Жар-птица. Сказки. Сказочный персонаж. Отрывки из работ Владимира Стасова и Александра Афанасьева.
Жар-птица.
У неё золотое сердце и жемчужные коготки,
И на крыльях огонь уснувших в миру светил.
Ей бы к звёздам: на тёмном своде отголоски да угольки -
Птичьих прав не хватает, увы, ей, и птичьих сил.
Догорает закат, как спичка, пышет жаром её перо,
Тонет солнечный диск в пучине коварных грёз.
Топчут дикие кобылицы золотое в полях зерно,
И мгновенье смешалось с серебряной влагой рос.
Пусть дубы-колдуны плечами подпирают небесный свод
На краю тридевятых царств, тридесятых левств.
Пусть жар-птицы поют ночами, и от сказочных тех щедрот
Разнесётся молвою тайна за сотни верст.
Родниковой живой водою пламя с крыльев горячих сбив,
Растеряв до восхода солнца свою красу,
Упорхнёт золотая птица и растает туманный миф,
Только облако белым пёрышком на весу.
N.
Е. Д. Поленова «Иван-Царевич и Жар-птица» Иллюстрация из ж-ла «Искусство и художественная промышленность» № 13 1899 год.
Это очень значимая сказочная иллюстрация. Елена Поленова (1850-1898), сестра известного русского художника Василия Поленова, первой из профессиональных художников обратилась к образу Жар-птицы*. Елена Поленова - автор замечательных иллюстраций к русским сказкам, основанных на традициях живописи национально-романтического стиля эпохи модерн. Большое влияние на её творчество оказал прежде всего В. М. Васнецов. Своё вдохновение она черпала в многочисленных поездках по России, в национальном фольклоре. Записанные Еленой Дмитриевной варианты народных сказок и прибауток с её иллюстрациями были выпущены в Москве в 1906-ом году Издательством И. Н. Кнебеля.
Критик Владимир Стасов писал о работах Поленовой: «... сделанное ею так оригинально, так могуче, так своеобразно и ново, что, наверное, никогда не погибнет, и навсегда останется памятником несравненного русского женского творчества XIX века. Раньше неё, ни одна русская женщина не задумывала и не выполняла в художестве того, что она задумала и выполнила. Она показывает, чего еще можно и должно ждать от будущих русских женщин-художниц».
Иллюстраций к Жар-птице у Поленовой несколько, с золотым пером самая удачная и эффектная. В сети можно найти вот этот эскиз, над котором художница работала в декабре 1896 года.
Акварель, восковые мелки, белила.
Стасов рассказывал о работе Поленовой над эскизом адреса к 25-летию творческой деятельности М.М. Антокольского:
«...рисунок для М. М. Антокольского изображал Ивана-Царевича, вырвавшего волшебное перо из хвоста Жар-птицы. Я предложил этот сюжет, основываясь на одном месте из автобиографии Антокольского. Ел. Дм. Поленова отвечала мне 8 декабря: «С удовольствием исполню ваше желание; думаю, что потрачу на нее не много времени, потому что сюжет, вами выбранный, как раз совпадает с моей теперешней работой. Эти дни я начала сказку «Жар-птица» набрасывать»»
В январе 1868 года петербургский журнал «Вестник Европы» приступил к публикации труда Владимира Стасова «Происхождение русских былин». Стасов начинает обсуждение с цитирования мнения Виссариона Григорьевича Белинского о русских сказках. Белинский считал, что «розыски о их происхождении невозможны, а если бы и были возможны, то бесплодны». Но время не стояло на месте. Число исследователей росло с каждым днём, больших успехов добились учёные, которые «взглянули серьезными глазами на создания древнего нашего поэтического творчества». Стасов предлагает к рассмотрению несколько главнейших былин и прежде всего сказку о Еруслане Лазаревиче и сказку о Жар-Птице.
