Собор 1691 г. о термине «пресуществление»
Недавно, в связи с одним разговором о термине «пресуществление» (μετουσίωσις), с которым уже довольно долгое время полемизируют некоторые неразумные православные, решил посмотреть материалы соборов, имевших дело с вопросом о Евхаристии и напрямую касавшихся значения этого термина.
В качестве предыстории, следует отметить, что полемика с этим термином возникла в недрах протестантизма (точнее - у кальвинистов), которые видели в этом неверное понимание Евхаристии, наличествующее в католическом богословии. Эти же кальвинисты затем, как известно, упрекали православных в том, что они, употребляя термин «пресуществление», якобы следуют неверному католическому учению. Под влиянием этих протестантских богословов было написано, в частности, известное исповедание патриарха Кирилла Лукариса, осужденное на соборе Константинопольском 1638 г., Константинопольском и Ясском 1642 г. Это исповедание содержало и много других протестантских идей (о Евхаристии там говорилось как о таинстве, в котором Хлеб и Вино являются Телом и Кровью Христовыми только по вере причащающихся, а для остальных святые дары - просто хлеб и вино). Но самым активным противником термина «пресуществление» выступил Иоанн Кариофилл, который обвинял православных, употребляющих термин пресуществление, в зависимости от католического учения о Евхаристии. Интересно, что Кариофилл, практически, приводил те же аргументы, которые приводят и нынешние православные в «опровержение» термина «пресуществление» (см. например, недавно возобновившуюся дискуссию на Богослове.ру, где некоторые комментаторы, защищая якобы «православие», излагают традиционное неверное представление об этом термине как о результате католического влияния на православное богословие). Собственно говоря, давно пора положить конец этим дискуссиям, и мне кажется, свидетельства православного Поместного Собора, признанного всеми Поместными Православными Церквами, вполне достаточно.
Как известно, главным сторонником термина «пресуществление», утвердившем его законность в православном богословии, является патриарх Иерусалимский Досифей, который следовал традиции тех иерархов и богословов, которые принимали этот термин (Геннадий Схоларий, патриарх Константинопольский, Максим Маргуний, епископ Кифирский, Мелетий Пигас, патриарх Александрийский, Гавриил, епископ Филадельфийский, богослов Георгий Корресий, Нектарий, патриарх Иерусалимский, на которых Досифей ссылается как на представителей православного предания). Роль патриарха Досифея в утверждении этого термина была огромна: именно под его влиянием прошли два собора, посвященных именно этому вопросу и утвердивших, в конце концов, православное понимание термина «пресуществление». Это Собор 1672 г. в Иерусалиме и Собор 1691 г. в Константинополе. Вот отрывок из ороса Константинопольского собора 1691 г. (перевод быстрый, непрофессиональный, прошу прощения за косноязычие):
Орос собора 1691 г. о термине «пресуществление» (отрывок, выделения мои):
Поскольку Святая Христова Церковь, со времени святых Апостолов и даже доныне, по преданию от Спасителя нашего Христа и Бога, уверовала и мыслит, что в святейшем таинстве святой Евхаристии присутствует Христос истинно и реально, то ясно, что в результате освящения хлеба и вина преобразуется и прелагается (μεταποιεῖσθαι καὶ μεταβάλλεσθαι) хлеб - в то самое истинное и рожденное от Девы Тело Христа, а вино - в ту самую истинную и излившуюся на Кресте Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа Кровь, и уже не остается сущность хлеба и вина, но есть истинно и реально то самое Тело и Кровь Господа в видимом образе хлеба и вина (ἐν τοῖς φαινομένοις εἴδεσι τοῦ ἄρτου καὶ τοῦ οἴνου); причем, в каждой части освященного хлеба и вина присутствует не часть Тела и Крови Христа, но весь целиком Владыка Христос по сущности, то есть вместе с душой и божественностью, или иначе говоря - как совершенный Бог и совершенный человек. Ведь одно и то же Тело Христа существует и на небе и в таинстве Евхаристии, но не потому, что оно сходит с небес, но потому, что эти самые хлеб и вино прелагаются (μεταβάλλονται) в то самое тело и Кровь Христовы по сущности (οὐσιωδῶς), и таким образом владычние тело и Кровь истинно и реально присутствуют невидимым образом в таинстве...
Но поскольку время от времени появлялись еретики, которые отказывались признать в таинстве сущностное и реальное преложение хлеба и вина в Тело и Кровь Господа, против которых, по обычаю, выступали священные учители святой Церкви, и снова еретики прибегали к омонимии и софизмам, Церковь в конце концов для более ясного изображения содержащейся в таинстве истины, по принадлежащей ей власти и по обычаю, призвав Святого Духа, ввела в употребление термин «пресуществление», выражая посредством него не что иное, как только то, что выражает в таинстве термин «преложение». Церковь ввела в употребление этот термин для того, чтобы избежать омонимии и преодолеть выдвигаемые против таинства софизмы еретиков, заимствовав этот термин не от латинян, но взяв его от истинных и православных своих учителей...
