Документы без комментариев: диалоги...
... подполковнику Муравьеву-Апостолу дополнительный вопросный пункт:
Матвей Муравьев и Бестужев показывают, что вы успели привязать к себя Черниговских солдат и Баталион, которым командовали был вам предан; Артамон же Муравьев дополняет, что 27 декабря уезжая от него вы сказали, между прочим: если доберусь до баталиона, то живого не возьмут
... сии показания, при соображении с тою нетерпеливостью, какую вы всегда изъявляли для начатия действий убеждают, что встретившиеся обстоятельства могли только ускорить исполнрение давно умышляемого и уже приготовленного возмущения.
Ответ:
... Приведенныя Ар.Муравьевым слова мои, при отъезде от него, совершенно справедливо, ничего не доказывают также кроме наклонности моей к начатию возмущения, ибо, если бы я имел твердое и решительное на то намерение, я бы, отъезжая от него, не сказал что живого не возьмут, а сказал бы что такого-то числа я буду в полку, такого-то числа я начну, и ожидаю от тебя содействия давно предложенного тобою... (выделено в тексте - РД)
Артамон Муравьев - Вере Муравьевой (жене)
Петербург, Петропавловская крепость, 18 февраля 1826 г. (передано с оказией нелегально)
Мой ангел обожаемый, божество мое Вера, как я счастлив, что встретил солдата из рты Алексея, который согласился передать эту записку. Вера, несравненная Вера, которую я не умел ценить, пожалей меня, но не проклинай, я перенесу все, лишь бы это последнее несчастие не случилось со мной. Ты знаешь мое сердце, я мог быть неблагоразумным, но чудовищем - никогда. Сергей Муравьев и Бестужев, чтобы наказать меня за то, что я не содействовал им, сказали все, вплоть до выражений, вырвавшихся у меня в минуту преступного энтузиазма. Ангел, убереги меня от порицания, попроси принять участие в моей судьбе сестру мою, доброго ее мужа, Кутузова, Дибича, Бенкендорфа, но, главное, сохрани свою любовь ко мне. Я здоров. Попроси Сукина через мою сестру и г-жу Маврину, чтобы он хорошо со мной обходился. Я пишу украдкой и боюсь быть захваченным врасплох. Ангел мой, до свидания, если Господь милосердный дарует мне эту милость. Обними детей, мою сестру и убереги меня от ее презрения. Целую ноги твоей матери, да простит мне она! Вера, как я тебя люблю, я этого не полагал, прощай. Если бы ты могла мне написать, но нет, это невозможно. Жертва моя, добрый ангел, чем я, злодей, могу загладить твои страдания. Забыл тебе сказать, ангел жизни моей, пойди по получении этой записки к протопопу Казанского собора, кажется отец Петр (Мысловский - РД), высокий, толстый, он к нам заходил; и ему дозволено императором приходить во всякое время. Кинься к ногам его, тем более что он обещал мне повидать тебя и говорить с тобою, умоляй его передать мне несколько слов твоих и приготовь записку и, если ты хочешь сказать мне что-нибудь особое, напиши лимонным соком между строками, написанными чернилами, но умоляй его не предавать ни меня, ни тебя. Он даже говорил мне, что был у тебя, но что ты не приняла его. Ангел Вера, употреби все твое красноречие, чтобы уговорить его, и возьми с него слово. Если бы деньги могли подействовать! Он расскажет тебе обо мне. Что я несчастный! Может, ты меня проклинаешь, и правильно, но нет, сердце твое знаю и не полагаю это возможным. Сестру обойми и заверь ее в моей дружбе и что я языком, а не сердцем виноват. Кабы я получил хоть строчку от тебя. Поклянись протопопу, что я записку сожгу, он добрый человек, со мною плакал. Ноги твои ангельские целую. Готов бы слугою твоим быть. Прощай, может, Всевышний нас соединит. Детей благословляю ежедневно. Егор бы Францевич, этот ангел, чтобы меня не оставил и не забыл.
Господи милосердный Боже, прими с милосердием молитву кающегося грешника, полагающего надежду мою на Тебя, Царя Небесного, и на Спаса нашего. Праведно есть наказание Твое, о Боже Господи мой, дай мне только силы и крепость с терпением оное переносить, отведи мя, Господи, от отчаяния и тем избавь меня, раба Твоего, от вящего греха. Помилуй и награди счастьем, которое я похитил у милых сердцу моему жертв Веры, Никиты, Александра и Льва, склони сердце дражайшей Матери моей, отдавшей мне последнее сокровище свое Веру на сострадание ко мне и на помилование, ибо я не только перед ними выполнил обязанности мои, но как злодей погубил их. Внуши брату и сестре сострадание и любовь к жене и детям моим, да выполнят они пред ними, как ближайшие родственники мои, обязанности несчастнейшего их брата и тем будут мои искупители. Дай жене моей крепости и силы взрастить детей наших, и если скорбь по мне, недостойном, силы ее ослабевает, то пусть чувства ее ко мне охладеют, хотя это для меня будет всего на свете чувствительнее, но я всего достоин. Ангельские правила ее отведут от поношения пред детьми моими. Отведи отца моего от проклятия меня. Еще одна просьба моя к Тебе, Всевышнему. Открой сердце мое царю и судьям моим и тем докажи, что я преступник языком, а не умыслом, а злодей я только пред Верою, Никитою, Александром, Львом и Матреною, и твори волю Твою святую надо мною. Аминь.
