Еще маленькая незаписанная деталь про крестики и нолики...
...или к вопросу о методах работы Горбачевского (или не Горбачевского) - мемуариста.
"Записки Горбачевского":
"При сих словах на лице Бестужева изобразилась радость: он, вместо всякого ответа, вынул из кармана список членов Славянского общества, подбежал к столу и, обращаясь к Пестову, Спиридову и Горбачевскому, сказал:
- Коль скоро так, то прошу на сем списке отметить имена славян, которые, по вашему мнению, готовы пожертвовать всем и одним ударом освободить Россию от тирана.
Очень хладнокровно и нимало не противореча, все три подошли к столу: Пестов назначил самого себя; Спиридов, кроме себя, еще Тютчева, Громницкого и Лисовского; Горбачевский - себя и двух братьев Борисовых, Бестужев-Рюмин сам назначил Бечасного и потом самого себя, Кузьмина, Соловьева и Сухинова".
Любопытен здесь список назначенных заговорщиков, он практически полностью совпадает с тем списком, который был установлен по многочисленным следственным делам Следственным комитетом, и даже кто кого назначил - ПОЧТИ точно. Наличие в списке Лисовского не было доказано, но Горбачевский на следствии показывал, что Лисовский был включен в список Спиридовым - Спиридов от сего отрицался (конечно, человек на следствии может отрицать все, что угодно - но я не вижу смысла Спиридову отрицать включение в список Лисовского, если он признал включение в список своей рукой Громницкого: что в лоб, что по лбу. Тем более, что на Лисовского у Спиридова был, как увидим, особенный зуб).
Есть и другие мелкие расхождения: по следственным делам получается, что Тютчева отметил не Спиридов, а Бестужев, а Бечаснова - не Бестужев, а Горбачевский. Впрочем, это мелочи, так как не исключено, что одних и тех же людей сначала называли хором, а потом кто-то один ставил непосредственный крестик.
Важнее другое: черниговские офицеры - Кузьмин, Соловьев и Сухинов - не фигурируют на следствии ни в каких списках. То есть вообще - нигде, никак, ни один человек их в этом списке не назвал - хотя на совещаниях у Андреевича они присутствовали. Я почти уверена, что эта деталь выдумана мемуаристом постфактум для придания дополнительной героизации черниговским офицерам - так как, если бы к примеру тот же Кузьмин хоть где-то хоть кем-то был упомянут в качестве предполагаемого "цареубийцы" - уж валить на покойника-то точно бы никто не постеснялся. Собственно, многие именно это и делали ("был принят в тайное общество поручиком Кузьминым", "письмо мне передал поручик Щепилла" - это показывали много и охотно, не дураки ведь). Поэтому скорее всего черниговцев не было в этом списке, и даже в чьем-то воображении на них не считали.
И еще один эпизод, сравним "Записки" и соответствующее следственное дело. Здесь факты изложены совершенно точно до деталей, но вот стиль и интонация изложения совершенно разные.
"Когда Горбачевский отмечал Борисова 2-го, Бестужев-Рюмин объявил неудовольствие и не хотел, чтобы он был назначен; Пестов и Горбачевский почли сие устранение оскорбительным и спросили причину оного.
- Он слишком холоден и неспособен к энтузиазму, - отвечал Бестужев,- и потому я почитаю его неспособным к этому решительному предприятию.
- Вы его не знаете,- отвечали они с негодованием, стараясь разрушить предубеждение Бестужева, который должен был наконец согласиться поместить Борисова 2-го в числе заговорщиков...
Муравьев и Бестужев, прощаясь с Пестовым и Горбачевским, просили их сообщить о всем происходившем на сем совещании Борисову 2-му и желали, чтоб он непременно, до выхода из лагеря, с ними повидался. Борисов 2-й на другой день рано утром был у Муравьева и Бестужева (они вместе жили), которые сообщили ему, что он поступил в заговорщики, и взяли с него клятвенное обещание".
"Я слышал только от Пестова и Горбачевского, что я, мой брат, Бечаснов, Тютчев, Громницкий и Лисовский были назначены также для исполнения сего предприятия, что представители отметили крестиками имяна заговорщиков, что Бестужев сначала неохотно соглашался видеть меня в числе заговорщиков и что после требовал, дабы я был у него и дал клятву также как и другия...
На другой день рано поутру я был у него. Когда я вошел то он встретил меня следующими словами А! Борисов! я и думал, что вы будете потом спросил слышали ли вы? Сказывал ли вам Горбачевский? Слышал и знаю все, был мой ответ. Решаетесь ли вы на ето?" - "я назначен и неотказываюсь" - "помните ето тайна для других членов". - Знаю". - Клянитесь". я клялся и поцеловал образ висевший у него на шее..."
