Петр 1-й как могильщик прогрессивных реформ в России (часть вторая).
Выплавлено чугуна в тыс. тонн
Годы Россия Англия США Франция
1718 26
1740 32 20 1 17,7
1830 183 629,3 167,7 270,7
1860 330 3982 934 892,2
Реформаторская деятельность Петра создала ему славу прогрессивного царя, далеко продвинувшего Россию вперед. Многим наблюдателям казалось, что длительное гниение России в послепетровскую эпоху объясняется лишь неспособностью его наследников продолжить начатое им дело.
В действительности, если оценивать реформаторскую деятельность Петра с точки зрения того, как изменилась социальная структура страны, ее политическое устройство, как пошло ее экономическое развитие, насколько и как поднялся ее культурный уровень, развитию каких слоев населения она помогла и, наконец, что стоило это народу, дело обстоит совершенно иначе.
Нельзя не замечать личной талантливости Петра, его огромной энергии и жажды деятельности, умения быстро делать выводы из получаемого (иногда весьма горького) опыта. Но все эти качества Петра, все его таланты объективно вели к усилению и оживлению отмирающих клеток государства и к колоссальному ослаблению экономически прогрессивных сил.
Иначе говоря, Петр талантливо и энергично делал и сделал огромное по своему историческому значению реакционное дело, затормозившее развитие России на целую историческую эпоху.
Начнем с того, каким был экономический итог реформаторской деятельности Петра и каким оказалось его влияние на дальнейшее развитие России.
Эпоха Петра лишь немного подвинула вперед российскую промышленность в целом. Но она сделала гигантский скачок в развитии черной и цветной металлургии. Поэтому начнем с этого самого яркого творения Петра.
При Петре построено 11 уральских железоделательных и медеплавильных заводов. Такие же заводы созданы в Тульском, Липецком, Олонецком, Муромском и Гжатском районах. Вот данные о выплавке чугуна за XVIII и часть XIX века. (В конце XVII века чугун в России выплавляло всего два или три завода (см. таблицу выше).
Приведенные данные показывают, что Россия, конвульсивно вырвавшаяся при Петре на первое место в мире по уровню черной металлургии, потом резко, и чем дальше, тем больше, отстает от всех без исключения промышленных стран Запада.
Сенат петровского времени. Картина Д. Н.
Кардовского. 1908 год.
Уральская металлургия выросла поразительно быстро. Но она выросла не в качестве органически прогрессивного элемента в теле феодальной экономики. Наоборот, сконцентрировав весь еще не изжитый остаток сил, феодальный строй в лице Пера оказался достаточно силен, чтобы для продления своего существования создать исторический уникум - промышленность на крепостном труде.
Зародышу будущего Петр придает реакционную социальную форму. Решение непосредственной узкозло-
бодневной задачи - смягчение военной слабости России - обеспечивается таким мероприятием, которое в течение почти
двух столетий будет неизбежно тормозить рост всего народного хозяйства России.
Петр с успехом создает крепостную фабри- ку. Этим он настолько укрепил класс феодалов и настолько ослабил неизбежный рост буржуазии и буржуазных отношений, что русское дворянство, которое к началу его царствования почти полностью исчерпало свои внутренние силы, сумело сохранить монопольную власть еще на 200 лет.
С этой точки зрения потрясающая картина гниения послепетровской России является естествен- ным и закономерным следствием успеха его реформ. Промышленность на Западе толкала феодализм к могиле. Крепостная промышленность Петра усиливала его.
Своими реформами Петр настолько подорвал и ослабил ростки новых общественных сил, что класс дворян более чем на столетие оказался монополистом не только в экономической, но и в общественной жизни страны. Даже первыми русскими буржуазными революционерами оказались через 100 лет после смерти Петра представители дворянства.
В допетровской России свободных рабочих рук в массовом масштабе не имелось, что и было одним из самых главных пре-
пятствий развитию ремесла, мануфактуры, промышленности и торговли. Петр разрешил эту проблему без малейшего ослабления крепостнических порядков массовой припиской крепостных крестьян к заводам.
Но крепостная промышленность, как и всякое крепостное хозяйство, давала лишь убийственно малый рост производительно-сти труда. Затраты труда на одну услов- ную тонну чугуна в допетровские времена
(1660 год) составляли, по расчетам П. А. Хромова, 183 часа, а к концу царствования Петра (1723 год) - 161 час, то есть за 63 года уменьшились всего на 6,5%.
