Большинство и меньшинство... (продолжение)
Я это все отрывочными кусочками записываю.
Остальные полсотни человек - народ пестрый. Среди них выделяются две группы - так называемые якобинцы или неоякобинцы и социалисты-бланкисты. Неоякобинцы - тут название, в общем, говорит само за себя. Это республиканские радикалы, поседевшие на каторгах и ссылках, ветераны прежних битв, взывающие к памяти "дедывоевали". Им, в общем, очень хочется, чтобы было все, как у порядочных людей порядочных дедов: чтобы Свобода, Равенство, Братство и крутые меры для защиты всего этого от всяких посягательств. К сожалению (или, возможно, скорее к счастью) эти люди далеко не дотягивают до харизмы своих великих дедов. Поэтому крутые меры у них получаются больше на словах, чем на деле :)
Совсем иное дело - бланкисты. Молодые, активные, решительные.
Сам Бланки почти непрерывно сидит в каких-то тюрьмах, но это не мешает множиться его сторонникам. Интересно отметить, что если среди прудонистов много квалифицированных рабочих, мелких торговцев и предпринимателей и технической интеллигенции, то среди бланкистов преобладают творческие личности - студенты, богема, гуманитарная интеллигенция (не то, чтобы это очень жестко коррелировало, но некоторая тенденция имеется).
Бланки и его последователей не устраивает медленная муравьиная работа прудонистов. Он утверждает, что пока в обществе существует насилие, эксплуатация и неравенство, никакого сознательного общества всеобщего благоденствия построить нельзя. Пока вы тут, дорогие оппоненты, будете двести лет создавать свои кружки и кооперативы, половину тупо пересажают, а другая половина помрет от голода и нищеты. А, довольны? Поэтому надо сначала действовать, решительной рукой силами немногочисленной активной революционной партии взять власть и удержать ее, при помощи сильной централизованной власти провести преобразования - а вот тогда, когда новая власть будет уже действовать в наших интересах, тогда при ней можно будет и столовые, и кружки, тут-то все и зацветет.
При этом, что и как именно зацветет - бланкисты, в отличие от прудонистов, не сильно задумываются; в экономике они понимают чуть меньше нуля, к какой-либо практической работе, окромя подготовки заговоров и вооруженных восстаний, не сильно приспособлены. В конце концов они думают, что главное - начать, а там найдутся умные люди, которые уж предложат какую-нибудь порядочную экономическую программу.
(Переводя на более привычный мне язык русского народничества, бланкисты - это такие ткачевцы (точнее, наоборот, это Ткачев заимствовал часть своих идей от Бланки), в то время как прудонисты могут быть сравнимы с лавристами).
(А вот что мне случайно в этой точке этот диспут напоминает: первую "встречу цивилизаций", а именно переговоры Общества Соединенных славян с Южным обществом. А, - говорит Васильковская управа, - у вас так все прекрасно, самообразование, самосовершенствование, свободная славянская федерация. Только пока вы это все будете создавать в самодержавном государстве, нас всех похватают, как котят. И заметим, что это почти вечная дилемма).
И вот теперь представьте себе, что все эти прекрасные люди совместно оказываются в одном городском муниципальном совете. Скажете - пауки в банке? Отчасти, так - но скорее, товарищи в одной лодке во время шторма, которой приходится по факту думать не о реализации своих идеалов, а просто о выживании. Потому что под стенами у них, на минуточку, стоит Версаль - и именно Версаль первым начинает гражданскую войну. И вот тут выявляется совершенно прекрасное. Ни одна из этих фракций или группировок не желает поступиться принципами.
Прудонисты говорят: мы - свободно избранная муниципальная власть. Мы должны заниматься городским самоуправлением и муниципальной работой. Мы не можем прибегать к какому-либо насилию, централизации, авторитарному стилю управления. Мы не вправе навязывать свою волю всей Франции. Мы должны привлекать на свою сторону силой примера и моральным авторитетом, чтобы в каждом городе и районе, глядя на нас, возникали такие же коммуны, которые будут объединяться в свободную федерацию. У нас тут все будет гласно, открыто, свободно. В осажденном городе, в условиях гражданской войны эти прекрасные люди проповедуют открытость заседаний, полную свободу печати, осторожные постепенные экономические меры, ориентированные на широкие не только низшие, но и средние слои населения. Национальный банк не трогать (хотя денег, естественно, остро не хватает), аресты прекратить, заложников не расстреливать, враждебные газеты не закрывать, весь вот этот мир розовых пони, которые какают бабочками: эти люди, вообще говоря, офигительны и прекрасны. И были бы прекрасны еще больше, если бы не одно маленькое "но": у них на пороге стоит Версаль. И версальцы, мягко говоря, со своими "политическими оппонентами" ни единой секунды не церемонятся.
