еще одна интересная статья Жильбера Дагрона
Gilbert Dagron, «L’ombre d’un doute: l’hagiographie en question, VIe-XIe siècles», Dumbarton Oaks Papers 46 (1992) 59-68 - в моем переводе выйдет в ближайшем номере "Волшебной горы". Она на ту же тему, что и переведенная мною прежде. А оканчивается она так:
"Как мы видим, собранный материал не приводит нас к выводам о «неверии». Несомненно, в Византии, как и в других местах, было очень мало атеистов, больше насмешников, верующих, шокированных выдумками Житий святых или сфабрикованными чудесами, благочестивых знатных людей, любящих порядок, которые недоверчиво относились к агиографическим нововведениям вроде юродства ради Бога, христианских «физиологов» или «философов», привязанных к научному образу мыслей или предающихся свободным умственным построениям. Эти жизненные позиции банальны, но проанализированные нами тексты, как мне кажется, наводят на мысль о более фундаментальном недоверии к тому богословию, носительницей которого является агиография. Несомненно, с конца VI-го и в VII веке, а после спорадически возникало ощущение, что культ святых, а вскоре после этого культ их икон, бурный поток «чудесного» и злоупотребление «священным посредничеством» обманным путем ввели внутрь христианства необоснованные верования и опасную схематизацию. Можно держать пари, что от этого приглушенного спора осталась тень сомнения по поводу легитимности агиографической «системы»."
"Как мы видим, собранный материал не приводит нас к выводам о «неверии». Несомненно, в Византии, как и в других местах, было очень мало атеистов, больше насмешников, верующих, шокированных выдумками Житий святых или сфабрикованными чудесами, благочестивых знатных людей, любящих порядок, которые недоверчиво относились к агиографическим нововведениям вроде юродства ради Бога, христианских «физиологов» или «философов», привязанных к научному образу мыслей или предающихся свободным умственным построениям. Эти жизненные позиции банальны, но проанализированные нами тексты, как мне кажется, наводят на мысль о более фундаментальном недоверии к тому богословию, носительницей которого является агиография. Несомненно, с конца VI-го и в VII веке, а после спорадически возникало ощущение, что культ святых, а вскоре после этого культ их икон, бурный поток «чудесного» и злоупотребление «священным посредничеством» обманным путем ввели внутрь христианства необоснованные верования и опасную схематизацию. Можно держать пари, что от этого приглушенного спора осталась тень сомнения по поводу легитимности агиографической «системы»."