Если принять во внимание достижимую точность учета, то с полным основанием можно сом- неваться в том, имел ли место даже такой архичерепаший рост производительности труда.
Европейские заводчики под угрозой гибели в конкурентной борьбе должны были тратить высокую долю прибыли на расширенное воспроизводство и техническое переоборудование заводов. А уральская металлургия родилась и выросла, окутанная монополиями на рабский труд, на леса и недра, монопольной защитой от могущих возникнуть рядом конкурирующих предприятий. Закрывшийся всяческими видами монополий уральский горнозаводчик тратил на расширенное производство совсем ничтожную часть своих прибылей. Отсюда застой и загнивание уральской металлургии
и тот ее исключительный паразитизм, кото- рый так красочно описан Маминым-Сибиряком.
Петр решает сдвинуть с места и развитие ремесла, пересадив иа российскую почву европейские образцы. По введенному в 1721 году «Регламенту Главного Магистрата» и по Указу 1721 года все городское на- селение было разделено на гильдии.
Внешне это весьма похоже на западное ремесло. На деле сходна только форма. Европейское ремесло растет в результате
ослабления крепостной зависимости крестьян. Петр пытается стимулировать его при усилении этой зависимости. Но ремесло, основанное на личной заинтересованности и разделении труда, не может расти на почве, плотно утрамбованной крепостническими нормами и рогатками. В 1744 году, после того как Регламент действовал почти четверть века, в Петербурге насчитывалось всего 709 ремесленников, а в торговом центре страны Москве - лишь 117.
Полезно привести несколько законодательных актов, отражающих политику укрепления крепостнических отношений,
блестяще начатую Петром.
Указом 1721 года, разрешающим купцам покупать к заводам крестьян, Петр расширяет слой феодальных эксплуататоров.
А в 1736 году издается указ о «вечном закреплении» рабочих и мастеровых на мануфактурах.
В 1763 году Екатерина издает особо патриотический указ, разрешающий покупать крестьян к фабрикам и иностранцам.
Ремонтные работы на железной дороге.
Художник К. А. Савицкий. 1874 год.
В этих условиях купеческий капитал растет почти исключительно в качестве комиссионера дворянства, феодальных заводов и дворянского государства. Жизнь не толкает этот капитал в сторону роста товарной продукции. Насколько чисто реакционные функции преобладают в душе тогдашнего купца, говорят наказы 1767 г.
Купечество Костромы, Коломны, Переславля, Тулы, Твери, Новгорода, Торжка, Каргополя, Вологды, Симбирска, Царевококшайска, Вязьмы хлопочет в них о том, чтобы ему было позволено покупать крепостных. Купеческий капитал нигде не являлся политическим авангардом буржуазии. В России он стал подголоском реакционного дворянства.
Так продолжалось до 1905 года, когда московские и провинциальные охотнорядцы были больше католиками, чем папа,
поддерживая монархию в ее неурезанном виде даже тогда, когда значительная часть дворянства поняла неизбежность пе-ремен.
Преобразовательная деятельность Петра, всей своей силой направленная против объективно неизбежных социально-эконо-
мических изменений, была невозможной без создания огромного, дорогостоящего бюрократического аппарата.
В 1704 году доходы государства составили 3 063 525 рублей (современному читателю полезно знать, что рубль эпохи Петра равен примерно 17 рублям начала XX века и примерно 330
рублям 1951 года), а расходы - 3 515 553 рубля.
Распределились расходы следующим обра- зом:
военные расходы -1 439 832 рубля D0,9%)
содержание государственного аппарата- 1 313 200 » C7,6%)
дворцовые расходы - 156 843 » ( 4,4%)
дипломатия - 75 024 » ( 2,1%)
церковь - 29 771 » ( 0,8%)
просвещение, медицина, почта - 17 388 » ( 0,5%)
Герцен с гневом и болью пишет в «Былом и думах»: «Один из самых печальных результатов петровского переворота, это
развитие чиновнического сословия. Класс искусственный, необразованный, голодный, ничего не умеющий делать, кроме «служения», ничего не знающий, кроме канцеляских форм, он составляет какое-то гражданское духовенство, священнодействующее в судах и полиции и сосущее кровь народа тысячами ртов».