(продолжу в следующем посте)
Остальные полсотни человек - народ пестрый. Среди них выделяются две группы - так называемые якобинцы или неоякобинцы и социалисты-бланкисты. Неоякобинцы - тут название, в общем, говорит само за себя. Это республиканские радикалы, поседевшие на каторгах и ссылках, ветераны прежних битв, взывающие к памяти "дедывоевали". Им, в общем, очень хочется, чтобы было все, как у порядочных людей порядочных дедов: чтобы Свобода, Равенство, Братство и крутые меры для защиты всего этого от всяких посягательств. К сожалению (или, возможно, скорее к счастью) эти люди далеко не дотягивают до харизмы своих великих дедов. Поэтому крутые меры у них получаются больше на словах, чем на деле :)
Совсем иное дело - бланкисты. Молодые, активные, решительные.
Сам Бланки почти непрерывно сидит в каких-то тюрьмах, но это не мешает множиться его сторонникам. Интересно отметить, что если среди прудонистов много квалифицированных рабочих, мелких торговцев и предпринимателей и технической интеллигенции, то среди бланкистов преобладают творческие личности - студенты, богема, гуманитарная интеллигенция (не то, чтобы это очень жестко коррелировало, но некоторая тенденция имеется).
Бланки и его последователей не устраивает медленная муравьиная работа прудонистов. Он утверждает, что пока в обществе существует насилие, эксплуатация и неравенство, никакого сознательного общества всеобщего благоденствия построить нельзя. Пока вы тут, дорогие оппоненты, будете двести лет создавать свои кружки и кооперативы, половину тупо пересажают, а другая половина помрет от голода и нищеты. А, довольны? Поэтому надо сначала действовать, решительной рукой силами немногочисленной активной революционной партии взять власть и удержать ее, при помощи сильной централизованной власти провести преобразования - а вот тогда, когда новая власть будет уже действовать в наших интересах, тогда при ней можно будет и столовые, и кружки, тут-то все и зацветет.
При этом, что и как именно зацветет - бланкисты, в отличие от прудонистов, не сильно задумываются; в экономике они понимают чуть меньше нуля, к какой-либо практической работе, окромя подготовки заговоров и вооруженных восстаний, не сильно приспособлены. В конце концов они думают, что главное - начать, а там найдутся умные люди, которые уж предложат какую-нибудь порядочную экономическую программу.
(Переводя на более привычный мне язык русского народничества, бланкисты - это такие ткачевцы (точнее, наоборот, это Ткачев заимствовал часть своих идей от Бланки), в то время как прудонисты могут быть сравнимы с лавристами).
(А вот что мне случайно в этой точке этот диспут напоминает: первую "встречу цивилизаций", а именно переговоры Общества Соединенных славян с Южным обществом. А, - говорит Васильковская управа, - у вас так все прекрасно, самообразование, самосовершенствование, свободная славянская федерация. Только пока вы это все будете создавать в самодержавном государстве, нас всех похватают, как котят. И заметим, что это почти вечная дилемма).
И вот теперь представьте себе, что все эти прекрасные люди совместно оказываются в одном городском муниципальном совете. Скажете - пауки в банке? Отчасти, так - но скорее, товарищи в одной лодке во время шторма, которой приходится по факту думать не о реализации своих идеалов, а просто о выживании. Потому что под стенами у них, на минуточку, стоит Версаль - и именно Версаль первым начинает гражданскую войну. И вот тут выявляется совершенно прекрасное. Ни одна из этих фракций или группировок не желает поступиться принципами.
Прудонисты говорят: мы - свободно избранная муниципальная власть. Мы должны заниматься городским самоуправлением и муниципальной работой. Мы не можем прибегать к какому-либо насилию, централизации, авторитарному стилю управления. Мы не вправе навязывать свою волю всей Франции. Мы должны привлекать на свою сторону силой примера и моральным авторитетом, чтобы в каждом городе и районе, глядя на нас, возникали такие же коммуны, которые будут объединяться в свободную федерацию. У нас тут все будет гласно, открыто, свободно. В осажденном городе, в условиях гражданской войны эти прекрасные люди проповедуют открытость заседаний, полную свободу печати, осторожные постепенные экономические меры, ориентированные на широкие не только низшие, но и средние слои населения. Национальный банк не трогать (хотя денег, естественно, остро не хватает), аресты прекратить, заложников не расстреливать, враждебные газеты не закрывать, весь вот этот мир розовых пони, которые какают бабочками: эти люди, вообще говоря, офигительны и прекрасны. И были бы прекрасны еще больше, если бы не одно маленькое "но": у них на пороге стоит Версаль. И версальцы, мягко говоря, со своими "политическими оппонентами" ни единой секунды не церемонятся.
(продолжу в следующем посте)