"Городок": лица и судьбы. Национальный герой Чили Игнаций Домейко...
Строго говоря, эта биография не имеет прямого отношения к Январскому восстанию (а вот к Ноябрьскому - несомненно). Но, поскольку такие квенты, из серии "нарочно не придумаешь", встречаются не каждый день, был бы грех не поделиться с общественностью.
Из числа знаменитых уроженцев западных краев не один лишь Тадеуш Костюшко претендует на звание героя двух континентов.
Ученый - геолог, минераловед, географ - Игнаций Домейко с полным правом также прославлен за океаном и во всем мире...
Он родился в 1802 году в родовой усадьбе Медвядка Новогрудского уезда Минской губернии (ныне Гродненская область). Потеряв в семь лет отца, детство Игнатий провел в имении Жибуртовщина Лидского повета. С 1812 года вместе со старшим братом Адамом Игнаций учился в пиарской школе в Щучине, подведомственной Виленскому университету. Гувернёром братьев был известный общественный деятель, друг Адама Мицкевича, Онуфры Петрашкевич. Игнацию было четырнадцать лет, когда он окончил Щучинскую пиарскую школу и стал одним из самых юных студентов физико-математического факультета Виленского университета, где принялся усердно изучать избранные им науки: биологию, химию, математику, одновременно посещая лекции профессоров по литературе и истории.
В июне 1817 года он получил степень кандидата философии, в 1820 году получил степень магистра математики, в июне 1822 года - степень магистра философии. Жадный к знаниям юноша не спешил распрощаться с университетом. Позднее, в 1822 году, посещал лекции астронома Петра Славинского, в 1823 году слушал лекции философа Голуховского и историка Иоахима Лелевеля. Ему хотелось глубже изучить историю, литературу, языки. Помимо польского, белорусского и русского языков, он уже хорошо знал английский и французкий, изучал еще немецкий и латынь. Интересовали его и история архитектуры, геодезия.
В 1820 году Игнаций стал членом тайной студенческой организации филоматов. Эти патриотические организации, существовавшие в 1817-1823 г.г. в среде студентов Виленского университета, воспитали плеяду таких людей как Адам Мицкевич, Томаш Зан, Ян Чечот и многих других.
Первоначальной целью было самообразование и самоусовершенствование членов, связанных дружбой. Структура ориентировалась на научные и литературные общества. Организация состояла из двух отделений - литературного во главе с Адамом Мицкевичем и физико-математического. Деятельность состояла в чтении и критических разборах своих сочинений, дискуссиях о прочитанных книгах и т. п.
Позднее общество активно занялось культурно-просветительной работой: созданием учебников для народного образования, отраслевых энциклопедий, научными исследования на самые разные темы, изучением истории земель Великого княжества Литовского, организацией народных школ...
Под влиянием профессора Виленского университета Иоахима Лелевеля с в программе общества появились общественные цели, а в 1819 программа приобрела отчетливую политическую и патриотическую окраску. Оставаясь тайным и с ограниченным числом членов, общество филоматов охватило своим влиянием виленское студенчество и гимназическую среду главным образом через свои дочерние организации, филиалы - легальные и тайные кружки и общества: Союз друзей; Кружок лучезарных, официально именуемый Обществом друзей полезного развлечения; общество филаретов и др.
В 1823 году общества филоматов и филаретов были раскрыты. Специально для расследования дела в Вильно приехал сенатор М.Новосильцев. Виднейшие филоматы и филареты были арестованы и пребывали в заключении в бывших виленских монастырях. В ноябре 1823 года был арестован и Игнаций Домейко. В тюрьме базилианского монастыря Святой Троицы он провел около полугода. К этому времени большинство филоматов (всего было арестовано около 100 человек) были либо приговорены к тюремным срокам с последующей ссылкой (Томаш Зан, Ян Чечот и др.), либо высланы в глубь России (Адам Мицкевич и др). Домейко повезло: благодаря помощи влиятельных родственников ему удалось избежать высылки в "отдаленные губернии России". Власти пока удовлетворились только отправкой "заговорщика" в деревню, в его же собственное имение, под надзор полиции, без права отлучаться и без права занимать государственные должности.
В имении под надзором провел Игнаций Домейко шесть лет. За это время он перевёл на польский язык песни Оссиана и Коран (вместе со священником Дионизом Хлевинским). Занимался хозяйством - внедрял сельскохозяйственные новинки, строил мельницы, винокурни, лесопилки. Жизнь помещика его, однако, не влекла. В 1829 года полицейский надзор был с него снят. Это позволило принимать участие в легальной общественной деятельности. В 1830 году он был избран в гродненский сеймик.
В том же 1830 году впервые выехал из Литвы. Посетил Варшаву, где встретился с Иоахимом Лелевелем. Когда он вернулся на родину, началось восстание 1830 года. Домейко принял в нём участие, воевал в частях генерала Д. А. Хлоповского, одно время сражался в партизанском отряде вместе с Эмилией Пляттер и её двоюродными братьями Ц. и В. Пляттерами. После проигранной битвы под Шавлями летом 1831 года вместе с другими повстанцами отступил в Пруссию, где был интернирован.