Краткий пересказ «Сказки о Жар-птице» из статьи критика Владимира Васильевича Стасова (1824-1906):
Самый известный и полный сборник русских народных сказок, куда вошёл вариант «Сказки об Иване-царевиче, Жар-птице и о сером волке», впервые был составлен А. Н. Афанасьевым (первое издание: 1855-1863 гг.). Со ссылкой на труды Афанасьева критик Владимир Стасов в своей статье подробно анализирует сюжет сказки о Жар-птице: «долгое время сказка эта считалась у нас чисто-русскою, истнинно национальною; но с тех пор, как началось изучение народной словесности других европейских народов, оказалось, что она распространена у многих народов славянского, германского и романского племени, а также у новых греков». Стасов рассматривает схожие моменты в сказках разных народов, начиная с индийского варианта,
попробую пересказать в двух словах:
В сборнике индийских сказок Сомадевы можно разыскать сказку о могущественном и справедливом царе по имени Вирабхуджа, который из всех жён своего гарема более всего любил Гунавару, и сына её Срингабхуджу. Остальные жёны и их сыновья ненавидели за это Гунавару и её сына. Завистницам удалось оклеветать Гунавару, и великий Вирабхуджа повелел заточить Гунавару в подземелье. Вскоре царевичам предоставился случай погубить и ненавистного младшего брата. На крышу царского дворца сел огромный журавль, который на самом деле был злобным и опасным ракшасом. Никто из царевичей не мог попасть в птицу, тогда они уговорили Срингабхуджу выстрелить из драгоценного отцовского лука. Раненая птица улетела вместе со стрелой, и юноша отправился на её поиски. Странствия привели его в замок царя ракшасов Агнисикха, где он встретил прекрасную царевну Рупасикху. Отец её давно оправился от раны, и девушка взяла себе золотую стрелу вместо игрушки. Срингабхуджу влюбился и захотел взять Рупасикху в жёны. Царь ракшасов согласился отдать за него дочь, если он выполнит различные поручения. Первое из которых было распознать свою невесту среди её сестёр, все они были совершенно одинаково одеты и как две капли воды похожи друг на друга. Поиск суженой среди сестёр в замке царя ракшасов очень напоминает сцену с дочками морского царя из чудесного советского фильма-сказки «Садко», поставленного в 1952 году режиссёром Александром Птушко по мотивам русских онежских былин о новгородском купце Садко. Рупасикха помогает жениху справиться со всеми невыполнимыми и опасными заданиями, и влюблённые играют свадьбу, однако, из замка царя ракшасов им приходится бежать тайно. Молодые успешно скрываются на волшебном коне Рупасикхи от отцовской погони, которая очень и очень напоминает погоню слуг Чудо-Юдовых из советского фильма-сказки 1969 года «Варвара-краса, длинная коса» режиссёра Александра Роу. Помните: «Вперёд назад за лиловыми кроликами!». Только прекрасная Рупасикха, чтобы сбить разгневанного отца с толку, оборачивалась не мышкой или лиловым кроликом, а дровосеком и гонцом-письмоносцем, мужа вместе с конём при этом она делала невидимыми. Сказка заканчивается счастливо: Срингабхуджа благополучно прибывает с молодой женой на свою родину, драгоценная золотая стрела возвращена царю Вирабхудже, оклеветанная Гунавара выпущена из подземелья, а подлые жёны и старшие сыновья посрамлены, наказаны, но, благодаря заступничеству Гунавары и Срингабхуджу, помилованы.
В своей работе «Происхождение русских былин» немецкий вариант сказки Стасов упоминает, но не пересказывает его содержание.
Illustration von Otto Ubbelohde, 1909
«...чтобы скорее тебе добраться до места, садись ко мне на хвост!»
Давайте взглянем на немецкий вариант сказки из сборника братьев Гримм под названием «Der goldene Vogel» («Золотая птица»): Es war vor Zeiten ein König, der hatte einen schönen Lustgarten hinter seinem Schloß, darin stand ein Baum, der goldene Äpfel trug...
Жил некогда король, у которого в саду была чудесная яблоня с золотыми яблочками. Стали те яблоки пропадать, каждую ночь воровала по одному яблоку Золотая птица. Двое старших сыновей стерегли ее, но не подстерегли, уснули. Пришла очередь младшего, он выследил золотую птицу и выпустил в неё стрелу. Стрела попала в оперение, и одно из золотых перьев осталось в саду. Королю захотелось завладеть золотой птицей, отправился на поиски старший сын, а за ним и средний. По дороге каждому из братьев повстречался разговорчивый лис (лисица в немецком языке муж. рода), к советам которого они не прислушались, и оба так и остались пировать в развесёлом деревенском трактире, позабыв о золотой птице. Младший брат к советам лиса отнёсся внимательнее, трактир-ловушку обошёл стороной и продолжил свой путь. Лис сопровождал его и давал наставления, он научил юношу, как пробраться в окруженный солдатами замок и забрать клетку с золотой птицей, главное - не трогать золотую клетку, чтобы не разбудить охрану. Но младший сын забыл добрый совет лиса, польстился на золотую клетку, был схвачен и брошен в темницу. В обмен на золотую птицу правивший в том замке король потребовал добыть ему золотого коня. Лис и тут пришёл на помощь и объяснил, как пробраться в конюшню, но младший сын вновь не послушал доброго друга и решил поменять старое седло на золотое - был схвачен стражей и во искупление проступка отправился на поиски прекрасной принцессы из золотого замка. Девушку, как наказывал мудрый лис, нужно было поцеловать, и она сама пошла бы за юношей. Всё так и произошло, но принцесса отпросилась попрощаться с родителями, в результате поднялся шум, и похититель был схвачен. Король золотого замка сказал ему: «Ты будешь помилован, только если за восемь дней уберёшь гору, закрывающую обзор из окон замка». Король сдержал слово, поскольку невыполнимое задание было чудесным образом выполнено. Конечно, это тайный рыжий помощник справился с горой, а затем надоумил, как увезти деву от короля, которому принадлежал золотой конь, помог обвести вокруг пальца владельца золотой птицы, но не смог предотвратить подлый поступок старших братьев, которых младший брат успел на обратном пути спасти от виселицы. Старшие братья сбросили младшего в колодец и с богатой добычей прибыли к отцу. По случаю их счастливого возвращения был устроен большой пир, только вот конь не ел, птица не пела, а красавица всё время плакала. Так продолжалось до тех пор, пока младший сын тайно не пробрался в отцовский замок. Правда восторжествовала, старшие братья-обманщики были казнены, а младший женился на прекрасной деве и стал наследником короля. А что же лис? Лис всё просил его убить и отрубить ему голову и лапки, но юноша долгое время не мог допустить подобной несправедливости, а когда всё же внял мольбам лиса, оказалось, что это был вовсе не лис, а заколдованный брат прекрасной королевской дочери из золотого замка, который наконец смог освободиться от злого заклятия.
