val000
in
nad_suetoi
Асаф, прозванный оратором Тира.
От deilf
(Джебран Халиль Джебран; перевод Игоря Сивака)
Что я могу сказать о его речах? Наверно что-то в Его личности наделяло мощью Его слова и склоняло к нему тех, кто слушал Его. Ибо он был прекрасен и сияние дня озаряло Его лицо.
Мужчины и женщины больше вглядывались в Него, нежели следовали за Его доводами. Он говорил с такой силой духа, что подчинял ею всех внимающих Его.
В юности я слушал ораторов Рима, Афин и Александрии. Молодой Назарянин отличался от них всех.
Они с искусством подбирали слова, чтобы увлечь слух, но от Его речей сердце как будто покидало вас и отправлялось странствовать в края, где вы ещё не бывали.
Он рассказывал истории и притчи, и ничего похожего на Его истории и притчи никогда не слыхали в Сирии. Казалось, Он выпрядал их из времён года, подобно тому, как время прядёт годы и поколения.
Историю Он начинал так: «Отправился пахарь в поле сеять семена...».
Или: «Жил однажды богатый человек, у которого было много виноградников».
Или: «Пересчитал вечером пастух свое стадо и увидел, что недостаёт одной овцы».
И эти слова уводили Его слушателей к их простой сущности и в старину их дней.
Все мы - пахари в душе, и всем нам дорог виноградник. И на пастбищах нашей памяти - и пастух, и стадо, и потерявшаяся овца.
И там же - лемех, и виноградная давилка, и гумно.
Он знал исток нашей более древней сущности и той нескончаемой нити, из которой мы сотканы.
Греческие и римские ораторы рассказывали своим слушателям о жизни, какой она представлялась разуму. Назарянин говорил о страстном стремлении, обретшим приют в сердце.
Они видели жизнь глазами лишь немного более ясными, нежели ваши или мои. Он видел жизнь в свете Божьем.
Я часто думал, что он обращался к толпе, как гора обращалась бы к равнине.
И была в речах его сила, неподвластная ораторам Афин или Рима.
* Оригинальный пост
(Картина Эдуарда Анищенкова chiften59 )
Содержание
(Джебран Халиль Джебран; перевод Игоря Сивака)
Что я могу сказать о его речах? Наверно что-то в Его личности наделяло мощью Его слова и склоняло к нему тех, кто слушал Его. Ибо он был прекрасен и сияние дня озаряло Его лицо.
Мужчины и женщины больше вглядывались в Него, нежели следовали за Его доводами. Он говорил с такой силой духа, что подчинял ею всех внимающих Его.
В юности я слушал ораторов Рима, Афин и Александрии. Молодой Назарянин отличался от них всех.
Они с искусством подбирали слова, чтобы увлечь слух, но от Его речей сердце как будто покидало вас и отправлялось странствовать в края, где вы ещё не бывали.
Он рассказывал истории и притчи, и ничего похожего на Его истории и притчи никогда не слыхали в Сирии. Казалось, Он выпрядал их из времён года, подобно тому, как время прядёт годы и поколения.
Историю Он начинал так: «Отправился пахарь в поле сеять семена...».
Или: «Жил однажды богатый человек, у которого было много виноградников».
Или: «Пересчитал вечером пастух свое стадо и увидел, что недостаёт одной овцы».
И эти слова уводили Его слушателей к их простой сущности и в старину их дней.
Все мы - пахари в душе, и всем нам дорог виноградник. И на пастбищах нашей памяти - и пастух, и стадо, и потерявшаяся овца.
И там же - лемех, и виноградная давилка, и гумно.
Он знал исток нашей более древней сущности и той нескончаемой нити, из которой мы сотканы.
Греческие и римские ораторы рассказывали своим слушателям о жизни, какой она представлялась разуму. Назарянин говорил о страстном стремлении, обретшим приют в сердце.
Они видели жизнь глазами лишь немного более ясными, нежели ваши или мои. Он видел жизнь в свете Божьем.
Я часто думал, что он обращался к толпе, как гора обращалась бы к равнине.
И была в речах его сила, неподвластная ораторам Афин или Рима.
* Оригинальный пост
(Картина Эдуарда Анищенкова chiften59 )
Содержание