val000
in
nad_suetoi
Роберт Джонсон на Перекрёстке Дьявола. Часть 1.
От andrey_lebed
(Пентатонический этюд; Андрей Лебедь)
Часть 1. Тоника
Душная и влажная летняя ночь пригорода небольшого патриархального городка Бэнкс, штат Миссисипи. Полная луна высвечивает две неясные сине-фиолетовые тени, укрывающиеся между магнолиями, группами растущими вдоль дороги. Тень побольше отбрасывает атлетически сложенный чернокожий человек среднего возраста с типичной внешностью гангстера: бугры мышц под чёрной рубашкой с открытым воротом, на шее повязан цветастый платок, брюки и ботинки давно не чищены, шляпа надвинута на лоб. В зубах его зажат короткий погасший окурок коричневой мексиканской сигариллы. Вторая тень, поменьше, принадлежит мулату лет двадцати с перебитым носом, одетому по-рабочему. Он нервно переступает с ноги на ногу, беспокойно курит и покашливает, время от времени поглядывая на пустынную дорогу, ответвление шоссе, соединяющего Робинсонвилль и Мемфис.
- Не суетись, Багги, - прохрипел старший, - всё будет в порядке… Эти латиносы знают, что мы с ними сделаем, если они нас подставят... Я же тебе говорил, доставка у них налажена как часы - через залив до Нового Орлеана, потом вверх по Миссисипи до Коммерса или Пентона, а оттуда на грузовике до Робинсонвилля рукой подать. Всю Дельту снабжают, да и Север тоже.
- Я же в первый раз, Мэйсон, - оправдываясь, жалобным голосом сказал Багги, - …а если полиция?...
- Какая полиция?! У братьев Гато всё схвачено. И здесь, и в столице штата - Джексоне. Да если хочешь знать, у них свои люди даже там… - чёрный Мэйсон многозначительно поднял узловатый указательный палец вверх, - в федеральном конгрессе. И там не меньше нашего любят выпивку.
- Ха, а как же! - Багги истерично засмеялся. - Я вот читал на днях в газете про одного сенатора, так у него в автомобиле был целый ящик виски! А он, между прочим, голосовал за Восемнадцатую поправку [1]…
- Тс-с-с, тихо! - вдруг придушенным шёпотом сказал чернокожий атлет-ганстер-бутлегер. - Слышишь? Кто-то идёт по трассе! А звука мотора я что-то не слыхал …
- Ох, влипли! Это фараоны!... - Багги от испуга присел на корточки.
- Да не трясись ты так! Лучше выгляни да посмотри, сколько их там.
- Я боюсь… - залепетал Багги, но здоровяк Мэйсон ладонью подтолкнул его в спину так, что тот почти выкатился из-за ствола дерева и, пригибаясь как под пулями, стал красться к дороге. Мэйсон некоторое время напряженно наблюдал за его тенью, мелькающей среди дроковых кустов, ветки которых были покрыты мелкими жёлтыми цветами, источающими пряный запах. «Кругом эти проклятые магнолии», - с ненавистью подумал он и принялся искать в кармане спички, но вдруг охнул от неожиданности и схватился за револьвер: перед ним из-за ствола дерева как привидение возник Багги.
- Ты что, - прорычал гангстер и схватил его за грудки, - в скауты записался? Я тебя чуть не пристрелил!
Тот, задыхаясь, пролепетал:
- Это… хр-р-р… Мэйсон-хр-р-р…я разузнал…
- Ну, давай, говори, - отпустив мулата, скомандовал тот.
- Один.
- Что - один?
- Ну, человек - один. Идёт он, в общем, один. Типа столичной штучки. Из Мемфиса, а может, даже из Сент-Луиса.
- Как узнал?
- А одет шикарно - костюм на нём, вроде как даже наглаженный, белая рубашка с галстуком, ботинки блестят. И шляпа у него этакая… не то что твой стетсон.
Мэйсон молча показал ему огромный кулак и прохрипел: "А пойдём-ка, посмотрим, что у него в карманах", - и не медля ни секунды, двинулся по направлению к дороге, делавшей в этом месте поворот, наперерез движению прохожего. Багги засеменил за ним следом, скуля:
- Не надо Мэйсон, мы же парней можем проглядеть… Не надо, я боюсь, Мэйсон.
Вдруг, что-то вспомнив, он подскочил к гангстеру и, схватив его за рукав, плачущим голосом сказал:
- Не ходи туда, у него винчестер!
- Не ври! - не останавливаясь, сказал продиравшийся через кусты Мэйсон.
- Я не вру… Вон сам посмотри - он его за спиной носит!