Стасов о схожести сюжетов сказок и о помогающих главному герою «благодетельных существах»: по индийскому пересказу это сама царевна-красавица, по одному русскому и по норвежскому пересказу это волк, по другому русскому - конь, по немецкому - лисица и т. д.
И далее Стасов наиподробнейшим образом пересказывает песню сибирского племени кизильцев. В песне рассказывается о богатыре по имени Сюдей-Мергэн, который женился на красавице из далёкого края. Случилось так, что из табунов, принадлежавших отцу его молодой жены, стали пропадать жеребята от серебряноволосой голубой кобылы, и отец обратился к своим зятьям с просьбой «усторожить эту пропажу». В сказке есть похищающая жеребят птица, которую убивает Сюдей-Мергэн, а вместо зависливых братьев выступают желающие погибели главного героя другие зятья.
Ниже приведён отрывок статьи Стасова о сиянии Жар-птицы и о живой и мёртвой воде. Прилетающая ночью Жар-птица или Золотая-птица своим появлением освещает весь сад, перышко её увлекает главного героя в далёкое путешествие. Для оживления предательски убитого завистниками главного героя необходима мертвая и живая вода, принесенная птицей и т. д. К примеру, Царь птиц Гаруда в Махабхарате появляется с напитком бессмертия (напиток богов амрит). Стасов отмечает тот факт, что указать оригинал (первоисточник) сказки о Жар-птице не представляется возможным, но «восточное её происхождение несомненно». Причём восточные сказания, прозаические или стихотворные, как правило, куда более насыщены событиями и деталями.
«Наши сказки...всё ещё пахнут Гангом»
Пробежалась по выбранным мною цитатам из статьи Стасова, какие-то фразы мелькают в сети. Так я обнаружила работу талантливого современного российского историка Александра Владимировича Пыжикова, работу, посвященную трудам Стасова, в том числе и статье «Происхождение русских былин» (1868). Вот такую интересную цитату по сказочной теме Пыжиков приводит помимо обсуждения высказываний Стасова:
«Справедливости ради заметим: о восточной подоплёке народных сказок уже говорилось в 1830-х годах, когда литератор Михаил Макаров поднял эту тему. В ряде публикаций журнала «Телескоп» он писал, что они представляют собой «длинные тени следов всей Азии, всех хитростей и мудростей пылкого воображения древнего света». Разбирая некоторые сюжеты, он восклицал: «Как много здесь Востока! Наши сказки и после всех ужасных перемен, случавшихся с нашими стариками, переходя из одного народа в уста другого, всё ещё пахнут Гангом… далеко, конечно, а Индия, воля ваша, была нам родиной»»
Книга в XIX веке явно пользовалась спросом: «Царевич Магомет и его путешествие за жар-птицей и мёртвой и живой водицей».
Данная моя тема ограничена лишь историей о чудесной Жар-птице. Обратила внимание на фразу Стасова: «и далее является оборотень, волшебное существо (чаще всего в виде птицы) наносящее вред царству».
Вот о чём я раньше не задумывалась, так это о том, что Жар-птица - злостный вредитель-навредитель. За сказочной красотой и не разглядишь отрицательных качеств персонажа. А ведь, к примеру, у Языкова (1803-1846) ясно и чётко сказано в монологе царя Выслава:
Любезные царевичи мои!
Въ нашъ царскій садъ повадилась Жаръ-Птица
И яблоки завѣтныя воруетъ
И прилетаетъ кажду ночь. Такъ я
Хочу теперь подумать вмѣстѣ съ вами.
Что дѣлать съ ней? А такъ ее оставить
Нельзя: она дотла опустошитъ
Нашъ садъ. Да мнѣ царю и неприлично
Давать себя въ обиду всякой дряни!
В сказке П. П. Ершова «Конек-Горбунок» (1834) Жар-птиц целая стая:
Тут сказал конек Ивану:
"Ты увидишь здесь поляну;
На поляне той гора
Вся из чистого сребра;
Вот сюда то до зарницы
Прилетают жары-птицы
Из ручья воды испить;
Тут и будем их ловить".
Вот полночною порой
Свет разлился над горой, --
Будто полдни наступают:
Жары-птицы налетают;
Стали бегать и кричать
И пшено с вином клевать.
Наш Иван, от них закрытый,
Смотрит птиц из-под корыта
И толкует сам с собой,
Разводя вот так рукой:
"Тьфу ты, дьявольская сила!
Эк их, дряней, привалило!
Чай, их тут десятков с пять.
Кабы всех переимать, --
То-то было бы поживы!
Неча молвить, страх красивы!
Ножки красные у всех;
А хвосты-то - сущий смех!
Чай, таких у куриц нету.
А уж сколько, парень, свету,
Словно батюшкина печь!"
Иллюстрация из книги «Конек-Горбунок». Берлин. Издательство Отто Кирхнер и Ко. 1922г. художник Г.О. Шлихт.
Ярким пламенем сверкая,
Встрепенулася вся стая
ч/б иллюстрация из журнала Жар-птица № 9 за 1922 год.
