(no subject)
Еще про коммунизм.
bey пересказывает интервью Пуговкина:
- В годы Великой Отечественной войны был приказ Сталина - за воровство, за мародерство сажать в тюрьму. Моя мама в это время работала в пирожковом цехе - пекла пирожки в большом котле, которые потом продавали на улицах. Чтобы прокормить нашу большую семью - 13 человек женщин и детей (все мужчины были на фронте), мама один пирожок не вынимала из котла и после работы, спрятав его в фартук, несла домой. И там на этом пропеченном маслом одном пирожке варили суп - было ведь голодное карточное время. Однажды кто-то донес на маму, ее посадили в тюрьму и потом увезли куда-то в Вятку.
Я никогда не писал и не пишу никаких просьб и жалоб, а за маму написал Сталину. Откуда у меня нашлись слова - не знаю, ведь в это время уже погибли мои два старших брата, отец еще воевал. Сам я был тяжело ранен и списан с фронта, а кому-то надо было кормить моих двоюродных братьев, сестер и старых тетушек. Это все я написал. И, знаете, через неделю неожиданно приходит домой мама. Ей так и сказали: «Вас освобождаем по письму сына».
Ужасная история, скажете вы. Нет и не будет прощения коммунистам. Осиновый кол им в грудь.
Но с точки зрения человека коммунистических взглядов эта история - еще одно доказательство ... доброты и гуманизма коммунистического общества.
Мораль и Право... Хороший пример того, что Кара-Мурза иронично назвал "теплое общество лицом друг к другу". Уверен, что до Сталина письмо это и не дошло, а прочел его какой-нибудь мелкий чиновник, отсортировал, подготовил список тех, кого стоило бы отпустить и положил в папочку на подпись.
В этом и есть кардинальное отличие от "западного" типа власти-машины, попав в жернова которой, пока тебя не прожует по всем параграфам, не отпустит.
Дело даже не в том, много ли человек таким образом отпустили (эта первая удачная история такого рода, которую я слышу). В самом понимании ситуации.
Строй, по законам которого получение за свою работу хотя бы пирожка для спасения своих детей от голодной смерти - уголовное преступление, в глазах коммуниста - "теплое общество лицом друг к другу". А если один из посаженых еще и отпущен будет - то это еще и царство Морали. Теплое, высокоморальное общество, освобожденное Гулагом от эгоистичной жажды наживы.
На полном серьезе. Человек на самом деле так все и видит. Во всем остальном, наверное, вполне обычный и хороший человек. Но в определенной области включается коммунистический вирус в мозгу. И человеку становится очевидно, что на западе ни одного пирожкокрада из зоны не выпустили, по письму, эээ, Чемберлену. У них-то морали никакой, все по параграфу у нелюдей, не то что и истинных коммунистических гуманистов, взял человек и подарил жизнь целой преступной семье. Просто из моральных соображенией, по доброте своей. Так, чиновник, мелочишка, а какое великое сердце.
Дед жены пришел всю войну, был неоднократно ранен, но каждый раз после госпиталя снова отправляли на передовую. Одно ранение было особенно тяжелое - близким разрывом мины его нашпиговало множеством осколков. В госпитале вырезали все, кроме одного, который застрял в голове, побоялись трогать. От него он потом и умер. Про войну рассказывать не любил, избегал. Страшно оно там было, чего рассказывать.
Да и в деревне во время войны жизнь была страшная. Забирали ВСЁ. Сажали не то что за готовый пирожок, на коммунистическом жире, а за горсть зерна. Буквально. Мужиков почти не осталось, да и то инвалиды. Бабы работали на элеваторе, пересыпали лопатами зерно, чтоб не залеживалось. Дома голодные дети, которых кормить нечем. То есть не то что "холодильник пустой", а вообще, совсем НИЧЕГО съедобного, даже ростка зеленого. Дети от голода опухшие, лежат, не ходят, рахит. На проходной обыскивают, на участке следит бригадир. Здоровый мужик, коммунистический начальник, ему на фронт нельзя, он на важном стратегическом посту, это он дает стране хлеб и уголь. Укрепляет коммунистическую мораль, которая в коммунистическом обществе "выше права", повышает производительность коммунистического труда, перевыполняет план досрочно. Женщины насыпали зерно в рейтузы, горсть-другую, и распределяли ровно, чтобы не бугрилось, где бугра теткам не положено. Вынесла в рейтузах - сегодня дети не умрут от голода. Бригадир, понятно, все знал. Поэтому просто тыкал пальцем, которая сегодня пойдет с ним в койку. Или ты на зону, а дети на погост, выбирай.
