Claire Diterzi - Aux marches du palais - Rosa la Rouge - La vieille chanteuse
Среди тем, вокруг которых деjourно кружит сообщество - вопрос о том, что из себя ныне представляет феномен гражданственности, какой смысл у расхожих словосочетаний вроде "гражданская активность", "гражданское общество", "гражданские права". Как сейчас выглядит хрестоматийный переход от естественного состояния - к общественному и далее - к гражданскому? Очевидно же, "быть гражданином" и числиться им по паспорту - это разные вещи. К тому же ХХ век с такой силой швырнул человечество о гегельянское тождество личности, пуб-личности и государственности, что теперь даже самые завзятые общественники, рыночники и государственники, как Хома Брут перед Вием, суеверно проводят черту между индивидом и коллективностью, между властью и обществом, между правительством и рынком, между политической и публичной сферой. И если "Кесарь" тянется к большему, делают ему кесарево. То же - с экспансивной коммерциализации всего и вся, с принудительной социальностью, навязывающей поведенческие дресс-коды и т.д.
"Вагинальная" тяга к первобытному, племенному, коммунитарному единству никуда, разумеется, не исчезла, но степень подозрительности к идеологиям, крепостящим индивидуальную человеческую свободу требованиями холопской лояльности бюрократическим вертикалям, корпорациям, партиям, церквям и т.д., возросла в разы. И хотя далеко не везде службы watchdogs of democracy бдительны и надежны, но, как минимум, предупредить об опасности частной жизни людей они в состоянии. Сбегутся ли граждане или, наоборот, забьются по норам - их дело.
+ + +
Восхительную оперную песенку "Aux marches du palais" в исполнении Клер Дитерзи и Ламберта Вильсона хочется как таблетку-антидот принять после чтения френд-ленты каталога сообщества - tact_media .
Знаете, чем дальше Европа уходит на Восток, тем сильнее в среде гражданских активистов соответствующих стран чувствуется какой-то анти-обывательский, анти-мещанский, анти-буржуазный, анти-консумистский пафос. Общая картинка, как ни крути, получается примерно такой: есть всемогущая, авторитарная власть (для которой все, что не входит в бюрократическую корпорацию - угроза, ресурс или статья расходов), есть какая-то горстка городских сумасшедших, которым больше всех надо, которых время от времени лупят дубинками на площадях за претензии организовывать собственную жизнь по собственному же усмотрению, и есть огромная масса людей, параноидально никому не доверяющей, оказывающейся в публичной жизни лишь короткими перебежками (из дома на работу + по молодости: оттянуться в клуб, тяпнуть чашечку кофе, бухнуть на лоне и т.д.).
Последние - принципиально "не-граждане", зрители, статисты. Если что и вызывает у них активной протест, так это попытки силой или хитростью побудить их открыто озадачиться большими темами, "политикой" (к которой относят все, что напрямую не связано с частными интересами), социальным активизмом, профсоюзной самоорганизацией и т.д. В этом смысле прав Олег Аронсон, говоря что "не-граждане" - вечный невроз как государственной власти (кремлевские все время стонут: де, у распиаренной ими модернизации нет субъекта), так и альтернативных структур гражданской самоорганизации (мол, люди вокруг чудовищно пассивны, заражены самыми дикими архаическими предрассудками, живут стихийными эмоциями страхов и развлечений и т.д.):
"Как быть с теми, кто отказывается быть гражданами? С теми, кто выбирает не "гражданскую позицию", а просто человеческое существование. С теми, кто предпочитает ту аффективную свободу, в которой сохраняешься как человек, а не как политическая абстракция, чем, собственно, и является "гражданин". Ответ на этот вопрос крайне труден, поскольку неграждане "по духу своему" - те, кто является постоянным раздражителем политической власти, ее вечным неврозом. Они не могут быть охвачены контролирующим властным языком, они отказываются от тех ценностей (и свобод), которые им предлагаются политической системой. Кто они? "Они" - это все мы. "Мы", но как не собираемое ни в какую общественную институцию сообщество, в том числе и как "народ". "Мы" способные любить и умирать, испытывать наслаждение и боль, и, наконец, быть в бытии друг с другом не только посредством отношений понимания и соглашения (социального, экономического), но в общности аффекта, того аффекта, который еще не присвоен нами в качестве смысла или ценности, но сохраняет свою коммуникативную непосредственность при полнейшем непонимании или несогласии. "Мы" - это те, кому свобода всегда привнесена извне, в том числе и извне государства, кому она принесена другими, в силу чего без них не может мыслиться никакое бытие.