О знакомых всем с детства сравнениях и аналогиях с природными явлениями писал ещё Афанасьев:
«Сравнительное изучение сказок, живущих в устах индоевропейских народов, приводит к двум заключениям: во-первых, что сказки создались на мотивах, лежащих в основе древнейших воззрений арийского народа на природу, и во-вторых, что, по всему вероятию, уже в эту давнюю арийскую эпоху были выработаны главные типы сказочного эпоса и потом разнесены разделившимися племенами в разные стороны - на места их новых поселений, сохранены же народною памятью - как и все поверья, обряды и мифические представления. Итак сказка не пустая складка; в ней, как и вообще во всех созданиях целого народа, не могло быть и в самом деле нет ни нарочно сочиненной лжи, ни намеренного уклонения от действительного мира ... Чудесное сказки есть чудесное могучих сил природы; в собственном смысле оно ни сколько не выходит за пределы естественности, и если поражает нас своею невероятностию, то единственно потому, что мы утратили непосредственную связь с древними преданиями и их живое воспоминание.» © А.Н. Афанасьев «Поэтические воззрения славян на природу»
Принято считать, что сказочные диковины, за которыми отправляются в дальние странствия герои - золотые яблоки, златогривый конь и даже свинка-золотая щетинка - могли первоначально указывать на солнце. Такие чудеса, как сапоги-скороходы (сапоги-самоходы) и ковер-самолет, вероятно, олицетворяют ветер, гонимые ветром тучи. Живая вода - образ росы или освежающего летнего дождя. Скатерть-самобранка - символ богатства и изобилия даров природы.
А Жар-птица? Сияет подобно солнцу, но, надо заметить, появляется по ночам и к тому же наносит существенный урон. Афанасьев считает, что Жар-птица представляет мифический образ блестящих и горячих солнечных лучей.
© А.Н. Афанасьев «Зооморфические божества у славян».
Афанасьев отмечает любопытный факт в языческих представлениях, изображающих силы природы. Один и тот же образ служит как для обозначения «силы светлой, так и противоположной ей силы - тёмной, только цвет из блестящего, красного, золотого изменяется в чёрный мрачный». Одно и то же явление природы при разных обстоятельствах могло быть и плодотворным и разрушительным: «солнечный жар, воспитывающий жатвы, нередко производит засуху и наполняет воздух вредными испарениями, ветер, который гонит дождевые облака, может принести с собой въюгу и заразу...здесь таится объяснение, почему один образ воплощал в себе противоположные идеи света и тьмы, добра и зла». © А.Н. Афанасьев «Зооморфические божества у славян» 1852 год.
«Жар-птица питается золотыми яблоками, дающими вечную молодость, красоту и бессмертие; перья её блистают серебром и золотом; прилетая по ночам в сад, она освещает его собою, подобно солнечным лучам, прогоняющим мрак; её перо или яйцо, внесенное в тёмную комнату, производит то же чудесное действие. По указанию одной сказки (Гальтрих, стр. 31), когда она поет - из её раскрытого клюва сыплются перлы. Что действительно солнце представлялось в образе птицы, это подтверждается и свидетельством Вед и египетским изображением Осириса с головою коршуна, и древним преданием о птице Фениксе, постоянно возрождающейся из своего собственного пепла. Сравнивая дневное светило с блестящею птицею, первобытный народ, на своём богатом метафорическом языке, выразил его ежедневный восход баснею о том, что эта чудесная птица каждое утро несёт по золотому яйцу, блеск, которого прогоняет ночную тьму. Отсюда возникло множество поверий, приписывающих яйцу, особенно красному (обычный эпитет солнца, зари и золота), силу плодородия и свойство возрождать красоту и молодость.» © А.Н. Афанасьев «Народные русские сказки» Выпуск VIII 1863 год.
Обложка журнала «Жар птица» № 7 за 1922 год. Художник Шлихт Георг Оскарович (1886-1964).
P.S.
* всё-таки решила уточнить по поводу первых иллюстраций с изображением Жар-птицы профессиональными художниками. Первые иллюстрации появились в XIX веке. Работы Елены Поленовой датируются 1896/97 годом. Билибин трудился над сказками Афанасьева в 1899 году. Самой первой сказкой, к которой Иван Билибин сделал иллюстрации, была «Сказка об Иване-Царевиче, Жар-птице и о Сером волке».
Художник Иван Билибин 1899 год.
В 1872-ом году в журнале «Всемирная иллюстрация» были опубликованы рисунки Н. И. Соколова к сказке Ершова «Конёк-Горбунок», в этой сказке Жар-птица тоже играет наиважнейшую роль:
журнал «Всемирная иллюстрация» № 200, 1872 год.
Иллюстрированные журналы значительными тиражами начали издаваться с середины XIX века, в этот период времени появились и первые иллюстрированные сборники сказок. Надо заметить, что чудо-птиц народные умельцы очень часто изображали на лубочных картинках с XVII века. О таких лубочных картинках, о такого рода примитивных литографиях В. Г. Белинский писал, что они «принесли свою пользу черному народу: без них, он не имел бы понятия о вещи, называемой «картиною»» Птицы были излюбленным мотивом резных и глиняных изделий, подарочных пряников. Множество подобных народных мотивов собрал и распечатал в своей небольшой типографии в селении Мстеры владимирский крестьянин, торговец книгами для народного чтения И. А. Голышев (1838-1896):
Издание: Русские народные картинки Т. 1 1900 год
Заставки-буквицы с чудо-птицами. Рукопись XII века Юрьевское Евангелие
Источник иллюстрации: Известия Императорской Академии Наук по отделению русского языка и словесности. Том 9, 1860 год.
