Та самая
Ваш результат: Вы Алиса. Именно та Алиса, которая всегда отличалась умением находить сказочные кроличьи норы и готова приключения ради сразиться с самым страшным чудищем. Продолжайте в том же духе, и скоро сможете делать бизнес не только на торговле с Китаем, но и на собственных подвигах.
ВЫДЫХАЙ.
Я много курю, но сквозь сиреневый дым
Я вижу мир, как он есть
Иногда я вижу твое лицо (с)плин
Выдыхай скорей мой последний дым
И закрывай окно, а то холодно (с)
Алисе наскучило сидеть без дела в холодной прокуренной кухне. Разок-другой она заглянула в мобильник, который лежал рядом с пепельницей. Но там не было ни одного сообщения. Телефон лежал безмолвным кирпичиком. «Что толку от телефона, - подумала Алиса, - если нет ни смс, ни звонков». Она сидела и размышляла, не встать ли ей, не отправиться в душ или же пойти сразу в постель. Мысли ее текли медленно и несвязно - четыре дня она жила на кофе и сигаретах, и от истощения ее клонило в сон. Конечно, уснуть было бы очень приятно, но стоит ли ради этого вставать?
Вдруг в серебристом дыму возникли очертания знакомой улыбки.
Конечно, ничего удивительного в этом не было. Правда, улыбка вдруг стала шире и произнесла «Привет».
Но и это не показалось Алисе странным. Вспоминая об этом позже, она подумала, что ей следовало бы удивиться, однако в тот миг все казалось ей вполне естественным.
Она глотнула остывшего кофе, прищурилась и спросила:
-Ты мне улыбаешься?
-Я улыбаюсь всем, - ответил гость. Алиса достала еще одну сигарету из полупустой пачки и щелкнула зажигалкой. Дым медленно заструился к потолку.
-Почему ты так долго не приходил? - вдруг спросила она.
-Ты не звала меня. - Просто ответил Кот. Вы ведь уже догадались, что это был именно он.
Первым проявилось очертание его плеча.
-Я звала тебя каждый день. Но слышал ли ты меня? По-моему, ты и сейчас меня не слушаешь, - обиженно сказала Алиса и неожиданно всхлипнула.
-Тихотихотихо, - промурлыкал он. - Не хватало нам повторения истории. Детка, по меньшей мере глупо пытаться вторично тонуть в собственных слезах. Да и джинсы намочишь.. кстати, куда ты дела платье? И ответь мне, какая сволочь научила тебя курить? Этот вечно синий ублюдок с дредами, увлекающийся грибами? «с одной стороны чего, с другой стороны чего» - проговорил кот, передразнивая. - Я всегда говорил, что истинные джентльмены предпочитают кокс.
Они помолчали.
-Я вчера хотела приехать. - вдруг звонко сказала Алиса. Она нервно сглотнула, откинула челку и продолжила уже уверенно, - Да хотела.
-Зачем, - равнодушно спросил он.
-Хотела. - просто ответила она.
-Не вижу проблемы. Хотела - пришла бы. Сама знаешь - тебе достаточно две затяжки и ты в гостях.
-Это раньше, - возразила она.
Снова воцарилось молчание. Алиса сидела, поджав ноги, на шаткой табуретке и водила ложкой по узорам скатерти.
«Сейчас начнется, - раздраженно подумал Кот. Узнаю этот отсутствующий взгляд. Сначала губы задрожат, потом крупные капли медленно выкатятся из синевы и поползут по щеке. А потом у леди начнется истерика. Уткнется в плечо и молча будет плакать. Рубашку тушью перепачкает. Но она чертовски хороша - такая! Может, специально? Знает, как я завожусь от ее слез.. Господи, что ж она со мной делает. Успокоить ее, а потом этими же прикосновениями раздразнить, так, чтоб под моими пальцами вновь была не кожа, а плазма… Распластать ее на шершавой простыне, хищно наблюдать, как оживает грудь от горячих влажных прикосновений, слушать, как она начинает дышать все глубже, все прерывистей. Ловить это ее дыхание плечом и шеей, сходить с ума медленно, сладко и мучительно.. а потом не выдержать и перевернуть ее на живот и ..»
-Собирайся! - вдруг резко сказал он и встал. - Поехали.
Она смотрела на него широко распахнутыми глазами, полными слез, и в этом взгляде была такая сумасшедшая смесь страха и тоски, что боль за нее резанула где то в области желудка.