В конце года получил разрешение на выезд и в начале 1832 года выехал в Дрезден. В Дрездене он вновь сблизился с Адамом Мицкевичем, общался с Антонием Эдвардом Одынцем. Выезжал в Саксонию, Швейцарию, посетил Фрейбург, где ознакомился с Горной академией.
В августе 1832 года Домейко вместе с Мицкевичем и другими эмигрантами прибыл в Париж, где активно включился в общественную жизнь эмиграции, принимая участие в работе различных культурных и политических объединений. Деятельный и беспокойный по натуре, он занялся еще и подготовкой к печати, изданию трудов и художественных произведений своих друзей. Особенно ощутимую поддержку и помощь от него получал Адам Мицкевич. Когда поэт засел за написание своего самого большого и значительного произведения "Пан Тадеуш", Домейко как знаток родной мест был в этой титанической работе незаменимым помощником и консультантом. В числе прочих и одним из первых и его, Домейко, имел в виду Мицкевич, когда в одном из писем рассказывал, как писалась поэма: "И друзья помогали своими рассказами, и для песни мне бросали слово за словом".
Именно Игнатию Домейко поручил поэт и переписывание поэмы для печати. Это был немалый труд - переписать набело огромное по своим размерам произведение.
Домейко был не только помощником, консультантом и переписчиком, но и стал прообразом одного из главных героев произведения - Яцека Соплицы, носителя свободолюбивых идей.
Все это время Домейко посещал лекции в Сорбонне и в Французской коллегии, занимался в Ботаническом саду, участвовал в геологических экскурсиях.
Чтобы усовершенствовать свои знания в избранной им минералогии, Домейко поступает в Горную школу (École des Mines), снова садится на студенческую скамью. За три года он прошел полный курс обучения и в 1837 году он получил диплом горного инженера.
В эти годы он составил географическую, геологическую и экономическую карту бывших земель Речи Посполитой и написал к ней обширные комментарии (карта и комментарии не была изданы; материалы использовались в других изданиях).
Некоторое время он успешно работает в Эльзасе, затем с помощью Адама Мицкевича получает предложение, которое стало поворотным в его жизни. Это было место профессора химии и металлургии в... Чили, в горной школе Ла Серена - предложение по тем временам очень романтическое и выгодное.
"Я ожил, - писал Домейко потом в своих записках. - Ожили и мои детские мечты о далеких путешествиях". Не долго думая, он согласился.
Что же касается самого Адама Мицкевича, то он хоть и нашел это место для друга, сам был очень опечален разлукой. Его тревога была не напрасной: друзья уже никогда после этого не встречались.
И вот в 1838 году, после долгих месяцев путешествия, Домейко в Чили. Свое впечатление о далекой стране он описал так: "Наверное, нет края, который был бы так непохож на наш, как этот. Видны только скалы, пустыни и море. Ни лесов, ни широких полей, ни таких, как у нас, лугов, ни деревень. Весь горизонт заслонен с востока Кордильерами, острыми гребнями гор. На западе же широко раскинулось бесконечное море".
Задача ученого-минераловеда, горного инженера Игнация Домейко в Чили была в том, чтобы подготовить специалистов по изучению и использованию природных богатств этой страны, создать здесь соответствующую научную базу. Государство, которое недавно освободилось от испанской колониальной зависимости, остро нуждалось в таких людях. Домейко создал школу по подготовке специалистов, организовал лабораторию. Начинать на голом месте было нелегко, вначале мешало незнание испанского языка. Однако настойчивость ученого убрала все преграды на его пути - всего за три месяца он овладел испанским языком и мог свободно вести курс лекций в своей школе.
Параллельно Домейко устраивает экспедиции по всестороннему изучению Чили. Он преодолевает опаленные солнцем пески пустынь, пробирается сквозь непроходимые заросли нетронутых чащоб, переплывает на утлых местных лодках бурные горные реки, месит ногами густую трясину заболоченных низин, карабкается по горам, стремясь добраться до самых неприступных вершин, куда не ступала нога даже коренного чилийца.
Незаметно пришло время, когда закончился пятилетний срок контракта. Но дорога на родину, обратно на территорию Российской империи, все еще была закрыта. К тому же собранные за годы путешествий материалы ждали своей разработки. И Игнаций Домейко принимает решение остаться еще на некоторое время за океаном.
Он проводил разнообразные исследования, комплектовал минералогические коллекции, основал физическую лабораторию, научную библиотеку, зоологическую коллекцию. По разработанной Домейко методике знания закреплялись практическими занятиями химией, физикой, геологией. В 1845 году Домейко выпустил книгу на испанском языке с описанием быта, культуры, языка индейцев арауканов, переведённую на несколько языков.
