Моя 10-ка лучших гностических фильмов.
Кино как гипнотическая иллюзия до последнего времени было излюбленным полем деятельности злого Демиурга. Дельцы от кино усердно ткали покрывало Майи, Матрица снова и снова снимала фильмы про себя, и фильмы эти были обязательны к просмотру. Кто знает, может быть с наступлением новых времен, когда периферия постиндустриального мира окончательно погрузится во мрак бесправия, нищеты и насилия, Елдобаофу уже не понадобятся услужливые кинематографисты. Но пока остается хотя бы одна живая душа, желающая вырваться из плена Кеномы, будут актуальны немногие честные фильмы, которые помогают приблизиться к Гнозису. Вот почему я решила составить свою 10-ку лучших гностических фильмов.
1. Снежная сказка
Ледяная метель продувает узкие, тускло светящиеся зеленоватым фосфором разложения улицы провинциального Синеярска и подгоняет продрогших, спешащих по своим бессмысленным земным делам горожан (операторы Виктор Листопадов и Юрий Схиртладзе используют эффектные верхние углы съемки и диагональные кадры, превращающие Синеярск в город-побратим Провиденса и Готэма). Но вот раздается зловещий бой часов мрачной готической башни, нависающей над городом, и баба с перекошенным страхом лицом застывает на бегу, чтобы истово перекреститься, глядя во Тьму…
Выпускники ВГИКа Алексей Сахаров и Эльдар Шенгелая положили в основу своей второй совместной картины сценарий легендарной двоицы “черных” фантастов «Детгиза» - Витковича и Ягдфельда. Виктор Виткович - уроженец Женевы, выпускник Азербайджанского университета, старый ташкентец (как он сам себя называл), автор многочисленных эзотерических путеводителей по советской Средней Азии, - наполнил текст горячим дыханием суфизма. Григорий Ягдфельд, связавший свою судьбу с городом на Неве (и не случайно упомянутый в знаменитом постановлении «О журналах «Нева» и «Ленинград»), привнес в сюжет влажный холод ленинградской каббалы. Результатом стал один из самых достоверных и пугающих рассказов о последней битве Просвещенного против невидимых мироправителей Тьмы века сего.
…На самом верху башни, в помещении, укрывающем часовой механизм, под мерно качающимся маятником в форме перевернутого погостного креста, склонились над массивным столом загадочный Адепт с неслучайным именем «Старый God» (обаятельный Евгений Леонов) и его големическая помощница Клеопатра Петровна - Черная Душа (восхитительно-пугающая Клара Лучко в своей любимой роли). В их руках - игрушечные часы, при помощи которых можно остановить время. Кажется, что Старый God как никогда близок к своей цели - прекратить самовоспроизводство бытия и, таким образом, уничтожить Зло - то самое зло, которое заключено уже в самом бытии во времени и растёт с его течением. Но зритель не может не догадываться, что битва эта закончится трагически (ведь, как известно, «Старый Бог умер»). И действительно, невидимый злой Демиург уже расставляет Посвященному, вставшему на путь жертвенной свободы, последнюю ловушку - он вселяет диббука в мальчика Митю Тимошкина (Игорь Ершов, убедительный в роли оракула) и коварно манипулирует им при помощи космического андроида Лёли (зловещая Алла Кожокина)… Вскоре после премьеры фильм лег на полку - концентрация мистического ужаса (снеговики-убийцы, космические зомби, ритуалы пробуждения гомункулов) оказалась слишком велика даже для видавших виды рецензентов «Пионерской правды»
2. Внимание! В городе волшебник!
