val000
in
nad_suetoi
Про Мандельштама
От sergeytsvetkov
(Сергей Эдуардович Цветков)
Осип Эмильевич Мандельштам родился 15 января 1891 года в Варшаве. Его отец был купцом первой гильдии, что давало ему право жить вне черты оседлости, несмотря на еврейское происхождение. Осип получил образование в знаменитом Тенишевском училище, в 1908-1910 годах учился в Сорбонне и в Гейдельбергском университете. В 1911 году для того, чтобы облегчить поступление в Петербургский университет Мандельштам перешёл в лютеранскую веру, которую, однако, не практиковал. Публиковаться он начал в 1910 году как последователь символистов, стремясь сочетать «суровость Тютчева с ребячеством Верлена». В 1912 году Мандельштам сблизился с Гумилевым и Ахматовой, дружбу с которыми считал одной из главных удач своей жизни.
К октябрю 1917 года Мандельштам отнесся как к национальной катастрофе, но страну не покинул, надеясь, что хранителям старой культуры удастся гуманизировать новое «жестоковыйное» государство. К 1923 году эти иллюзии иссякли. Мандельштам чувствует себя отзвуком старого века в пустоте нового и после 1925 года на пять лет перестает писать стихи. Поэт живет «бездомно и безбытно», «принося революции дары, в которых она не нуждается». В 1930 году он пишет «Четвертую прозу» - жесточайшее обличение нового режима, а спустя три года - стихотворную «эпиграмму» против Сталина («Мы живем, под собою не чуя страны...»).
Сталин не понимал, от кого ему досталась эта пощечина: масштаб поэтического таланта Мандельштама был ему недоступен. Поэтому он выпытывал по телефону у Пастернака, мастер Мандельштам или посредственность. И только получив твердый ответ: «мастер», вынес окончательный приговор: «изолировать, но сохранить».
Фактически это была игра кошки с мышью. В мае 1934 года Мандельштама сослали в Чердынь на Северном Урале, откуда после приступа душевной болезни и попытки самоубийства перевели в Воронеж. Ссылка, закончившаяся в мае 37-го, была лишь прелюдией к более суровой расправе. В мае 1938-го его арестовывают вторично и направляют на Колыму. Поэт умер в пересыльном лагере близ Владивостока, в состоянии, близком к сумасшествию, по официальному заключению от паралича сердца. Имя его оставалось в СССР под запретом около 20 лет.
Тюремная фотография О.Э.Мандельштама, сделанная 17 мая 1934 года.
***
Мандельштам часто заходил в гости к своему другу поэту Георгию ИвАнову. Прислуга Иванова почему-то не любила застенчивого посетителя. Однажды, когда Мандельштам был в отъезде, Иванов повесил над своим письменным столом портрет Пушкина. Увидев его, сердитая служанка покачала укоризненно головой: «Вы, барин, видно, без своего Мандельштамта прожить не можете! Всего три дня как не ходит, а вы уж его портрет на стенку вешаете, чтобы любоваться его богомерзкой рожей!» «Так и не поверила, что это не моя богомерзкая морда», - рассказывал с усмешкой Мандельштам по возвращении. И добавлял: «Все же, хоть и дурой-бабой, а лестно быть принятым за Пушкина!».
***
Один так называемый «молодой талантливый автор» пришел к Мандельштаму с жалобой на то, что его не печатают. Мандельштам терпеливо слушал, но потом, выведенный из себя, спустил гостя с лестницы, крикнув ему вслед: «А Гомера печатали? Христа печатали? Будду печатали?».
***
Однажды в Тенишевском зале Мандельштам читал только что написанные удивительные стихи: «Я опоздал на празднество Расина». Слушатели выдались особенно тупые. Смешки и подхихикивания становились все явственней.
- Свиньи! - вдруг крикнул Мандельштам в публику, обрывая чтение, и убежал за сцену.
Его друг, Георгий Иванов, утешал поэта как мог, но Мандельштам был безутешен. «Свиньи, свиньи», - повторял он. Из зала слышался неутихающий рев хохота. Наконец Мандельштам улыбнулся сквозь слезы: «Какие же все-таки свиньи!»
А Иванов ответил ему в тон строчками из недочитанного стихотворения:
Уйдем, покуда зрители шакалы
На растерзанье Музы не пришли…
***
Несмотря на внешнюю неуклюжесть, Мандельштам был смелым человеком. Об этом свидетельствует следующая история.
Известный чекистский палач Блюмкин был еще и графоманом. Устав от допросов, шел в поэтическое кафе «Бродячая собака», так сказать, отдохнуть душой. Напившись, размахивал пустыми бланками ордеров на расстрел - мол, кого хочу, того и впишу. Однажды Мандельштам выхватил у Блюмкина пачку ордеров и разорвал их. Блюмкин разозлился не на шутку, но дело обошлось тем, что Мандельштаму на время пришлось уехать из Петрограда.
