Очередной выпуск о вреде пьянства...
Париж, апрель 1871 года. Отрывок из мемуаров Максима Вильома - журналиста Парижской коммуны, одного из авторов и издателей газеты "Папаша Дюшен" (названа в честь одноименной газеты, издававшейся Эбером в годы ВФР - РД)
"Разгар борьбы. «Пер-Дюшен» в одном из своих номеров рассказывает, что в погребах Тюльерийского дворца найдены колоссальные запасы тонких вин. Сорок две тысячи бутылок! Коммуна сейчас же распределяет вино между госпиталями и лазаретами.
А «Пер-Дюшен» добавляет: «А ведь, честное слово, это винишко вольет-таки кровь в жилы тех, у кого ее больше нет.
Пейте на здоровье, мои храбрые санкюлоты. И не бойтесь этой маленькой выпивки... Она вам не повредит. Не бурду подсовывает вам Коммуна, а настоящее и хорошее вино! Вино господское! И вы имеете полное право его пить. Ибо это вы, работники, вырастили виноград, который дает ему кровь.
Итак, мои славные ребята, пейте без зазрения совести и за здоровье Парижской Коммуны, чорт возьми!»
Этот восторженный призыв должен был обойтись нам довольно дорого. В тот же день две или три делегации от батальонов явились в редакцию «Пер-Дюшена».
- Граждане, мы уходим на передовые позиции. Нельзя ли нам отведать малость вина из Тюльери? Какого чорта, 42.000 бутылок! Можем же мы промочить себе горло парочкой из них!
Что было делать?
Существовали ли в действительности эти 42.000 бутылок?
Мы не очень-то были в этом уверены. Кто-то рассказал нам о них, и мы решили, что это прекрасная канва, чтобы вышивать по ней узоры. И мы действительно вышивали вовсю. Оставалось только покориться судьбе. Советовали же мы санкюлотам «пить без зазрения совести». Право было на их стороне.
В тот же вечер мы послали на место расположения каждого из батальонов, напомнивших нам о своем существовании, по корзине отборного вина. Но это не было вино из Тюльери. «Пер-Дюшен» заплатил за него чистоганом из своего собственного кармана".
"Разгар борьбы. «Пер-Дюшен» в одном из своих номеров рассказывает, что в погребах Тюльерийского дворца найдены колоссальные запасы тонких вин. Сорок две тысячи бутылок! Коммуна сейчас же распределяет вино между госпиталями и лазаретами.
А «Пер-Дюшен» добавляет: «А ведь, честное слово, это винишко вольет-таки кровь в жилы тех, у кого ее больше нет.
Пейте на здоровье, мои храбрые санкюлоты. И не бойтесь этой маленькой выпивки... Она вам не повредит. Не бурду подсовывает вам Коммуна, а настоящее и хорошее вино! Вино господское! И вы имеете полное право его пить. Ибо это вы, работники, вырастили виноград, который дает ему кровь.
Итак, мои славные ребята, пейте без зазрения совести и за здоровье Парижской Коммуны, чорт возьми!»
Этот восторженный призыв должен был обойтись нам довольно дорого. В тот же день две или три делегации от батальонов явились в редакцию «Пер-Дюшена».
- Граждане, мы уходим на передовые позиции. Нельзя ли нам отведать малость вина из Тюльери? Какого чорта, 42.000 бутылок! Можем же мы промочить себе горло парочкой из них!
Что было делать?
Существовали ли в действительности эти 42.000 бутылок?
Мы не очень-то были в этом уверены. Кто-то рассказал нам о них, и мы решили, что это прекрасная канва, чтобы вышивать по ней узоры. И мы действительно вышивали вовсю. Оставалось только покориться судьбе. Советовали же мы санкюлотам «пить без зазрения совести». Право было на их стороне.
В тот же вечер мы послали на место расположения каждого из батальонов, напомнивших нам о своем существовании, по корзине отборного вина. Но это не было вино из Тюльери. «Пер-Дюшен» заплатил за него чистоганом из своего собственного кармана".