Олег Карлович, оставьте меня.
Пам-пам-рам, пам-пам-рам, пам-пам-рам.
Это вступление из старой-старой песни Jem - They. Как она относится хоть к чему-нибудь и что сейчас будет?
Никак и пост о военной жизни. Завтра я решил никуда не идти, а потому очередная неделя закончилась. Сегодня я расскажу Вам о необычных событиях, случившихся в моей жизни с понедельника по сегодня (четверг).
День первый (понедельник)
Или прощание с Борисовной. Воздух того был прямо-таки пропитан невозможностью и грустью - последний день работы на складах. Начался он для меня достаточно рано - в четыре часа утра, я проснулся от кошмарного сна и не смог заснуть. Откровенно говоря, спал я следующие три дня из рук вон плохо, если, конечно, так можно говорить о сне.
Но это абсолютно неважно. Придя на место, я понял, что работать сегодня совершеннейшим образом нельзя, и начал включать ДЕДУШКУ, то есть отлынивать всеми возможными и невозможными средствами. В них входило: переодевание, демонстрация боевого искусства Брюса Ли, а также многое другое. В итоге я совершенно не напрягся и пришел домой рано, в час. Остаток дня я посвятил известно чему. А Борисовна даже не грустила.
К слову, в понедельник меня несколько угнетали перспективы вторника - дня инженерной подготовки, а значит и окопов. Становилось жарко.
День второй (вторник)
Начался он тоже достаточно неприятно, потому что, придя на плац первым, что я обнаружил было то, что маман налила мне во флягу компот. Вкусный, домашний, холодный компот. Восхитительно холодный. Идеальный для утоления жажды. В чем же подвох, спросите Вы. Она его долила, не выливая компота, который остался с понедельника. Прикинув хуй к носу, мой любимый друг из френдленты уже понял, что он превратился в праотца любимого напитка греков - вино. День также был омрачен, и я не шучу, известием о гибели и случаях калечения военнослужащих по Украине. Этот список был зачитан в назидание, но случаи, там описанные, не поддавались никакому логическому описанию: парень прострелил себе бедро, совсем как в восьмой миле, еще один на ивана купала жег костер (из автомобильных покрышек) и, прыгав через него, допрыгался, третий влюбился в фам фаталь Мерефянского уезда, и повесился из-за неразделенной любви.
Так что такие дела. После развода нас оставили на плацу и наш ротный сказал, что раз вы не хотите копать окопы (мы не хотели), вы чуточку поработаете. В итоге кто куда, а я и еще четыре человека получили гнутые ломы и лопаты с чрезвычайно низким КПД и были отправлены копать асфальт на плацу. Под палящим июльским солнцем не было места сочувстию, дружелюбию или еще чему-то. Опережая возможный вопрос, отвечу - асфальт мы копали не просто так, а с целью подравнять поребрики. Долго ли, коротко ли, мы справились и с этой работой, параллельно наблюдая, как в кино, за цирком на плацу. На плацу же девушки всей роты отрабатывали строевые приемы с оружием, и это было даже смешнее нашумевшего глупого кина о пингивинах и мистере Проппере. Сорвав руки и прокляв все на свете, мы отправились сдавать инвентарь, а после чего на обед. Обед - не удивил, поэтому даже не буду о нем говорить. После обеда мы валялись на травке и слушали музыкальные произведения, так сказать, утолив телесный голод утолили голод духовный.