Полнометражный режиссерский дебют легендарного Владимира Бычкова (автора таких шедевров как «Христос приземлился в Гродно» и «Полет в страну чудовищ») по праву считается одним из самых темных кукольных слэшеров в истории кино. Картина, поставленная на «Беларусьфильме» по сценарию детгизовских гностиков Виктора Витковича и Григория Ягдфельда, буквально завораживает атмосферой инфернальной агрессии, безысходности и диссолюции. Всесильный Демиург с бесстрастным неподвижным лицом (знаменитый мим Александр Орлов) идет по городу, проникает в дома под видом электромонтера, превращает ничего не подозревающих людей в кукол и подчиняет их своей власти. Превращенные в кукол мальчик Вася (наборная марионетка в стиле ар-деко), управдомша Марьиванна (классическая неваляшка), водитель такси Валентина (тряпичная кукла-вуду) и повар из кафе-автомата (кукла-двойник легендарного Михаила Жарова, ожившая на экране усилиями начинающего аниматора Юрия Норштейна) становятся беспомощными исполнителями злой воли своего Повелителя. Куклы должны выкрасть в аптеке партию наркотического препарата «кукарекуин» (наркотик готовится из криков петухов, собираемых на заре, - так Виткович и Ягдфельд вводят в повествование тень Абраксаса - демона в обличье петуха) и подсадить на него больную девочку Тату. Трафик-триллер развивается по устоявшимся канонам - вывалившийся наружу окровавленный язык управдомши-неваляшки сводит с ума старенького провизора, драг-смагглеры завладевают препаратом, угоняют тачку и ловко уходят от милицейской погони. Абсолютную победу венчает жестокая ритуальная расправа злого Демиурга над доктором Краксом (колоритный мхатовский старик Михаил Яншин), осмелившимся встать на пути пушеров. Жутким холодом аутсайда веет с экрана, когда в безумной круговерти карусели под тревожную додекафонию композитора Никиты Богословского Повелитель Кукол принимает образ зловещего клоуна-убийцы, маска которого остается висеть на стене татиной квартиры... Фильм, премьера которого состоялась 27 августа 1964 года, произвел оглушающий эффект: только спустя четверть века предприимчивому продюсеру Чарльзу Бэнду удалось превратить «Повелителя кукол» в культовую франшизу.
3 Полчаса на чудеса
Знаменитый режиссер Михаил Юзовский, мастер баст-сандалпанковского фэнтези, дебютировал на студии Горького в 1968 году удивительным фильмом-предупреждением о множестве лиц Сатаны, поставленным по сценарию королей детлитовского «дарк-вейва» Виктора Витковича и Григория Ягдфельда. Два мальчишки - Федя и Мишка (обаятельный Эвальдас Микалюнас, любимец Юзовского, и Петя Черкашин) - оказываются вовлеченными в битву Архонтов. Один могущественный волшебник - дядя Маляр (Олег Попов, знаменитый «солнечный клоун», последние 20 лет более известный как «счастливый Ганс») - обладает Волшебной кистью, позволяющей множить сущности. Другой - Абракадабр (Сергей Мартинсон), - владеет Волшебной резинкой, которая может стирать узоры с покрывала Майи. Поначалу кажется, что маленький Мишка знает тайные имена Архонтов - случайно увидев на улице Абракадабра, он произносит простейшее заклинание («гав-гав-ку-ку»), а на изумленный вопрос Стража врат: «Что это еще за абракадабра?», отвечает - «Сами вы Абракадабр!». Так в картину проникает Абраксас - двуединый бог космогонии Витковича и Ягдфельда, тот самый Бог, коего мудрено распознать. Да, Мишка хорошо запомнил имя Архонта, но знает ли он, в чьих руках Волшебная кисть? Похоже, что нет - иначе ребята не встали бы на сторону дяди Маляра в борьбе с Абракадабром и его свитой - зловещими манекенами под командованием Серого (неловкий мим Александр Жеромский). Только в последнюю минуту фильма, когда «солнечный клоун», размахивая волшебной кистью, с перекошенным злобой лицом садится в машину, и камера крупным планом показывает государственный регистрационный знак «00-13», зритель понимает: перед ним Анабот, тринадцатый из тринадцати могущественных духов, служащих Йог-сотхотху. Это Анаботу мы обязаны затемнением (и присвоением) солнечной сущности Абраксаса, - как бы подсказывают Виткович, Ягдфельд и Юзовский, и вспоминаются горестные слова Сатаны, донесенные до нас великим суфием Саади:
Во мне безобразного нет ничего,
Но кисти в руках у врага моего.