К этому моменту они уже почти выбрались на дорогу, на десяток метров опередив одинокого пешехода, из-за спины которого в обманчивом лунном свете на самом деле торчало что-то похожее на ствол ружья. Мэйсон молча вытащил из-за пояса огромный старинный кольт и, в один прыжок выскочив на дорогу, наставил ствол на прохожего, захрипев свистящим шёпотом:
- Эй, ты, стой где стоял!
Прохожий остановился. Мэйсон медленно подходил к нему, ни на дюйм не отклоняя чёрное отверстие ствола. Подойдя поближе, он скомандовал:
- Стой так, чтобы я видел твои руки!
И, обращаясь к своему напарнику, приказал:
- Забери у него винчестер.
Багги, с опаской поглядывая на безучастно стоявшего прохожего, обошёл его и неуверенно взялся за замшевый ремень, перекинутый через левое плечо прохожего, но вдруг удивлённо вскрикнул и сказал:
- Мэйсон, это не винчестер!
- А что же это?
- Это… это… Это гитара!
От удивления гангстер опустил пистолет:
- Ого! А ну покажи!
- Это гитара.
Эти слова спокойным тоном произнёс до того момента не издавший ни звука прохожий - высокий молодой негр.
- А ты помолчи! Тебя не спрашивают! - злобно сказал атлет-бутлегер.
- Постой-ка, Мэйсон! - Багги взволнованно схватил того за локоть. - Я, кажется, его знаю. Это Джонсон, он здешний.
И обращаясь к прохожему, проговорил быстро:
- Боб, привет!
- Привет.
- Что ж ты не сказал, что ты это ты?
- Я ждал, когда ты меня узнаешь.
- Ха! Разве ж тебя узнаешь? Вон ты как вырядился! А мы тут думали, что ты ещё в тридцатом году сдох!
Багги и Мэйсон засмеялись. Но прохожий, казалось, не обратил на это никакого внимания, потому что ответил спокойно:
- Я жив. Более жив, чем даже это может кое-кому показаться.
- А где ты был-то эти два года? В тюряге сидел?
Гангстеры снова рассмеялись.
- Нет, - спокойно ответил прохожий, - я был в гостях у дьявола.
- Ладно, Боб, не хочешь говорить - не надо, - примирительно сказал мулат и, обращаясь к Мэйсону, произнёс просящим тоном: - Давай отпустим его, а? Я Боба давно знаю, он свой парень, только он немного свихнулся пару лет назад, когда жена его умерла, а ей ещё и семнадцати не исполнилось.
- А он что, музыкант, твой дружок? - спросил хмуро Мэйсон.
- Да нет, какой он музыкант! - засмеялся Багги. - Так, бренчал иногда для соседей и приятелей своих.
- Ладно, иди, - решил Мэйсон и засунул револьвер за пояс брюк. - И смотри - никому ни слова! А не то…
Он многозначительно помолчал, потом повернулся к напарнику:
- Ну, пошли, Багги…
Они молча двинулись по трассе в направлении своего наблюдательного пункта. Багги время от времени оглядывался на ходу, всматриваясь в силуэт прохожего, который, снова закинув гитару за спину, ровной уверенной походкой пошёл по середине дороги в сторону Бэнкса. Белый корпус гитары в лунном свете был ясно виден на фоне тёмного сукна пиджака. Что-то в облике этого человека смутило молодого бутлегера, он некоторое время приглядывался и, поняв, трясясь от страха, шепнул что-то на ухо своему напарнику. Тот оглянулся, и через мгновение они уже оба почти бежали по дороге, подальше от места встречи. Да и было, чего испугаться: в ярком свете луны все окружающие предметы и деревья отбрасывали глубокие тени. И только у прохожего тени не было.
Тем временем тот, кого Багги назвал Джонсоном, насвистывая «Go, Mississippi», шёл пригородами Бэнкса, мимо заброшенной лесопилки, мимо полуразрушенных хозяйственных построек. Небольшой административный корпус фабрики по переработке хлопка, остановленной ещё в 1929 году, зиял окнами без стёкол. Войдя в городок, Джонсон прошёл мимо одноэтажных домишек по пыльной Мэйн-стрит к центру. На правой стороне улицы в побелённом одноэтажном кирпичном здании методистской церкви горел тусклый свет. Секунду подумав, Джонсон зашагал дальше и уже через несколько минут стоял возле входной двери ночного клуба, из-за которой доносилась музыка. Собираясь с мыслями, он постоял несколько секунд и решительно толкнул тяжёлую дубовую дверь с грубо вырезанным на ней цветком магнолии - символом штата Миссисипи.
[1] Принятием Восемнадцатой поправки к Конституции в 1919 году в США был введён «сухой закон».