Она смотрела, не отрываясь, а потом вдруг тоскливо и глухо спросила:
-Почему у твоих сигарет не вкус твоих губ?
Он выхватил тлеющую сигарету из ее пальцев, криво затушил о белую с налетом стенку пепельницы. Потом вытряхнул оставшиеся сигареты из пачки и демонстративно переломал все, раскрошив табак прямо на стол, в подсыхающие коричневые лужицы кофе.
-Собирайся. - настойчиво повторил он.
…Раздевать ее он начал еще в коридоре. Неловко спотыкаясь в темноте о мелкий хлам и неупорядоченно разбросанную обувь, задевая угловатые колени тумбы и натыкаясь на остро выпирающие ребра шкафа. Рвал пуговицы, ломал замки, высвобождал из ненужной ткани это желанное тело, по которому соскучился дико. Пальцы знали это тело наизусть; и даже столь долгая разлука между ними не смогла притупить воспоминаний. Флешбек. Жесткий флешбек. С животной страстью он впивался в ее губы, зная, что еще немного - и почувствует сладко-металлический привкус крови. Знал, что еще немного, и она задохнется от нежности, запрокинет голову назад и ее волосы веером рассыпятся по подушке.
Руки крепки и поцелуи терпки - попеременно с глотками из кружки с ледяной водой. Он как всегда диктует правила, ее Чеширский Кот. Без слов, только руками и взглядом. Настойчиво целует, заставляя перевернуться, раскинуться, разметаться. Держит руки, вдавливая в пружины диванных подушек, и буквально впивается в грудь губами. Требовательно, неожиданно, нежно - попеременно - левая, правая, ложбинка, живот, два легких круга вокруг прокола и маленькой золотой сережки. Ниже, ниже... Он ощущала его горячее дыхание везде: на шее, на груди, на коленях... Вдруг он резко отстранился, посмотрел не нее - оттаявшую, успокоившуюся, доверившуюся - и перевернул. И уже медленно, не спеша вошел. Начал двигаться, продолжая обнимать, обвив руками.
И они дышали уже тяжело и влажно, с частыми глубокими но короткими вдохами. Она чувствовала его пульсацию там, внутри, и отдавалась вся во власть этого ритма, обхватив его запястье, как последнюю возможность удержаться в сознании, не сорваться в чувственную бездну..
Он знал, что она будет двигаться под ним до последней капли пота, обхватив его бедрами крепко, цепко, пока не утолит этот голод - зверский, мучительный. Знал, что потом она спрячет лицо у него на груди, будет жарко и мокро, а он не отпустит ее, возьмет лицо в ладони и не выпустит, пока она не станет нормально дышать и пока она не подарит ему усталую, но счастливую спокойную улыбку. И потом он станет перебирать пальцами пряди волос, гладить шею, скулы, брови - будто рисуя. А она будет лежать с закрытыми глазами и только улыбаться. «Ты все знаешь, Чеширский Кот, - думал он. - Одна твоя рука неизменно под лопаткой Алисы, другая обвивает шею. Ты будешь звать ее, она будет слышать, но не сможет ответить, уткнется лицом тебе в ямку между плечом и шеей, вдохнет твой теплый сладкий запах и уйдет в сны. А утром она обнаружит на бедре пять аккуратных синячков равноудаленных друг от друга - любовную отметину, закрепленное свидетельство твоей страсти.»
Она уснула. А Чеширский кот еще долго лежал, вглядываясь в черноту ночи, слушал как бьется, стучится в его бок Алисино сердце и думал, какого черта эту несносную дурочку постоянно тянет на поиски приключений в компании сомнительных Белых Кроликов, обкуренных Мартовских Зайцев и загадочных маргиналов типа того, последнего.. как его.. Впрочем, какая разница, все равно болван.
Он думал, что даже если завтра утром проснется один - она все равно рано или поздно вернется. Потому что это - она. Она всегда возвращалась. Из всех его многочисленных Алис - рыжих, блондинок, брюнеток, длинноногих, широкобедрых, смеющихся, глупых, чувственных, понимающих - эта детка была единственно настоящей. Он очень долго ее искал. И не отпустит насовсем уже никогда. Ее босые ноги ступают по черному снегу умирающей зимы, не зная о существовании кроличьей норы. Но… Чеширские коты не роют норы, это удел кроликов. Чеширские коты не водятся в Зеркалье - им и в Зазеркалье хорошо. Чеширские коты улыбаются. И они умеют ждать, как никто другой. Жизнь идет.