4 Димка рассердился
Короткая история о том, как мальчик Димка, обидевшись на нелепую шутку родителей, инвольтировал к эгрегору Сатаны и начал наводить порчу на своих родных и близких, была снята режиссером Григорием Липшицем на студии Довженко по сценарию Георгия Кушниренко в 1969 году. После того, как Димке (юный Саша Марченко) не удалось завести игрушечный грузовик при помощи трижды произнесенного заклинания «кукареку» (несомненно, взывание к «петушиному богу» Абраксасу), он завладевает семейным фотоальбомом и начинает разрисовывать фотографии членов семьи, руководствуясь законами симпатической магии -повреждения, нанесенные изображению, причиняют вред самой жертве. Первыми жертвами Димки, стремящегося разорвать уроборос, становятся, естественно, Отец и Мать (Геннадий Ялович и Лидия Чащина), профессии которых - химик и врач - отсылают зрителя к Магическому Архедоксу Парацельса. А затем под раздачу попадают легкомысленная модница тетя Рита (роскошная Валентина Гришокина, запомнившаяся зрителю в роли Нонны в безумном верфольф-квесте Юнгвальд-Хилькевича «Дерзость») и без вины виноватые младший брат и бабушка (Алеша Гринченко и Любовь Комарецкая). Так Липшиц тонко подводит зрителя к пониманию того, что вслед за экстатическим восстанием против Отцов приходит самое сложное испытание: распознать свою подлинную Аниму, отличить ее от Анимы наваждения. Вот она - точка предельного ужаса, которую, кажется, Димке пройти не удастся - ведь врага он видит вовне, и, в духе времени, политизирует его: «Ну, всё, Вовка, сейчас я тебя сделаю красным», - обращается Димка к брату, отмахиваясь от жалобного возгласа: - «Не надо, я тебе ничего не сделал!»… На этой развилке авторы оставляют своего героя и зрителей - зрителей, для которых фильм стал первым приобщением к стремительно набирающей обороты индустрии Сглаза и Порчи и бурно растущему рынку Оберегов, призванных нейтрализовать действие магии - от неизменно популярных наколок до милицейских фуражек за задним стеклом автомобилей и георгиевских ленточек - на лобовом…
5. Беглец из "Янтарного"
В конце 60-х годов студия Довженко стала Меккой гностического кино. Практически в одно время с инвольт-триллером «Дімка розсердився» режиссеры Евгений Брюнчугин и Игорь Ветров экранизировали удивительную повесть "Куриный бог" Юрия «Григория» Збанацкого, знаменитого теоретика и практика партизанской войны, посвятившего жизнь сбережению памяти о чувашском поэте Михаиле Сеспеле. Шестилетний Сережа (замечательный Сережа Ничипор), воспитанник детского сада "Янтарный", находит на берегу моря камень с вымытым в нем отверстием, так называемый «куриный бог». Это не просто талисман, посвященный Абраксасу - Богу с головой петуха, символизирующей зарю, свет и солнце. Камень обладает магической силой - если смотреть через отверстие, мир преображается. И действительно: всеми цветами радуги, россыпью драгоценных камней сияют горы и море, и теплоходы в нем, и самолеты в лазурном небе. Сережа понимает, что ему приоткрылось какое-то очень важное Знание, и решается на побег… «Птица выбирается из яйца. Яйцо - это мир. Кто хочет родиться, должен разрушить мир. Птица летит к Богу. Бога зовут Абраксас». Чтобы родиться, надо совершить невозможное: бежать из «Янтарного» - это как мухе убежать из янтаря. Бежать - из репрессивного мира детсадовских воспитателей, сторожей и профсоюзных активистов, бежать - от лженауки конструкторов и профессоров, пройти через отверстие «куриного бога», чтобы родиться в сиянии целокупного мира, оставив по ту сторону воющих живых мертвецов! Но воспитатели идут по следу беглеца, Кенома так просто не отпускает даже Посвященных - а значит, надо неотрывно смотреть на солнце через дырочку в «курином боге», ведь увидеть его - означает ослепнуть, то есть начать видеть. К сожалению, эта потрясающая по накалу гностической мысли и безупречному ее экранному воплощению работа стала последней в фильмографии Евгения Брюнчугина…
6 Веселое волшебство