Оригинальный пост
Содержание
(Сергей Эдуардович Цветков)
Осип Эмильевич Мандельштам родился 15 января 1891 года в Варшаве. Его отец был купцом первой гильдии, что давало ему право жить вне черты оседлости, несмотря на еврейское происхождение. Осип получил образование в знаменитом Тенишевском училище, в 1908-1910 годах учился в Сорбонне и в Гейдельбергском университете. В 1911 году для того, чтобы облегчить поступление в Петербургский университет Мандельштам перешёл в лютеранскую веру, которую, однако, не практиковал. Публиковаться он начал в 1910 году как последователь символистов, стремясь сочетать «суровость Тютчева с ребячеством Верлена». В 1912 году Мандельштам сблизился с Гумилевым и Ахматовой, дружбу с которыми считал одной из главных удач своей жизни.
К октябрю 1917 года Мандельштам отнесся как к национальной катастрофе, но страну не покинул, надеясь, что хранителям старой культуры удастся гуманизировать новое «жестоковыйное» государство. К 1923 году эти иллюзии иссякли. Мандельштам чувствует себя отзвуком старого века в пустоте нового и после 1925 года на пять лет перестает писать стихи. Поэт живет «бездомно и безбытно», «принося революции дары, в которых она не нуждается». В 1930 году он пишет «Четвертую прозу» - жесточайшее обличение нового режима, а спустя три года - стихотворную «эпиграмму» против Сталина («Мы живем, под собою не чуя страны...»).
Сталин не понимал, от кого ему досталась эта пощечина: масштаб поэтического таланта Мандельштама был ему недоступен. Поэтому он выпытывал по телефону у Пастернака, мастер Мандельштам или посредственность. И только получив твердый ответ: «мастер», вынес окончательный приговор: «изолировать, но сохранить».
Фактически это была игра кошки с мышью. В мае 1934 года Мандельштама сослали в Чердынь на Северном Урале, откуда после приступа душевной болезни и попытки самоубийства перевели в Воронеж. Ссылка, закончившаяся в мае 37-го, была лишь прелюдией к более суровой расправе. В мае 1938-го его арестовывают вторично и направляют на Колыму. Поэт умер в пересыльном лагере близ Владивостока, в состоянии, близком к сумасшествию, по официальному заключению от паралича сердца. Имя его оставалось в СССР под запретом около 20 лет.
Тюремная фотография О.Э.Мандельштама, сделанная 17 мая 1934 года.
***
Мандельштам часто заходил в гости к своему другу поэту Георгию ИвАнову. Прислуга Иванова почему-то не любила застенчивого посетителя. Однажды, когда Мандельштам был в отъезде, Иванов повесил над своим письменным столом портрет Пушкина. Увидев его, сердитая служанка покачала укоризненно головой: «Вы, барин, видно, без своего Мандельштамта прожить не можете! Всего три дня как не ходит, а вы уж его портрет на стенку вешаете, чтобы любоваться его богомерзкой рожей!» «Так и не поверила, что это не моя богомерзкая морда», - рассказывал с усмешкой Мандельштам по возвращении. И добавлял: «Все же, хоть и дурой-бабой, а лестно быть принятым за Пушкина!».
***
Один так называемый «молодой талантливый автор» пришел к Мандельштаму с жалобой на то, что его не печатают. Мандельштам терпеливо слушал, но потом, выведенный из себя, спустил гостя с лестницы, крикнув ему вслед: «А Гомера печатали? Христа печатали? Будду печатали?».
***
Однажды в Тенишевском зале Мандельштам читал только что написанные удивительные стихи: «Я опоздал на празднество Расина». Слушатели выдались особенно тупые. Смешки и подхихикивания становились все явственней.
- Свиньи! - вдруг крикнул Мандельштам в публику, обрывая чтение, и убежал за сцену.
Его друг, Георгий Иванов, утешал поэта как мог, но Мандельштам был безутешен. «Свиньи, свиньи», - повторял он. Из зала слышался неутихающий рев хохота. Наконец Мандельштам улыбнулся сквозь слезы: «Какие же все-таки свиньи!»
А Иванов ответил ему в тон строчками из недочитанного стихотворения:
Уйдем, покуда зрители шакалы
На растерзанье Музы не пришли…
***
Несмотря на внешнюю неуклюжесть, Мандельштам был смелым человеком. Об этом свидетельствует следующая история.
Известный чекистский палач Блюмкин был еще и графоманом. Устав от допросов, шел в поэтическое кафе «Бродячая собака», так сказать, отдохнуть душой. Напившись, размахивал пустыми бланками ордеров на расстрел - мол, кого хочу, того и впишу. Однажды Мандельштам выхватил у Блюмкина пачку ордеров и разорвал их. Блюмкин разозлился не на шутку, но дело обошлось тем, что Мандельштаму на время пришлось уехать из Петрограда.
Оригинальный пост
Содержание