День третий (среда)
Пожалуй, самый лучший день всей военки. День стрельб. Сразу после развода на плацу же (в этот раз с обычной водой во фляге), нас отправили получать оружие, что мы, без особого труда и сделали. После чего, как взвод особо приближенный ко двору (наш куратор - подполковник, заведующий стрельбами) мы отправились в тир. Тир - каменная коробка без потолка прямоугольной формы. Выслушав правила безопасности и получив патроны, я отправился на огневой рубеж. Страшно мне не было, хотя до последнего я верил в возможность запуска пули в свой висок просто ради лулзов, но вы же меня знаете: где я, и где лулзы. И поэтому я зарядил боевыми магазин и абсолютно спокойно взял в руки ПМ. Спокойствие мое длилось ровно до первого выстрела: привыкнув к пневматике, которой я увлекался года два назад, я совершенно не ожидал ужасного звука выстрела, усиленного эхом коробки. Сразу же оглохнув на правое ухо, я выстрелил еще дважды. Стрелял я, к слову, как корнетъ 18 века, с одной рукой и презрением к противнику (читай: мишени). Остальные же стреляли как лягавые из фильмов 80х - с двух рук и срывающимся с губ криком "Лицом к стене, мразь". В итоге, первыми тремя выстрелами я дважды поразил мишень в области 8 и 9. Довольный результатами подготовки, зачетные пять выстрелов я всадил куда-то то ли в небо, то ли в землю, то ли даже в Аллаха, потому что мишень оставалась девственно чистой. Это меня расстроило, как и то, что я совершеннейшим образом оглох на всю правую сторону тела. А ведь впереди еще был бросок гранаты. Моя смена прошла к саперу в чине майора, который с матами объяснил нам как, что и куда кидать. Я и командир первого отделения, совершенно ошалевшие от звуков пуль и боевого оружия, быстро экипировались. Дальше - цирк. По команде мы в полном снаряжении должны были забежать в окоп, прицелится из АК-47 по противнику (читай: ростовым мишеням), потом ужаснуться и вытащить гранату (как в Контыр-страйке). В итоге-то я это все и сделал, бесстыдно высунувшись из окопа и ловя своей маковкой воображемые выстрелы воображаемого противника, получив воображаемое ранение и невоображаемую порцию матов от начальника гранатной части. Потом я выдернул чеку и решил ПИЗДАНУТЬ гранатой так, чтобы она улетела очень далеко. В итоге она плюхнулась в совершенно бесславных пяти метрах от меня, нанеся больший воображаемый урон войскам союзников, нежели войскам, собственно, противника. Впрочем, я не расстроился. После этого я пошел и сидел на пеньке, и поехал домой. Дома я был в 11 часов утра, что дало мне возможноость сходить на премьеру Гарри Поттера в ТРЫ ДЭ ФОРМАТИ, который, в общем-то, на поверку оказался достойным кином с общей оценкой 6 из 10.
День четвертый (четверг)
Начался еще раньше, чем дни до этого, ведь уже в 6.30 мне нужно было быть на стм. Пролетарская. И поэтому, проснувшись в пять, я ощутил легкое недосыпание. Прибыв на эту самую сытымы пролетарскую, мы были без всяких проволочек (читай: просидели всего лишь час) погружены в один автобус и отправлены на Чугуев. Стоит заметить, что ехали в страшной давке, но я нашел изящный выход, и стоя на ступеньках, сел на них и чувствовал себя комфортно.