В 1846 году он все же решил возвращаться в Европу, поближе к родине. Но чилийские власти просили потрудиться еще на пользу молодой республики, и Домейко снова отложил свой отъезд, тем более что из школа Ла Серена в Кокимбо его перевели в столицу страны - Сантьяго, где предложили должность профессора химии и минералогии в недавно открытом здесь университете. Через некоторое время он уже возглавлял кафедру химии, стал членом университетского совета. Ученый снова погружен в педагогическую и научную работу. В декабре 1848 года Домейко получил чилийское гражданство; вскоре был назначен руководителем делегатуры по делам высшей школы Чили и с тех пор энергично занимался организацией образования и научных учреждений в стране.
Тем временем в планы профессора вмешалась любовь - его очаровала пленительная госпожа Энриветта де Сатамаер. И вот 48-летний ученый в 1850 году женится на молодой чилийке. К этому времени у Домейко уже был роскошный дом с садом на окраине Сантьяго. Уроженец литовских земель теперь с корнями начал врастать в южноамериканскую землю.
Но и в эти годы, когда он уже сроднился с этой землей, когда принял чилийское гражданство, когда один за другим пошли в семье дети, Домейко не оставляет надежды вернуться на родину. Вот слова из письма к Адаму Мицкевичу: "Если бы была возможность вернуться и послужить еще, хоть на старости лет, своему краю, то не усидел бы, не усидел бы здесь, хоть я давно уже стал гражданином этой страны, владельцем имения и отцом...".
В 1867 году Домейко был избран ректором Чилийского университета (Universidad de Chile) и переизбирался четырежды, оставаясь в этой должности шестнадцать лет. В учреждённой по его инициативе Горной школе были подготовлены чилийские национальные кадры преподавателей горного дела, геологов, минерологов.
Время шло. Черным для Игнация Домейко и семьи стал декабрь 1870 года: неожиданно умерла его жена. На руках у него осталось трое детей: пятнадцатилетняя дочь Анита и двое младших сыновей - Гернон и Казимир. Не успел Домейко как следует оправиться от смерти жены, как новое тяжелое известие выбило его из колеи: дома умер родной брат Казимир...
С далекой родины приехал погостить племянник Леон, который вернулся из Сибири, где отбывал наказание за участие в восстании 1863 года. Встреча с племянником, с первым после многих лет родным человеком не только дала облегчение душе изгнанника, но и привела к новым изменениям в жизни семьи. Взаимная любовь Леона и дочери Домейко Аниты привела к тому, что, как ни жаль было Игнацию, он вынужден был отдать дочь замуж за племянника, который увез ее туда, на родину, в Литву, в ту самую Жибуртовщину, где когда-то прошло детство ее изгнанника-отца.
Вслед за дочерью снова начал порываться туда и сам Домейко: теперь, кажется, сам Бог звал его на родину.
За время, проведенное в Чили, стране, которая многим была ему обязана, он стал очень уважаемым человеком. Жалкий изгнанник, эмигрант, который от профессора и руководителя кафедры дослужился до ректора Чилийского университета, реорганизовал всю систему обучения в этой южноамериканской стране, в том числе и в самом университете. За образец им была взята система старого Виленского университета, давно закрытого российскими властями. Реформы позволили привлечь к науке лучшие интеллектуальные силы Чили, расширить образование в крае. Игнаций Домейко сам писал учебники для школ по естественным наукам. Он создал в Чили музей минералогических и палеонтологических материалов, основал физический кабинет, химическую и горную лабораторию, организовал библиотеку природоведения. Он открыл в стране богатые месторождения золота, серебра, меди, каменного угля, селитры, организовал их добычу. Ученый собрал и описал множество новых, неизвестных науке минералов, растений, окаменелостей, метеоритов. Он исследовал быт и языки аборигенов Южной Америки. Он основал метеорологическую службу в Сантьяго-де-Чили. А еще он отыскал в горах источники чистой воды, провел оттуда в Сантьяго водопровод, полностью решив проблему водообеспечения чилийской столицы. В одном из официальных чилийских печатных изданий отмечалось: "...никто не сделал так много для прогресса и развития наук в Чили, как господин Домейко".
Научные работы (около 130) Домейко писал преимущественно на французском и испанском языках. Несколькими изданиями вышел его учебник и вместе с тем научный труд Elementos de mineralojia (1854, 1860, 1879), с несколькими приложениями. Он поддерживал связи с польскими учеными, посылая в университеты Варшавы и Кракова свои труды и другие выходившие в Чили издания, заботился о создании в Кракове минералогического музея. Он стал членом многих европейских научных обществ. За свою долгую жизнь он очень много успел.
Только в 1884 году, освободившись, наконец, от напряженной работы, смог 82-летний изгнанник осуществить свою неотступную мечту - увидеть родную землю.