По этой причине наша мерность [патриарх Константинопольский Каллиник], соборно обсудив вместе со святейшим патриархом святого града Иерусалима и всея Палестины кир Досифеем и оказавшимися здесь святыми и честными архиереями, возлюбленными во Святом Духе нашими братьями и сослужителями..., это дело, и заботясь об утверждении православного разума Церкви, признаем, что это слово, а именно «пресуществление», не чуждое, не учащее иной вере и не вводящее в Восточную Церковь злочестиво какое-либо инославное мнение, но защищающее только собственное и истинное согласное с нашей верой учение...
------------------------------------------------------------------
Примечание: Следует заметить, что, по словам И. Кармириса (издателя оросов Православных соборов), Православная Церковь, утвердившая законность данного термина, совершенно не последовала тем схоластическим объяснениям латинских богословов, которые в полемике с протестантами также настаивали на употреблении этого термина. Употребление термина «пресуществление» допустимо только в рамках того понимания Евхаристии, которое было в Православной Церкви с самого начала, и где подробное исследование «механизма» таинства считалось делом невозможным и неблагочестивым. По мнению И. Кармириса, патриарх Досифей, использовавший элементы латинской аргументации в защиту термина «пресуществление» (заимствованные им от своих предшественников, а не напрямую), использовал эти аргументы только «отрицательно», т.е. для полемики с идеями протестантизма, но они не составили «положительного» учения Православной Церкви. Поскольку некоторые участники нынешней полемики склоняются к признанию правоты латинского понимания Евхаристии, следует иметь в виду следующее заключение И. Кармириса: «Латинское учение о пресуществлении не стало и не могло быть признано православным богословием и Православной Церковью, которая принимает учение о метафизическом, или скорее неописуемом преложении в таинстве, в отличие от физического и логического объяснения этого таинства латинянами» (т. 2, с. 776-777). О том, что это не только точка зрения И. Кармириса, но и в первую очередь самого патриарха Досифея, свидетельствует следующий отрывок из «Исповедания» Досифея: «Это слово [«пресуществление»] не есть изобретение латинян и латинского собора, как злословят лютеро-кальвинисты, думая через этот обман ввести в заблуждение православных, но есть определение Кафолической Церкви, введенное для опровержения ересей, направленных против таинства. А то, что говорят еретики, будто мы введены в заблуждение папистами и якобы мы учим о святой Евхаристии согласно со значением и целью, которое вкладывают они (латиняне) в пресуществление, есть ложь, а ложь - изобретение диавола...» (цит. там же).
В качестве предыстории, следует отметить, что полемика с этим термином возникла в недрах протестантизма (точнее - у кальвинистов), которые видели в этом неверное понимание Евхаристии, наличествующее в католическом богословии. Эти же кальвинисты затем, как известно, упрекали православных в том, что они, употребляя термин «пресуществление», якобы следуют неверному католическому учению. Под влиянием этих протестантских богословов было написано, в частности, известное исповедание патриарха Кирилла Лукариса, осужденное на соборе Константинопольском 1638 г., Константинопольском и Ясском 1642 г. Это исповедание содержало и много других протестантских идей (о Евхаристии там говорилось как о таинстве, в котором Хлеб и Вино являются Телом и Кровью Христовыми только по вере причащающихся, а для остальных святые дары - просто хлеб и вино). Но самым активным противником термина «пресуществление» выступил Иоанн Кариофилл, который обвинял православных, употребляющих термин пресуществление, в зависимости от католического учения о Евхаристии. Интересно, что Кариофилл, практически, приводил те же аргументы, которые приводят и нынешние православные в «опровержение» термина «пресуществление» (см. например, недавно возобновившуюся дискуссию на Богослове.ру, где некоторые комментаторы, защищая якобы «православие», излагают традиционное неверное представление об этом термине как о результате католического влияния на православное богословие). Собственно говоря, давно пора положить конец этим дискуссиям, и мне кажется, свидетельства православного Поместного Собора, признанного всеми Поместными Православными Церквами, вполне достаточно.
