После Кровавого воскресенья... (1905 год в городе Лодзь)
...Этот пост я давно обещала Нине Тян nina_tian - и, в принципе, не знаю, когда бы еще его сделала, но меня спровоцировали обсуждения у Хэлки Ровенион по поводу революции 1905 года, вот эти:
http://rovenion.livejournal.com/1230552.html
http://rovenion.livejournal.com/1231227.html
Итак, как раз недавно отметили юбилей одного из наиболее ярких эпизодов революции 1905 года - июньского восстания в Лодзи. Обычно я не пишу постов про 1905 год, это уже не мой период, и я тут не являюсь специалистом. Поэтому просто перевела пару статеек из польских исторических журналов, подсократила и скомпоновала с небольшими комментариями.
Известия о Кровавом воскресенье (у нас обычно известная дата 9 января, в польской историографии, соответственно, указывают по новому стилю - 22 января) быстро раскатились по всей империи. Одними из первых всколыхнулись земли бывшего Царства Польского - ныне стыдливо именуемого «Привисленскими губерниями». Польские территории были, с одной стороны, одними из наиболее экономически развитых в империи - с другой стороны, тянули за собой целый клубок нерешенных с девятнадцатого века национальных и социально-экономических проблем. «Западный край», замиренный в 1860-е годы грубой военно-полицейской силой, продолжал управляться в том же ключе. Здесь по политическим соображениям не были проведены многие важнейшие реформы - в первую очередь земская (соответственно не было и тех хотя бы минимальных возможностей для легальной социальной активности, которые были в российских губерниях). На территории региона стояли усиленные военные гарнизоны. Вся система образования подверглась жесточайшей русификации. Цензурные условия были еще жестче по сравнению с остальной империей. Наряду с «польским вопросом», на повестке дня стоял «еврейский вопрос» - все эти земли включались в зону «черты оседлости», в крупных городах еврейское население составляло до 30%, а порой и до 50% населения и в массе своей жило в ужасающей нищете. Фабричная Лодзь активно развивалась во второй половине девятнадцатого века и к началу двадцатого была крупнейшим центром текстильной промышленности не только на территории края, но и всей империи. Экономический кризис, вызванный войной, привел к концу 1904 года к массовым увольнениям, около 100 тысяч человек остались без работы. Имевшие работу работали на износ: рабочий день в промышленности длился в то время около 12 часов в Варшаве, около 12-14 часов в Лодзи и провинции, а на мелких и ремесленных предприятиях - 14-16 часов. Женщины получали зарплату на 30-50% меньше мужчин.
… Как известно, на плотно завинченной крышке долго усидеть невозможно…
… Уже 26 января (по новому стилю - далее все даты привожу по новому стилю - РД) в Лодзи и окрестностях началась забастовка. На следующий день бастовало уже 70 тысяч рабочих, к которым присоединились ремесленники, трамвайщики, извозчики, железнодорожники, печатники, мелкие торговцы и др. Были закрыты магазины, рестораны, театры, прекратили выходить газеты. В субботу 28 января в городе бастовало уже 100 тысяч человек. В основе первых выступлений были требования экономические: улучшение условий труда на фабриках, 8-часовой рабочий день, установление минимальной заработной платы, равной для мужчин и женщин, оплата медицинских страховых касс, запрет на использование детского труда и др. К этому списку быстро присоединились требования национальные и политические: введение национальной автономии, демократических свобод, равенство национальностей и вероисповеданий, выборное представительство, прекращения русификации школ, ликвидация цензуры, амнистия для политических осужденных. Выступления рабочих были поддержаны левыми партиями: ППС (Польской социалистической партией), Социал-демократией Королевства Польского и Литвы и еврейским Бундом.