Один из множества шедевров прекрасного режиссера Бориса Рыцарева, снятый на студии Горького в 1969 году, впервые средствами кино рассказал об инициатическом использовании наркотиков в темных гностических практиках, имеющих целью вырваться из западни этого мира. Сценаристом картины выступил непременный Григорий Ягдфельд в соавторстве с яркой представительницей ленинградской школы макабр-фикшн Ниной Гернет, прямым потомком нормандцев-завоевателей. Результат совместного творчества Ягдфельда и Гернет много раз находил экранное воплощение (например, повести уроборического цикла экранизировались трижды, под названиями «Девочка и крокодил», «Катя и крокодил», «Про дракона на балконе, про ребят и самокат»), но «Веселое волшебство», пожалуй, наиболее верно гностическому духу их письма. Действие фильма разворачивается в помещении православной церкви, переоборудованном под городскую детскую библиотеку. Но это не просто храм знаний в экзотерическом капище веры - когда через церковное окно в читальный зал входит черный козел, зритель понимает: сухой подслеповатый библиотекарь Зоя Петровна (загадочная Наталья «Нина» Энке, в 1979 году бежавшая во Францию) - тайная пристесса Церкви Сатаны, освященной козлом Мендесом - символом Бафомета. В подчинении у Зои Петровны находится библиотечная техничка Акулина Ивановна (Валентина Сперантова), она же Баба Яга, то есть член Церкви второй ступени. Прихожане Церкви - ученики пятого класса Катя и Вася Лисичкин (Марина Козодаева и Андрей Войновский) - искренне хотят приобщиться к Знанию, содержащемуся в загадочной Книге, укрытой под обложкой учебника математики. Но Знание ускользает, оно не может быть приобретено путем механического повторения ужасных заклинаний, содержащихся в Книге, или одной лишь пылкой верой. Для усиления психологического эго Катя и Вася должны пройти через мистериальный ритуал - и в нем юных неофитов будет сопровождать забористая кащеева трава. «Говори где траву нашла!» - восторженно кричит Акулина Ивановна, едва только взорвав принесенный Катей план. И герои картины отправляются в Путь - высвобождать Аниму (Василису Прекрасную) из плена Демиурга (Кащея Бессмертного) - под восхитительную музыку Михаила Марутаева, которую жадно растащили на цитаты тезки композитора - Таривердиев и Найман. “Так вот оно какое, веселое волшебство”, - изумленно восклицает зритель, глядя на черного козла, крушащего библиотечный архив/церковный амвон, и библиотекаршу, летящую на метле над церковными куполами со сбитыми крестами.
7. В стране ловушек
Кажется невероятным, что эта культовая притча об Испытательном пути гностика, поставленная маститым режиссером Кириллом Георгиевичем Малянтовичем на студии «Мульттелефильм» творческого объединения «Экран» в 1975 году, ждала встречи со зрителем более пятнадцати лет. Единственный раз показанная по телевизору - в перемонтированной версии - в год 60-летия СССР, картина надолго легла на полку (написанная в 1970 году повесть Юлии Ивановой, по которой снят фильм, пришла к читателю еще позже - в 2001 году). А между тем без упоминания этого шедевра не обходится ни один серьезный разговор о пути Освобождения Духа. Ведь именно на этот путь вступают октябрята Олег «Алик» Качалкин и Василиса Петрова (Аркадий Маркин и Ирина Шилкина), чьи души, плененные в кукольных оболочках, отправляются в странствие по Стране ловушек в поисках Книги мудрости. Шестьдесят сказочных лет - срок, отведенный детям безумным Волшебником (Сергей Мартинсон) на избавление от иллюзий и очищение от привязанностей материального мира. Октябрята с боем пробиваются через Царство страха, где их хватают за ноги вылезающие из-под могильных плит живые мертвецы, одолевают личные желания в Царстве матушки-лени и вырабатывают равнодушие к миру материальных благ в Стране вещей с ее идеологией неограниченного потребления. Но самое тяжелое испытание ждет героев в Царстве непроходимой глупости - только обретенный Гнозис дает способность различать между реальным и нереальным, видеть истинное и различать лживое под всеми личинами. Смогут ли Качалкин и Петрова пройти Семь врат и принять посвящение, откроется ли перед ними Путь? Демиург не дремлет и посылает на перехват монстра из нижнего мира - милиционера Самсона Силыча (колоритный Рогволд Суховерко), а значит, впереди - последнее сражение адептов… Сейчас, в удушливой атмосфере надвигающегося Катаклизма, фильм как никогда актуален: ведь миллионы зрителей стоят перед последним выбором - сдаться в плен безнадежности существования или вступить в поединок с невидимым князем мира сего.
