(no subject)
Почитала повнимательнее книжку 1912 года - Юрий Шамурин, Культурныя сокровища России, выпуск 3.
Подмосковныя.
(Автор категорически опускает существительное к этому прилагательному, так что, видимо, можно считать прилагательное существительным. Типа, "я поехал в свою подмосковную" - усадьбу, а не деревню, например.)
Краткий конспект введения.
Основы "усадьбоведения" были положены еще в конце 18 века, но в 1830-х совершенно заглохли на 50 лет.
В редких журнальных публикациях внимание уделялось истории, преданиям и биографиям.
Интерес к усадьбам возродился в 1880-х, сначала с сатирической стороны, превратившейся затем стараниями Тургенева в печально-лирическую.
"Нежная грусть старых усадеб быстро стала одной из стихий русской души <...> Старый быт усадеб, золотой век, когда их украшали, обстраивали, когда еще были живы создавшие их, совсем не привлекал тех, кто любил грезить в заросших парках..."
Под каждой цитатой автоматически должно стоять "без комментариев", символизируя мое личное отношение к прочитанному :).
Многоточия без угловых скобок - авторская пунктуация, если что.
"В первые годы новаго века деятели журнала "Мир искуства" открыли русскую художественную культуру 18 века. Из-под вековой пыли были вытащены дивные портреты, прекрасные здания, целое забытое искусство"
Художественное изучение усадеб продолжил журнал "Старые годы", выходящий с 1907 года.
"Оказалось, что наследство, оставленное 18 веком, громадно. <...> Выросло целое обширное "усадьбоведение", открывшее пленительную сложность русскаго 18 века. Стала очевидной связь современной культуры и творчества с ним, и в то же время преемственность, несмотря на крутой внешний перелом, между до-петровской Русью и Санкт-Петербургской культурой 18 века."
"Долго 18 век тенденциозно считали чужой, мелкой и безцветной эпохой. Теперь этот взгляд уже не мыслим: слишком много нитей нашлось между ним и нашим временем. В Московской губернии, где больше всего сохранилось старых усадеб, народ, несмотря на энергичную "варку в фабричном котле", все еще помнит о временах барщины. Еще живы песни, сложенные в 17 веке, рассказывающие о занимавших народное воображение местных событиях. Еще много хранится преданий и старых слухов о кладах, о зароках и призраках <...>
В заброшенном и полуразрушенном доме Горенок, бывшей подмосковной А.К. Разумовского, бродит по ночам какой-то граф, умерший нехорошей смертью, и не может найти себе покоя."
И тут же
"О 17 же веке народ прочно забыл, но барщину помнит и в этом есть глубокая правда: из летописей русской культуры нельзя безнаказанно вырвать ни одной страницы 18 века."
"С точки зрения подобной попытки раскрытия русскаго 18 века является ненужной полная летопись описываемых усадеб, не нужна также и систематическая регистрация их: того, что подскажет нам красота и судьба Кускова, Останкина, Марфина, не дополнят фолианты протокольных описаний усадеб, в которых интересна или деталь, или случайная бытовая страница..."
"В психологии старо-русскаго человека было прочно заложено какое-то отвращение к земной пышности, равнодушие к материальной культуре. Исключение делалось только для "дома Божьего", для церкви. <...> Поветрие земной пышности идет с Запада и терпит упорное противодействие. Крепкая старая Москва не мирится и иронически смотрит на господствующую "суету сует", но из прорубленного Петром на севере окна упорно несется зараза: люди начинают строить невиданные дома "на немецкий лад", носить дорогое расшитое платье, окружают себя великолепием и комфортом, от которых еще долго открещиваются староверы."
Но
"Новый уклад жизни неустанно просачивался в Москву, внося с собой веселье, шум, упоение жизнью и легкомысленную роскошь."
Елизавета очень любила Москву и часто ходила на двор построила кучу великолепия, включая трельяжи и насыпные острова, но ничего не сохранилось абсолютно.
Даже насыпные острова рассыпались, видимо.
"Создается новый тип просвещеннаго эпикурейца, мечтателя и эстета, умеющего строить жизнь по своему идеалу" и еще много букв на эту тему.
От екатерининских "подмосковных" осталась хорошо, если одна из десяти, от остальных ничего.
Москва до пожара исключительно развлекалась: "Спектакли, балы, гулянья, маскарады, обеды тянутся непрерывной цепью"
Но
"В интересах объективности нужно добавить, что это не всегда были изящныя и культурныя развлечения." Много букв и на эту тему тоже.
"Изучая нравы и социальныя отношения, приходишь к выводу, что весь русский 18 век был мрачной, лицемерной эпохой крепостничества. Изучая искусство, читая мемуары и дневники, - начинаешь думать, что не было в России времени более культурного, красивого и благородного".
Вывод : "и понятно, что горсти европейцев, оторванных от родной земли, противопоставляющих себя народу, ничего иного не оставалось, как прожигать жизнь и средства, освободив себя от всякой связи с окружающей жизнью!"