У неё золотое сердце и жемчужные коготки,
И на крыльях огонь уснувших в миру светил.
Ей бы к звёздам: на тёмном своде отголоски да угольки -
Птичьих прав не хватает, увы, ей, и птичьих сил.
Догорает закат, как спичка, пышет жаром её перо,
Тонет солнечный диск в пучине коварных грёз.
Топчут дикие кобылицы золотое в полях зерно,
И мгновенье смешалось с серебряной влагой рос.
Пусть дубы-колдуны плечами подпирают небесный свод
На краю тридевятых царств, тридесятых левств.
Пусть жар-птицы поют ночами, и от сказочных тех щедрот
Разнесётся молвою тайна за сотни верст.
Родниковой живой водою пламя с крыльев горячих сбив,
Растеряв до восхода солнца свою красу,
Упорхнёт золотая птица и растает туманный миф,
Только облако белым пёрышком на весу.
N.
Е. Д. Поленова «Иван-Царевич и Жар-птица» Иллюстрация из ж-ла «Искусство и художественная промышленность» № 13 1899 год.
Это очень значимая сказочная иллюстрация. Елена Поленова (1850-1898), сестра известного русского художника Василия Поленова, первой из профессиональных художников обратилась к образу Жар-птицы*. Елена Поленова - автор замечательных иллюстраций к русским сказкам, основанных на традициях живописи национально-романтического стиля эпохи модерн. Большое влияние на её творчество оказал прежде всего В. М. Васнецов. Своё вдохновение она черпала в многочисленных поездках по России, в национальном фольклоре. Записанные Еленой Дмитриевной варианты народных сказок и прибауток с её иллюстрациями были выпущены в Москве в 1906-ом году Издательством И. Н. Кнебеля.
Критик Владимир Стасов писал о работах Поленовой: «... сделанное ею так оригинально, так могуче, так своеобразно и ново, что, наверное, никогда не погибнет, и навсегда останется памятником несравненного русского женского творчества XIX века. Раньше неё, ни одна русская женщина не задумывала и не выполняла в художестве того, что она задумала и выполнила. Она показывает, чего еще можно и должно ждать от будущих русских женщин-художниц».
Иллюстраций к Жар-птице у Поленовой несколько, с золотым пером самая удачная и эффектная. В сети можно найти вот этот эскиз, над котором художница работала в декабре 1896 года.
Акварель, восковые мелки, белила.
Стасов рассказывал о работе Поленовой над эскизом адреса к 25-летию творческой деятельности М.М. Антокольского:
«...рисунок для М. М. Антокольского изображал Ивана-Царевича, вырвавшего волшебное перо из хвоста Жар-птицы. Я предложил этот сюжет, основываясь на одном месте из автобиографии Антокольского. Ел. Дм. Поленова отвечала мне 8 декабря: «С удовольствием исполню ваше желание; думаю, что потрачу на нее не много времени, потому что сюжет, вами выбранный, как раз совпадает с моей теперешней работой. Эти дни я начала сказку «Жар-птица» набрасывать»»
В январе 1868 года петербургский журнал «Вестник Европы» приступил к публикации труда Владимира Стасова «Происхождение русских былин». Стасов начинает обсуждение с цитирования мнения Виссариона Григорьевича Белинского о русских сказках. Белинский считал, что «розыски о их происхождении невозможны, а если бы и были возможны, то бесплодны». Но время не стояло на месте. Число исследователей росло с каждым днём, больших успехов добились учёные, которые «взглянули серьезными глазами на создания древнего нашего поэтического творчества». Стасов предлагает к рассмотрению несколько главнейших былин и прежде всего сказку о Еруслане Лазаревиче и сказку о Жар-Птице.
Краткий пересказ «Сказки о Жар-птице» из статьи критика Владимира Васильевича Стасова (1824-1906):
Самый известный и полный сборник русских народных сказок, куда вошёл вариант «Сказки об Иване-царевиче, Жар-птице и о сером волке», впервые был составлен А. Н. Афанасьевым (первое издание: 1855-1863 гг.). Со ссылкой на труды Афанасьева критик Владимир Стасов в своей статье подробно анализирует сюжет сказки о Жар-птице: «долгое время сказка эта считалась у нас чисто-русскою, истнинно национальною; но с тех пор, как началось изучение народной словесности других европейских народов, оказалось, что она распространена у многих народов славянского, германского и романского племени, а также у новых греков». Стасов рассматривает схожие моменты в сказках разных народов, начиная с индийского варианта,
попробую пересказать в двух словах:
В сборнике индийских сказок Сомадевы можно разыскать сказку о могущественном и справедливом царе по имени Вирабхуджа, который из всех жён своего гарема более всего любил Гунавару, и сына её Срингабхуджу. Остальные жёны и их сыновья ненавидели за это Гунавару и её сына. Завистницам удалось оклеветать Гунавару, и великий Вирабхуджа повелел заточить Гунавару в подземелье. Вскоре царевичам предоставился случай погубить и ненавистного младшего брата. На крышу царского дворца сел огромный журавль, который на самом деле был злобным и опасным ракшасом. Никто из царевичей не мог попасть в птицу, тогда они уговорили Срингабхуджу выстрелить из драгоценного отцовского лука. Раненая птица улетела вместе со стрелой, и юноша отправился на её поиски. Странствия привели его в замок царя ракшасов Агнисикха, где он встретил прекрасную