Как известно, главным сторонником термина «пресуществление», утвердившем его законность в православном богословии, является патриарх Иерусалимский Досифей, который следовал традиции тех иерархов и богословов, которые принимали этот термин (Геннадий Схоларий, патриарх Константинопольский, Максим Маргуний, епископ Кифирский, Мелетий Пигас, патриарх Александрийский, Гавриил, епископ Филадельфийский, богослов Георгий Корресий, Нектарий, патриарх Иерусалимский, на которых Досифей ссылается как на представителей православного предания). Роль патриарха Досифея в утверждении этого термина была огромна: именно под его влиянием прошли два собора, посвященных именно этому вопросу и утвердивших, в конце концов, православное понимание термина «пресуществление». Это Собор 1672 г. в Иерусалиме и Собор 1691 г. в Константинополе. Вот отрывок из ороса Константинопольского собора 1691 г. (перевод быстрый, непрофессиональный, прошу прощения за косноязычие):
Орос собора 1691 г. о термине «пресуществление» (отрывок, выделения мои):
Поскольку Святая Христова Церковь, со времени святых Апостолов и даже доныне, по преданию от Спасителя нашего Христа и Бога, уверовала и мыслит, что в святейшем таинстве святой Евхаристии присутствует Христос истинно и реально, то ясно, что в результате освящения хлеба и вина преобразуется и прелагается (μεταποιεῖσθαι καὶ μεταβάλλεσθαι) хлеб - в то самое истинное и рожденное от Девы Тело Христа, а вино - в ту самую истинную и излившуюся на Кресте Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа Кровь, и уже не остается сущность хлеба и вина, но есть истинно и реально то самое Тело и Кровь Господа в видимом образе хлеба и вина (ἐν τοῖς φαινομένοις εἴδεσι τοῦ ἄρτου καὶ τοῦ οἴνου); причем, в каждой части освященного хлеба и вина присутствует не часть Тела и Крови Христа, но весь целиком Владыка Христос по сущности, то есть вместе с душой и божественностью, или иначе говоря - как совершенный Бог и совершенный человек. Ведь одно и то же Тело Христа существует и на небе и в таинстве Евхаристии, но не потому, что оно сходит с небес, но потому, что эти самые хлеб и вино прелагаются (μεταβάλλονται) в то самое тело и Кровь Христовы по сущности (οὐσιωδῶς), и таким образом владычние тело и Кровь истинно и реально присутствуют невидимым образом в таинстве...
Но поскольку время от времени появлялись еретики, которые отказывались признать в таинстве сущностное и реальное преложение хлеба и вина в Тело и Кровь Господа, против которых, по обычаю, выступали священные учители святой Церкви, и снова еретики прибегали к омонимии и софизмам, Церковь в конце концов для более ясного изображения содержащейся в таинстве истины, по принадлежащей ей власти и по обычаю, призвав Святого Духа, ввела в употребление термин «пресуществление», выражая посредством него не что иное, как только то, что выражает в таинстве термин «преложение». Церковь ввела в употребление этот термин для того, чтобы избежать омонимии и преодолеть выдвигаемые против таинства софизмы еретиков, заимствовав этот термин не от латинян, но взяв его от истинных и православных своих учителей...
По этой причине наша мерность [патриарх Константинопольский Каллиник], соборно обсудив вместе со святейшим патриархом святого града Иерусалима и всея Палестины кир Досифеем и оказавшимися здесь святыми и честными архиереями, возлюбленными во Святом Духе нашими братьями и сослужителями..., это дело, и заботясь об утверждении православного разума Церкви, признаем, что это слово, а именно «пресуществление», не чуждое, не учащее иной вере и не вводящее в Восточную Церковь злочестиво какое-либо инославное мнение, но защищающее только собственное и истинное согласное с нашей верой учение...
------------------------------------------------------------------
Примечание: Следует заметить, что, по словам И. Кармириса (издателя оросов Православных соборов), Православная Церковь, утвердившая законность данного термина, совершенно не последовала тем схоластическим объяснениям латинских богословов, которые в полемике с протестантами также настаивали на употреблении этого термина. Употребление термина «пресуществление» допустимо только в рамках того понимания Евхаристии, которое было в Православной Церкви с самого начала, и где подробное исследование «механизма» таинства считалось делом невозможным и неблагочестивым. По мнению И. Кармириса, патриарх Досифей, использовавший элементы латинской аргументации в защиту термина «пресуществление» (заимствованные им от своих предшественников, а не напрямую), использовал эти аргументы только «отрицательно», т.е. для полемики с идеями протестантизма, но они не составили «положительного» учения Православной Церкви. Поскольку некоторые участники нынешней полемики склоняются к признанию правоты латинского понимания Евхаристии, следует иметь в виду следующее заключение И. Кармириса: «Латинское учение о пресуществлении не стало и не могло быть признано православным богословием и Православной Церковью, которая принимает учение о метафизическом, или скорее неописуемом преложении в таинстве, в отличие от физического и логического объяснения этого таинства латинянами» (т. 2, с. 776-777). О том, что это не только точка зрения И. Кармириса, но и в первую очередь самого патриарха Досифея, свидетельствует следующий отрывок из «Исповедания» Досифея: «Это слово [«пресуществление»] не есть изобретение латинян и латинского собора, как злословят лютеро-кальвинисты, думая через этот обман ввести в заблуждение православных, но есть определение Кафолической Церкви, введенное для опровержения ересей, направленных против таинства. А то, что говорят еретики, будто мы введены в заблуждение папистами и якобы мы учим о святой Евхаристии согласно со значением и целью, которое вкладывают они (латиняне) в пресуществление, есть ложь, а ложь - изобретение диавола...» (цит. там же).