Провожали его торжественно, с почестями, которые оказывались лишь самым высоким лицам государства. Дорога на родину вновь лежала через Париж, где Домейко встретился с друзьями юности, посетил семью сына своего друга Адама Мицкевича - Владислава Мицкевича. В Кракове был с энтузиазмом принят научной общественностью. И вот, наконец, он снова в Литве.
Радость встречи со своими родными, счастье ступить вновь на землю, которая ждала его полвека. Он будто бы очутился снова в юности - знакомые пейзажи, с детства свои места. Он, живая легенда, повсюду - желанный гость, однако с болью замечает, как много изменилось за это время, сколько было разрушено и не восстановлено. Домейко пишет: "..я поехал в Мир, на могилу моего отца. Похоронен он был при приходской униатской церкви. Сегодня, новыми слезами оросив это место и почтив его молитвой, захотел я осмотреть храм, который некогда основали Радзивиллы, и который теперь был забран под православие.
У меня сжалось сердце, когда глянул я внутрь: уже там и следа не было наших алтарей и святых, каменные плиты с надписями выдраны из стен - и не только внутри, но и снаружи".
На родине Домейко пробыл четыре года, пожил в семье дочки, в памятной с детства Жибуртовщине. Однако и здесь он не сидел на месте: успел побывать в Италии, Турции, Египте; вместе с Петром Семененко отправился в Палестину - в паломническое путешествие по Святой земле; получил аудиенцию у папы римского Леона XIII. В апреле 1887 года краковский Ягеллонский университет присвоил Домейко степень почётного доктора медицины.
Тем временем за эти годы сыновья Домейко получили европейское образование и горели желанием работать на родине своей матери, в Чили.
Вместе с сыновьями летом 1888 года возвращался на свою вторую родину и престарелый профессор. Но недолго оставалось пожить ему после возвращения в Сантьяго. Еще в дороге он тяжело заболел, а 23 января 1889 года его не стало. Домейко был погребен на средства чилийского правительства; день его смерти был объявлен в Чили днем национального траура. А в своей речи на траурном митинге президент страны Бальмакеда объявил о присвоении Домейко звания национального героя Чили.
Память об Игнации Домейко свято почитается в далекой южноамериканской стране. Его имя носят и величавый тысячекилометровый горный хребет, который обозначен на картах как Кордильеро Домейки, и красивый светлый город Домейко в зеленой долине, и порт на самом берегу Тихого океана - Пуэрто де Домейко. А в столице Чили возвышается величавый памятник с высеченной на граните лаконичной надписью на испанском языке - Гранде Эдукадор, что означает - Великий Просветитель. В столице и еще девяти городах Чили есть улицы Домейко, есть улица Домейко и в Вильнюсе.
Имя Игнатия Домейко увековечил и научный мир. Его именем назвали открытый ученым в чилийских горах минерал "домейкит", обнаруженный самим Домейко в 1844 году в Чили; аммонит "амонитес домейканус", ископаемый моллюск "наутилус домейкус", а также найденный и описанный Домейко вид фиалки - "виола домейкана" и несколько других растений. Именем Домейко названа малая планета, открытая чилийским астрономом Карло Торресом в 1975 году (астероид 2784 Domeyko).
Ученый-природовед не менее интересен и как литератор и художник. Именно зарисовки Домейко украшают многие книги Адама Мицкевича и про Адама Мицкевича. Мастерство же литератора особенно ярко проявилось у Домейко в его дорожных записках, которые известны под общим названием "Мои путешествия". Автор очень интересно, образно рассказывает о своих встречах с разными странами, с их людьми, лаконичными, но точными штрихами рисует увиденные пейзажи, внешний и внутренний мир героев, рассказывает о культуре и быте жителей, углубляется в историю земель.
2002 год в связи с 200-летием рождения Домейко был объявлен ЮНЕСКО Годом Игнация Домейко. Юбилейные мероприятия под патронажем президента Польши Александра Квасьневского и президента Чили Рикардо Лагоса прошли в Чили, а также в Белоруссии и Литве.
На празднование юбилея на родину ученого съехались потомки Игнация Домейко, которых отыскалось уже около двухсот. В основном это заслуга тех
людей, которые профессионально занимались изучением его жизни. Кое-что дали и усилия учеников Медвядковской школы, которые также работали в архивах, вели переписку с родственниками. Усилиями школьников и учителей здесь был создан прекрасный школьный музей Игната Домейко.
Один из потомков Домейки возглавляет университетскую библиотеку в Сантьяго, в Литве живет Люция Рита Домейкайте-Чернявскайте, медик по профессии. Есть домейковские потомки в Чили, Аргентине, Норвегии, США, Австралии…
... Опустившись на колени, целовала остатки фундамента былого поместья Игнация Домейко в Медвядке Анна Мария Саласар Домейко… и другие его потомки бережно собирали в полиэтиленовые мешочки родную им землю, которую они никогда прежде не видели. Теперь и в Медвядке открыли бронзовый бюст возле школы; памятный знак в деревне Крупово и мемориальный знак у костела, где похоронен отец Игнация...