8 Честное волшебное
К 1976 году, когда фильм-сказка о том, как “Чистая струйка и мастер Клей помогли Марине избавиться от лени, трусости и неряшливости” (из официального релиза правообладателя) пришел к зрителю, алхимическая инициация адептов прочно утвердилась в качестве одной из ведущих гностических практик. Суетная погоня за aurum vulgi уступила место осознанному усилию личностной трансформации. Именно об Алхимии как гностическом поиске Aurum nostrum и рассказывает удивительная картина Георгия «Юрия» Победоносцева по сценарию Вадима «Димки-Невидимки» Коростылева. Не случайно история начинается с многозначительной фразы Марининого отца-геолога (Валерий Снегирев): «Люди должны видеть вещи такими, каковы они есть на самом деле». Что же поможет Марине, отправляющейся в загадочное путешествие через Волшебный лес, вырваться из плена Кеномы и проникнуть в суть вещей? Марина (Ира Фоминская) вступает в Лес в первичном, “грязном“ состоянии (авторы усиленно педалируют неопрятность, нечистоплотность, неряшливость девочки) и последовательно проходит через все стадии Великого Делания. Так, стадию rubedo представляет встреча героини и ее добровольных помощников с Огнем, который насыщает субстанцию negredo в удивительном экстатическом ритуале, напоминающем зрителю о “комплексе Эмпедокла”. Получив от злой волшебницы Сойдетитак (гротескная Елена Санаева) бутылку спирта “геологического для особых случаев”, Огонь (отталкивающий чеченский танцор Махмуд Эсамбаев в нелепом балахоне) немедленно выпивает ее винтом. Но главной формулой «Честного волшебного» является, несомненно, пара Solve - Coagula, ведь цель адепта - растворить материю и сгустить дух. Казалось бы, с задачей растворения справится прелестная Чистая струйка (юная Саша Кудрявцева), но Марина идет прямиком к концу Сказки - в Дом Клея. Именно Мастер Клей (загадочный Дмитрий Орловский), Борис Федорович, как его уважительно называют в народе, является желанной Универсальной субстанцией - из него можно “высверлить” Растворитель (или, как принято говорить, “выгнать козла”, -- кстати, с блеском сыгранного в фильме знаменитым гайдаевским эпизодником Николаем Горловым), но им же можно и “дышать”, сгущая духовные влияния и преодолевая телесность… Конечно же, не вина создателей фильма, что Путем Марины к Дому Клея пошло множество людей, поддавшихся контринициатическому миражу: зачастую неофиты под действием психоактивных веществ принимают за Сгущение духа метания эмоциональной субстанции, лже-духа.