/.../
Сообщества неграждан ("влюбленные", "террористы", "художники" и прочие - названия здесь весьма условные, поскольку именование - важная властная функция) всегда говорят о бесправии, хотя само право никогда не становится смыслом их речи. Свобода неграждан в том, что они не нуждаются в правах, а только в одном - в совместном существовании, в котором черпают "опыт свободы", нами, гражданами, забытый или игнорируемый" (Олег Аронсон. Свобода неграждан ).
Я бы добавил, что после десятилетий принудительной социальности и тотального огосударствления-политизированности как публичной жизни, так и приватной сферы (вплоть до оккупации внутреннего мира), "не-гражданство" как установка, как манифест более чем понятны ("внутренняя эмиграция" как способ защитить, огородить свою свободу и индивидуальность). Сейчас же этот феномен воспроизводится больше по инерции, нежели из нужды. Он давным-давно не воспринимается как "экзистенциальная фронда" (как, к примеру, у Иосифа Бродского в эссе "Меньше единицы"). Не только законы, но и какие-никакие неформальные конвенции относительно неприкосновенности частной жизни все же есть. Реальная проблема в другом: как этого обывателя, потребителя и т.д. вылечить от социопатии и заниженной самооценки собственной способности влиять на окружение, добиваться игры по правилам от властей (гражданские права), от работодателей (трудовые права) и т.д.
+ + +
"Aux marches du palais" - и пародия на мечту женщин из среднего класса (свить семейное гнездышко, где все живы-здоровы, где гламурный принц на белом опеле подпевает в унисон, где цветочки на подоконнике и кружевные занавесочки на окнах), и... - признание в тяге к этой самой розовой мечте.
Claire Diterzi et Lambert Wilson - Aux marches du palais
Остается добавить, что песня и видео - часть музыкального альбома, театральной пьесы и фильма-мюзикла "Rosa La Rouge" (сделаны Клэр Дитерзи совместно Marcial Di Fonzo Bo). В них обыгрывается (но не буквально воплощается на сцене) история Розы Люксембург, разрывающейся между мечтой о социально-демократической, феминистической революции и потребностью в простом человеческом, обывательском, женском счастье, в уюте, в нежности и любви. Одна страсть делает ее необычайно смелой, твердой и энергичной (но она - прямой путь в тюрьму и к расстрелу), другая - не позволяет превратиться в фанатичку, радует вкусом к красивым вещам и безделушкам, к милым филистёрским радостям начала XX века...
Очень советую глянуть другие видео под катом. Очень неглупые и эстетские.
Claire Diterzi - Rosa la Rouge
Claire Diterzi - La vieille chanteuse
"Вагинальная" тяга к первобытному, племенному, коммунитарному единству никуда, разумеется, не исчезла, но степень подозрительности к идеологиям, крепостящим индивидуальную человеческую свободу требованиями холопской лояльности бюрократическим вертикалям, корпорациям, партиям, церквям и т.д., возросла в разы. И хотя далеко не везде службы watchdogs of democracy бдительны и надежны, но, как минимум, предупредить об опасности частной жизни людей они в состоянии. Сбегутся ли граждане или, наоборот, забьются по норам - их дело.
+ + +
Восхительную оперную песенку "Aux marches du palais" в исполнении Клер Дитерзи и Ламберта Вильсона хочется как таблетку-антидот принять после чтения френд-ленты каталога сообщества - tact_media .
Знаете, чем дальше Европа уходит на Восток, тем сильнее в среде гражданских активистов соответствующих стран чувствуется какой-то анти-обывательский, анти-мещанский, анти-буржуазный, анти-консумистский пафос. Общая картинка, как ни крути, получается примерно такой: есть всемогущая, авторитарная власть (для которой все, что не входит в бюрократическую корпорацию - угроза, ресурс или статья расходов), есть какая-то горстка городских сумасшедших, которым больше всех надо, которых время от времени лупят дубинками на площадях за претензии организовывать собственную жизнь по собственному же усмотрению, и есть огромная масса людей, параноидально никому не доверяющей, оказывающейся в публичной жизни лишь короткими перебежками (из дома на работу + по молодости: оттянуться в клуб, тяпнуть чашечку кофе, бухнуть на лоне и т.д.).