Могила Игнация Домейко в Сантьяго-де-Чили
Мемориальная доска в Вильнюсе
Из числа знаменитых уроженцев западных краев не один лишь Тадеуш Костюшко претендует на звание героя двух континентов.
Ученый - геолог, минераловед, географ - Игнаций Домейко с полным правом также прославлен за океаном и во всем мире...
Он родился в 1802 году в родовой усадьбе Медвядка Новогрудского уезда Минской губернии (ныне Гродненская область). Потеряв в семь лет отца, детство Игнатий провел в имении Жибуртовщина Лидского повета. С 1812 года вместе со старшим братом Адамом Игнаций учился в пиарской школе в Щучине, подведомственной Виленскому университету. Гувернёром братьев был известный общественный деятель, друг Адама Мицкевича, Онуфры Петрашкевич. Игнацию было четырнадцать лет, когда он окончил Щучинскую пиарскую школу и стал одним из самых юных студентов физико-математического факультета Виленского университета, где принялся усердно изучать избранные им науки: биологию, химию, математику, одновременно посещая лекции профессоров по литературе и истории.
В июне 1817 года он получил степень кандидата философии, в 1820 году получил степень магистра математики, в июне 1822 года - степень магистра философии. Жадный к знаниям юноша не спешил распрощаться с университетом. Позднее, в 1822 году, посещал лекции астронома Петра Славинского, в 1823 году слушал лекции философа Голуховского и историка Иоахима Лелевеля. Ему хотелось глубже изучить историю, литературу, языки. Помимо польского, белорусского и русского языков, он уже хорошо знал английский и французкий, изучал еще немецкий и латынь. Интересовали его и история архитектуры, геодезия.
В 1820 году Игнаций стал членом тайной студенческой организации филоматов. Эти патриотические организации, существовавшие в 1817-1823 г.г. в среде студентов Виленского университета, воспитали плеяду таких людей как Адам Мицкевич, Томаш Зан, Ян Чечот и многих других.
Первоначальной целью было самообразование и самоусовершенствование членов, связанных дружбой. Структура ориентировалась на научные и литературные общества. Организация состояла из двух отделений - литературного во главе с Адамом Мицкевичем и физико-математического. Деятельность состояла в чтении и критических разборах своих сочинений, дискуссиях о прочитанных книгах и т. п.
Позднее общество активно занялось культурно-просветительной работой: созданием учебников для народного образования, отраслевых энциклопедий, научными исследования на самые разные темы, изучением истории земель Великого княжества Литовского, организацией народных школ...
Под влиянием профессора Виленского университета Иоахима Лелевеля с в программе общества появились общественные цели, а в 1819 программа приобрела отчетливую политическую и патриотическую окраску. Оставаясь тайным и с ограниченным числом членов, общество филоматов охватило своим влиянием виленское студенчество и гимназическую среду главным образом через свои дочерние организации, филиалы - легальные и тайные кружки и общества: Союз друзей; Кружок лучезарных, официально именуемый Обществом друзей полезного развлечения; общество филаретов и др.
В 1823 году общества филоматов и филаретов были раскрыты. Специально для расследования дела в Вильно приехал сенатор М.Новосильцев. Виднейшие филоматы и филареты были арестованы и пребывали в заключении в бывших виленских монастырях. В ноябре 1823 года был арестован и Игнаций Домейко. В тюрьме базилианского монастыря Святой Троицы он провел около полугода. К этому времени большинство филоматов (всего было арестовано около 100 человек) были либо приговорены к тюремным срокам с последующей ссылкой (Томаш Зан, Ян Чечот и др.), либо высланы в глубь России (Адам Мицкевич и др). Домейко повезло: благодаря помощи влиятельных родственников ему удалось избежать высылки в "отдаленные губернии России". Власти пока удовлетворились только отправкой "заговорщика" в деревню, в его же собственное имение, под надзор полиции, без права отлучаться и без права занимать государственные должности.
В имении под надзором провел Игнаций Домейко шесть лет. За это время он перевёл на польский язык песни Оссиана и Коран (вместе со священником Дионизом Хлевинским). Занимался хозяйством - внедрял сельскохозяйственные новинки, строил мельницы, винокурни, лесопилки. Жизнь помещика его, однако, не влекла. В 1829 года полицейский надзор был с него снят. Это позволило принимать участие в легальной общественной деятельности. В 1830 году он был избран в гродненский сеймик.
В том же 1830 году впервые выехал из Литвы. Посетил Варшаву, где встретился с Иоахимом Лелевелем. Когда он вернулся на родину, началось восстание 1830 года. Домейко принял в нём участие, воевал в частях генерала Д. А. Хлоповского, одно время сражался в партизанском отряде вместе с Эмилией Пляттер и её двоюродными братьями Ц. и В. Пляттерами. После проигранной битвы под Шавлями летом 1831 года вместе с другими повстанцами отступил в Пруссию, где был интернирован.