(ППС - польские социалисты, наследники прежней народнической партии «Пролетариат» 1880-х годов, в некотором роде аналог русских эсеров, только с национальным уклоном - и также, как и эсеры, практиковали среди прочего террористические методы борьбы. Лидером ППС с какого-то времени стал Юзеф Пилсудский - будущий маршал, диктатор и руководитель польского государства после становления независимости. Социал-демократия Королевства Польского и Литвы впоследствии частично - во главе с известным Феликсом Дзержинским - слилась с русскими большевиками. Бунд - он и есть Бунд, еврейская не-сионистская партия умеренной реформистской социал-демократической направленности - РД)
Первые демонстрации происходили мирно. Через улицы города шествовали многотысячные манифестации, на улицах и площадях проходили собрания и митинги, на которых социалисты произносили речи и раздавали открытки (здесь заметим, что до этого времени социалисты не были слишком популярны в польском обществе, наиболее активной партией на тот момент была Национально-демократическая - праворадикальная националистическая партия во главе с Романом Дмовским. «Нацдемы» также провозглашали лозунги автономии, национального образования и некоторых политических свобод -РД). Полиция разгоняла митинги, но в первые дни не прибегала к оружию. Обстановка накалилась 1 февраля, когда войска атаковали рабочих, собравшихся перед одной из крупных фабрик. Вскоре на Рокичинском шоссе была выстроена баррикада, чтобы обороняться от казаков. Это была первая баррикада в период революции.
В тот же день дошло до столкновения многотысячных рабочих толп с войсками. Всего за эти первые дни революции было убито, по разным данным, от 11 до 19 человек, а около 100 были ранены. Вслед за Варшавой и Лодзью остановились предприятия в Радоме, в Люблине и других городах. Повсюду рабочих избивали, а власти объявляли чрезвычайное положение. Однако на многих предприятиях рабочим удалось добиться улучшения условий труда и его оплаты. В феврале фабриканты провели совещание и сократили рабочий день до 10 часов и подняли рабочие зарплаты. Волна массовых забастовка закончилась в феврале, но локальные выступления с выдвижением экономических требований продолжались.
Школьная забастовка началась практически одновременно с забастовкой рабочих, однако длилась значительно дольше. На требования молодежи, выступавшей не только за введение обучения на польском языке, но и за отмену шпионской системы, слежки за учениками, власти ответили репрессиями: исключали, арестовывали учеников и закрывали школы. Однако в конце концов власти пошли на небольшие уступки: в частности, впервые за многие годы было разрешено начальное обучение в сельских школах на польском языке. В регионе усиливалось и крестьянское движение: крестьяне выступали против крупных земельных собственников, за улучшение условий труда батраков, за развитие крестьянского самоуправления и введение польского языка в делопроизводство сельской администрации. Хотя стачки прекратились, начиная с апреля - мая непрерывно проводились боевые акции ППС. Они были направлены против особо ненавистных чиновников царского аппарата власти, провокаторов и предателей. Революция охватывала все более широкие слои населения - весной 1905 года начали создаваться профсоюзы квалифицированных специалистов. В большинстве своем они требовали введения демократических свобод и провозглашения автономии в рамках единого государства. Они сотрудничали с подобными же организациями в России.
"Весна 1905 года". Картина Станислава Масловского
Новая волна протестов началась 1 мая. В этот день по призыву ППС бастовало 30 тысяч рабочих. Теперь борьбу возглавили социалистические партии: их члены готовили листовки и брошюры, организовывали шествия и митинги. 3 мая, в годовщину Конституции, жители Лодзи собрались перед костелом Святого Креста: причудливое сочетание экономических, политических и национальных требований привело к тому, что манифестанты рядом пели религиозно-патрический гимн «Боже, который Польшу…» и пролетарский «Красное знамя». Обстановка с каждым днем накалялась. 26 мая состоялись похороны рабочего Яна Грабчиньского, застреленного казаками перед фабрикой Грохмана. В траурной манифестации участвовало 50 тысяч жителей - это было первое торжественное захоронение рабочего, павшего во время революции. 30 мая фабриканты Лодзи обратились к русскому генерал-губернатору с просьбой о военной поддержке. К середине июня ежедневно бастовали 15-30 тысяч рабочих. В этот период основным лозунгом бастующих стало рабочее самоуправление на фабриках.