Последние - принципиально "не-граждане", зрители, статисты. Если что и вызывает у них активной протест, так это попытки силой или хитростью побудить их открыто озадачиться большими темами, "политикой" (к которой относят все, что напрямую не связано с частными интересами), социальным активизмом, профсоюзной самоорганизацией и т.д. В этом смысле прав Олег Аронсон, говоря что "не-граждане" - вечный невроз как государственной власти (кремлевские все время стонут: де, у распиаренной ими модернизации нет субъекта), так и альтернативных структур гражданской самоорганизации (мол, люди вокруг чудовищно пассивны, заражены самыми дикими архаическими предрассудками, живут стихийными эмоциями страхов и развлечений и т.д.):
"Как быть с теми, кто отказывается быть гражданами? С теми, кто выбирает не "гражданскую позицию", а просто человеческое существование. С теми, кто предпочитает ту аффективную свободу, в которой сохраняешься как человек, а не как политическая абстракция, чем, собственно, и является "гражданин". Ответ на этот вопрос крайне труден, поскольку неграждане "по духу своему" - те, кто является постоянным раздражителем политической власти, ее вечным неврозом. Они не могут быть охвачены контролирующим властным языком, они отказываются от тех ценностей (и свобод), которые им предлагаются политической системой. Кто они? "Они" - это все мы. "Мы", но как не собираемое ни в какую общественную институцию сообщество, в том числе и как "народ". "Мы" способные любить и умирать, испытывать наслаждение и боль, и, наконец, быть в бытии друг с другом не только посредством отношений понимания и соглашения (социального, экономического), но в общности аффекта, того аффекта, который еще не присвоен нами в качестве смысла или ценности, но сохраняет свою коммуникативную непосредственность при полнейшем непонимании или несогласии. "Мы" - это те, кому свобода всегда привнесена извне, в том числе и извне государства, кому она принесена другими, в силу чего без них не может мыслиться никакое бытие.
/.../
Сообщества неграждан ("влюбленные", "террористы", "художники" и прочие - названия здесь весьма условные, поскольку именование - важная властная функция) всегда говорят о бесправии, хотя само право никогда не становится смыслом их речи. Свобода неграждан в том, что они не нуждаются в правах, а только в одном - в совместном существовании, в котором черпают "опыт свободы", нами, гражданами, забытый или игнорируемый" (Олег Аронсон. Свобода неграждан ).
Я бы добавил, что после десятилетий принудительной социальности и тотального огосударствления-политизированности как публичной жизни, так и приватной сферы (вплоть до оккупации внутреннего мира), "не-гражданство" как установка, как манифест более чем понятны ("внутренняя эмиграция" как способ защитить, огородить свою свободу и индивидуальность). Сейчас же этот феномен воспроизводится больше по инерции, нежели из нужды. Он давным-давно не воспринимается как "экзистенциальная фронда" (как, к примеру, у Иосифа Бродского в эссе "Меньше единицы"). Не только законы, но и какие-никакие неформальные конвенции относительно неприкосновенности частной жизни все же есть. Реальная проблема в другом: как этого обывателя, потребителя и т.д. вылечить от социопатии и заниженной самооценки собственной способности влиять на окружение, добиваться игры по правилам от властей (гражданские права), от работодателей (трудовые права) и т.д.
+ + +
"Aux marches du palais" - и пародия на мечту женщин из среднего класса (свить семейное гнездышко, где все живы-здоровы, где гламурный принц на белом опеле подпевает в унисон, где цветочки на подоконнике и кружевные занавесочки на окнах), и... - признание в тяге к этой самой розовой мечте.
Claire Diterzi et Lambert Wilson - Aux marches du palais
Остается добавить, что песня и видео - часть музыкального альбома, театральной пьесы и фильма-мюзикла "Rosa La Rouge" (сделаны Клэр Дитерзи совместно Marcial Di Fonzo Bo). В них обыгрывается (но не буквально воплощается на сцене) история Розы Люксембург, разрывающейся между мечтой о социально-демократической, феминистической революции и потребностью в простом человеческом, обывательском, женском счастье, в уюте, в нежности и любви. Одна страсть делает ее необычайно смелой, твердой и энергичной (но она - прямой путь в тюрьму и к расстрелу), другая - не позволяет превратиться в фанатичку, радует вкусом к красивым вещам и безделушкам, к милым филистёрским радостям начала XX века...
Очень советую глянуть другие видео под катом. Очень неглупые и эстетские.
Claire Diterzi - Rosa la Rouge
Claire Diterzi - La vieille chanteuse