В конце года получил разрешение на выезд и в начале 1832 года выехал в Дрезден. В Дрездене он вновь сблизился с Адамом Мицкевичем, общался с Антонием Эдвардом Одынцем. Выезжал в Саксонию, Швейцарию, посетил Фрейбург, где ознакомился с Горной академией.
В августе 1832 года Домейко вместе с Мицкевичем и другими эмигрантами прибыл в Париж, где активно включился в общественную жизнь эмиграции, принимая участие в работе различных культурных и политических объединений. Деятельный и беспокойный по натуре, он занялся еще и подготовкой к печати, изданию трудов и художественных произведений своих друзей. Особенно ощутимую поддержку и помощь от него получал Адам Мицкевич. Когда поэт засел за написание своего самого большого и значительного произведения "Пан Тадеуш", Домейко как знаток родной мест был в этой титанической работе незаменимым помощником и консультантом. В числе прочих и одним из первых и его, Домейко, имел в виду Мицкевич, когда в одном из писем рассказывал, как писалась поэма: "И друзья помогали своими рассказами, и для песни мне бросали слово за словом".
Именно Игнатию Домейко поручил поэт и переписывание поэмы для печати. Это был немалый труд - переписать набело огромное по своим размерам произведение.
Домейко был не только помощником, консультантом и переписчиком, но и стал прообразом одного из главных героев произведения - Яцека Соплицы, носителя свободолюбивых идей.
Все это время Домейко посещал лекции в Сорбонне и в Французской коллегии, занимался в Ботаническом саду, участвовал в геологических экскурсиях.
Чтобы усовершенствовать свои знания в избранной им минералогии, Домейко поступает в Горную школу (École des Mines), снова садится на студенческую скамью. За три года он прошел полный курс обучения и в 1837 году он получил диплом горного инженера.
В эти годы он составил географическую, геологическую и экономическую карту бывших земель Речи Посполитой и написал к ней обширные комментарии (карта и комментарии не была изданы; материалы использовались в других изданиях).
Некоторое время он успешно работает в Эльзасе, затем с помощью Адама Мицкевича получает предложение, которое стало поворотным в его жизни. Это было место профессора химии и металлургии в... Чили, в горной школе Ла Серена - предложение по тем временам очень романтическое и выгодное.
"Я ожил, - писал Домейко потом в своих записках. - Ожили и мои детские мечты о далеких путешествиях". Не долго думая, он согласился.
Что же касается самого Адама Мицкевича, то он хоть и нашел это место для друга, сам был очень опечален разлукой. Его тревога была не напрасной: друзья уже никогда после этого не встречались.
И вот в 1838 году, после долгих месяцев путешествия, Домейко в Чили. Свое впечатление о далекой стране он описал так: "Наверное, нет края, который был бы так непохож на наш, как этот. Видны только скалы, пустыни и море. Ни лесов, ни широких полей, ни таких, как у нас, лугов, ни деревень. Весь горизонт заслонен с востока Кордильерами, острыми гребнями гор. На западе же широко раскинулось бесконечное море".
Задача ученого-минераловеда, горного инженера Игнация Домейко в Чили была в том, чтобы подготовить специалистов по изучению и использованию природных богатств этой страны, создать здесь соответствующую научную базу. Государство, которое недавно освободилось от испанской колониальной зависимости, остро нуждалось в таких людях. Домейко создал школу по подготовке специалистов, организовал лабораторию. Начинать на голом месте было нелегко, вначале мешало незнание испанского языка. Однако настойчивость ученого убрала все преграды на его пути - всего за три месяца он овладел испанским языком и мог свободно вести курс лекций в своей школе.
Параллельно Домейко устраивает экспедиции по всестороннему изучению Чили. Он преодолевает опаленные солнцем пески пустынь, пробирается сквозь непроходимые заросли нетронутых чащоб, переплывает на утлых местных лодках бурные горные реки, месит ногами густую трясину заболоченных низин, карабкается по горам, стремясь добраться до самых неприступных вершин, куда не ступала нога даже коренного чилийца.
Незаметно пришло время, когда закончился пятилетний срок контракта. Но дорога на родину, обратно на территорию Российской империи, все еще была закрыта. К тому же собранные за годы путешествий материалы ждали своей разработки. И Игнаций Домейко принимает решение остаться еще на некоторое время за океаном.
Он проводил разнообразные исследования, комплектовал минералогические коллекции, основал физическую лабораторию, научную библиотеку, зоологическую коллекцию. По разработанной Домейко методике знания закреплялись практическими занятиями химией, физикой, геологией. В 1845 году Домейко выпустил книгу на испанском языке с описанием быта, культуры, языка индейцев арауканов, переведённую на несколько языков.