В воскресенье 18 июня в лесу возле города проходила маевка, организованная социалистами. Вечером в Старом Городе возвращающихся рабочих атаковали казаки и драгуны. В уличном столкновении погибло то ли пять, то ли десять человек. Спустя два дня похороны жертв вновь вылились в 50-тысячную манифестацию. Следующая демонстрация была вызвана слухами о том, что часть жертв были скрыты и похоронены тайно: через день на улицы вышли еще 70 тысяч человек. В одном из районов казаки атаковали толпу - в результате погибли 21 человек.
В ответ на это убийство социалистические партии объявили всеобщую забастовку. С утра 22 июня начались нападения на полицию и жандармов. Вечером на улицах выросли первые баррикады, которые продолжили строить и на следующий день. Всего в городе было построено свыше 100 баррикад, на которых сражались плечом к плечу поляки, евреи, немцы (которых также было много среди рабочих и ремесленников города), сторонники разных политических партий. Лишь немногочисленные защитники имели револьверы или смогли добыть оружие, большинство было вооружено камнями, кирпичами и проч. Из окон жители выливали на головы казаков кипяток, кислоту и нечистоты. В городе закрылись все фабрики и мастерские. До позднего вечера в городе продолжались ожесточенные бои. В сражающийся город были стянуты, кроме казачьих войск, 6 пехотных полков и подразделения кавалерии. Историки подчеркивают, что борьба рабочих носила в основном стихийный самостоятельный характер: руководство политических партий в целом понимало, что столкновение с войсками не принесет успеха, но им не удалось остановить рабочих.
Часть баррикад была разрушена уже через несколько часов. Однако последние баррикады держались до 24 июня. В результате уличных боев по официальных данным погибло 151 человек - среди них 55 поляков, 79 евреев и 17 немцев (по неофициальным данным погибло до двух тысяч), еще от 200 до 2000 человек (по разным данным) были ранены. В этот день Николай II подписал указ о введении в Лодзи и округе военного положения. На основании этого документа начались аресты и репрессии против жителей города. Национально-демократическая партия и католическая церковь встали на сторону правительства. Боевые отряды эндеков, также частично состоящие из рабочих, помогали правительственным войскам разоружать и арестовывать повстанцев.
Восстание в Лодзи нашло широкий отклик не только в Царстве Польском, но и в России. Стачки в поддержку рабочих Лодзи и протестные акции прокатились по всей стране.
Когда в августе был провозглашен царский манифест о созыве Государственной Думы, в Царстве Польском лишь нацдемы восприняли его как определенную уступку. Социалисты объявили бойкот выборам. Усиленные репрессии в условиях военного положения на время снизили накал рабочего движения. Через три месяца, 30 сентября в Лодзи двумя боевиками ППС был застрелен крупный фабрикант Юлиуш Карл Кунитцер, известный своими притеснениями против рабочих (но парадоксально также один из крупнейших лодзинских филантропов). Один из боевиков, 23-летний рабочий Адольф Шульц, был пойман и вскоре казнен, второму террористу удалось скрыться. С этого времени борьба возобновилась. Сначала забастовали железнодорожники, к которым присоединились работники некоторых фабрик. 30 октября на улицы Лодзи вышло свыше 100 тысяч людей - рабочие, журналисты, актеры, почтовые работники - с лозунгами национальной автономии, политических свобод и улучшения условий труда. В восстании, забастовках и манифестациях принимали участие женщины: из числа погибших по официальным данным было 30 женщин, в том числе работниц, участвовавших в еврейском социалистическом движении. Самой старой среди погибших женщин была 75-летняя старуха Марианна Вальчак, а самой юной - 15-летняя Анна Мадалиньская.