Матвей Муравьев и Бестужев показывают, что вы успели привязать к себя Черниговских солдат и Баталион, которым командовали был вам предан; Артамон же Муравьев дополняет, что 27 декабря уезжая от него вы сказали, между прочим: если доберусь до баталиона, то живого не возьмут
... сии показания, при соображении с тою нетерпеливостью, какую вы всегда изъявляли для начатия действий убеждают, что встретившиеся обстоятельства могли только ускорить исполнрение давно умышляемого и уже приготовленного возмущения.
Ответ:
... Приведенныя Ар.Муравьевым слова мои, при отъезде от него, совершенно справедливо, ничего не доказывают также кроме наклонности моей к начатию возмущения, ибо, если бы я имел твердое и решительное на то намерение, я бы, отъезжая от него, не сказал что живого не возьмут, а сказал бы что такого-то числа я буду в полку, такого-то числа я начну, и ожидаю от тебя содействия давно предложенного тобою... (выделено в тексте - РД)
Артамон Муравьев - Вере Муравьевой (жене)
Петербург, Петропавловская крепость, 18 февраля 1826 г. (передано с оказией нелегально)
Мой ангел обожаемый, божество мое Вера, как я счастлив, что встретил солдата из рты Алексея, который согласился передать эту записку. Вера, несравненная Вера, которую я не умел ценить, пожалей меня, но не проклинай, я перенесу все, лишь бы это последнее несчастие не случилось со мной. Ты знаешь мое сердце, я мог быть неблагоразумным, но чудовищем - никогда. Сергей Муравьев и Бестужев, чтобы наказать меня за то, что я не содействовал им, сказали все, вплоть до выражений, вырвавшихся у меня в минуту преступного энтузиазма. Ангел, убереги меня от порицания, попроси принять участие в моей судьбе сестру мою, доброго ее мужа, Кутузова, Дибича, Бенкендорфа, но, главное, сохрани свою любовь ко мне. Я здоров. Попроси Сукина через мою сестру и г-жу Маврину, чтобы он хорошо со мной обходился. Я пишу украдкой и боюсь быть захваченным врасплох. Ангел мой, до свидания, если Господь милосердный дарует мне эту милость. Обними детей, мою сестру и убереги меня от ее презрения. Целую ноги твоей матери, да простит мне она! Вера, как я тебя люблю, я этого не полагал, прощай. Если бы ты могла мне написать, но нет, это невозможно. Жертва моя, добрый ангел, чем я, злодей, могу загладить твои страдания. Забыл тебе сказать, ангел жизни моей, пойди по получении этой записки к протопопу Казанского собора, кажется отец Петр (Мысловский - РД), высокий, толстый, он к нам заходил; и ему дозволено императором приходить во всякое время. Кинься к ногам его, тем более что он обещал мне повидать тебя и говорить с тобою, умоляй его передать мне несколько слов твоих и приготовь записку и, если ты хочешь сказать мне что-нибудь особое, напиши лимонным соком между строками, написанными чернилами, но умоляй его не предавать ни меня, ни тебя. Он даже говорил мне, что был у тебя, но что ты не приняла его. Ангел Вера, употреби все твое красноречие, чтобы уговорить его, и возьми с него слово. Если бы деньги могли подействовать! Он расскажет тебе обо мне. Что я несчастный! Может, ты меня проклинаешь, и правильно, но нет, сердце твое знаю и не полагаю это возможным. Сестру обойми и заверь ее в моей дружбе и что я языком, а не сердцем виноват. Кабы я получил хоть строчку от тебя. Поклянись протопопу, что я записку сожгу, он добрый человек, со мною плакал. Ноги твои ангельские целую. Готов бы слугою твоим быть. Прощай, может, Всевышний нас соединит. Детей благословляю ежедневно. Егор бы Францевич, этот ангел, чтобы меня не оставил и не забыл.
Господи милосердный Боже, прими с милосердием молитву кающегося грешника, полагающего надежду мою на Тебя, Царя Небесного, и на Спаса нашего. Праведно есть наказание Твое, о Боже Господи мой, дай мне только силы и крепость с терпением оное переносить, отведи мя, Господи, от отчаяния и тем избавь меня, раба Твоего, от вящего греха. Помилуй и награди счастьем, которое я похитил у милых сердцу моему жертв Веры, Никиты, Александра и Льва, склони сердце дражайшей Матери моей, отдавшей мне последнее сокровище свое Веру на сострадание ко мне и на помилование, ибо я не только перед ними выполнил обязанности мои, но как злодей погубил их. Внуши брату и сестре сострадание и любовь к жене и детям моим, да выполнят они пред ними, как ближайшие родственники мои, обязанности несчастнейшего их брата и тем будут мои искупители. Дай жене моей крепости и силы взрастить детей наших, и если скорбь по мне, недостойном, силы ее ослабевает, то пусть чувства ее ко мне охладеют, хотя это для меня будет всего на свете чувствительнее, но я всего достоин. Ангельские правила ее отведут от поношения пред детьми моими. Отведи отца моего от проклятия меня. Еще одна просьба моя к Тебе, Всевышнему. Открой сердце мое царю и судьям моим и тем докажи, что я преступник языком, а не умыслом, а злодей я только пред Верою, Никитою, Александром, Львом и Матреною, и твори волю Твою святую надо мною. Аминь.