…В форточку дуло. За окном начинался первый весенний рассвет.
Кузьмина Ирина
2009г
ВЫДЫХАЙ.
Я много курю, но сквозь сиреневый дым
Я вижу мир, как он есть
Иногда я вижу твое лицо (с)плин
Выдыхай скорей мой последний дым
И закрывай окно, а то холодно (с)
Алисе наскучило сидеть без дела в холодной прокуренной кухне. Разок-другой она заглянула в мобильник, который лежал рядом с пепельницей. Но там не было ни одного сообщения. Телефон лежал безмолвным кирпичиком. «Что толку от телефона, - подумала Алиса, - если нет ни смс, ни звонков». Она сидела и размышляла, не встать ли ей, не отправиться в душ или же пойти сразу в постель. Мысли ее текли медленно и несвязно - четыре дня она жила на кофе и сигаретах, и от истощения ее клонило в сон. Конечно, уснуть было бы очень приятно, но стоит ли ради этого вставать?
Вдруг в серебристом дыму возникли очертания знакомой улыбки.
Конечно, ничего удивительного в этом не было. Правда, улыбка вдруг стала шире и произнесла «Привет».
Но и это не показалось Алисе странным. Вспоминая об этом позже, она подумала, что ей следовало бы удивиться, однако в тот миг все казалось ей вполне естественным.
Она глотнула остывшего кофе, прищурилась и спросила:
-Ты мне улыбаешься?
-Я улыбаюсь всем, - ответил гость. Алиса достала еще одну сигарету из полупустой пачки и щелкнула зажигалкой. Дым медленно заструился к потолку.
-Почему ты так долго не приходил? - вдруг спросила она.
-Ты не звала меня. - Просто ответил Кот. Вы ведь уже догадались, что это был именно он.
Первым проявилось очертание его плеча.
-Я звала тебя каждый день. Но слышал ли ты меня? По-моему, ты и сейчас меня не слушаешь, - обиженно сказала Алиса и неожиданно всхлипнула.
-Тихотихотихо, - промурлыкал он. - Не хватало нам повторения истории. Детка, по меньшей мере глупо пытаться вторично тонуть в собственных слезах. Да и джинсы намочишь.. кстати, куда ты дела платье? И ответь мне, какая сволочь научила тебя курить? Этот вечно синий ублюдок с дредами, увлекающийся грибами? «с одной стороны чего, с другой стороны чего» - проговорил кот, передразнивая. - Я всегда говорил, что истинные джентльмены предпочитают кокс.
Они помолчали.
-Я вчера хотела приехать. - вдруг звонко сказала Алиса. Она нервно сглотнула, откинула челку и продолжила уже уверенно, - Да хотела.
-Зачем, - равнодушно спросил он.
-Хотела. - просто ответила она.
-Не вижу проблемы. Хотела - пришла бы. Сама знаешь - тебе достаточно две затяжки и ты в гостях.
-Это раньше, - возразила она.
Снова воцарилось молчание. Алиса сидела, поджав ноги, на шаткой табуретке и водила ложкой по узорам скатерти.
«Сейчас начнется, - раздраженно подумал Кот. Узнаю этот отсутствующий взгляд. Сначала губы задрожат, потом крупные капли медленно выкатятся из синевы и поползут по щеке. А потом у леди начнется истерика. Уткнется в плечо и молча будет плакать. Рубашку тушью перепачкает. Но она чертовски хороша - такая! Может, специально? Знает, как я завожусь от ее слез.. Господи, что ж она со мной делает. Успокоить ее, а потом этими же прикосновениями раздразнить, так, чтоб под моими пальцами вновь была не кожа, а плазма… Распластать ее на шершавой простыне, хищно наблюдать, как оживает грудь от горячих влажных прикосновений, слушать, как она начинает дышать все глубже, все прерывистей. Ловить это ее дыхание плечом и шеей, сходить с ума медленно, сладко и мучительно.. а потом не выдержать и перевернуть ее на живот и ..»
-Собирайся! - вдруг резко сказал он и встал. - Поехали.
Она смотрела на него широко распахнутыми глазами, полными слез, и в этом взгляде была такая сумасшедшая смесь страха и тоски, что боль за нее резанула где то в области желудка.
Она смотрела, не отрываясь, а потом вдруг тоскливо и глухо спросила:
-Почему у твоих сигарет не вкус твоих губ?
