(no subject)
мое отвращение к себе неумолимо проецируется на окружающий мир. ты уродливый, ты жирная, а ты наверняка просто уебок, я рада, что тебе некуда спешить, идиот, а ты сгоришь в аду за то, что читаешь такую хрень. вот он, непрерывный поток моих мыслей, которые весят неимоверное количество тонн, и я тащу их на себе. спасибо вам, о высшие силы: самое прекрасное лето в моей жизни закончилось, я наконец набрала воздуха в легкие и нырнула. надеюсь, я успею забраться в самые темные и холодные глубины, прежде чем настанет время всплывать. а то я уже перестала узнавать себя.
воспоминания стираются очень быстро. сначала расплылись слепящее море и колеблющийся от жара воздух Мадрида, затем - потрясающие, фееричные пять дней, полные впечатлений, слепившихся вместе, словно комки размякшей жвачки: бельгийский шоколад, бельгийское пиво, необъятный пыльный Пуккельпоп с толпами курящих траву дружелюбных людей, огромный, любимый-любимый Трент Резнор, а еще мужчина, у которого я жила бесплатно, мыла ему посуду, а он сервировал мне завтраки и возил с умопомрачительной скоростью по проселочным дорогам на своем мотоцикле, а еще бельгийское прохладное озеро, ласкающее мои незаживающие неделю раны. о нет, это не метафора. закон баланса снова сработал идеально: я подцепила какую-то жуткую инфекцию - видимо, чтобы не умереть от счастья и хоть как-то сгладить его, - вернулась домой, едва осознавая, что я еще жива, похожая на на ходячий труп. молодой врач осмотрел меня и покачал головой: ох, девушка.. -что, все так серьезно? -АХАХА да нет, конечно! очень, блин, смешно. меня вылечили: люди, эти прекрасные люди, носившие мне ягоды и фрукты, мазавшие мои болячки - на секундочку, гнойные и заразные. откуда этот героизм? и чем я заслужила его? потом у меня умерла бабушка, и мы срочно поменяли наши билеты в Питер - у нас там был очень важный концерт, - и я прямо с похорон, глотая истерику, вскочила на сапсан (группа Лавбургер в поезде бизнес-класса, как вам такое?), мы приехали всего лишь за два часа до концерта, а на следующий день мальчик в майке NIN поил нас пивом на набережной, было тепло и солнечно, и я понимала, что лето подходит к концу, а дальше - что? надо возвращаться.
я здесь. я сплю много, но беспокойно. я ползу на работу к часу дня, словно заключенный в продвинутой тюрьме, на ногах которого мощные магниты, зачем-то захожу в книжный и трачу все деньги, хотя у меня есть электронная читалка, и мой босс с жалостью смотрит на меня, говорит: потерпи. я терплю. я уже месяц не могу заставить себя не то что вылезти из своей длиннющей юбки и уютно безразмерного балахона, но даже немножко накраситься - поэтому, когда мы на прошлых выходных пытались отснять на студии несколько кадров к нашим новым песням, и меня припудрили и нарисовали огромные уродливые стрелки на глазах, у меня было ощущение, что мою кожу на лице изнасиловали. так вот. я возвращаюсь домой с моей чудо-работы, которую, не смотря ни на что, я все еще делаю хорошо, и пытаюсь досвести все эти свои песни, которые написала сто лет назад - уже не помню, как мне это удалось, и чем ближе они к готовности, тем меньше я довольна ими, и чтобы прослушать их с начала до конца, мне приходится долго уговаривать себя. собаку, мою вечно удивленную псину, забрали родители, их всех нет дома уже больше месяца, но какая разница, папа все равно не разговаривает со мной, я уже забыла, как звучит его голос, а мама иногда звонит и, словно по заученной роли, спрашивает, не болею ли я, и есть ли у меня еда. я как робот готовлю кучу съестного и не могу есть, иду и покупаю шоколад, много-много плиток шоколада, а запеченная в ананасах свиная шейка и жаренный по-китайски рис гниют в холодильнике, как недавно гнило все мое тело. когда мой, наверное, любимый мужчина приходит с работы, я не могу заставить себя открыть рот, мне кажется, я обязательно скажу что-нибудь плохое, выдам какой-нибудь очень страшный секрет, и поэтому мы молчим, и спим спиной друг к другу. только глубокой ночью, когда разум очищается от всего этого - этого, не знаю, как назвать - мы поворачиваемся и обнимаемся. по инерции, я думаю. и еще потому, что в комнате - зеркальный коридор, и мне страшно. а утром он оставляет мне свежезаваренный кофе, но не целует перед уходом. и тени, которые он принес с собой, уходят вместе с ним, и в квартире становится холодно, и я, еле продирая глаза, пытаюсь начать новый день, и начинаю его с пригоршни таблеток.
я чувствую себя как та девица под стеклянным колпаком, вот только я по-прежнему в отвратительно здравом уме. и я постоянно ощущаю присутствие двойника, стоящего за моей спиной с ухмылкой, значение которой нельзя не понять: я все еще здесь, я, твоя самая порочная и прожорливая сторона. у тебя был шанс от меня избавиться, но ты его упустила. чем займемся сегодня вечером?..
после ужасной, полной царапающего отчаяния зимы, после весны выздоровления, после лета, брызжущего любовью, пониманием, близостью и, конечно, самым главным - музыкой, баланс восстановился, все снова вернулось к нулю, и теперь высшие силы посылают мне испытание, чтобы направить мою судьбу по тому пути, который я заслужу. но это испытание я уже провалила по умолчанию. мое сознание постоянно подкидывает оправдания, но я не понимаю, какое право я имею так себя вести, потеряв все свои искорки и собственноручно задушив многообещающие порывы. топ худших оправданий возглавляет вот такое: ты уже поддалась искушению, малейшее предательство - это конец, хуже быть не может, так что продолжай, круши! меня тошнит от себя. я так не хочу, но у меня никак не выходит по-другому. совершая одну ошибку, я уже знаю, какая за ней последует. но эта вселенская мудрость не приносит мне радости.
я открываю рот, чтобы что-то сказать, что-то исправить, и он наполняется водой. у воды странный вкус.
мне снится, что мы с отцом плывем по реке, и я спрашиваю его: тут нет течения? нет, говорит он, и меня тут же утаскивает под воду холодный поток воды. я с трудом выныриваю и спрашиваю его: как думаешь, нам не встретится водопад? да что ты, нет, отвечает он, и я тут же падаю в белоснежную пенную пучину.
что ты хочешь сказать мне? я все это знаю. я, наверное, снова с наслаждением повторю все свои ошибки - эти кости пока еще не потеряли вкуса мяса. а потом я с мрачной решимостью расплачусь за все. мой кредит отвращения к себе еще не исчерпан.
---
это и правда было:
это пуккельпоп
это бельгийское пиво
а это Питер
это мы пытаемся нечто изобразить
а это наш человек-пакет
а это моя собака, как бы спрашивает меня, какого черта происходит