В те времена, когда я это.пишу, нельзя не предвидеть «умного» замечания о том, что «вообще» рост государственной машины прогрессивен. Поэтому стоит заметить, что в Европе бюрократия складывалась в качестве аппарата в руках восходящей буржуазии, в значительной мере направленного против разлагающегося, но еще сильного феодализма. Социальным назначением бюрократии, созданной Петром, было подавление ростков капитализма уже сильно
подгнившим феодализмом. Эта бюрократия была особенно продажна именно потому, что она была реакционна по своему обще- ственно-экоиомическому назначению, по своим функциям в системе феодальной монархии.
Шумливые петровские- указы о грамотности дворянских детей не могли подвинуть Россию и по пути создания потребности в образовании. Грамотность была необходима лишь для того, чтобы попасть в созданную Петром бюрократическую маши-
ну. Крепостное сельское хозяйство и крепостная промышленность острой потребности в грамотных людях не испытывали.
Через полвека после «великих» реформ Петра даже дворянство не дошло до сплошной грамотности. В 1767 году в Оренбург-ской области неграмотных дворян было 60%, в Московской - 18%. В 1767 году в наказе дворян Козловского уезда высказано пожелание не учить грамоте «подлых людей», дабы они не могли подавать «доношения» на знатных и заслуженных дворян.
Под этим наказом «...вместо дворянина Алексея Григорьева за неумением грамоте подпоручик Изосим Иванов по его прошению подписался».
Сплошная неграмотность крестьян предрешала высокую долю неграмотных и среди купцов. И что особенно важно с рассматриваемой точки зрения, купечество в своих наказах «комиссии для сочинения проекта нового Уложения», созданной Екатериной, заботится об образовании только своих собственных детей.
Покажем еще, что стоила рассматриваемая эпоха народу. Эта цена будет сказываться на его жизни еще многие десятиле-
тия.
Сравнивая общие цифры податного населения России по переписям 1678 и 1710 годов П. Н. Милюков показывает, что население за этот период убавилось на одну пятую часть. Другие исследователи, подвергая сомнению надежность тогдашних переписей, оспаривают лишь размеры этого уменьшения.
Милюков приводит по 11 736 убылым дворам данные о характере убыли:
умерло в домах - 29,1%
взято в солдаты и
на работы - 20,4%
побеги - 31%
Таким образом, чисто военные потери относительно невелики. Главным бичом наро- да оказываются петровские реформы. Весьма ненадолго продвинувшие вперед тяжелую промышленность, они на многие годы задержали развитие основы народной жизни страны - ее сельского хозяйства. Дальнейшее развитие России, крепостной строй которой был столь талантливо
укреплен Петром, идет по пути предельно возможного сохранения этого строя.
Рост черной металлургии, не очень сильный в XVIII веке, не стал показателем общеэкономического роста. Опутанная крепостничеством Россия лишь в малой степени увеличивала потребление черного металла внутри страны. Пушек и ружей становилось больше. Но пахали по-прежнему деревянной сохой, не строили в сколько-нибудь удовлетворительном количестве станков для ремесла и промышленности. Вывозили металл за границу, чтобы на вырученные деньги привозить предметы потребления для паразитирующего дворянства. В XIX веке Россия вследствие быстрого роста евро-
пейской металлургии и черепашьих темпов развития отечественной стала импортером черных металлов.
Огромная военная сила крепостнического государства дала ему возможность успешно вести непрерывную кровавую войну против собственного русского и инонационального крестьянства. Эта война, принимавшая иногда форму открытых сражений (Пугачевщина), позволяла эксплуатировать крестьянство на прежней крепостнической основе.
Важно еще раз подчеркнуть, что в общественных движениях XVIII века, в войне 1812 года и в революционном движении
после иее русская буржуазия ие принимает сколько-нибудь активного участия. Следовательно, она не накапливает политического опыта, не создает своих политических организаций, не выдвигает ярких общественных фигур и не дает сколько-нибудь яркой критики феодализма. Малочисленная и раздробленная, она остается лишь жалкой просительницей реформ, ни разу не поднимаясь до решительных требований.
Интересно заметить, каким образом экономическая и социальная монополия дворянства отразилась на духовной жизни наи- более просвещенной части России.