9 Праздник непослушания
Когда повесть-сказка «Праздник Непослушания» бессмертного Сергея Михалкова, главная песня которого вот уже 60 лет каждый день провожает солнце на запад через 10 часовых поясов, была напечатана в декабрьском номере респектабельного толстого журнала «Новый мир» за 1971 год, миллионы читателей прочли ее как ироническое подведение итогов недавнего “революционного спектакля”. Конечно же (и Михалкову - одному из немногих Посвященных, это было хорошо известно), в 1968 году начальство никуда не ушло, а просто смотрело из-за угла, как упивающиеся мнимой свободой дети-цветы (те самые коротышки из Цветочного города, о которых пятнадцатью годами ранее написал другой великий ясновидец - Николай Носов) форматируют общество потребления под заново прописанные мемы. Именно такую трактовку повести предложил венгерский режиссер Дьердь Палашти: его «Праздник непослушания», вышедший на экраны под Рождество 1976 года, - это дионисийский перфоманс, любимый жанр революционеров спектакля (не случайно Палашти цитирует снятый парой лет раньше «Сладкий Фильм» Макавеева - оба выходца с имперских окраин ориентируются на модный столичный Венский акционизм). Казалось, кинематографическая история «Праздника непослушания» закончилась. Но - меньше чем через год - Юлиан Абрамович Калишер ставит на мультстудии ТО «Экран» свой первый полнометражный фильм, свою версию михалковской прозы - и изумленный зритель вместо набивших оскомину детей-цветов видит на экране детей Бафомета! Фильм начинается с беспрецедентной по жестокости сцены домашнего насилия: обезумевшая мать избивает своего одержимого бесами сына (одно из немногих появлений на экране хрупкой ТЮЗовки Миры Ардовой, жены Игоря «Арамиса» Старыгина, и единственная роль оменоподобного Лёни Бараса). Именно в этот момент мальчик, наказанный за то, что хотел мороженого, открывает в себе телемита и уходит от периферийного бытия вместе с десятками обретенных единоверцев. Из голубоватой дымки - словно Кроули в энгеровском Храме наслаждений - один за другим выходят маленькие адепты Телемы, ведомые воздушным Змеем. «Я есмь Змей, дающий Знание, это я волную и опьяняю сердца людей. Чтобы меня боготворить, употребляй вино и странные снадобья, из них я буду говорить с моим пророком, ими опьяняйся. Похотствуй, наслаждайся всеми видами чувственного восторга» - призывает Провожатый словами Мега Териона из «Книги Закона». И дети отдаются Закону («Do what thou willst, that will be the whole of the law») в одном из самых знаменитых chaos-party мирового кино, с наркотическими инициациями и сверхизвращенными эротическими практиками, неистовой музыкой Алексея Рыбникова и фосфоресцентной настенной живописью безумия, складывающимися во вдохновенный гимн грядущему Новому Эону.
10 Акмаль, Дракон и Принцесса
Фильм-сказка известного узбекфильмовца Юрия Степчука о маленьком мальчике Акмале и добром милиционере Джахангире, который помог Акмалю спасти принцессу Гузаль от страшного дракона Карабатура, едва появившись на экранах в 1981 году, вызвал в суфийских кругах бурную дискуссию о единстве бытия. Опытный сценарист Лев Аркадьев (соавтор сценария сюрреалистической мистерии Роу «Королевство кривых зеркал») создал уникальную топологию сказки, в которой, казалось, не было никакой логики. Пытливый мальчик Акмаль (пугающий Сократ Сулейманов) проверяет границы существования в их внешних формах, совершая побег в сказку через Ущелье мертвой реки. Но что это за сказочный мир, в котором, по словам Акмаля, «постоянно творится несправедливость - людей обманывают, заколдовывают, похищают»? Ведь это тот же призрачный мир аш-шабах, который Акмаль так стремится покинуть - мир, в котором счастливые хлопкоробы шагают в первомайских колоннах по люкам зинданов, переполненных рабами. И кто этот лейтенант Нуриев (забавный Раджаб Адашев), который так настойчиво пытается помочь Акмалю в его сказочной борьбе? Ведь милиционеры - слуги Иблиса, демоны нижнего мира - живут совсем в другой, Ревизской сказке, охотясь за людскими душами, а не помогая им очиститься от покровов иллюзий. Не зря Акмаль говорит Джахангиру: «Если вы вызовете вертолет с опергруппой в эту сказку, над вами вся милиция хохотать будет». Разве могут Ревизская сказка - “мир «мертвых душ» и хохота Дьявола” (исчерпывающее розановское определение) - и сказочный путь Акмаля существовать не только в одном воображении, но в Реальности бытия Бога? И что тогда понимать под Единством бытия (вахдат уль-вуджуд) - значит ли это, что даже в милиционере есть знамение, указывающее на то, что это - Господь Всевышний Аллах? В конце картины, кода лейтенант Нуриев все-таки доставляет Акмаля в отделение милиции для дачи показаний о самовольном пересечении границы действительности, мальчик решается на последний побег - побег, который обязательно приведет его на истинный Тарикат.
Такова моя 10-ка лучших фильмов, помогающих встать на путь мистического самораскрытия и поиска духовной свободы. А какие гностические фильмы нравятся вам? Было бы интересно знать.