Он выхватил тлеющую сигарету из ее пальцев, криво затушил о белую с налетом стенку пепельницы. Потом вытряхнул оставшиеся сигареты из пачки и демонстративно переломал все, раскрошив табак прямо на стол, в подсыхающие коричневые лужицы кофе.
-Собирайся. - настойчиво повторил он.
…Раздевать ее он начал еще в коридоре. Неловко спотыкаясь в темноте о мелкий хлам и неупорядоченно разбросанную обувь, задевая угловатые колени тумбы и натыкаясь на остро выпирающие ребра шкафа. Рвал пуговицы, ломал замки, высвобождал из ненужной ткани это желанное тело, по которому соскучился дико. Пальцы знали это тело наизусть; и даже столь долгая разлука между ними не смогла притупить воспоминаний. Флешбек. Жесткий флешбек. С животной страстью он впивался в ее губы, зная, что еще немного - и почувствует сладко-металлический привкус крови. Знал, что еще немного, и она задохнется от нежности, запрокинет голову назад и ее волосы веером рассыпятся по подушке.
Руки крепки и поцелуи терпки - попеременно с глотками из кружки с ледяной водой. Он как всегда диктует правила, ее Чеширский Кот. Без слов, только руками и взглядом. Настойчиво целует, заставляя перевернуться, раскинуться, разметаться. Держит руки, вдавливая в пружины диванных подушек, и буквально впивается в грудь губами. Требовательно, неожиданно, нежно - попеременно - левая, правая, ложбинка, живот, два легких круга вокруг прокола и маленькой золотой сережки. Ниже, ниже... Он ощущала его горячее дыхание везде: на шее, на груди, на коленях... Вдруг он резко отстранился, посмотрел не нее - оттаявшую, успокоившуюся, доверившуюся - и перевернул. И уже медленно, не спеша вошел. Начал двигаться, продолжая обнимать, обвив руками.
И они дышали уже тяжело и влажно, с частыми глубокими но короткими вдохами. Она чувствовала его пульсацию там, внутри, и отдавалась вся во власть этого ритма, обхватив его запястье, как последнюю возможность удержаться в сознании, не сорваться в чувственную бездну..
Он знал, что она будет двигаться под ним до последней капли пота, обхватив его бедрами крепко, цепко, пока не утолит этот голод - зверский, мучительный. Знал, что потом она спрячет лицо у него на груди, будет жарко и мокро, а он не отпустит ее, возьмет лицо в ладони и не выпустит, пока она не станет нормально дышать и пока она не подарит ему усталую, но счастливую спокойную улыбку. И потом он станет перебирать пальцами пряди волос, гладить шею, скулы, брови - будто рисуя. А она будет лежать с закрытыми глазами и только улыбаться. «Ты все знаешь, Чеширский Кот, - думал он. - Одна твоя рука неизменно под лопаткой Алисы, другая обвивает шею. Ты будешь звать ее, она будет слышать, но не сможет ответить, уткнется лицом тебе в ямку между плечом и шеей, вдохнет твой теплый сладкий запах и уйдет в сны. А утром она обнаружит на бедре пять аккуратных синячков равноудаленных друг от друга - любовную отметину, закрепленное свидетельство твоей страсти.»
Она уснула. А Чеширский кот еще долго лежал, вглядываясь в черноту ночи, слушал как бьется, стучится в его бок Алисино сердце и думал, какого черта эту несносную дурочку постоянно тянет на поиски приключений в компании сомнительных Белых Кроликов, обкуренных Мартовских Зайцев и загадочных маргиналов типа того, последнего.. как его.. Впрочем, какая разница, все равно болван.
Он думал, что даже если завтра утром проснется один - она все равно рано или поздно вернется. Потому что это - она. Она всегда возвращалась. Из всех его многочисленных Алис - рыжих, блондинок, брюнеток, длинноногих, широкобедрых, смеющихся, глупых, чувственных, понимающих - эта детка была единственно настоящей. Он очень долго ее искал. И не отпустит насовсем уже никогда. Ее босые ноги ступают по черному снегу умирающей зимы, не зная о существовании кроличьей норы. Но… Чеширские коты не роют норы, это удел кроликов. Чеширские коты не водятся в Зеркалье - им и в Зазеркалье хорошо. Чеширские коты улыбаются. И они умеют ждать, как никто другой. Жизнь идет.
…В форточку дуло. За окном начинался первый весенний рассвет.
Кузьмина Ирина
2009г