В XVIII веке еще совсем нормально, что гениальный Ломоносов пишет оды злейшим врагам архангельских и иных мужиков, из среды коих он вышел. Высокопарный стиль Ломоносова - живое свидетельство монопо- лии языка, совершенно чуждого и непонятного народу. А прозвучавший в конце века голос республиканца Радищева совершенно одинок. Лед начинает таять очень медленно. Лишь в XIX веке одновременно с декабристами на сцене появляется Пушкин. Это огромный немеркнущий талант. В нем уже есть и протест против гнусностей Александровской и Николаевской эпохи. Но на радикальный разрыв с дворянским строем и он не способен. Горячее сочувствие декабристам совмещается в нем с почти искренней поддержкой душителей польской свободы. Поэтому декабристы ценят его, близки к нему, но к «настоящему» делу не под- пускают.
Белинский пишет про Пушкина: «Везде вы видите в нем человека, душой и телом принадлежащего к основному принципу, составляющему сущность изображаемого им класса. Короче, везде видите русского помещика... Он нападает в этом классе на все, что противоречит гуманности, но принцип класса для него вечная истина».
Это необходимо указать в связи с тем, что ныне стало модой причесывать Пушкина под декабриста, хотя между ними дистанция огромного размера. Пушкин, Лермонтов, Гоголь - доказательство того, что самое яркое, самое талантливое уже не на стороне престола. Но слов о борьбе с ним они почти не произносят, таких песен почти не поют.
Реакционная сущность петровских реформ была ясна многим вдумчивым исследователям. У Г. В. Плеханова читаем: «Петр не только укрепил закрепощение крестьянства. Даже его многочисленные и разнообразные технические заимствования у Запада вели не столько к европеизации наших общественных отношений, сколько к еще более последовательному переустройству их в старомосковском духе...
В России Петр, основывая фабрики и заводы, приписывал к ним окрестных крестьян, чем создавался новый вид крепостного состояния. Оно (в этом особенность нашего исторического процесса) замедляло дальнейшее развитие
России. Кроме того, оно затрудняло европеизацию той части населения, которая занималась новым производством».
П. Н. Милюков в своей работе «Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформы Петра Великого» пишет: «За исключением мер, принятых в последние годы под влиянием идей меркантилизма в пользу городского класса. Петр не был социальным реформатором».
Французский историк Левек замечает: «Петр еще больше увеличил рабство русских, требуя, чтобы они стали похожими на
свободных людей».
Ярким художественным отображением петровских реформ служат известные строчки горячего почитателя Петра - Пуш-
кина:
«...Не так ли Ты над самой бездной
На высоте уздой железной
Россию поднял на дыбы?»
Подсказаны они, по воспоминаниям современников, умным Вяземским, который сказал Пушкину, когда они проходили ми-
мо Медного всадника, примерно так: «А Петр вовсе и не повел Россию вперед - он ее только вздернул на дыбы».
Возвращаясь к интересующему нас воп- росу о причинах органической слабости русской буржуазии в революции 1917 года, мы можем констатировать, что по своей объективной сущности эпоха Петра была временем жестокого удушения ростков подлинного промышленного подъема, а, следовательно, периодом удушения роста, оформления и самоопределения русской буржуа-зии.
Петр сделал чисто реакционное дело, но сделал его с энергией, размахом и полетом. Реформаторская деятельность Петра, часто изображаемая прогрессивной, представляет собой яркий пример того, к каким результатам может привести быстрое, очень эффектное для невнимательного наблюдателя развитие производительных сил, если оно не служит формированию соответствующих общественных отношений.
Мне приходится столь подробно останавливаться на этом вопросе потому, что в мое время развитие промышленности возведено в ранг всемогущего средства спасения, не зависящего от того, какой ценой, какими способами и чьим в конечном итоге интересам оно служит.
С этой точки зрения так называемая сталинская эпоха требует глубокого экономического анализа, украсить который должны драгоценные слова Гете:
"Теория, мой друг, сера.
Но зелено вечное древо жизни".
А.Спундэ.