Некомфортно мы почувствовали себя по прибытию в часть. Там на нас сразу наорали в стиле пародии на сержанта любого американского фильма, и отправили получать оружие. Получать я ничего не пошел, и остался лежать в теньке, как дед. Зато, я приобрел нужный навык имитации совиного крика, и теперь я отличный кандидат на роль лесного эльфа-мстителя 85 лвла. Потом, вооружившись ничем (все вооружение было у первых трех взводов) мы отправились за несколько километров. Дабы не затягивать повествование ограничусь тезисным: мы пришли, на нас еще раз наорали, потом нас очень быстро научили снаряжать (засовывать патроны в) магазин и так же очень быстро одели в:
1) бронижилет
2) сбрую
3) каску
В тридцати-сто-градусную жару я почувствовал себя неприятно одетым. Но отступать было некуда, и мы вышли на огневой рубеж. Страшно, к слову, опять-таки не было, и даже заняв позицию лежа и приготовившись вести огонь я почувствовал лишь легкое возбуждение. Ну и началась стрельба. Абсолютно никакой отдачи, и совсем не такой громкий (скорее всего из-за акустики) хлопок от выстрела. Я получил удовольствие, ведя огонь по своим комплексам, страхам и предрассудкам, коих олицетворяли ростовые мишени, расположенные передо мной. К слову, удовольствие получили не все: тёлочки из другого взвода стреляли в трех метрах перед собой зажимом (ну вот кто в Контр-Страйк играл, тот поймет), капитан третьего отделения моего взвода стрелял с закрытыми глазами, видимо, из-за страха смерти или еще чего-то. Возможно он боялся видеть кровь картонных мирных жителей, которых он убивал, возможно что-то еще, не знаю. Вот так мы постреляли, а потом еще три или четыре часа ждали всех, находясь в это время под солнцем. Но самое плохое было впереди: так случилось, что мне и еще 15ти людям довелось чистить автоматы. О, это была настоящая пытка, знать, что остальные валяются в лесу, в теньке, попивают воду и общаются с местными жителями на предмет анаши (хотя вряд ли, но возможность-то у них была), ты сидишь и драишь по сотому разу этот ебучий автомат, и нет никакой надежды whatsoever.
Долго ли, коротко ли, нас посадили в душный адов автобус, я сел на ступени, доехал домой, набросился на еду (ведь ничего не ел с завтрака) и, практически сразу, заснул тяжелым летним сном, называемым в Испании сиестой. Или они не сон так называют? Ебаные баски.
Так закончилась вторая неделя: завтра я никуда не иду, потому как лень, затем два выходных и еще один, бонусный, в качестве экзамена на магистратуру. По английскому языку. Надеюсь, что я его напишу. Разве может быть иначе? Такие дела.
Stay tuned for further updates. Ваш военный Я.
Фотоньки:
военные марширующие женщины
Кусочек Барселоны в сортире
Военный друг
гранатный рубеж и воображаемые убийцы
Ваш военный я. Пока без бронежилета.
На рубеже стрельбы по комплексам.
Разобранные детальки и товарищ по несчастью.
Это вступление из старой-старой песни Jem - They. Как она относится хоть к чему-нибудь и что сейчас будет?
Никак и пост о военной жизни. Завтра я решил никуда не идти, а потому очередная неделя закончилась. Сегодня я расскажу Вам о необычных событиях, случившихся в моей жизни с понедельника по сегодня (четверг).
День первый (понедельник)
Или прощание с Борисовной. Воздух того был прямо-таки пропитан невозможностью и грустью - последний день работы на складах. Начался он для меня достаточно рано - в четыре часа утра, я проснулся от кошмарного сна и не смог заснуть. Откровенно говоря, спал я следующие три дня из рук вон плохо, если, конечно, так можно говорить о сне.
Но это абсолютно неважно. Придя на место, я понял, что работать сегодня совершеннейшим образом нельзя, и начал включать ДЕДУШКУ, то есть отлынивать всеми возможными и невозможными средствами. В них входило: переодевание, демонстрация боевого искусства Брюса Ли, а также многое другое. В итоге я совершенно не напрягся и пришел домой рано, в час. Остаток дня я посвятил известно чему. А Борисовна даже не грустила.
К слову, в понедельник меня несколько угнетали перспективы вторника - дня инженерной подготовки, а значит и окопов. Становилось жарко.
День второй (вторник)
Начался он тоже достаточно неприятно, потому что, придя на плац первым, что я обнаружил было то, что маман налила мне во флягу компот. Вкусный, домашний, холодный компот. Восхитительно холодный. Идеальный для утоления жажды. В чем же подвох, спросите Вы. Она его долила, не выливая компота, который остался с понедельника. Прикинув хуй к носу, мой любимый друг из френдленты уже понял, что он превратился в праотца любимого напитка греков - вино. День также был омрачен, и я не шучу, известием о гибели и случаях калечения военнослужащих по Украине. Этот список был зачитан в назидание, но случаи, там описанные, не поддавались никакому логическому описанию: парень прострелил себе бедро, совсем как в восьмой миле, еще один на ивана купала жег костер (из автомобильных покрышек) и, прыгав через него, допрыгался, третий влюбился в фам фаталь Мерефянского уезда, и повесился из-за неразделенной любви.
