Мои первые роды во Флоренции.
На девятом вполне благополучном месяце беременности стало трудно ходить, лежать, стоять, сидеть, спать. Короче, трудно жить стало и захотелось скорее родить уже. И вот, три дня подряд мы с мужем исправно показываемся в роддоме, потому что "кажется время подошло". Меня усаживают на кресло и два часа снимают показания. И опять отправляют домой. На четвертый день я просыпаюсь и говорю робко: "Мне как-то мокро....может, пузырь продырявился?". Поехали опять. Только завернули за поворот- там пробка (не такая, как в Москве на четыре часа, а нормальная флорентийская пробочка минут на 10). Муж ждать не может, ему в больницу скорей охота, он выезжает на выделенку и останавливается в аккурат перед автобусом. И тут, как в интересном фильме, каррабинеры с мигалкой пристраиваются. Приехали, блин. Мой выходит, жестикулирует всеми частями тела, объясняет, что рожает жена. Чисто выбритый, блестящий страж порядка наклоняется к окну, чтобы своими глазами увидеть роженицу в муках. А там я улыбаюсь. Стараюсь делать это печально, но не получается, потому что четвертый раз уже и это анекдот какой-то. Каррабинер меня спрашивает: "Рожаете?" Я ему: "Надеюсь." И в живот тычу для наглядности. Тогда он разворачивается к мужу и велит следовать за машиной, потому что сейчас они нас эскоротом до роддома повезут. Муж садится и начинает ржать как итальянский жеребец. "Я крут! Нереально крут" И вот мы весело, по всем светофорам на красный мчимся прямиком до роддома. Ребята, спасибо им большое, отконвоировали и на въезде в больничный комплекс фуражками помахали. Больше мы их не видели.
В больнице я пролежала еще целые сутки, все схваток не было. Очень переживала, что вот все, кто со мной поступили, уехали на каталках счастья. Вечером пришел акушер по виду определенно гетеросексуальной ориентации. "Скорее всего родишь сегодня ночью," - говорит. Походи тут пару кружочков. Больничный коридор красивый, в стекле, много посетителей, у людей праздник, конвертики в тележках катают, шарики синие и розовые повсюду. Я совсем обиделась и второй круг делать не стала. А стала рожать. Очень быстро. Так, что когда врач пришел и меня посмотрел, всплеснул руками и дурным голосом заорал: "Каталку мне, каталку!" Я говорю, что мне бы переодеться, а он (вот ни один врач со мной никогда еще до этого так не разговаривал): "Милая, мы же не хотим родить прямо здесь. Ты садись, миленькая, садись и дыши, сейчас с ветерком."
Докатили. Мужей всех как одного в родильное пускают. Мы со своим договорились, что он не пойдет. Не хотела, чтобы видел то, что самой вспоминать страшно. А его завели в палату, да и в центре прямо в ногах оставили. Он стоит, только что не падает. Я ему говорю: "Cazzo! Иди отсюда, блин!" Не уходит, впечатлился, наверное. Тогда я: "Иди сюда, будешь руку мне держаааааааать, cazzo!" Так и стоял сначала слева, потом справа. А когда акушер предложил пуповину перерезать ответил: "Нет уж, спасибо, я как-то и без этого прочувствовал всю прелесть процесса." Потом нам дали даже сфотографироваться. И повезли дочурку к педиатру, а меня перевели в РАЙ. И выглядел он так: палата на двоих с нормальной мебелью, душем и туалетом, с памперсами, присыпками, маслами и пеленками. Еще была отдельная кухня, где в круглосуточном доступе чай, молоко, йогурт, хлеб, булочки, фрукты. Еду привозили три раза в день, оставляли накрытыми столы, а молодые мамы приезжали с малышами в кроватках-каталках когда им удобно (малышам, конечно же) и разогревали еду в микроволновке. Посуду надо было после себя сложить в посудомойку. Еще были круглосуточные сестренки, которые ночью не спали, к нам в первую ночь заходили, шесть раз - меня сменить, дать отдохнуть, помочь, присмотреть, посидеть. И сестренки, которые учили к груди прикладывать к соседке моей приходили и сидели с ней, контролировали процесс кормления. Через три дня мы были дома. И это, клянусь вам, был мой первый раз, когда я не хотела уезжать из больницы! Вобщем, было трудно, больно, и очень, очень душевно. Все-таки, человеческое внимание и отношение многое значат!
Ах, да! Муж меня потом спрашивал: "А ты чего все время кричала.....тапочки.....тапочки....?!" - Какие тапочки...??? Вообще ничего не пойму, вроде помню все....МАМОЧКИ! Я кричала МАМОЧКИ!)))))))
В больнице я пролежала еще целые сутки, все схваток не было. Очень переживала, что вот все, кто со мной поступили, уехали на каталках счастья. Вечером пришел акушер по виду определенно гетеросексуальной ориентации. "Скорее всего родишь сегодня ночью," - говорит. Походи тут пару кружочков. Больничный коридор красивый, в стекле, много посетителей, у людей праздник, конвертики в тележках катают, шарики синие и розовые повсюду. Я совсем обиделась и второй круг делать не стала. А стала рожать. Очень быстро. Так, что когда врач пришел и меня посмотрел, всплеснул руками и дурным голосом заорал: "Каталку мне, каталку!" Я говорю, что мне бы переодеться, а он (вот ни один врач со мной никогда еще до этого так не разговаривал): "Милая, мы же не хотим родить прямо здесь. Ты садись, миленькая, садись и дыши, сейчас с ветерком."
Докатили. Мужей всех как одного в родильное пускают. Мы со своим договорились, что он не пойдет. Не хотела, чтобы видел то, что самой вспоминать страшно. А его завели в палату, да и в центре прямо в ногах оставили. Он стоит, только что не падает. Я ему говорю: "Cazzo! Иди отсюда, блин!" Не уходит, впечатлился, наверное. Тогда я: "Иди сюда, будешь руку мне держаааааааать, cazzo!" Так и стоял сначала слева, потом справа. А когда акушер предложил пуповину перерезать ответил: "Нет уж, спасибо, я как-то и без этого прочувствовал всю прелесть процесса." Потом нам дали даже сфотографироваться. И повезли дочурку к педиатру, а меня перевели в РАЙ. И выглядел он так: палата на двоих с нормальной мебелью, душем и туалетом, с памперсами, присыпками, маслами и пеленками. Еще была отдельная кухня, где в круглосуточном доступе чай, молоко, йогурт, хлеб, булочки, фрукты. Еду привозили три раза в день, оставляли накрытыми столы, а молодые мамы приезжали с малышами в кроватках-каталках когда им удобно (малышам, конечно же) и разогревали еду в микроволновке. Посуду надо было после себя сложить в посудомойку. Еще были круглосуточные сестренки, которые ночью не спали, к нам в первую ночь заходили, шесть раз - меня сменить, дать отдохнуть, помочь, присмотреть, посидеть. И сестренки, которые учили к груди прикладывать к соседке моей приходили и сидели с ней, контролировали процесс кормления. Через три дня мы были дома. И это, клянусь вам, был мой первый раз, когда я не хотела уезжать из больницы! Вобщем, было трудно, больно, и очень, очень душевно. Все-таки, человеческое внимание и отношение многое значат!
Ах, да! Муж меня потом спрашивал: "А ты чего все время кричала.....тапочки.....тапочки....?!" - Какие тапочки...??? Вообще ничего не пойму, вроде помню все....МАМОЧКИ! Я кричала МАМОЧКИ!)))))))