ОЧЕРК ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ РУССКОЙ БУРЖУАЗИИ
журнал "Наука и Жизнь" №1 за 1988 год
* * *
Начало здесь : Петр 1-й как могильщик прогрессивных реформ в России (часть первая)
Годы Россия Англия США Франция
1718 26
1740 32 20 1 17,7
1830 183 629,3 167,7 270,7
1860 330 3982 934 892,2
Реформаторская деятельность Петра создала ему славу прогрессивного царя, далеко продвинувшего Россию вперед. Многим наблюдателям казалось, что длительное гниение России в послепетровскую эпоху объясняется лишь неспособностью его наследников продолжить начатое им дело.
В действительности, если оценивать реформаторскую деятельность Петра с точки зрения того, как изменилась социальная структура страны, ее политическое устройство, как пошло ее экономическое развитие, насколько и как поднялся ее культурный уровень, развитию каких слоев населения она помогла и, наконец, что стоило это народу, дело обстоит совершенно иначе.
Нельзя не замечать личной талантливости Петра, его огромной энергии и жажды деятельности, умения быстро делать выводы из получаемого (иногда весьма горького) опыта. Но все эти качества Петра, все его таланты объективно вели к усилению и оживлению отмирающих клеток государства и к колоссальному ослаблению экономически прогрессивных сил.
Иначе говоря, Петр талантливо и энергично делал и сделал огромное по своему историческому значению реакционное дело, затормозившее развитие России на целую историческую эпоху.
Начнем с того, каким был экономический итог реформаторской деятельности Петра и каким оказалось его влияние на дальнейшее развитие России.
Эпоха Петра лишь немного подвинула вперед российскую промышленность в целом. Но она сделала гигантский скачок в развитии черной и цветной металлургии. Поэтому начнем с этого самого яркого творения Петра.
При Петре построено 11 уральских железоделательных и медеплавильных заводов. Такие же заводы созданы в Тульском, Липецком, Олонецком, Муромском и Гжатском районах. Вот данные о выплавке чугуна за XVIII и часть XIX века. (В конце XVII века чугун в России выплавляло всего два или три завода (см. таблицу выше).
Приведенные данные показывают, что Россия, конвульсивно вырвавшаяся при Петре на первое место в мире по уровню черной металлургии, потом резко, и чем дальше, тем больше, отстает от всех без исключения промышленных стран Запада.
Сенат петровского времени. Картина Д. Н.
Кардовского. 1908 год.
Уральская металлургия выросла поразительно быстро. Но она выросла не в качестве органически прогрессивного элемента в теле феодальной экономики. Наоборот, сконцентрировав весь еще не изжитый остаток сил, феодальный строй в лице Пера оказался достаточно силен, чтобы для продления своего существования создать исторический уникум - промышленность на крепостном труде.
Зародышу будущего Петр придает реакционную социальную форму. Решение непосредственной узкозло-
бодневной задачи - смягчение военной слабости России - обеспечивается таким мероприятием, которое в течение почти
двух столетий будет неизбежно тормозить рост всего народного хозяйства России.
Петр с успехом создает крепостную фабри- ку. Этим он настолько укрепил класс феодалов и настолько ослабил неизбежный рост буржуазии и буржуазных отношений, что русское дворянство, которое к началу его царствования почти полностью исчерпало свои внутренние силы, сумело сохранить монопольную власть еще на 200 лет.
С этой точки зрения потрясающая картина гниения послепетровской России является естествен- ным и закономерным следствием успеха его реформ. Промышленность на Западе толкала феодализм к могиле. Крепостная промышленность Петра усиливала его.
Своими реформами Петр настолько подорвал и ослабил ростки новых общественных сил, что класс дворян более чем на столетие оказался монополистом не только в экономической, но и в общественной жизни страны. Даже первыми русскими буржуазными революционерами оказались через 100 лет после смерти Петра представители дворянства.
В допетровской России свободных рабочих рук в массовом масштабе не имелось, что и было одним из самых главных пре-
пятствий развитию ремесла, мануфактуры, промышленности и торговли. Петр разрешил эту проблему без малейшего ослабления крепостнических порядков массовой припиской крепостных крестьян к заводам.
Но крепостная промышленность, как и всякое крепостное хозяйство, давала лишь убийственно малый рост производительно-сти труда. Затраты труда на одну услов- ную тонну чугуна в допетровские времена
(1660 год) составляли, по расчетам П. А. Хромова, 183 часа, а к концу царствования Петра (1723 год) - 161 час, то есть за 63 года уменьшились всего на 6,5%.