* Оригинальный пост
(Снимок Райдера Уайта)
Содержание
(Пентатонический этюд; Андрей Лебедь)
Часть 1. Тоника
Душная и влажная летняя ночь пригорода небольшого патриархального городка Бэнкс, штат Миссисипи. Полная луна высвечивает две неясные сине-фиолетовые тени, укрывающиеся между магнолиями, группами растущими вдоль дороги. Тень побольше отбрасывает атлетически сложенный чернокожий человек среднего возраста с типичной внешностью гангстера: бугры мышц под чёрной рубашкой с открытым воротом, на шее повязан цветастый платок, брюки и ботинки давно не чищены, шляпа надвинута на лоб. В зубах его зажат короткий погасший окурок коричневой мексиканской сигариллы. Вторая тень, поменьше, принадлежит мулату лет двадцати с перебитым носом, одетому по-рабочему. Он нервно переступает с ноги на ногу, беспокойно курит и покашливает, время от времени поглядывая на пустынную дорогу, ответвление шоссе, соединяющего Робинсонвилль и Мемфис.
- Не суетись, Багги, - прохрипел старший, - всё будет в порядке… Эти латиносы знают, что мы с ними сделаем, если они нас подставят... Я же тебе говорил, доставка у них налажена как часы - через залив до Нового Орлеана, потом вверх по Миссисипи до Коммерса или Пентона, а оттуда на грузовике до Робинсонвилля рукой подать. Всю Дельту снабжают, да и Север тоже.
- Я же в первый раз, Мэйсон, - оправдываясь, жалобным голосом сказал Багги, - …а если полиция?...
- Какая полиция?! У братьев Гато всё схвачено. И здесь, и в столице штата - Джексоне. Да если хочешь знать, у них свои люди даже там… - чёрный Мэйсон многозначительно поднял узловатый указательный палец вверх, - в федеральном конгрессе. И там не меньше нашего любят выпивку.
- Ха, а как же! - Багги истерично засмеялся. - Я вот читал на днях в газете про одного сенатора, так у него в автомобиле был целый ящик виски! А он, между прочим, голосовал за Восемнадцатую поправку [1]…
- Тс-с-с, тихо! - вдруг придушенным шёпотом сказал чернокожий атлет-ганстер-бутлегер. - Слышишь? Кто-то идёт по трассе! А звука мотора я что-то не слыхал …
- Ох, влипли! Это фараоны!... - Багги от испуга присел на корточки.
- Да не трясись ты так! Лучше выгляни да посмотри, сколько их там.
- Я боюсь… - залепетал Багги, но здоровяк Мэйсон ладонью подтолкнул его в спину так, что тот почти выкатился из-за ствола дерева и, пригибаясь как под пулями, стал красться к дороге. Мэйсон некоторое время напряженно наблюдал за его тенью, мелькающей среди дроковых кустов, ветки которых были покрыты мелкими жёлтыми цветами, источающими пряный запах. «Кругом эти проклятые магнолии», - с ненавистью подумал он и принялся искать в кармане спички, но вдруг охнул от неожиданности и схватился за револьвер: перед ним из-за ствола дерева как привидение возник Багги.
- Ты что, - прорычал гангстер и схватил его за грудки, - в скауты записался? Я тебя чуть не пристрелил!
Тот, задыхаясь, пролепетал:
- Это… хр-р-р… Мэйсон-хр-р-р…я разузнал…
- Ну, давай, говори, - отпустив мулата, скомандовал тот.
- Один.
- Что - один?
- Ну, человек - один. Идёт он, в общем, один. Типа столичной штучки. Из Мемфиса, а может, даже из Сент-Луиса.
- Как узнал?
- А одет шикарно - костюм на нём, вроде как даже наглаженный, белая рубашка с галстуком, ботинки блестят. И шляпа у него этакая… не то что твой стетсон.
Мэйсон молча показал ему огромный кулак и прохрипел: "А пойдём-ка, посмотрим, что у него в карманах", - и не медля ни секунды, двинулся по направлению к дороге, делавшей в этом месте поворот, наперерез движению прохожего. Багги засеменил за ним следом, скуля:
- Не надо Мэйсон, мы же парней можем проглядеть… Не надо, я боюсь, Мэйсон.
Вдруг, что-то вспомнив, он подскочил к гангстеру и, схватив его за рукав, плачущим голосом сказал:
- Не ходи туда, у него винчестер!
- Не ври! - не останавливаясь, сказал продиравшийся через кусты Мэйсон.
- Я не вру… Вон сам посмотри - он его за спиной носит!