царевну Рупасикху. Отец её давно оправился от раны, и девушка взяла себе золотую стрелу вместо игрушки. Срингабхуджу влюбился и захотел взять Рупасикху в жёны. Царь ракшасов согласился отдать за него дочь, если он выполнит различные поручения. Первое из которых было распознать свою невесту среди её сестёр, все они были совершенно одинаково одеты и как две капли воды похожи друг на друга. Поиск суженой среди сестёр в замке царя ракшасов очень напоминает сцену с дочками морского царя из чудесного советского фильма-сказки «Садко», поставленного в 1952 году режиссёром Александром Птушко по мотивам русских онежских былин о новгородском купце Садко. Рупасикха помогает жениху справиться со всеми невыполнимыми и опасными заданиями, и влюблённые играют свадьбу, однако, из замка царя ракшасов им приходится бежать тайно. Молодые успешно скрываются на волшебном коне Рупасикхи от отцовской погони, которая очень и очень напоминает погоню слуг Чудо-Юдовых из советского фильма-сказки 1969 года «Варвара-краса, длинная коса» режиссёра Александра Роу. Помните: «Вперёд назад за лиловыми кроликами!». Только прекрасная Рупасикха, чтобы сбить разгневанного отца с толку, оборачивалась не мышкой или лиловым кроликом, а дровосеком и гонцом-письмоносцем, мужа вместе с конём при этом она делала невидимыми. Сказка заканчивается счастливо: Срингабхуджа благополучно прибывает с молодой женой на свою родину, драгоценная золотая стрела возвращена царю Вирабхудже, оклеветанная Гунавара выпущена из подземелья, а подлые жёны и старшие сыновья посрамлены, наказаны, но, благодаря заступничеству Гунавары и Срингабхуджу, помилованы.
В своей работе «Происхождение русских былин» немецкий вариант сказки Стасов упоминает, но не пересказывает его содержание.
Illustration von Otto Ubbelohde, 1909
«...чтобы скорее тебе добраться до места, садись ко мне на хвост!»
Давайте взглянем на немецкий вариант сказки из сборника братьев Гримм под названием «Der goldene Vogel» («Золотая птица»): Es war vor Zeiten ein König, der hatte einen schönen Lustgarten hinter seinem Schloß, darin stand ein Baum, der goldene Äpfel trug...
Жил некогда король, у которого в саду была чудесная яблоня с золотыми яблочками. Стали те яблоки пропадать, каждую ночь воровала по одному яблоку Золотая птица. Двое старших сыновей стерегли ее, но не подстерегли, уснули. Пришла очередь младшего, он выследил золотую птицу и выпустил в неё стрелу. Стрела попала в оперение, и одно из золотых перьев осталось в саду. Королю захотелось завладеть золотой птицей, отправился на поиски старший сын, а за ним и средний. По дороге каждому из братьев повстречался разговорчивый лис (лисица в немецком языке муж. рода), к советам которого они не прислушались, и оба так и остались пировать в развесёлом деревенском трактире, позабыв о золотой птице. Младший брат к советам лиса отнёсся внимательнее, трактир-ловушку обошёл стороной и продолжил свой путь. Лис сопровождал его и давал наставления, он научил юношу, как пробраться в окруженный солдатами замок и забрать клетку с золотой птицей, главное - не трогать золотую клетку, чтобы не разбудить охрану. Но младший сын забыл добрый совет лиса, польстился на золотую клетку, был схвачен и брошен в темницу. В обмен на золотую птицу правивший в том замке король потребовал добыть ему золотого коня. Лис и тут пришёл на помощь и объяснил, как пробраться в конюшню, но младший сын вновь не послушал доброго друга и решил поменять старое седло на золотое - был схвачен стражей и во искупление проступка отправился на поиски прекрасной принцессы из золотого замка. Девушку, как наказывал мудрый лис, нужно было поцеловать, и она сама пошла бы за юношей. Всё так и произошло, но принцесса отпросилась попрощаться с родителями, в результате поднялся шум, и похититель был схвачен. Король золотого замка сказал ему: «Ты будешь помилован, только если за восемь дней уберёшь гору, закрывающую обзор из окон замка». Король сдержал слово, поскольку невыполнимое задание было чудесным образом выполнено. Конечно, это тайный рыжий помощник справился с горой, а затем надоумил, как увезти деву от короля, которому принадлежал золотой конь, помог обвести вокруг пальца владельца золотой птицы, но не смог предотвратить подлый поступок старших братьев, которых младший брат успел на обратном пути спасти от виселицы. Старшие братья сбросили младшего в колодец и с богатой добычей прибыли к отцу. По случаю их счастливого возвращения был устроен большой пир, только вот конь не ел, птица не пела, а красавица всё время плакала. Так продолжалось до тех пор, пока младший сын тайно не пробрался в отцовский замок. Правда восторжествовала, старшие братья-обманщики были казнены, а младший женился на прекрасной деве и стал наследником короля. А что же лис? Лис всё просил его убить и отрубить ему голову и лапки, но юноша долгое время не мог допустить подобной несправедливости, а когда всё же внял мольбам лиса, оказалось, что это был вовсе не лис, а заколдованный брат прекрасной королевской дочери из золотого замка, который наконец смог освободиться от злого заклятия.