Если принять во внимание достижимую точность учета, то с полным основанием можно сом- неваться в том, имел ли место даже такой архичерепаший рост производительности труда.
Европейские заводчики под угрозой гибели в конкурентной борьбе должны были тратить высокую долю прибыли на расширенное воспроизводство и техническое переоборудование заводов. А уральская металлургия родилась и выросла, окутанная монополиями на рабский труд, на леса и недра, монопольной защитой от могущих возникнуть рядом конкурирующих предприятий. Закрывшийся всяческими видами монополий уральский горнозаводчик тратил на расширенное производство совсем ничтожную часть своих прибылей. Отсюда застой и загнивание уральской металлургии
и тот ее исключительный паразитизм, кото- рый так красочно описан Маминым-Сибиряком.
Петр решает сдвинуть с места и развитие ремесла, пересадив иа российскую почву европейские образцы. По введенному в 1721 году «Регламенту Главного Магистрата» и по Указу 1721 года все городское на- селение было разделено на гильдии.
Внешне это весьма похоже на западное ремесло. На деле сходна только форма. Европейское ремесло растет в результате
ослабления крепостной зависимости крестьян. Петр пытается стимулировать его при усилении этой зависимости. Но ремесло, основанное на личной заинтересованности и разделении труда, не может расти на почве, плотно утрамбованной крепостническими нормами и рогатками. В 1744 году, после того как Регламент действовал почти четверть века, в Петербурге насчитывалось всего 709 ремесленников, а в торговом центре страны Москве - лишь 117.
Полезно привести несколько законодательных актов, отражающих политику укрепления крепостнических отношений,
блестяще начатую Петром.
Указом 1721 года, разрешающим купцам покупать к заводам крестьян, Петр расширяет слой феодальных эксплуататоров.
А в 1736 году издается указ о «вечном закреплении» рабочих и мастеровых на мануфактурах.
В 1763 году Екатерина издает особо патриотический указ, разрешающий покупать крестьян к фабрикам и иностранцам.
Ремонтные работы на железной дороге.
Художник К. А. Савицкий. 1874 год.
В этих условиях купеческий капитал растет почти исключительно в качестве комиссионера дворянства, феодальных заводов и дворянского государства. Жизнь не толкает этот капитал в сторону роста товарной продукции. Насколько чисто реакционные функции преобладают в душе тогдашнего купца, говорят наказы 1767 г.
Купечество Костромы, Коломны, Переславля, Тулы, Твери, Новгорода, Торжка, Каргополя, Вологды, Симбирска, Царевококшайска, Вязьмы хлопочет в них о том, чтобы ему было позволено покупать крепостных. Купеческий капитал нигде не являлся политическим авангардом буржуазии. В России он стал подголоском реакционного дворянства.
Так продолжалось до 1905 года, когда московские и провинциальные охотнорядцы были больше католиками, чем папа,
поддерживая монархию в ее неурезанном виде даже тогда, когда значительная часть дворянства поняла неизбежность пе-ремен.
Преобразовательная деятельность Петра, всей своей силой направленная против объективно неизбежных социально-эконо-
мических изменений, была невозможной без создания огромного, дорогостоящего бюрократического аппарата.
В 1704 году доходы государства составили 3 063 525 рублей (современному читателю полезно знать, что рубль эпохи Петра равен примерно 17 рублям начала XX века и примерно 330
рублям 1951 года), а расходы - 3 515 553 рубля.
Распределились расходы следующим обра- зом:
военные расходы -1 439 832 рубля D0,9%)
содержание государственного аппарата- 1 313 200 » C7,6%)
дворцовые расходы - 156 843 » ( 4,4%)
дипломатия - 75 024 » ( 2,1%)
церковь - 29 771 » ( 0,8%)
просвещение, медицина, почта - 17 388 » ( 0,5%)
Герцен с гневом и болью пишет в «Былом и думах»: «Один из самых печальных результатов петровского переворота, это
развитие чиновнического сословия. Класс искусственный, необразованный, голодный, ничего не умеющий делать, кроме «служения», ничего не знающий, кроме канцеляских форм, он составляет какое-то гражданское духовенство, священнодействующее в судах и полиции и сосущее кровь народа тысячами ртов».
