"Записки мечтателей"
Прочитал репринт "Записок мечтателей" (да, тех самых) - все номера в одном томе, удобно. Точнее, половину пролистал. Общее впечатление - особенно от первых номеров - скука смертная. Прозу Белого даже не открывал, ибо написанное после "Петербурга" читать просто НЕ МОГУ. Хаос, логодиаррея. Уверен, ему нужно было это написать. Но мне это читать не нужно. Вяч. Иванова и Гершензона пролистнул - СКУЧНО. Ремизова по жизни не переношу. Ранние стихи Блока - да, конечно...
Но есть потрясающие вещи.
В прозе - БЛОК, причем все вещи. Кристальная, пушкинская ясность мысли и слова. Ни одного лишнего слова, всё "по делу": "Однажды играли в карты..." Гениальный, но не прочитанный и не оцененный ПРОЗАИК, причем именно в послереволюционных вещах. (Почти 30 лет назад у меня был план издать небольшой сборник его послереволюционной прозы. Даже статью о ней написал (не сохранилась). Понятное дело, сборник не вышел.) Читать прозу Блока надо именно в "Записках мечтателей" по соседству с жуемотиной других - по контрасту с окружающим его УГ очень шибает. В собрании сочинений, где все примерно на одном уровне, эффект не тот. Только здесь впервые оценил "Призрак Рима и Monte Luca". "Ни сны, ни явь" - я всегда знал - вровень с лучшими страницами русской прозы: "Выстрелом" и "Пиковой дамой", повестями "Журнала Печорина", "Сабинулой" Комаровского и финалом "Карла Вебера" Садовского. И переклички со "Странствиями и приключения Никодима Старшего", по-моему, заметны.
В стихах - ХОДАСЕВИЧ (понятно) и ЗОРГЕНФРЕЙ (да, третья глава "Возмездия" прекрасна, но... скажем так, ожидаема). Зоргенфрея я впервые узнал в 1983 г. из третьей книги блоковского тома Литнаследства, где в подборке "Блок в поэзии его современников" опубликовано "Помнит месяц наплывающий...". Через несколько лет купил (он везде лежал за пятерку) и прочитал сборник "Страстная суббота" (1922) - одна из любимейших поэтических книг. Влюбился сразу, остро и интимно. Мечта - экземпляр с автографом, но никто не догадался подарить, даже на юбилей. Называть Зоргенфрея "великим" у "приличного интеллигента" язык не повернется, а я не могу назвать его "малым". Написал он немного, еще меньше собрал в книгу. Но там есть такие вещи, что любому великому пришлись бы впору. Да еще и не всякий великий смог бы... Некоторые впервые опубликованы в "Записках мечтателей": "Декабрь", "Земля", "Вот и все. Конец венчает дело...". Здесь же Зоргенфрей предстает как отличный прозаик - в некрологе Блоку (особенно рядом с выокопарной жуемотиной Белого на соседних страницах) и в воспоминаниях о Блоке.
Совсем по-другому смотрится последний номер, целиком посвященный Блоку. Воспоминания Белого (переиздавался ли этот текст без купюр? Орлов для двухтомника 1980 г. постриг его маникюрными ножницами, а тома собрания сочинений Белого у меня нет под рукой) написаны, к счастью, совсем не так, как прочие его экзерсисы. Скажу просто: по-человечески, во всех смыслах. Жаль, что не вспомнил о них - именно об этом варианте! - когда готовил новое издание биографии Брюсова, ибо есть любопытные нюансы - печаталось-то еще при жизни В.Я. Но почему он везде пишет его фамилию через два "с": БрюССов? Какой в этом сакральный смысл?
Воспоминания Чуковского в этом варианте я, кажется, не читал. А он их - в этот варианте - небось и не перепечатывал. Если вернусь к теме "Кто убил Александра Блока" (скажем, на будущий год), то есть второй отличный эпиграф (первый - про "пулю Дантеса" и "отсутствие воздуха") и несколько превосходных цитат. Апропо, не согласен с Чуковским про творческое иссякание Блока. Да, стихи перестал писать. А проза?!
Но есть потрясающие вещи.
В прозе - БЛОК, причем все вещи. Кристальная, пушкинская ясность мысли и слова. Ни одного лишнего слова, всё "по делу": "Однажды играли в карты..." Гениальный, но не прочитанный и не оцененный ПРОЗАИК, причем именно в послереволюционных вещах. (Почти 30 лет назад у меня был план издать небольшой сборник его послереволюционной прозы. Даже статью о ней написал (не сохранилась). Понятное дело, сборник не вышел.) Читать прозу Блока надо именно в "Записках мечтателей" по соседству с жуемотиной других - по контрасту с окружающим его УГ очень шибает. В собрании сочинений, где все примерно на одном уровне, эффект не тот. Только здесь впервые оценил "Призрак Рима и Monte Luca". "Ни сны, ни явь" - я всегда знал - вровень с лучшими страницами русской прозы: "Выстрелом" и "Пиковой дамой", повестями "Журнала Печорина", "Сабинулой" Комаровского и финалом "Карла Вебера" Садовского. И переклички со "Странствиями и приключения Никодима Старшего", по-моему, заметны.
В стихах - ХОДАСЕВИЧ (понятно) и ЗОРГЕНФРЕЙ (да, третья глава "Возмездия" прекрасна, но... скажем так, ожидаема). Зоргенфрея я впервые узнал в 1983 г. из третьей книги блоковского тома Литнаследства, где в подборке "Блок в поэзии его современников" опубликовано "Помнит месяц наплывающий...". Через несколько лет купил (он везде лежал за пятерку) и прочитал сборник "Страстная суббота" (1922) - одна из любимейших поэтических книг. Влюбился сразу, остро и интимно. Мечта - экземпляр с автографом, но никто не догадался подарить, даже на юбилей. Называть Зоргенфрея "великим" у "приличного интеллигента" язык не повернется, а я не могу назвать его "малым". Написал он немного, еще меньше собрал в книгу. Но там есть такие вещи, что любому великому пришлись бы впору. Да еще и не всякий великий смог бы... Некоторые впервые опубликованы в "Записках мечтателей": "Декабрь", "Земля", "Вот и все. Конец венчает дело...". Здесь же Зоргенфрей предстает как отличный прозаик - в некрологе Блоку (особенно рядом с выокопарной жуемотиной Белого на соседних страницах) и в воспоминаниях о Блоке.
Совсем по-другому смотрится последний номер, целиком посвященный Блоку. Воспоминания Белого (переиздавался ли этот текст без купюр? Орлов для двухтомника 1980 г. постриг его маникюрными ножницами, а тома собрания сочинений Белого у меня нет под рукой) написаны, к счастью, совсем не так, как прочие его экзерсисы. Скажу просто: по-человечески, во всех смыслах. Жаль, что не вспомнил о них - именно об этом варианте! - когда готовил новое издание биографии Брюсова, ибо есть любопытные нюансы - печаталось-то еще при жизни В.Я. Но почему он везде пишет его фамилию через два "с": БрюССов? Какой в этом сакральный смысл?
Воспоминания Чуковского в этом варианте я, кажется, не читал. А он их - в этот варианте - небось и не перепечатывал. Если вернусь к теме "Кто убил Александра Блока" (скажем, на будущий год), то есть второй отличный эпиграф (первый - про "пулю Дантеса" и "отсутствие воздуха") и несколько превосходных цитат. Апропо, не согласен с Чуковским про творческое иссякание Блока. Да, стихи перестал писать. А проза?!