Протесты и забастовки продолжались в Лодзи до середины 1906 года, ответом были массовые увольнения. Однако, несмотря на поражение, все-таки борьба рабочих в Лодзи и других городах принесла определенные плоды и уступки. На многих предприятиях был официально установлен 10-часовой рабочий день, была улучшена охрана труда, создавались больничные кассы. Организовались десятки независимых профсоюзов, политические представительства немецкой и еврейской общины, культурно-просветительские движения. Была смягчена политика русификации школ и политическая цензура. Социалисты завоевали вес и влияние в обществе. Рабочие почувствовали себя политической силой, способной бороться за свои права. Опыт борьбы в Лодзи был впоследствии использован Пилсудским при создании легионов, сыгравших важную роль в борьбе за независимость (ну, я не люблю Пилсудского, но уж как есть). А десятилетия спустя этот же опыт был вновь использован и переосмыслен «Солидарностью», в том числе в борьбе рабочих Гданьска и других мест.
Памятник жертвам революции 1905 года в Лодзи
В конце статьи, которую я использовала, автор делает приятно неожиданный для новейшей польской историографии вывод: можно, конечно, не любить революции, можно не быть сторонником левых идеологий. Но нельзя и обесценивать борьбу рабочих в Лодзи, благодаря - в том числе - которой мы сегодня имеем многие вещи, которые так привычны в нашей реальности, что уже почти не замечаются. Например, 8-часовой рабочий день или элементарную охрану труда. Я должна сказать, что я на 255% согласна с тем, что написал в дискуссии у Хэлки Ровенион историк Михаил Шрайбман shraibman, например вот в этом комментарии: http://rovenion.livejournal.com/1231227.html?thread=25630843#t25630843
Меня всегда безмерно удивляют люди, которые борются с прогрессом в интернете, сидя перед экранами мониторов и с мобильником в кармане. Примерно столь же нелепо, на мой вкус, выглядят люди, которые возмущаются революционной борьбой, живя в обществе, в котором пользуются оплачиваемыми отпусками и больничными, правом на всеобщее образование, в котором существует хотя бы юридическое равенство, отсутствует национальная и социальная сегрегация, телесные наказания и вообще многие социальные достижения прошедших пары веков для нас сегодня кажутся такими же естественными и неотъемлемыми частями жизни, как мобильный телефон, не говоря уже об электрической лампочке. И хотите вы этого или нет, но почти все эти достижения оплачены упорной борьбой, человеческими судьбами и человеческими жизнями.
http://rovenion.livejournal.com/1230552.html
http://rovenion.livejournal.com/1231227.html
Итак, как раз недавно отметили юбилей одного из наиболее ярких эпизодов революции 1905 года - июньского восстания в Лодзи. Обычно я не пишу постов про 1905 год, это уже не мой период, и я тут не являюсь специалистом. Поэтому просто перевела пару статеек из польских исторических журналов, подсократила и скомпоновала с небольшими комментариями.
Известия о Кровавом воскресенье (у нас обычно известная дата 9 января, в польской историографии, соответственно, указывают по новому стилю - 22 января) быстро раскатились по всей империи. Одними из первых всколыхнулись земли бывшего Царства Польского - ныне стыдливо именуемого «Привисленскими губерниями». Польские территории были, с одной стороны, одними из наиболее экономически развитых в империи - с другой стороны, тянули за собой целый клубок нерешенных с девятнадцатого века национальных и социально-экономических проблем. «Западный край», замиренный в 1860-е годы грубой военно-полицейской силой, продолжал управляться в том же ключе. Здесь по политическим соображениям не были проведены многие важнейшие реформы - в первую очередь земская (соответственно не было и тех хотя бы минимальных возможностей для легальной социальной активности, которые были в российских губерниях). На территории региона стояли усиленные военные гарнизоны. Вся система образования подверглась жесточайшей русификации. Цензурные условия были еще жестче по сравнению с остальной империей. Наряду с «польским вопросом», на повестке дня стоял «еврейский вопрос» - все эти земли включались в зону «черты оседлости», в крупных городах еврейское население составляло до 30%, а порой и до 50% населения и в массе своей жило в ужасающей нищете. Фабричная Лодзь активно развивалась во второй половине девятнадцатого века и к началу двадцатого была крупнейшим центром текстильной промышленности не только на территории края, но и всей империи. Экономический кризис, вызванный войной, привел к концу 1904 года к массовым увольнениям, около 100 тысяч человек остались без работы. Имевшие работу работали на износ: рабочий день в промышленности длился в то время около 12 часов в Варшаве, около 12-14 часов в Лодзи и провинции, а на мелких и ремесленных предприятиях - 14-16 часов. Женщины получали зарплату на 30-50% меньше мужчин.