"Шизофрения, как и было сказано"
Без комментариев, однозначно.
Подмосковныя.
(Автор категорически опускает существительное к этому прилагательному, так что, видимо, можно считать прилагательное существительным. Типа, "я поехал в свою подмосковную" - усадьбу, а не деревню, например.)
Краткий конспект введения.
Основы "усадьбоведения" были положены еще в конце 18 века, но в 1830-х совершенно заглохли на 50 лет.
В редких журнальных публикациях внимание уделялось истории, преданиям и биографиям.
Интерес к усадьбам возродился в 1880-х, сначала с сатирической стороны, превратившейся затем стараниями Тургенева в печально-лирическую.
"Нежная грусть старых усадеб быстро стала одной из стихий русской души <...> Старый быт усадеб, золотой век, когда их украшали, обстраивали, когда еще были живы создавшие их, совсем не привлекал тех, кто любил грезить в заросших парках..."
Под каждой цитатой автоматически должно стоять "без комментариев", символизируя мое личное отношение к прочитанному :).
Многоточия без угловых скобок - авторская пунктуация, если что.
"В первые годы новаго века деятели журнала "Мир искуства" открыли русскую художественную культуру 18 века. Из-под вековой пыли были вытащены дивные портреты, прекрасные здания, целое забытое искусство"
Художественное изучение усадеб продолжил журнал "Старые годы", выходящий с 1907 года.
"Оказалось, что наследство, оставленное 18 веком, громадно. <...> Выросло целое обширное "усадьбоведение", открывшее пленительную сложность русскаго 18 века. Стала очевидной связь современной культуры и творчества с ним, и в то же время преемственность, несмотря на крутой внешний перелом, между до-петровской Русью и Санкт-Петербургской культурой 18 века."
"Долго 18 век тенденциозно считали чужой, мелкой и безцветной эпохой. Теперь этот взгляд уже не мыслим: слишком много нитей нашлось между ним и нашим временем. В Московской губернии, где больше всего сохранилось старых усадеб, народ, несмотря на энергичную "варку в фабричном котле", все еще помнит о временах барщины. Еще живы песни, сложенные в 17 веке, рассказывающие о занимавших народное воображение местных событиях. Еще много хранится преданий и старых слухов о кладах, о зароках и призраках <...>
В заброшенном и полуразрушенном доме Горенок, бывшей подмосковной А.К. Разумовского, бродит по ночам какой-то граф, умерший нехорошей смертью, и не может найти себе покоя."
И тут же
"О 17 же веке народ прочно забыл, но барщину помнит и в этом есть глубокая правда: из летописей русской культуры нельзя безнаказанно вырвать ни одной страницы 18 века."
"С точки зрения подобной попытки раскрытия русскаго 18 века является ненужной полная летопись описываемых усадеб, не нужна также и систематическая регистрация их: того, что подскажет нам красота и судьба Кускова, Останкина, Марфина, не дополнят фолианты протокольных описаний усадеб, в которых интересна или деталь, или случайная бытовая страница..."
"В психологии старо-русскаго человека было прочно заложено какое-то отвращение к земной пышности, равнодушие к материальной культуре. Исключение делалось только для "дома Божьего", для церкви. <...> Поветрие земной пышности идет с Запада и терпит упорное противодействие. Крепкая старая Москва не мирится и иронически смотрит на господствующую "суету сует", но из прорубленного Петром на севере окна упорно несется зараза: люди начинают строить невиданные дома "на немецкий лад", носить дорогое расшитое платье, окружают себя великолепием и комфортом, от которых еще долго открещиваются староверы."
Но
"Новый уклад жизни неустанно просачивался в Москву, внося с собой веселье, шум, упоение жизнью и легкомысленную роскошь."
Елизавета очень любила Москву и часто ходила на двор построила кучу великолепия, включая трельяжи и насыпные острова, но ничего не сохранилось абсолютно.
Даже насыпные острова рассыпались, видимо.
"Создается новый тип просвещеннаго эпикурейца, мечтателя и эстета, умеющего строить жизнь по своему идеалу" и еще много букв на эту тему.
От екатерининских "подмосковных" осталась хорошо, если одна из десяти, от остальных ничего.
Москва до пожара исключительно развлекалась: "Спектакли, балы, гулянья, маскарады, обеды тянутся непрерывной цепью"
Но
"В интересах объективности нужно добавить, что это не всегда были изящныя и культурныя развлечения." Много букв и на эту тему тоже.
"Изучая нравы и социальныя отношения, приходишь к выводу, что весь русский 18 век был мрачной, лицемерной эпохой крепостничества. Изучая искусство, читая мемуары и дневники, - начинаешь думать, что не было в России времени более культурного, красивого и благородного".
Вывод : "и понятно, что горсти европейцев, оторванных от родной земли, противопоставляющих себя народу, ничего иного не оставалось, как прожигать жизнь и средства, освободив себя от всякой связи с окружающей жизнью!"
"Шизофрения, как и было сказано"
Без комментариев, однозначно.