Племяшка
Есть люди, которых я никогда больше не встречу в своей жизни. Иногда мне очень хочется узнать, что же стало с кем-нибудь из таких людей. Вот, например, Племяшка.
Боже мой, я только сейчас понял, что не помню как ее звали. Или не знал никогда?
Летом далекого уже 93 года я, вместо того, чтобы готовится к поступлению в пединститут, катался на скейте в парке Горького. Скейт - это такая доска с колесиками, если кто не помнит. Время проходило в безмятежном безделье, а проблема практически полного отсутствия денег решалась просто - идейно близкие панкам скейтеры и роллеры не чурались доедания и допивания ништяков у шашлычных. Колесная тусовка в то время была невелика, все друг друга знали, от чего возникало щекочущее чувство принадлежности к некоему особому кругу. Одним из тусовочных мест была «сцена» - большая площадка перед центральным фонтаном в парке. Рядом был большой, слегка наклонный газон, на который можно было и рюкзак кинуть, и самому поваляться. Еще на газоне была воздвигнута сцена - легкая временная конструкция, которая давала тень и название этому месту.
Мне было семнадцать лет, я только что окончил школу, считал себя взрослым и был полон возвышенных идей. Поэтому когда я увидел, как стая шпанят отбирает у мальчика лет десяти скейт, то немедленно вмешался. То есть нет. Все было не так. Я лежал на траве, жевал соломинку, и прищурившись наблюдал, как малолетние хулиганы третируют пацаненка. Вмешался я только тогда, когда мальчишка неожиданно заплакал, и размазывая грязь по щекам убежал за сцену.
Возвращяя скейт, я не удержался от укора на тему: «мальчики не плачут» и т.д. На что существо мне возразило, что она не мальчик и никогда им не являлась. И правда, после протирания платочком стало видно - девочка. Тут во мне вдруг проснулась оборотная сторона мужской агрессивности - потребность кого-то защищать. И с этого момента я начал заботиться о ребенке. Кучковавшимся неподалеку, и явно замышлявшим недоброе хулиганятам, я объяснил, что они уроды и обижают девочку. Подействовало. Я конечно понимаю, непедагогично кормить ребенка ништяками, и поить краденной кока-колой: (не ходи туда, здесь пей, отберут в момент!), но я был безденежный абитуриент, обо мне бы кто позаботился.
Прозвище «Племяшка» появилось, когда кто-то из роллеров спросил, - сестра что ли твоя? - На что я ответил, - Нет, племяшка. Приклеилсоь. Потом я не раз замечал за собой способность раз и навсегда нацепить на человека кличку, но это был первый раз.
Племяшка вела уличную беспризорную жизнь. Приехав на следующий день, я обнаруживал у нее на лице вчерашнюю грязь. На вопрос, почему так получилось, она отвечала, что пришла домой такая усталая, что прилегла на секундочку, и проспала до утра. Ужинала, завтракала? Ну, конечно же, нет. Жила она где-то на Полянке. На вопрос, кто мама, рассказывала, что мама актриса. Можно было принять это за детские фантазии, но она добавляла, что играет мама в Ногинском драматическом театре. Мало кто знает, что Ногинск - один из немногих подмосковных городов, в котором есть драмтеатр. Мама, по ее словам, возвращалась домой не всегда, а если и возвращалась, то очень поздно.
Я подарил ей свой второй скейт, легкую и удобную «Рыбу», взамен тяжеленной желтой доски которую она таскала.
Как-то раз я вылез из метро, и обнаружил, что вместо солнышка на небе собрались тучи, дует ветер. Потом начал накрапывать дождь, который скоро превратился в ливень. Резко похолодало. Идти в парк не имело смысла, и я отправился к ЦДХ, чтобы покататься в длинной галерее. Там на ступеньках сидела насквозь мокрая Племяшка и стучала зубами. На ней была обычная летняя одежда - шортики, футболочка. Сейчас я понимаю, что ее надо было отвести в какое-нибудь сухое и теплое место, чтобы там она могла нормально просохнуть. Но тогда мне казалось, что вполне достаточно завернуть ее в свою куртку, слегка растереть, и все - можно ехать кататься в галерею.
Странно, но мне ни разу не пришла в голову мысль записать ее телефон, адрес, хоть какой-то контакт. А зачем, если я знал, что в парке у сцены обязательно ее найду. Вернее вот она, катается, даже искать не надо.
Потом подошли вступительные экзамены, у меня уже не было времени на катания, потом настала осень, сезон закончился. Больше я свою «Племяшку» никогда не видел.
Нет, вру.
Я ее видел. Спустя пару лет, сидя в вагоне в метро, я вдруг обнаружил, что напротив сидит девочка, а с ней довольно красивая женщина, наверное, мама. И девочка эта кого-то мне очень напоминает. Чем больше я смотрел, тем больше убеждался, что это Племяшка. Она подросла и была в платье, а я ее никогда раньше в платье не видел, поэтому узнал не сразу.
Меня тоже было трудно узнать, я отрастил длинные волосы, отпустил бороду - настоящий художник, студент худ-графа пединститута. Моя Племяшка спокойно смотрела сквозь меня, совершенно не узнавая. Они вышли на Полянке.