… Как известно, на плотно завинченной крышке долго усидеть невозможно…
… Уже 26 января (по новому стилю - далее все даты привожу по новому стилю - РД) в Лодзи и окрестностях началась забастовка. На следующий день бастовало уже 70 тысяч рабочих, к которым присоединились ремесленники, трамвайщики, извозчики, железнодорожники, печатники, мелкие торговцы и др. Были закрыты магазины, рестораны, театры, прекратили выходить газеты. В субботу 28 января в городе бастовало уже 100 тысяч человек. В основе первых выступлений были требования экономические: улучшение условий труда на фабриках, 8-часовой рабочий день, установление минимальной заработной платы, равной для мужчин и женщин, оплата медицинских страховых касс, запрет на использование детского труда и др. К этому списку быстро присоединились требования национальные и политические: введение национальной автономии, демократических свобод, равенство национальностей и вероисповеданий, выборное представительство, прекращения русификации школ, ликвидация цензуры, амнистия для политических осужденных. Выступления рабочих были поддержаны левыми партиями: ППС (Польской социалистической партией), Социал-демократией Королевства Польского и Литвы и еврейским Бундом.
(ППС - польские социалисты, наследники прежней народнической партии «Пролетариат» 1880-х годов, в некотором роде аналог русских эсеров, только с национальным уклоном - и также, как и эсеры, практиковали среди прочего террористические методы борьбы. Лидером ППС с какого-то времени стал Юзеф Пилсудский - будущий маршал, диктатор и руководитель польского государства после становления независимости. Социал-демократия Королевства Польского и Литвы впоследствии частично - во главе с известным Феликсом Дзержинским - слилась с русскими большевиками. Бунд - он и есть Бунд, еврейская не-сионистская партия умеренной реформистской социал-демократической направленности - РД)
Первые демонстрации происходили мирно. Через улицы города шествовали многотысячные манифестации, на улицах и площадях проходили собрания и митинги, на которых социалисты произносили речи и раздавали открытки (здесь заметим, что до этого времени социалисты не были слишком популярны в польском обществе, наиболее активной партией на тот момент была Национально-демократическая - праворадикальная националистическая партия во главе с Романом Дмовским. «Нацдемы» также провозглашали лозунги автономии, национального образования и некоторых политических свобод -РД). Полиция разгоняла митинги, но в первые дни не прибегала к оружию. Обстановка накалилась 1 февраля, когда войска атаковали рабочих, собравшихся перед одной из крупных фабрик. Вскоре на Рокичинском шоссе была выстроена баррикада, чтобы обороняться от казаков. Это была первая баррикада в период революции.
В тот же день дошло до столкновения многотысячных рабочих толп с войсками. Всего за эти первые дни революции было убито, по разным данным, от 11 до 19 человек, а около 100 были ранены. Вслед за Варшавой и Лодзью остановились предприятия в Радоме, в Люблине и других городах. Повсюду рабочих избивали, а власти объявляли чрезвычайное положение. Однако на многих предприятиях рабочим удалось добиться улучшения условий труда и его оплаты. В феврале фабриканты провели совещание и сократили рабочий день до 10 часов и подняли рабочие зарплаты. Волна массовых забастовка закончилась в феврале, но локальные выступления с выдвижением экономических требований продолжались.
