О некоторых исторических и идеологических стереотипах...
...Вот, например, в прошлые годы я много и подробно интересовалась историей Январского восстания - и почти ничего не знала про Ноябрьское (ну так, на уровне общего развития и контекста эпохи - помимо всего прочего, Январское в советское время было популярно и хорошо обеспечено изданиями литературы и источников на русском языке, а более-менее доступной инфы про Ноябрьское почти что и нет, когда меня сюжет заинтересовал, я стала ковыряться в польских книжках и редких дореволюционных публикациях). Так вот, к вопросу о стереотипах восприятия. Вероятно, многие - кто хоть как-то сталкивался с темой - привыкли четко ассоциировать польское национально-освободительное движение девятнадцатого века с католицизмом, в Январском восстании эти ноты очень сильно выражены (даром, что советская историография пыталась это «затушевать», но не получалось). Католичество выступает мощным средством консолидации и самоидентификации нации, а со стороны империи и имперской идеологии - враждебной силой.
И, разумеется, многие могут по аналогии подумать о том, что и во времена Ноябрьского восстания было то же самое.
Так вот представьте себе, что ничего подобного и даже с точностью до наоборот. В настроениях польского образованного общества в период между Венским конгрессом и Ноябрьским восстанием очень сильны идеалы Просвещения, а для более радикальных группировок (которые вскоре начнут образовывать тайные общества) - Великой Французской революции. Разумеется, в это время атеистов в нашем современном понимании (как и в российском обществе) еще нет - но антиклерикальные настроения очень распространены. Католическая иерархия представляется многим косной силой, препятствующей общественному прогрессу. Общественное мнение выступает за максимальное расширение светского образования, за свободу печати от духовной цензуры, за светское законодательство о браках и разводах, за невмешательство церкви в частную жизнь и равенство вероисповеданий перед законом (в числе прочего любопытно, что в этот период начинается движение в защиту гражданских прав еврейского населения - уже знакомый нам Валерьян Лукасинский, основатель Патриотического общества, одним из первых публикует полемическую брошюру, доказывающую необходимость равенства евреев). С другой стороны, царское правительство до поры до времени католиков не притесняет и относится к ним лояльно - Александр I вообще космополит, а пришедший ему на смену Николай I католиков не любит, но тоже поначалу не трогает - церковь в этом контексте скорее воспринимается как союзник власти против «французской крамолы», против либеральных и нарастающих радикальных настроений. Одним из поводов для конфликта между правительством и местным конституционным Сеймом становится вопрос о семейном законодательстве - по Конституции, здесь действует светский кодекс о браках и разводах (введенный еще при Наполеоне), российская власть несколько раз пытается протолкнуть проект церковного законодательства - а оппозиция упорно сопротивляется. Как видите, расклад совершенно другой, и в преддверии Ноябрьского восстания мы не встретим, например, ничего подобного массовым костельным манифестациям, как было в начале 1860-х годов. Все движение здесь носит светский характер и направлено в первую очередь в защиту светских конституционных ценностей (однако это не исключает того, что некоторое количество рядовых католических и униатских священнослужителей - помните, Ян Сероцинский, организатор Омского заговора? - принимало участие в тайных обществах и партизанских отрядах).
Однако после подавления Ноябрьского восстания в голове у правительства, которое как раз в это время формирует идеологию «православия, самодержавия, народности», складывается концепция католической церкви, как враждебной силы. Начинаются ущемления католиков - именно как католиков - и католической церкви, включая конфискации монастырей, ликвидацию униатской церкви и др.
И в результате - да, в результате спустя тридцать лет мы видим манифестационное движение, пение гимнов в костелах и совершенно очевидную выраженную консолидацию нации вокруг католической церкви. Причем любопытно, что если в российском революционном движении этого времени (и не только революционном, но даже порой среди умеренных либералов и правительственных реформаторов) уже активно распространяются атеистические и нигилистические идеи - то на Западных окраинах даже КРАЙНЕ ЛЕВЫЕ радикалы, ярко-красные деятели Литовского комитета, поднимают на щит лозунги земли и воли (в этом они не расходятся с российскими коллегами) и борьбы за праведную веру против неправедной схизмы. Ситуация довольно парадоксальная, но предсказуемая.