К этому моменту они уже почти выбрались на дорогу, на десяток метров опередив одинокого пешехода, из-за спины которого в обманчивом лунном свете на самом деле торчало что-то похожее на ствол ружья. Мэйсон молча вытащил из-за пояса огромный старинный кольт и, в один прыжок выскочив на дорогу, наставил ствол на прохожего, захрипев свистящим шёпотом:
- Эй, ты, стой где стоял!
Прохожий остановился. Мэйсон медленно подходил к нему, ни на дюйм не отклоняя чёрное отверстие ствола. Подойдя поближе, он скомандовал:
- Стой так, чтобы я видел твои руки!
И, обращаясь к своему напарнику, приказал:
- Забери у него винчестер.
Багги, с опаской поглядывая на безучастно стоявшего прохожего, обошёл его и неуверенно взялся за замшевый ремень, перекинутый через левое плечо прохожего, но вдруг удивлённо вскрикнул и сказал:
- Мэйсон, это не винчестер!
- А что же это?
- Это… это… Это гитара!
От удивления гангстер опустил пистолет:
- Ого! А ну покажи!
- Это гитара.
Эти слова спокойным тоном произнёс до того момента не издавший ни звука прохожий - высокий молодой негр.
- А ты помолчи! Тебя не спрашивают! - злобно сказал атлет-бутлегер.
- Постой-ка, Мэйсон! - Багги взволнованно схватил того за локоть. - Я, кажется, его знаю. Это Джонсон, он здешний.
И обращаясь к прохожему, проговорил быстро:
- Боб, привет!
- Привет.
- Что ж ты не сказал, что ты это ты?
- Я ждал, когда ты меня узнаешь.
- Ха! Разве ж тебя узнаешь? Вон ты как вырядился! А мы тут думали, что ты ещё в тридцатом году сдох!
Багги и Мэйсон засмеялись. Но прохожий, казалось, не обратил на это никакого внимания, потому что ответил спокойно:
- Я жив. Более жив, чем даже это может кое-кому показаться.
- А где ты был-то эти два года? В тюряге сидел?
Гангстеры снова рассмеялись.
- Нет, - спокойно ответил прохожий, - я был в гостях у дьявола.
- Ладно, Боб, не хочешь говорить - не надо, - примирительно сказал мулат и, обращаясь к Мэйсону, произнёс просящим тоном: - Давай отпустим его, а? Я Боба давно знаю, он свой парень, только он немного свихнулся пару лет назад, когда жена его умерла, а ей ещё и семнадцати не исполнилось.
- А он что, музыкант, твой дружок? - спросил хмуро Мэйсон.
- Да нет, какой он музыкант! - засмеялся Багги. - Так, бренчал иногда для соседей и приятелей своих.
- Ладно, иди, - решил Мэйсон и засунул револьвер за пояс брюк. - И смотри - никому ни слова! А не то…
Он многозначительно помолчал, потом повернулся к напарнику:
- Ну, пошли, Багги…
Они молча двинулись по трассе в направлении своего наблюдательного пункта. Багги время от времени оглядывался на ходу, всматриваясь в силуэт прохожего, который, снова закинув гитару за спину, ровной уверенной походкой пошёл по середине дороги в сторону Бэнкса. Белый корпус гитары в лунном свете был ясно виден на фоне тёмного сукна пиджака. Что-то в облике этого человека смутило молодого бутлегера, он некоторое время приглядывался и, поняв, трясясь от страха, шепнул что-то на ухо своему напарнику. Тот оглянулся, и через мгновение они уже оба почти бежали по дороге, подальше от места встречи. Да и было, чего испугаться: в ярком свете луны все окружающие предметы и деревья отбрасывали глубокие тени. И только у прохожего тени не было.
Тем временем тот, кого Багги назвал Джонсоном, насвистывая «Go, Mississippi», шёл пригородами Бэнкса, мимо заброшенной лесопилки, мимо полуразрушенных хозяйственных построек. Небольшой административный корпус фабрики по переработке хлопка, остановленной ещё в 1929 году, зиял окнами без стёкол. Войдя в городок, Джонсон прошёл мимо одноэтажных домишек по пыльной Мэйн-стрит к центру. На правой стороне улицы в побелённом одноэтажном кирпичном здании методистской церкви горел тусклый свет. Секунду подумав, Джонсон зашагал дальше и уже через несколько минут стоял возле входной двери ночного клуба, из-за которой доносилась музыка. Собираясь с мыслями, он постоял несколько секунд и решительно толкнул тяжёлую дубовую дверь с грубо вырезанным на ней цветком магнолии - символом штата Миссисипи.
[1] Принятием Восемнадцатой поправки к Конституции в 1919 году в США был введён «сухой закон».
* Оригинальный пост
(Снимок Райдера Уайта)
Содержание