Школьная забастовка началась практически одновременно с забастовкой рабочих, однако длилась значительно дольше. На требования молодежи, выступавшей не только за введение обучения на польском языке, но и за отмену шпионской системы, слежки за учениками, власти ответили репрессиями: исключали, арестовывали учеников и закрывали школы. Однако в конце концов власти пошли на небольшие уступки: в частности, впервые за многие годы было разрешено начальное обучение в сельских школах на польском языке. В регионе усиливалось и крестьянское движение: крестьяне выступали против крупных земельных собственников, за улучшение условий труда батраков, за развитие крестьянского самоуправления и введение польского языка в делопроизводство сельской администрации. Хотя стачки прекратились, начиная с апреля - мая непрерывно проводились боевые акции ППС. Они были направлены против особо ненавистных чиновников царского аппарата власти, провокаторов и предателей. Революция охватывала все более широкие слои населения - весной 1905 года начали создаваться профсоюзы квалифицированных специалистов. В большинстве своем они требовали введения демократических свобод и провозглашения автономии в рамках единого государства. Они сотрудничали с подобными же организациями в России.
"Весна 1905 года". Картина Станислава Масловского
Новая волна протестов началась 1 мая. В этот день по призыву ППС бастовало 30 тысяч рабочих. Теперь борьбу возглавили социалистические партии: их члены готовили листовки и брошюры, организовывали шествия и митинги. 3 мая, в годовщину Конституции, жители Лодзи собрались перед костелом Святого Креста: причудливое сочетание экономических, политических и национальных требований привело к тому, что манифестанты рядом пели религиозно-патрический гимн «Боже, который Польшу…» и пролетарский «Красное знамя». Обстановка с каждым днем накалялась. 26 мая состоялись похороны рабочего Яна Грабчиньского, застреленного казаками перед фабрикой Грохмана. В траурной манифестации участвовало 50 тысяч жителей - это было первое торжественное захоронение рабочего, павшего во время революции. 30 мая фабриканты Лодзи обратились к русскому генерал-губернатору с просьбой о военной поддержке. К середине июня ежедневно бастовали 15-30 тысяч рабочих. В этот период основным лозунгом бастующих стало рабочее самоуправление на фабриках.
В воскресенье 18 июня в лесу возле города проходила маевка, организованная социалистами. Вечером в Старом Городе возвращающихся рабочих атаковали казаки и драгуны. В уличном столкновении погибло то ли пять, то ли десять человек. Спустя два дня похороны жертв вновь вылились в 50-тысячную манифестацию. Следующая демонстрация была вызвана слухами о том, что часть жертв были скрыты и похоронены тайно: через день на улицы вышли еще 70 тысяч человек. В одном из районов казаки атаковали толпу - в результате погибли 21 человек.
В ответ на это убийство социалистические партии объявили всеобщую забастовку. С утра 22 июня начались нападения на полицию и жандармов. Вечером на улицах выросли первые баррикады, которые продолжили строить и на следующий день. Всего в городе было построено свыше 100 баррикад, на которых сражались плечом к плечу поляки, евреи, немцы (которых также было много среди рабочих и ремесленников города), сторонники разных политических партий. Лишь немногочисленные защитники имели револьверы или смогли добыть оружие, большинство было вооружено камнями, кирпичами и проч. Из окон жители выливали на головы казаков кипяток, кислоту и нечистоты. В городе закрылись все фабрики и мастерские. До позднего вечера в городе продолжались ожесточенные бои. В сражающийся город были стянуты, кроме казачьих войск, 6 пехотных полков и подразделения кавалерии. Историки подчеркивают, что борьба рабочих носила в основном стихийный самостоятельный характер: руководство политических партий в целом понимало, что столкновение с войсками не принесет успеха, но им не удалось остановить рабочих.
Часть баррикад была разрушена уже через несколько часов. Однако последние баррикады держались до 24 июня. В результате уличных боев по официальных данным погибло 151 человек - среди них 55 поляков, 79 евреев и 17 немцев (по неофициальным данным погибло до двух тысяч), еще от 200 до 2000 человек (по разным данным) были ранены. В этот день Николай II подписал указ о введении в Лодзи и округе военного положения. На основании этого документа начались аресты и репрессии против жителей города. Национально-демократическая партия и католическая церковь встали на сторону правительства. Боевые отряды эндеков, также частично состоящие из рабочих, помогали правительственным войскам разоружать и арестовывать повстанцев.