Стасов о схожести сюжетов сказок и о помогающих главному герою «благодетельных существах»: по индийскому пересказу это сама царевна-красавица, по одному русскому и по норвежскому пересказу это волк, по другому русскому - конь, по немецкому - лисица и т. д.
И далее Стасов наиподробнейшим образом пересказывает песню сибирского племени кизильцев. В песне рассказывается о богатыре по имени Сюдей-Мергэн, который женился на красавице из далёкого края. Случилось так, что из табунов, принадлежавших отцу его молодой жены, стали пропадать жеребята от серебряноволосой голубой кобылы, и отец обратился к своим зятьям с просьбой «усторожить эту пропажу». В сказке есть похищающая жеребят птица, которую убивает Сюдей-Мергэн, а вместо зависливых братьев выступают желающие погибели главного героя другие зятья.
Ниже приведён отрывок статьи Стасова о сиянии Жар-птицы и о живой и мёртвой воде. Прилетающая ночью Жар-птица или Золотая-птица своим появлением освещает весь сад, перышко её увлекает главного героя в далёкое путешествие. Для оживления предательски убитого завистниками главного героя необходима мертвая и живая вода, принесенная птицей и т. д. К примеру, Царь птиц Гаруда в Махабхарате появляется с напитком бессмертия (напиток богов амрит). Стасов отмечает тот факт, что указать оригинал (первоисточник) сказки о Жар-птице не представляется возможным, но «восточное её происхождение несомненно». Причём восточные сказания, прозаические или стихотворные, как правило, куда более насыщены событиями и деталями.
«Наши сказки...всё ещё пахнут Гангом»
Пробежалась по выбранным мною цитатам из статьи Стасова, какие-то фразы мелькают в сети. Так я обнаружила работу талантливого современного российского историка Александра Владимировича Пыжикова, работу, посвященную трудам Стасова, в том числе и статье «Происхождение русских былин» (1868). Вот такую интересную цитату по сказочной теме Пыжиков приводит помимо обсуждения высказываний Стасова:
«Справедливости ради заметим: о восточной подоплёке народных сказок уже говорилось в 1830-х годах, когда литератор Михаил Макаров поднял эту тему. В ряде публикаций журнала «Телескоп» он писал, что они представляют собой «длинные тени следов всей Азии, всех хитростей и мудростей пылкого воображения древнего света». Разбирая некоторые сюжеты, он восклицал: «Как много здесь Востока! Наши сказки и после всех ужасных перемен, случавшихся с нашими стариками, переходя из одного народа в уста другого, всё ещё пахнут Гангом… далеко, конечно, а Индия, воля ваша, была нам родиной»»
Книга в XIX веке явно пользовалась спросом: «Царевич Магомет и его путешествие за жар-птицей и мёртвой и живой водицей».
Данная моя тема ограничена лишь историей о чудесной Жар-птице. Обратила внимание на фразу Стасова: «и далее является оборотень, волшебное существо (чаще всего в виде птицы) наносящее вред царству».
Вот о чём я раньше не задумывалась, так это о том, что Жар-птица - злостный вредитель-навредитель. За сказочной красотой и не разглядишь отрицательных качеств персонажа. А ведь, к примеру, у Языкова (1803-1846) ясно и чётко сказано в монологе царя Выслава:
Любезные царевичи мои!
Въ нашъ царскій садъ повадилась Жаръ-Птица
И яблоки завѣтныя воруетъ
И прилетаетъ кажду ночь. Такъ я
Хочу теперь подумать вмѣстѣ съ вами.
Что дѣлать съ ней? А такъ ее оставить
Нельзя: она дотла опустошитъ
Нашъ садъ. Да мнѣ царю и неприлично
Давать себя въ обиду всякой дряни!
В сказке П. П. Ершова «Конек-Горбунок» (1834) Жар-птиц целая стая:
Тут сказал конек Ивану:
"Ты увидишь здесь поляну;
На поляне той гора
Вся из чистого сребра;
Вот сюда то до зарницы
Прилетают жары-птицы
Из ручья воды испить;
Тут и будем их ловить".
Вот полночною порой
Свет разлился над горой, --
Будто полдни наступают:
Жары-птицы налетают;
Стали бегать и кричать
И пшено с вином клевать.
Наш Иван, от них закрытый,
Смотрит птиц из-под корыта
И толкует сам с собой,
Разводя вот так рукой:
"Тьфу ты, дьявольская сила!
Эк их, дряней, привалило!
Чай, их тут десятков с пять.
Кабы всех переимать, --
То-то было бы поживы!
Неча молвить, страх красивы!
Ножки красные у всех;
А хвосты-то - сущий смех!
Чай, таких у куриц нету.
А уж сколько, парень, свету,
Словно батюшкина печь!"
Иллюстрация из книги «Конек-Горбунок». Берлин. Издательство Отто Кирхнер и Ко. 1922г. художник Г.О. Шлихт.
Ярким пламенем сверкая,
Встрепенулася вся стая
ч/б иллюстрация из журнала Жар-птица № 9 за 1922 год.