С до-войны у деда было двое сыновей, к тому времени мальцы подросли, отца дичились, за авторитет не признавали, попросту и не знали толком.
А тут пришла учительница - "ваши бандиты совсем от рук отбились, сегодня такую-то девочку повалили, и написали в ухо". Не знаю, что за приколы такие были, но издевались, в общем. Он осерчал, снял ремень, и хлобыснул одного. Те убежали, в слезах, маме жаловаться. Прилетела на крыльях жена, подумав не подумав и брякнула, мол, не смей, пока ты на фронте прохлаждался, я тут такого натерпелась, чтобы они не умерли, что не приведи господь тебе хоть палец на них поднять.
Дед сел, задумался, и ничего не сказал, ни слова. Одел ремень, взял вещмешок, и ушел из дома. Больше ничего не взял. Построил новый дом, завел новую семью. Так и не вернулся, как бывшая жена не просила. Не простил. О решении жалел, но только из-за детей, поэтому работал как проклятый, на износ, без остановки, на две семьи. Всех выкормил, и умер, в конце пятидесятых, кажется. Колол дрова, поднял топор, и упал. Умер. Тот осколок прорвал какой-то сосуд в голове.
Вот такие вот "веселые ребята", "доярка с пастухом" и "и я шагаю по Москве".
Вот, говорят, бывают хорошие коммунисты. Во всем остальном - хорошие люди, просто коммунисты. Да и то, на самом деле, они имеют в виду другое. Ну, были в практической реализации некоторые ошибки, накладки, в первый же раз такое хорошее дело затеяли. Может, некоторые руководители были и не совсем хороши, и решения были не все правильные, но сама-то идея коммунизма, социализма, человеческого лица власти - она ведь хорошая.
Я верю. Вот только эти хорошие люди, хорошие коммунисты, приверженцы не того коммунизма, который был, а другого, хорошего - они должны в первую очередь осуждать тот коммунизм. Не мы, не запад, не "либерасты" какие, а вот эти хорошие коммунисты. Потому что они хорошие люди, и ничто не должно их оскорблять сильнее, чем ложная идентификация как извергов и людоедов. Осознавай они действительно весь ужас подмены, они бежали бы впереди колонн антикоммунистов, и кричали - "нет большего ужаса и мерзости, чем тот поддельный коммунизм, нет большей компрометации коммунистических идей, чем дело тех поддельных коммунистов". А они не осознают. Первые защитники мерзости. Аргументов нет, и быть не может, но они стараются , ищут, оправдывают.
Не могу я себе представить педагогов, которые называют себя педофилами. Да, дескать, педофилы мы, одних воззрений с Чикатилами, тоже детолюбы. Ну, почикали Чикатилы немножко детишек, так ведь не так уж и много, бывали в истории случаи и похуже. Да и хотели им хорошего, радость подарить, удовольствием поделиться. Готовили их к грядущим испытаниям суровой взрослой жизни. Придут злые дядьки, а народ злой, ученый, подготовленый. А которые после уроков выжили - так посмотрите, как поднялись. Кто портной, кто тракторист, а кто и институт закончил, без уроков товарища Чикатило ни за что бы не смогли. Но самое главное - если убить Чикатило, то что же будет с идеей любви к детям? Она ведь будет опорочена, опошлена, залапана грязными руками любителей посмаковать ужасы. Нет, ни за что. Не трогайте нашего вождя товарища Чикатило, ради Любви к Детям.