В 1846 году он все же решил возвращаться в Европу, поближе к родине. Но чилийские власти просили потрудиться еще на пользу молодой республики, и Домейко снова отложил свой отъезд, тем более что из школа Ла Серена в Кокимбо его перевели в столицу страны - Сантьяго, где предложили должность профессора химии и минералогии в недавно открытом здесь университете. Через некоторое время он уже возглавлял кафедру химии, стал членом университетского совета. Ученый снова погружен в педагогическую и научную работу. В декабре 1848 года Домейко получил чилийское гражданство; вскоре был назначен руководителем делегатуры по делам высшей школы Чили и с тех пор энергично занимался организацией образования и научных учреждений в стране.
Тем временем в планы профессора вмешалась любовь - его очаровала пленительная госпожа Энриветта де Сатамаер. И вот 48-летний ученый в 1850 году женится на молодой чилийке. К этому времени у Домейко уже был роскошный дом с садом на окраине Сантьяго. Уроженец литовских земель теперь с корнями начал врастать в южноамериканскую землю.
Но и в эти годы, когда он уже сроднился с этой землей, когда принял чилийское гражданство, когда один за другим пошли в семье дети, Домейко не оставляет надежды вернуться на родину. Вот слова из письма к Адаму Мицкевичу: "Если бы была возможность вернуться и послужить еще, хоть на старости лет, своему краю, то не усидел бы, не усидел бы здесь, хоть я давно уже стал гражданином этой страны, владельцем имения и отцом...".
В 1867 году Домейко был избран ректором Чилийского университета (Universidad de Chile) и переизбирался четырежды, оставаясь в этой должности шестнадцать лет. В учреждённой по его инициативе Горной школе были подготовлены чилийские национальные кадры преподавателей горного дела, геологов, минерологов.
Время шло. Черным для Игнация Домейко и семьи стал декабрь 1870 года: неожиданно умерла его жена. На руках у него осталось трое детей: пятнадцатилетняя дочь Анита и двое младших сыновей - Гернон и Казимир. Не успел Домейко как следует оправиться от смерти жены, как новое тяжелое известие выбило его из колеи: дома умер родной брат Казимир...
С далекой родины приехал погостить племянник Леон, который вернулся из Сибири, где отбывал наказание за участие в восстании 1863 года. Встреча с племянником, с первым после многих лет родным человеком не только дала облегчение душе изгнанника, но и привела к новым изменениям в жизни семьи. Взаимная любовь Леона и дочери Домейко Аниты привела к тому, что, как ни жаль было Игнацию, он вынужден был отдать дочь замуж за племянника, который увез ее туда, на родину, в Литву, в ту самую Жибуртовщину, где когда-то прошло детство ее изгнанника-отца.
Вслед за дочерью снова начал порываться туда и сам Домейко: теперь, кажется, сам Бог звал его на родину.
За время, проведенное в Чили, стране, которая многим была ему обязана, он стал очень уважаемым человеком. Жалкий изгнанник, эмигрант, который от профессора и руководителя кафедры дослужился до ректора Чилийского университета, реорганизовал всю систему обучения в этой южноамериканской стране, в том числе и в самом университете. За образец им была взята система старого Виленского университета, давно закрытого российскими властями. Реформы позволили привлечь к науке лучшие интеллектуальные силы Чили, расширить образование в крае. Игнаций Домейко сам писал учебники для школ по естественным наукам. Он создал в Чили музей минералогических и палеонтологических материалов, основал физический кабинет, химическую и горную лабораторию, организовал библиотеку природоведения. Он открыл в стране богатые месторождения золота, серебра, меди, каменного угля, селитры, организовал их добычу. Ученый собрал и описал множество новых, неизвестных науке минералов, растений, окаменелостей, метеоритов. Он исследовал быт и языки аборигенов Южной Америки. Он основал метеорологическую службу в Сантьяго-де-Чили. А еще он отыскал в горах источники чистой воды, провел оттуда в Сантьяго водопровод, полностью решив проблему водообеспечения чилийской столицы. В одном из официальных чилийских печатных изданий отмечалось: "...никто не сделал так много для прогресса и развития наук в Чили, как господин Домейко".
Научные работы (около 130) Домейко писал преимущественно на французском и испанском языках. Несколькими изданиями вышел его учебник и вместе с тем научный труд Elementos de mineralojia (1854, 1860, 1879), с несколькими приложениями. Он поддерживал связи с польскими учеными, посылая в университеты Варшавы и Кракова свои труды и другие выходившие в Чили издания, заботился о создании в Кракове минералогического музея. Он стал членом многих европейских научных обществ. За свою долгую жизнь он очень много успел.
Только в 1884 году, освободившись, наконец, от напряженной работы, смог 82-летний изгнанник осуществить свою неотступную мечту - увидеть родную землю.
Провожали его торжественно, с почестями, которые оказывались лишь самым высоким лицам государства. Дорога на родину вновь лежала через Париж, где Домейко встретился с друзьями юности, посетил семью сына своего друга Адама Мицкевича - Владислава Мицкевича. В Кракове был с энтузиазмом принят научной общественностью. И вот, наконец, он снова в Литве.