В те времена, когда я это.пишу, нельзя не предвидеть «умного» замечания о том, что «вообще» рост государственной машины прогрессивен. Поэтому стоит заметить, что в Европе бюрократия складывалась в качестве аппарата в руках восходящей буржуазии, в значительной мере направленного против разлагающегося, но еще сильного феодализма. Социальным назначением бюрократии, созданной Петром, было подавление ростков капитализма уже сильно
подгнившим феодализмом. Эта бюрократия была особенно продажна именно потому, что она была реакционна по своему обще- ственно-экоиомическому назначению, по своим функциям в системе феодальной монархии.
Шумливые петровские- указы о грамотности дворянских детей не могли подвинуть Россию и по пути создания потребности в образовании. Грамотность была необходима лишь для того, чтобы попасть в созданную Петром бюрократическую маши-
ну. Крепостное сельское хозяйство и крепостная промышленность острой потребности в грамотных людях не испытывали.
Через полвека после «великих» реформ Петра даже дворянство не дошло до сплошной грамотности. В 1767 году в Оренбург-ской области неграмотных дворян было 60%, в Московской - 18%. В 1767 году в наказе дворян Козловского уезда высказано пожелание не учить грамоте «подлых людей», дабы они не могли подавать «доношения» на знатных и заслуженных дворян.
Под этим наказом «...вместо дворянина Алексея Григорьева за неумением грамоте подпоручик Изосим Иванов по его прошению подписался».
Сплошная неграмотность крестьян предрешала высокую долю неграмотных и среди купцов. И что особенно важно с рассматриваемой точки зрения, купечество в своих наказах «комиссии для сочинения проекта нового Уложения», созданной Екатериной, заботится об образовании только своих собственных детей.
Покажем еще, что стоила рассматриваемая эпоха народу. Эта цена будет сказываться на его жизни еще многие десятиле-
тия.
Сравнивая общие цифры податного населения России по переписям 1678 и 1710 годов П. Н. Милюков показывает, что население за этот период убавилось на одну пятую часть. Другие исследователи, подвергая сомнению надежность тогдашних переписей, оспаривают лишь размеры этого уменьшения.
Милюков приводит по 11 736 убылым дворам данные о характере убыли:
умерло в домах - 29,1%
взято в солдаты и
на работы - 20,4%
побеги - 31%
Таким образом, чисто военные потери относительно невелики. Главным бичом наро- да оказываются петровские реформы. Весьма ненадолго продвинувшие вперед тяжелую промышленность, они на многие годы задержали развитие основы народной жизни страны - ее сельского хозяйства. Дальнейшее развитие России, крепостной строй которой был столь талантливо
укреплен Петром, идет по пути предельно возможного сохранения этого строя.
Рост черной металлургии, не очень сильный в XVIII веке, не стал показателем общеэкономического роста. Опутанная крепостничеством Россия лишь в малой степени увеличивала потребление черного металла внутри страны. Пушек и ружей становилось больше. Но пахали по-прежнему деревянной сохой, не строили в сколько-нибудь удовлетворительном количестве станков для ремесла и промышленности. Вывозили металл за границу, чтобы на вырученные деньги привозить предметы потребления для паразитирующего дворянства. В XIX веке Россия вследствие быстрого роста евро-
пейской металлургии и черепашьих темпов развития отечественной стала импортером черных металлов.
Огромная военная сила крепостнического государства дала ему возможность успешно вести непрерывную кровавую войну против собственного русского и инонационального крестьянства. Эта война, принимавшая иногда форму открытых сражений (Пугачевщина), позволяла эксплуатировать крестьянство на прежней крепостнической основе.
Важно еще раз подчеркнуть, что в общественных движениях XVIII века, в войне 1812 года и в революционном движении
после иее русская буржуазия ие принимает сколько-нибудь активного участия. Следовательно, она не накапливает политического опыта, не создает своих политических организаций, не выдвигает ярких общественных фигур и не дает сколько-нибудь яркой критики феодализма. Малочисленная и раздробленная, она остается лишь жалкой просительницей реформ, ни разу не поднимаясь до решительных требований.
Интересно заметить, каким образом экономическая и социальная монополия дворянства отразилась на духовной жизни наи- более просвещенной части России.