В наше время признавать себя советским коммунистом - это признавать себя палачом и людоедом. Не все, кто осуждает советский коммунизм - не палачи и людоеды, не все, кто признает себя таковым - на самом деле палач и людоед, но двух мнений о советском коммунизме быть не может.
bey пересказывает интервью Пуговкина:
- В годы Великой Отечественной войны был приказ Сталина - за воровство, за мародерство сажать в тюрьму. Моя мама в это время работала в пирожковом цехе - пекла пирожки в большом котле, которые потом продавали на улицах. Чтобы прокормить нашу большую семью - 13 человек женщин и детей (все мужчины были на фронте), мама один пирожок не вынимала из котла и после работы, спрятав его в фартук, несла домой. И там на этом пропеченном маслом одном пирожке варили суп - было ведь голодное карточное время. Однажды кто-то донес на маму, ее посадили в тюрьму и потом увезли куда-то в Вятку.
Я никогда не писал и не пишу никаких просьб и жалоб, а за маму написал Сталину. Откуда у меня нашлись слова - не знаю, ведь в это время уже погибли мои два старших брата, отец еще воевал. Сам я был тяжело ранен и списан с фронта, а кому-то надо было кормить моих двоюродных братьев, сестер и старых тетушек. Это все я написал. И, знаете, через неделю неожиданно приходит домой мама. Ей так и сказали: «Вас освобождаем по письму сына».
Ужасная история, скажете вы. Нет и не будет прощения коммунистам. Осиновый кол им в грудь.
Но с точки зрения человека коммунистических взглядов эта история - еще одно доказательство ... доброты и гуманизма коммунистического общества.
Мораль и Право... Хороший пример того, что Кара-Мурза иронично назвал "теплое общество лицом друг к другу". Уверен, что до Сталина письмо это и не дошло, а прочел его какой-нибудь мелкий чиновник, отсортировал, подготовил список тех, кого стоило бы отпустить и положил в папочку на подпись.
В этом и есть кардинальное отличие от "западного" типа власти-машины, попав в жернова которой, пока тебя не прожует по всем параграфам, не отпустит.
Дело даже не в том, много ли человек таким образом отпустили (эта первая удачная история такого рода, которую я слышу). В самом понимании ситуации.
Строй, по законам которого получение за свою работу хотя бы пирожка для спасения своих детей от голодной смерти - уголовное преступление, в глазах коммуниста - "теплое общество лицом друг к другу". А если один из посаженых еще и отпущен будет - то это еще и царство Морали. Теплое, высокоморальное общество, освобожденное Гулагом от эгоистичной жажды наживы.
На полном серьезе. Человек на самом деле так все и видит. Во всем остальном, наверное, вполне обычный и хороший человек. Но в определенной области включается коммунистический вирус в мозгу. И человеку становится очевидно, что на западе ни одного пирожкокрада из зоны не выпустили, по письму, эээ, Чемберлену. У них-то морали никакой, все по параграфу у нелюдей, не то что и истинных коммунистических гуманистов, взял человек и подарил жизнь целой преступной семье. Просто из моральных соображенией, по доброте своей. Так, чиновник, мелочишка, а какое великое сердце.
Дед жены пришел всю войну, был неоднократно ранен, но каждый раз после госпиталя снова отправляли на передовую. Одно ранение было особенно тяжелое - близким разрывом мины его нашпиговало множеством осколков. В госпитале вырезали все, кроме одного, который застрял в голове, побоялись трогать. От него он потом и умер. Про войну рассказывать не любил, избегал. Страшно оно там было, чего рассказывать.
Да и в деревне во время войны жизнь была страшная. Забирали ВСЁ. Сажали не то что за готовый пирожок, на коммунистическом жире, а за горсть зерна. Буквально. Мужиков почти не осталось, да и то инвалиды. Бабы работали на элеваторе, пересыпали лопатами зерно, чтоб не залеживалось. Дома голодные дети, которых кормить нечем. То есть не то что "холодильник пустой", а вообще, совсем НИЧЕГО съедобного, даже ростка зеленого. Дети от голода опухшие, лежат, не ходят, рахит. На проходной обыскивают, на участке следит бригадир. Здоровый мужик, коммунистический начальник, ему на фронт нельзя, он на важном стратегическом посту, это он дает стране хлеб и уголь. Укрепляет коммунистическую мораль, которая в коммунистическом обществе "выше права", повышает производительность коммунистического труда, перевыполняет план досрочно. Женщины насыпали зерно в рейтузы, горсть-другую, и распределяли ровно, чтобы не бугрилось, где бугра теткам не положено. Вынесла в рейтузах - сегодня дети не умрут от голода. Бригадир, понятно, все знал. Поэтому просто тыкал пальцем, которая сегодня пойдет с ним в койку. Или ты на зону, а дети на погост, выбирай.