Боже мой, я только сейчас понял, что не помню как ее звали. Или не знал никогда?
Летом далекого уже 93 года я, вместо того, чтобы готовится к поступлению в пединститут, катался на скейте в парке Горького. Скейт - это такая доска с колесиками, если кто не помнит. Время проходило в безмятежном безделье, а проблема практически полного отсутствия денег решалась просто - идейно близкие панкам скейтеры и роллеры не чурались доедания и допивания ништяков у шашлычных. Колесная тусовка в то время была невелика, все друг друга знали, от чего возникало щекочущее чувство принадлежности к некоему особому кругу. Одним из тусовочных мест была «сцена» - большая площадка перед центральным фонтаном в парке. Рядом был большой, слегка наклонный газон, на который можно было и рюкзак кинуть, и самому поваляться. Еще на газоне была воздвигнута сцена - легкая временная конструкция, которая давала тень и название этому месту.
Мне было семнадцать лет, я только что окончил школу, считал себя взрослым и был полон возвышенных идей. Поэтому когда я увидел, как стая шпанят отбирает у мальчика лет десяти скейт, то немедленно вмешался. То есть нет. Все было не так. Я лежал на траве, жевал соломинку, и прищурившись наблюдал, как малолетние хулиганы третируют пацаненка. Вмешался я только тогда, когда мальчишка неожиданно заплакал, и размазывая грязь по щекам убежал за сцену.
Возвращяя скейт, я не удержался от укора на тему: «мальчики не плачут» и т.д. На что существо мне возразило, что она не мальчик и никогда им не являлась. И правда, после протирания платочком стало видно - девочка. Тут во мне вдруг проснулась оборотная сторона мужской агрессивности - потребность кого-то защищать. И с этого момента я начал заботиться о ребенке. Кучковавшимся неподалеку, и явно замышлявшим недоброе хулиганятам, я объяснил, что они уроды и обижают девочку. Подействовало. Я конечно понимаю, непедагогично кормить ребенка ништяками, и поить краденной кока-колой: (не ходи туда, здесь пей, отберут в момент!), но я был безденежный абитуриент, обо мне бы кто позаботился.
Прозвище «Племяшка» появилось, когда кто-то из роллеров спросил, - сестра что ли твоя? - На что я ответил, - Нет, племяшка. Приклеилсоь. Потом я не раз замечал за собой способность раз и навсегда нацепить на человека кличку, но это был первый раз.
Племяшка вела уличную беспризорную жизнь. Приехав на следующий день, я обнаруживал у нее на лице вчерашнюю грязь. На вопрос, почему так получилось, она отвечала, что пришла домой такая усталая, что прилегла на секундочку, и проспала до утра. Ужинала, завтракала? Ну, конечно же, нет. Жила она где-то на Полянке. На вопрос, кто мама, рассказывала, что мама актриса. Можно было принять это за детские фантазии, но она добавляла, что играет мама в Ногинском драматическом театре. Мало кто знает, что Ногинск - один из немногих подмосковных городов, в котором есть драмтеатр. Мама, по ее словам, возвращалась домой не всегда, а если и возвращалась, то очень поздно.
Я подарил ей свой второй скейт, легкую и удобную «Рыбу», взамен тяжеленной желтой доски которую она таскала.
Как-то раз я вылез из метро, и обнаружил, что вместо солнышка на небе собрались тучи, дует ветер. Потом начал накрапывать дождь, который скоро превратился в ливень. Резко похолодало. Идти в парк не имело смысла, и я отправился к ЦДХ, чтобы покататься в длинной галерее. Там на ступеньках сидела насквозь мокрая Племяшка и стучала зубами. На ней была обычная летняя одежда - шортики, футболочка. Сейчас я понимаю, что ее надо было отвести в какое-нибудь сухое и теплое место, чтобы там она могла нормально просохнуть. Но тогда мне казалось, что вполне достаточно завернуть ее в свою куртку, слегка растереть, и все - можно ехать кататься в галерею.
Странно, но мне ни разу не пришла в голову мысль записать ее телефон, адрес, хоть какой-то контакт. А зачем, если я знал, что в парке у сцены обязательно ее найду. Вернее вот она, катается, даже искать не надо.
Потом подошли вступительные экзамены, у меня уже не было времени на катания, потом настала осень, сезон закончился. Больше я свою «Племяшку» никогда не видел.
Нет, вру.
Я ее видел. Спустя пару лет, сидя в вагоне в метро, я вдруг обнаружил, что напротив сидит девочка, а с ней довольно красивая женщина, наверное, мама. И девочка эта кого-то мне очень напоминает. Чем больше я смотрел, тем больше убеждался, что это Племяшка. Она подросла и была в платье, а я ее никогда раньше в платье не видел, поэтому узнал не сразу.
Меня тоже было трудно узнать, я отрастил длинные волосы, отпустил бороду - настоящий художник, студент худ-графа пединститута. Моя Племяшка спокойно смотрела сквозь меня, совершенно не узнавая. Они вышли на Полянке.