В общем, я это записала для того, что лишний раз показать: государство, которое беспардонно вмешивается в тонкие материи национального самосознания, языка, религии - рискует получить на выходе совершенно не тот результат, на который рассчитывало…
PS Как-то я все это коряво сформулировала - устаю в последнее время на работе очень...
И, разумеется, многие могут по аналогии подумать о том, что и во времена Ноябрьского восстания было то же самое.
Так вот представьте себе, что ничего подобного и даже с точностью до наоборот. В настроениях польского образованного общества в период между Венским конгрессом и Ноябрьским восстанием очень сильны идеалы Просвещения, а для более радикальных группировок (которые вскоре начнут образовывать тайные общества) - Великой Французской революции. Разумеется, в это время атеистов в нашем современном понимании (как и в российском обществе) еще нет - но антиклерикальные настроения очень распространены. Католическая иерархия представляется многим косной силой, препятствующей общественному прогрессу. Общественное мнение выступает за максимальное расширение светского образования, за свободу печати от духовной цензуры, за светское законодательство о браках и разводах, за невмешательство церкви в частную жизнь и равенство вероисповеданий перед законом (в числе прочего любопытно, что в этот период начинается движение в защиту гражданских прав еврейского населения - уже знакомый нам Валерьян Лукасинский, основатель Патриотического общества, одним из первых публикует полемическую брошюру, доказывающую необходимость равенства евреев). С другой стороны, царское правительство до поры до времени католиков не притесняет и относится к ним лояльно - Александр I вообще космополит, а пришедший ему на смену Николай I католиков не любит, но тоже поначалу не трогает - церковь в этом контексте скорее воспринимается как союзник власти против «французской крамолы», против либеральных и нарастающих радикальных настроений. Одним из поводов для конфликта между правительством и местным конституционным Сеймом становится вопрос о семейном законодательстве - по Конституции, здесь действует светский кодекс о браках и разводах (введенный еще при Наполеоне), российская власть несколько раз пытается протолкнуть проект церковного законодательства - а оппозиция упорно сопротивляется. Как видите, расклад совершенно другой, и в преддверии Ноябрьского восстания мы не встретим, например, ничего подобного массовым костельным манифестациям, как было в начале 1860-х годов. Все движение здесь носит светский характер и направлено в первую очередь в защиту светских конституционных ценностей (однако это не исключает того, что некоторое количество рядовых католических и униатских священнослужителей - помните, Ян Сероцинский, организатор Омского заговора? - принимало участие в тайных обществах и партизанских отрядах).
Однако после подавления Ноябрьского восстания в голове у правительства, которое как раз в это время формирует идеологию «православия, самодержавия, народности», складывается концепция католической церкви, как враждебной силы. Начинаются ущемления католиков - именно как католиков - и католической церкви, включая конфискации монастырей, ликвидацию униатской церкви и др.
И в результате - да, в результате спустя тридцать лет мы видим манифестационное движение, пение гимнов в костелах и совершенно очевидную выраженную консолидацию нации вокруг католической церкви. Причем любопытно, что если в российском революционном движении этого времени (и не только революционном, но даже порой среди умеренных либералов и правительственных реформаторов) уже активно распространяются атеистические и нигилистические идеи - то на Западных окраинах даже КРАЙНЕ ЛЕВЫЕ радикалы, ярко-красные деятели Литовского комитета, поднимают на щит лозунги земли и воли (в этом они не расходятся с российскими коллегами) и борьбы за праведную веру против неправедной схизмы. Ситуация довольно парадоксальная, но предсказуемая.
В общем, я это записала для того, что лишний раз показать: государство, которое беспардонно вмешивается в тонкие материи национального самосознания, языка, религии - рискует получить на выходе совершенно не тот результат, на который рассчитывало…
PS Как-то я все это коряво сформулировала - устаю в последнее время на работе очень...