С до-войны у деда было двое сыновей, к тому времени мальцы подросли, отца дичились, за авторитет не признавали, попросту и не знали толком.
А тут пришла учительница - "ваши бандиты совсем от рук отбились, сегодня такую-то девочку повалили, и написали в ухо". Не знаю, что за приколы такие были, но издевались, в общем. Он осерчал, снял ремень, и хлобыснул одного. Те убежали, в слезах, маме жаловаться. Прилетела на крыльях жена, подумав не подумав и брякнула, мол, не смей, пока ты на фронте прохлаждался, я тут такого натерпелась, чтобы они не умерли, что не приведи господь тебе хоть палец на них поднять.
Дед сел, задумался, и ничего не сказал, ни слова. Одел ремень, взял вещмешок, и ушел из дома. Больше ничего не взял. Построил новый дом, завел новую семью. Так и не вернулся, как бывшая жена не просила. Не простил. О решении жалел, но только из-за детей, поэтому работал как проклятый, на износ, без остановки, на две семьи. Всех выкормил, и умер, в конце пятидесятых, кажется. Колол дрова, поднял топор, и упал. Умер. Тот осколок прорвал какой-то сосуд в голове.
Вот такие вот "веселые ребята", "доярка с пастухом" и "и я шагаю по Москве".
Вот, говорят, бывают хорошие коммунисты. Во всем остальном - хорошие люди, просто коммунисты. Да и то, на самом деле, они имеют в виду другое. Ну, были в практической реализации некоторые ошибки, накладки, в первый же раз такое хорошее дело затеяли. Может, некоторые руководители были и не совсем хороши, и решения были не все правильные, но сама-то идея коммунизма, социализма, человеческого лица власти - она ведь хорошая.
Я верю. Вот только эти хорошие люди, хорошие коммунисты, приверженцы не того коммунизма, который был, а другого, хорошего - они должны в первую очередь осуждать тот коммунизм. Не мы, не запад, не "либерасты" какие, а вот эти хорошие коммунисты. Потому что они хорошие люди, и ничто не должно их оскорблять сильнее, чем ложная идентификация как извергов и людоедов. Осознавай они действительно весь ужас подмены, они бежали бы впереди колонн антикоммунистов, и кричали - "нет большего ужаса и мерзости, чем тот поддельный коммунизм, нет большей компрометации коммунистических идей, чем дело тех поддельных коммунистов". А они не осознают. Первые защитники мерзости. Аргументов нет, и быть не может, но они стараются , ищут, оправдывают.
Не могу я себе представить педагогов, которые называют себя педофилами. Да, дескать, педофилы мы, одних воззрений с Чикатилами, тоже детолюбы. Ну, почикали Чикатилы немножко детишек, так ведь не так уж и много, бывали в истории случаи и похуже. Да и хотели им хорошего, радость подарить, удовольствием поделиться. Готовили их к грядущим испытаниям суровой взрослой жизни. Придут злые дядьки, а народ злой, ученый, подготовленый. А которые после уроков выжили - так посмотрите, как поднялись. Кто портной, кто тракторист, а кто и институт закончил, без уроков товарища Чикатило ни за что бы не смогли. Но самое главное - если убить Чикатило, то что же будет с идеей любви к детям? Она ведь будет опорочена, опошлена, залапана грязными руками любителей посмаковать ужасы. Нет, ни за что. Не трогайте нашего вождя товарища Чикатило, ради Любви к Детям.
В наше время признавать себя советским коммунистом - это признавать себя палачом и людоедом. Не все, кто осуждает советский коммунизм - не палачи и людоеды, не все, кто признает себя таковым - на самом деле палач и людоед, но двух мнений о советском коммунизме быть не может.