Так что такие дела. После развода нас оставили на плацу и наш ротный сказал, что раз вы не хотите копать окопы (мы не хотели), вы чуточку поработаете. В итоге кто куда, а я и еще четыре человека получили гнутые ломы и лопаты с чрезвычайно низким КПД и были отправлены копать асфальт на плацу. Под палящим июльским солнцем не было места сочувстию, дружелюбию или еще чему-то. Опережая возможный вопрос, отвечу - асфальт мы копали не просто так, а с целью подравнять поребрики. Долго ли, коротко ли, мы справились и с этой работой, параллельно наблюдая, как в кино, за цирком на плацу. На плацу же девушки всей роты отрабатывали строевые приемы с оружием, и это было даже смешнее нашумевшего глупого кина о пингивинах и мистере Проппере. Сорвав руки и прокляв все на свете, мы отправились сдавать инвентарь, а после чего на обед. Обед - не удивил, поэтому даже не буду о нем говорить. После обеда мы валялись на травке и слушали музыкальные произведения, так сказать, утолив телесный голод утолили голод духовный.
День третий (среда)
Пожалуй, самый лучший день всей военки. День стрельб. Сразу после развода на плацу же (в этот раз с обычной водой во фляге), нас отправили получать оружие, что мы, без особого труда и сделали. После чего, как взвод особо приближенный ко двору (наш куратор - подполковник, заведующий стрельбами) мы отправились в тир. Тир - каменная коробка без потолка прямоугольной формы. Выслушав правила безопасности и получив патроны, я отправился на огневой рубеж. Страшно мне не было, хотя до последнего я верил в возможность запуска пули в свой висок просто ради лулзов, но вы же меня знаете: где я, и где лулзы. И поэтому я зарядил боевыми магазин и абсолютно спокойно взял в руки ПМ. Спокойствие мое длилось ровно до первого выстрела: привыкнув к пневматике, которой я увлекался года два назад, я совершенно не ожидал ужасного звука выстрела, усиленного эхом коробки. Сразу же оглохнув на правое ухо, я выстрелил еще дважды. Стрелял я, к слову, как корнетъ 18 века, с одной рукой и презрением к противнику (читай: мишени). Остальные же стреляли как лягавые из фильмов 80х - с двух рук и срывающимся с губ криком "Лицом к стене, мразь". В итоге, первыми тремя выстрелами я дважды поразил мишень в области 8 и 9. Довольный результатами подготовки, зачетные пять выстрелов я всадил куда-то то ли в небо, то ли в землю, то ли даже в Аллаха, потому что мишень оставалась девственно чистой. Это меня расстроило, как и то, что я совершеннейшим образом оглох на всю правую сторону тела. А ведь впереди еще был бросок гранаты. Моя смена прошла к саперу в чине майора, который с матами объяснил нам как, что и куда кидать. Я и командир первого отделения, совершенно ошалевшие от звуков пуль и боевого оружия, быстро экипировались. Дальше - цирк. По команде мы в полном снаряжении должны были забежать в окоп, прицелится из АК-47 по противнику (читай: ростовым мишеням), потом ужаснуться и вытащить гранату (как в Контыр-страйке). В итоге-то я это все и сделал, бесстыдно высунувшись из окопа и ловя своей маковкой воображемые выстрелы воображаемого противника, получив воображаемое ранение и невоображаемую порцию матов от начальника гранатной части. Потом я выдернул чеку и решил ПИЗДАНУТЬ гранатой так, чтобы она улетела очень далеко. В итоге она плюхнулась в совершенно бесславных пяти метрах от меня, нанеся больший воображаемый урон войскам союзников, нежели войскам, собственно, противника. Впрочем, я не расстроился. После этого я пошел и сидел на пеньке, и поехал домой. Дома я был в 11 часов утра, что дало мне возможноость сходить на премьеру Гарри Поттера в ТРЫ ДЭ ФОРМАТИ, который, в общем-то, на поверку оказался достойным кином с общей оценкой 6 из 10.