В XVIII веке еще совсем нормально, что гениальный Ломоносов пишет оды злейшим врагам архангельских и иных мужиков, из среды коих он вышел. Высокопарный стиль Ломоносова - живое свидетельство монопо- лии языка, совершенно чуждого и непонятного народу. А прозвучавший в конце века голос республиканца Радищева совершенно одинок. Лед начинает таять очень медленно. Лишь в XIX веке одновременно с декабристами на сцене появляется Пушкин. Это огромный немеркнущий талант. В нем уже есть и протест против гнусностей Александровской и Николаевской эпохи. Но на радикальный разрыв с дворянским строем и он не способен. Горячее сочувствие декабристам совмещается в нем с почти искренней поддержкой душителей польской свободы. Поэтому декабристы ценят его, близки к нему, но к «настоящему» делу не под- пускают.
Белинский пишет про Пушкина: «Везде вы видите в нем человека, душой и телом принадлежащего к основному принципу, составляющему сущность изображаемого им класса. Короче, везде видите русского помещика... Он нападает в этом классе на все, что противоречит гуманности, но принцип класса для него вечная истина».
Это необходимо указать в связи с тем, что ныне стало модой причесывать Пушкина под декабриста, хотя между ними дистанция огромного размера. Пушкин, Лермонтов, Гоголь - доказательство того, что самое яркое, самое талантливое уже не на стороне престола. Но слов о борьбе с ним они почти не произносят, таких песен почти не поют.
Реакционная сущность петровских реформ была ясна многим вдумчивым исследователям. У Г. В. Плеханова читаем: «Петр не только укрепил закрепощение крестьянства. Даже его многочисленные и разнообразные технические заимствования у Запада вели не столько к европеизации наших общественных отношений, сколько к еще более последовательному переустройству их в старомосковском духе...
В России Петр, основывая фабрики и заводы, приписывал к ним окрестных крестьян, чем создавался новый вид крепостного состояния. Оно (в этом особенность нашего исторического процесса) замедляло дальнейшее развитие
России. Кроме того, оно затрудняло европеизацию той части населения, которая занималась новым производством».
П. Н. Милюков в своей работе «Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформы Петра Великого» пишет: «За исключением мер, принятых в последние годы под влиянием идей меркантилизма в пользу городского класса. Петр не был социальным реформатором».
Французский историк Левек замечает: «Петр еще больше увеличил рабство русских, требуя, чтобы они стали похожими на
свободных людей».
Ярким художественным отображением петровских реформ служат известные строчки горячего почитателя Петра - Пуш-
кина:
«...Не так ли Ты над самой бездной
На высоте уздой железной
Россию поднял на дыбы?»
Подсказаны они, по воспоминаниям современников, умным Вяземским, который сказал Пушкину, когда они проходили ми-
мо Медного всадника, примерно так: «А Петр вовсе и не повел Россию вперед - он ее только вздернул на дыбы».
Возвращаясь к интересующему нас воп- росу о причинах органической слабости русской буржуазии в революции 1917 года, мы можем констатировать, что по своей объективной сущности эпоха Петра была временем жестокого удушения ростков подлинного промышленного подъема, а, следовательно, периодом удушения роста, оформления и самоопределения русской буржуа-зии.
Петр сделал чисто реакционное дело, но сделал его с энергией, размахом и полетом. Реформаторская деятельность Петра, часто изображаемая прогрессивной, представляет собой яркий пример того, к каким результатам может привести быстрое, очень эффектное для невнимательного наблюдателя развитие производительных сил, если оно не служит формированию соответствующих общественных отношений.
Мне приходится столь подробно останавливаться на этом вопросе потому, что в мое время развитие промышленности возведено в ранг всемогущего средства спасения, не зависящего от того, какой ценой, какими способами и чьим в конечном итоге интересам оно служит.
С этой точки зрения так называемая сталинская эпоха требует глубокого экономического анализа, украсить который должны драгоценные слова Гете:
"Теория, мой друг, сера.
Но зелено вечное древо жизни".
А.Спундэ.
ОЧЕРК ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ РУССКОЙ БУРЖУАЗИИ
журнал "Наука и Жизнь" №1 за 1988 год
* * *
Начало здесь : Петр 1-й как могильщик прогрессивных реформ в России (часть первая)