"Записки Горбачевского":
"При сих словах на лице Бестужева изобразилась радость: он, вместо всякого ответа, вынул из кармана список членов Славянского общества, подбежал к столу и, обращаясь к Пестову, Спиридову и Горбачевскому, сказал:
- Коль скоро так, то прошу на сем списке отметить имена славян, которые, по вашему мнению, готовы пожертвовать всем и одним ударом освободить Россию от тирана.
Очень хладнокровно и нимало не противореча, все три подошли к столу: Пестов назначил самого себя; Спиридов, кроме себя, еще Тютчева, Громницкого и Лисовского; Горбачевский - себя и двух братьев Борисовых, Бестужев-Рюмин сам назначил Бечасного и потом самого себя, Кузьмина, Соловьева и Сухинова".
Любопытен здесь список назначенных заговорщиков, он практически полностью совпадает с тем списком, который был установлен по многочисленным следственным делам Следственным комитетом, и даже кто кого назначил - ПОЧТИ точно. Наличие в списке Лисовского не было доказано, но Горбачевский на следствии показывал, что Лисовский был включен в список Спиридовым - Спиридов от сего отрицался (конечно, человек на следствии может отрицать все, что угодно - но я не вижу смысла Спиридову отрицать включение в список Лисовского, если он признал включение в список своей рукой Громницкого: что в лоб, что по лбу. Тем более, что на Лисовского у Спиридова был, как увидим, особенный зуб).
Есть и другие мелкие расхождения: по следственным делам получается, что Тютчева отметил не Спиридов, а Бестужев, а Бечаснова - не Бестужев, а Горбачевский. Впрочем, это мелочи, так как не исключено, что одних и тех же людей сначала называли хором, а потом кто-то один ставил непосредственный крестик.
Важнее другое: черниговские офицеры - Кузьмин, Соловьев и Сухинов - не фигурируют на следствии ни в каких списках. То есть вообще - нигде, никак, ни один человек их в этом списке не назвал - хотя на совещаниях у Андреевича они присутствовали. Я почти уверена, что эта деталь выдумана мемуаристом постфактум для придания дополнительной героизации черниговским офицерам - так как, если бы к примеру тот же Кузьмин хоть где-то хоть кем-то был упомянут в качестве предполагаемого "цареубийцы" - уж валить на покойника-то точно бы никто не постеснялся. Собственно, многие именно это и делали ("был принят в тайное общество поручиком Кузьминым", "письмо мне передал поручик Щепилла" - это показывали много и охотно, не дураки ведь). Поэтому скорее всего черниговцев не было в этом списке, и даже в чьем-то воображении на них не считали.
И еще один эпизод, сравним "Записки" и соответствующее следственное дело. Здесь факты изложены совершенно точно до деталей, но вот стиль и интонация изложения совершенно разные.
"Когда Горбачевский отмечал Борисова 2-го, Бестужев-Рюмин объявил неудовольствие и не хотел, чтобы он был назначен; Пестов и Горбачевский почли сие устранение оскорбительным и спросили причину оного.
- Он слишком холоден и неспособен к энтузиазму, - отвечал Бестужев,- и потому я почитаю его неспособным к этому решительному предприятию.
- Вы его не знаете,- отвечали они с негодованием, стараясь разрушить предубеждение Бестужева, который должен был наконец согласиться поместить Борисова 2-го в числе заговорщиков...
Муравьев и Бестужев, прощаясь с Пестовым и Горбачевским, просили их сообщить о всем происходившем на сем совещании Борисову 2-му и желали, чтоб он непременно, до выхода из лагеря, с ними повидался. Борисов 2-й на другой день рано утром был у Муравьева и Бестужева (они вместе жили), которые сообщили ему, что он поступил в заговорщики, и взяли с него клятвенное обещание".
"Я слышал только от Пестова и Горбачевского, что я, мой брат, Бечаснов, Тютчев, Громницкий и Лисовский были назначены также для исполнения сего предприятия, что представители отметили крестиками имяна заговорщиков, что Бестужев сначала неохотно соглашался видеть меня в числе заговорщиков и что после требовал, дабы я был у него и дал клятву также как и другия...
На другой день рано поутру я был у него. Когда я вошел то он встретил меня следующими словами А! Борисов! я и думал, что вы будете потом спросил слышали ли вы? Сказывал ли вам Горбачевский? Слышал и знаю все, был мой ответ. Решаетесь ли вы на ето?" - "я назначен и неотказываюсь" - "помните ето тайна для других членов". - Знаю". - Клянитесь". я клялся и поцеловал образ висевший у него на шее..."