День четвертый (четверг)
Начался еще раньше, чем дни до этого, ведь уже в 6.30 мне нужно было быть на стм. Пролетарская. И поэтому, проснувшись в пять, я ощутил легкое недосыпание. Прибыв на эту самую сытымы пролетарскую, мы были без всяких проволочек (читай: просидели всего лишь час) погружены в один автобус и отправлены на Чугуев. Стоит заметить, что ехали в страшной давке, но я нашел изящный выход, и стоя на ступеньках, сел на них и чувствовал себя комфортно.
Некомфортно мы почувствовали себя по прибытию в часть. Там на нас сразу наорали в стиле пародии на сержанта любого американского фильма, и отправили получать оружие. Получать я ничего не пошел, и остался лежать в теньке, как дед. Зато, я приобрел нужный навык имитации совиного крика, и теперь я отличный кандидат на роль лесного эльфа-мстителя 85 лвла. Потом, вооружившись ничем (все вооружение было у первых трех взводов) мы отправились за несколько километров. Дабы не затягивать повествование ограничусь тезисным: мы пришли, на нас еще раз наорали, потом нас очень быстро научили снаряжать (засовывать патроны в) магазин и так же очень быстро одели в:
1) бронижилет
2) сбрую
3) каску
В тридцати-сто-градусную жару я почувствовал себя неприятно одетым. Но отступать было некуда, и мы вышли на огневой рубеж. Страшно, к слову, опять-таки не было, и даже заняв позицию лежа и приготовившись вести огонь я почувствовал лишь легкое возбуждение. Ну и началась стрельба. Абсолютно никакой отдачи, и совсем не такой громкий (скорее всего из-за акустики) хлопок от выстрела. Я получил удовольствие, ведя огонь по своим комплексам, страхам и предрассудкам, коих олицетворяли ростовые мишени, расположенные передо мной. К слову, удовольствие получили не все: тёлочки из другого взвода стреляли в трех метрах перед собой зажимом (ну вот кто в Контр-Страйк играл, тот поймет), капитан третьего отделения моего взвода стрелял с закрытыми глазами, видимо, из-за страха смерти или еще чего-то. Возможно он боялся видеть кровь картонных мирных жителей, которых он убивал, возможно что-то еще, не знаю. Вот так мы постреляли, а потом еще три или четыре часа ждали всех, находясь в это время под солнцем. Но самое плохое было впереди: так случилось, что мне и еще 15ти людям довелось чистить автоматы. О, это была настоящая пытка, знать, что остальные валяются в лесу, в теньке, попивают воду и общаются с местными жителями на предмет анаши (хотя вряд ли, но возможность-то у них была), ты сидишь и драишь по сотому разу этот ебучий автомат, и нет никакой надежды whatsoever.
Долго ли, коротко ли, нас посадили в душный адов автобус, я сел на ступени, доехал домой, набросился на еду (ведь ничего не ел с завтрака) и, практически сразу, заснул тяжелым летним сном, называемым в Испании сиестой. Или они не сон так называют? Ебаные баски.
Так закончилась вторая неделя: завтра я никуда не иду, потому как лень, затем два выходных и еще один, бонусный, в качестве экзамена на магистратуру. По английскому языку. Надеюсь, что я его напишу. Разве может быть иначе? Такие дела.
Stay tuned for further updates. Ваш военный Я.
Фотоньки:
военные марширующие женщины
Кусочек Барселоны в сортире
Военный друг
гранатный рубеж и воображаемые убийцы
Ваш военный я. Пока без бронежилета.
На рубеже стрельбы по комплексам.
Разобранные детальки и товарищ по несчастью.