Восстание в Лодзи нашло широкий отклик не только в Царстве Польском, но и в России. Стачки в поддержку рабочих Лодзи и протестные акции прокатились по всей стране.
Когда в августе был провозглашен царский манифест о созыве Государственной Думы, в Царстве Польском лишь нацдемы восприняли его как определенную уступку. Социалисты объявили бойкот выборам. Усиленные репрессии в условиях военного положения на время снизили накал рабочего движения. Через три месяца, 30 сентября в Лодзи двумя боевиками ППС был застрелен крупный фабрикант Юлиуш Карл Кунитцер, известный своими притеснениями против рабочих (но парадоксально также один из крупнейших лодзинских филантропов). Один из боевиков, 23-летний рабочий Адольф Шульц, был пойман и вскоре казнен, второму террористу удалось скрыться. С этого времени борьба возобновилась. Сначала забастовали железнодорожники, к которым присоединились работники некоторых фабрик. 30 октября на улицы Лодзи вышло свыше 100 тысяч людей - рабочие, журналисты, актеры, почтовые работники - с лозунгами национальной автономии, политических свобод и улучшения условий труда. В восстании, забастовках и манифестациях принимали участие женщины: из числа погибших по официальным данным было 30 женщин, в том числе работниц, участвовавших в еврейском социалистическом движении. Самой старой среди погибших женщин была 75-летняя старуха Марианна Вальчак, а самой юной - 15-летняя Анна Мадалиньская.
Протесты и забастовки продолжались в Лодзи до середины 1906 года, ответом были массовые увольнения. Однако, несмотря на поражение, все-таки борьба рабочих в Лодзи и других городах принесла определенные плоды и уступки. На многих предприятиях был официально установлен 10-часовой рабочий день, была улучшена охрана труда, создавались больничные кассы. Организовались десятки независимых профсоюзов, политические представительства немецкой и еврейской общины, культурно-просветительские движения. Была смягчена политика русификации школ и политическая цензура. Социалисты завоевали вес и влияние в обществе. Рабочие почувствовали себя политической силой, способной бороться за свои права. Опыт борьбы в Лодзи был впоследствии использован Пилсудским при создании легионов, сыгравших важную роль в борьбе за независимость (ну, я не люблю Пилсудского, но уж как есть). А десятилетия спустя этот же опыт был вновь использован и переосмыслен «Солидарностью», в том числе в борьбе рабочих Гданьска и других мест.
Памятник жертвам революции 1905 года в Лодзи
В конце статьи, которую я использовала, автор делает приятно неожиданный для новейшей польской историографии вывод: можно, конечно, не любить революции, можно не быть сторонником левых идеологий. Но нельзя и обесценивать борьбу рабочих в Лодзи, благодаря - в том числе - которой мы сегодня имеем многие вещи, которые так привычны в нашей реальности, что уже почти не замечаются. Например, 8-часовой рабочий день или элементарную охрану труда. Я должна сказать, что я на 255% согласна с тем, что написал в дискуссии у Хэлки Ровенион историк Михаил Шрайбман shraibman, например вот в этом комментарии: http://rovenion.livejournal.com/1231227.html?thread=25630843#t25630843
Меня всегда безмерно удивляют люди, которые борются с прогрессом в интернете, сидя перед экранами мониторов и с мобильником в кармане. Примерно столь же нелепо, на мой вкус, выглядят люди, которые возмущаются революционной борьбой, живя в обществе, в котором пользуются оплачиваемыми отпусками и больничными, правом на всеобщее образование, в котором существует хотя бы юридическое равенство, отсутствует национальная и социальная сегрегация, телесные наказания и вообще многие социальные достижения прошедших пары веков для нас сегодня кажутся такими же естественными и неотъемлемыми частями жизни, как мобильный телефон, не говоря уже об электрической лампочке. И хотите вы этого или нет, но почти все эти достижения оплачены упорной борьбой, человеческими судьбами и человеческими жизнями.