О знакомых всем с детства сравнениях и аналогиях с природными явлениями писал ещё Афанасьев:
«Сравнительное изучение сказок, живущих в устах индоевропейских народов, приводит к двум заключениям: во-первых, что сказки создались на мотивах, лежащих в основе древнейших воззрений арийского народа на природу, и во-вторых, что, по всему вероятию, уже в эту давнюю арийскую эпоху были выработаны главные типы сказочного эпоса и потом разнесены разделившимися племенами в разные стороны - на места их новых поселений, сохранены же народною памятью - как и все поверья, обряды и мифические представления. Итак сказка не пустая складка; в ней, как и вообще во всех созданиях целого народа, не могло быть и в самом деле нет ни нарочно сочиненной лжи, ни намеренного уклонения от действительного мира ... Чудесное сказки есть чудесное могучих сил природы; в собственном смысле оно ни сколько не выходит за пределы естественности, и если поражает нас своею невероятностию, то единственно потому, что мы утратили непосредственную связь с древними преданиями и их живое воспоминание.» © А.Н. Афанасьев «Поэтические воззрения славян на природу»
Принято считать, что сказочные диковины, за которыми отправляются в дальние странствия герои - золотые яблоки, златогривый конь и даже свинка-золотая щетинка - могли первоначально указывать на солнце. Такие чудеса, как сапоги-скороходы (сапоги-самоходы) и ковер-самолет, вероятно, олицетворяют ветер, гонимые ветром тучи. Живая вода - образ росы или освежающего летнего дождя. Скатерть-самобранка - символ богатства и изобилия даров природы.
А Жар-птица? Сияет подобно солнцу, но, надо заметить, появляется по ночам и к тому же наносит существенный урон. Афанасьев считает, что Жар-птица представляет мифический образ блестящих и горячих солнечных лучей.
© А.Н. Афанасьев «Зооморфические божества у славян».
Афанасьев отмечает любопытный факт в языческих представлениях, изображающих силы природы. Один и тот же образ служит как для обозначения «силы светлой, так и противоположной ей силы - тёмной, только цвет из блестящего, красного, золотого изменяется в чёрный мрачный». Одно и то же явление природы при разных обстоятельствах могло быть и плодотворным и разрушительным: «солнечный жар, воспитывающий жатвы, нередко производит засуху и наполняет воздух вредными испарениями, ветер, который гонит дождевые облака, может принести с собой въюгу и заразу...здесь таится объяснение, почему один образ воплощал в себе противоположные идеи света и тьмы, добра и зла». © А.Н. Афанасьев «Зооморфические божества у славян» 1852 год.
«Жар-птица питается золотыми яблоками, дающими вечную молодость, красоту и бессмертие; перья её блистают серебром и золотом; прилетая по ночам в сад, она освещает его собою, подобно солнечным лучам, прогоняющим мрак; её перо или яйцо, внесенное в тёмную комнату, производит то же чудесное действие. По указанию одной сказки (Гальтрих, стр. 31), когда она поет - из её раскрытого клюва сыплются перлы. Что действительно солнце представлялось в образе птицы, это подтверждается и свидетельством Вед и египетским изображением Осириса с головою коршуна, и древним преданием о птице Фениксе, постоянно возрождающейся из своего собственного пепла. Сравнивая дневное светило с блестящею птицею, первобытный народ, на своём богатом метафорическом языке, выразил его ежедневный восход баснею о том, что эта чудесная птица каждое утро несёт по золотому яйцу, блеск, которого прогоняет ночную тьму. Отсюда возникло множество поверий, приписывающих яйцу, особенно красному (обычный эпитет солнца, зари и золота), силу плодородия и свойство возрождать красоту и молодость.» © А.Н. Афанасьев «Народные русские сказки» Выпуск VIII 1863 год.
Обложка журнала «Жар птица» № 7 за 1922 год. Художник Шлихт Георг Оскарович (1886-1964).
P.S.
* всё-таки решила уточнить по поводу первых иллюстраций с изображением Жар-птицы профессиональными художниками. Первые иллюстрации появились в XIX веке. Работы Елены Поленовой датируются 1896/97 годом. Билибин трудился над сказками Афанасьева в 1899 году. Самой первой сказкой, к которой Иван Билибин сделал иллюстрации, была «Сказка об Иване-Царевиче, Жар-птице и о Сером волке».
Художник Иван Билибин 1899 год.
В 1872-ом году в журнале «Всемирная иллюстрация» были опубликованы рисунки Н. И. Соколова к сказке Ершова «Конёк-Горбунок», в этой сказке Жар-птица тоже играет наиважнейшую роль:
журнал «Всемирная иллюстрация» № 200, 1872 год.
Иллюстрированные журналы значительными тиражами начали издаваться с середины XIX века, в этот период времени появились и первые иллюстрированные сборники сказок. Надо заметить, что чудо-птиц народные умельцы очень часто изображали на лубочных картинках с XVII века. О таких лубочных картинках, о такого рода примитивных литографиях В. Г. Белинский писал, что они «принесли свою пользу черному народу: без них, он не имел бы понятия о вещи, называемой «картиною»» Птицы были излюбленным мотивом резных и глиняных изделий, подарочных пряников. Множество подобных народных мотивов собрал и распечатал в своей небольшой типографии в селении Мстеры владимирский крестьянин, торговец книгами для народного чтения И. А. Голышев (1838-1896):
Издание: Русские народные картинки Т. 1 1900 год
Заставки-буквицы с чудо-птицами. Рукопись XII века Юрьевское Евангелие
Источник иллюстрации: Известия Императорской Академии Наук по отделению русского языка и словесности. Том 9, 1860 год.