Радость встречи со своими родными, счастье ступить вновь на землю, которая ждала его полвека. Он будто бы очутился снова в юности - знакомые пейзажи, с детства свои места. Он, живая легенда, повсюду - желанный гость, однако с болью замечает, как много изменилось за это время, сколько было разрушено и не восстановлено. Домейко пишет: "..я поехал в Мир, на могилу моего отца. Похоронен он был при приходской униатской церкви. Сегодня, новыми слезами оросив это место и почтив его молитвой, захотел я осмотреть храм, который некогда основали Радзивиллы, и который теперь был забран под православие.
У меня сжалось сердце, когда глянул я внутрь: уже там и следа не было наших алтарей и святых, каменные плиты с надписями выдраны из стен - и не только внутри, но и снаружи".
На родине Домейко пробыл четыре года, пожил в семье дочки, в памятной с детства Жибуртовщине. Однако и здесь он не сидел на месте: успел побывать в Италии, Турции, Египте; вместе с Петром Семененко отправился в Палестину - в паломническое путешествие по Святой земле; получил аудиенцию у папы римского Леона XIII. В апреле 1887 года краковский Ягеллонский университет присвоил Домейко степень почётного доктора медицины.
Тем временем за эти годы сыновья Домейко получили европейское образование и горели желанием работать на родине своей матери, в Чили.
Вместе с сыновьями летом 1888 года возвращался на свою вторую родину и престарелый профессор. Но недолго оставалось пожить ему после возвращения в Сантьяго. Еще в дороге он тяжело заболел, а 23 января 1889 года его не стало. Домейко был погребен на средства чилийского правительства; день его смерти был объявлен в Чили днем национального траура. А в своей речи на траурном митинге президент страны Бальмакеда объявил о присвоении Домейко звания национального героя Чили.
Память об Игнации Домейко свято почитается в далекой южноамериканской стране. Его имя носят и величавый тысячекилометровый горный хребет, который обозначен на картах как Кордильеро Домейки, и красивый светлый город Домейко в зеленой долине, и порт на самом берегу Тихого океана - Пуэрто де Домейко. А в столице Чили возвышается величавый памятник с высеченной на граните лаконичной надписью на испанском языке - Гранде Эдукадор, что означает - Великий Просветитель. В столице и еще девяти городах Чили есть улицы Домейко, есть улица Домейко и в Вильнюсе.
Имя Игнатия Домейко увековечил и научный мир. Его именем назвали открытый ученым в чилийских горах минерал "домейкит", обнаруженный самим Домейко в 1844 году в Чили; аммонит "амонитес домейканус", ископаемый моллюск "наутилус домейкус", а также найденный и описанный Домейко вид фиалки - "виола домейкана" и несколько других растений. Именем Домейко названа малая планета, открытая чилийским астрономом Карло Торресом в 1975 году (астероид 2784 Domeyko).
Ученый-природовед не менее интересен и как литератор и художник. Именно зарисовки Домейко украшают многие книги Адама Мицкевича и про Адама Мицкевича. Мастерство же литератора особенно ярко проявилось у Домейко в его дорожных записках, которые известны под общим названием "Мои путешествия". Автор очень интересно, образно рассказывает о своих встречах с разными странами, с их людьми, лаконичными, но точными штрихами рисует увиденные пейзажи, внешний и внутренний мир героев, рассказывает о культуре и быте жителей, углубляется в историю земель.
2002 год в связи с 200-летием рождения Домейко был объявлен ЮНЕСКО Годом Игнация Домейко. Юбилейные мероприятия под патронажем президента Польши Александра Квасьневского и президента Чили Рикардо Лагоса прошли в Чили, а также в Белоруссии и Литве.
На празднование юбилея на родину ученого съехались потомки Игнация Домейко, которых отыскалось уже около двухсот. В основном это заслуга тех
людей, которые профессионально занимались изучением его жизни. Кое-что дали и усилия учеников Медвядковской школы, которые также работали в архивах, вели переписку с родственниками. Усилиями школьников и учителей здесь был создан прекрасный школьный музей Игната Домейко.
Один из потомков Домейки возглавляет университетскую библиотеку в Сантьяго, в Литве живет Люция Рита Домейкайте-Чернявскайте, медик по профессии. Есть домейковские потомки в Чили, Аргентине, Норвегии, США, Австралии…
... Опустившись на колени, целовала остатки фундамента былого поместья Игнация Домейко в Медвядке Анна Мария Саласар Домейко… и другие его потомки бережно собирали в полиэтиленовые мешочки родную им землю, которую они никогда прежде не видели. Теперь и в Медвядке открыли бронзовый бюст возле школы; памятный знак в деревне Крупово и мемориальный знак у костела, где похоронен отец Игнация...
Могила Игнация Домейко в Сантьяго-де-Чили
Мемориальная доска в Вильнюсе