Снова перевод
Акутагава Рюноскэ
Опиум (1926)
Наверное, первым, кто познакомил японского читателя с произведениями Клода Фаррера [1], был Дайгаку Хоригучи [2]. Мне запомнился рассказ о фрегате "Лис", который он перевел для журнала "Митабунгаку" [3] лет 6-7 назад. Рассказ этот, как, впрочем, и многие другие сочинения Фаррера, насквозь пропитан дымом опиума. Недавно я снова ощутил себя окутанным этим дымом, прочитав его повесть "За пределами тишины" в переводе Гэнъичи Яномэ [4]. Но помимо аромата опиума от этой повести веет также запахом трупов. Тех самых трупов, что выпущенных под маркой «По, Бодлер и Ко.».
«Вот, слышите?! Ах нет, вероятно, послышалось. Сам не пойму. Для эха, доносящегося из царства мертвых, это слишком громкий звук. Будто что-то со скрипом ломается. Здесь нет ничего, что могло бы производить подобный шум. Откуда-то из канавы раздается глухой скрип гробов… Одна из досок расшаталась и, прибитая крепким гвоздем, издает жуткий звук».
Один из многочисленных отголосков "Заживо погребенных" Эдгара По, доносящихся с берегов Атлантики. Любопытный пассаж, но меня больше заинтересовал следующий отрывок:
"Те, кто занимался получением опиума во Франции, продолжали усердствовать, несмотря на неудачи. Семена мака, привезенные из Тонкина [5], попробовали высеивать на кладбищах, где почва хорошо удобрена трупами. Результаты превзошли все ожидания. Такой мак имел свои особенности: если надрезать его напитавшуюся ядом головку, то из него, будто слезы, начинала сочиться бурая жидкость".
Рассказ Фаррера не первое сочинение, в котором говориться о связи между опиумом и мертвецами. Недавно, читая от нечего делать "Записки из кельи на правой вершине" Юй Юэ [6], и наткнулся на следующее преданье, бытующее в Китае. Оно изложено в рассказе "Цзя Шэньань".
Рассказывают, что жил в конце годов Цяньлун [7] один студент по имени Цзя Шэньань. Однажды ночью приснилось ему, что очутился он перед большим строением, выглядевшим как присутственное место. Тяжелые ворота были наглухо заперты, а вокруг было пустынно и безлюдно. "Побродив около здания, Цзя неожиданно наткнулся на нескольких мужчин. Они пришли издалека с какой-то девушкой". Неизвестно из каких побуждений они сорвали с нее всю одежду. Девушка была еще совсем ребенком: тело ее до конца не оформилось. "Невозможно было смотреть на ее сверкающую наготу и стыдливую позу". Собравшись духом, Цзя подошел к мужчинам и стал укорять их.
- Эй вы, да как вы смеете творить такое!
Те только засмеялись в ответ:
- А тебе какое до этого дело?
"Не успели они это сказать, как ворота внезапно отворились. Оттуда вышли несколько человек, неся на плечах огромную бадью. Позади них шел чиновник со свитком в руках. Люди с обнаженной женщиной вошли внутрь. Цзя последовал за ними". Пройдя через множество ворот, он оказался на просторном внутреннем дворе. "Здесь было множество мужчин и женщин. Все они стояли, сидели или лежали абсолютно голые. В противоположном конце двора сидел чиновник, а перед ним находился огромный жом. Двое здоровенных детины то и дело подцепляли вилами кого-нибудь из людей, запихивали в ступу и придавливали тяжелым камнем. Кровь и сало стекали вниз и собирались в чаше. Когда чаша наполнилась, ее содержимое перелили в огромную бадью. Так повторилось десять раз, после чего бадья оказалась полной. Несколько слуг подняли и вынесли ее на плечах. Сановник опечатал свиток и передал его чиновнику, который затем последовал за слугами." Тут Цзя вгляделся в лицо чиновника: это был его сосед Чжоу Дафу, давным-давно опочивший в могиле. Подойдя поближе, Цзя окликнул его по имени.
- Дивлюсь, откуда ты здесь? Пребывать здесь более тебе нельзя. Поторопись и следуй за мной, - немало удивившись, сказал Чжоу.
Цзя спросил его про содержимое бадьи.
- Сие есть опийный тук, - ответил Чжоу.
В конце годов Цяньлун опиум еще не был так распространен, как сейчас, поэтому неудивительно, что Цзя не имел о нем никакого представления.
- А что такое опий? - спросил он.
- Из-за долгого периода спокойствия вышло ныне перенаселение. Потому должно сотворить очищение великим бедствием. Но бедствие на сей раз не будет исходить от воды, огня или меча, ибо несчастия сии губят достойных вместе с неразумными, сиречь преступают закон воздаяния и возмездия. И вот Владыка неба, собрав всех небожителей, особо повелел сотворить опийное бедствие. Дабы получить опий сей, маковый сок отваривают до кашицы, а затем, воскуривая, потребляют. Кто дым сей вкушает, тот творит себе бедствие, кто же воздерживается и не вкушает, оного избегает. Поелику самоуправно люди избирают тот или иной путь, не смеют они более укорять силы небесные в жестокосердии. Бедствие сие в деле снижения народонаселения настолько же превосходит разрушения водой, огнем и мечем вместе взятые, насколько десять превосходит пять. Мак - обыкновенное растение и издревле водится в изобилии. Однако сок его водянист и при варке не дает тука. Посему владыке преисподней приказано было в пределах Ада нескончаемых мук [8] избрать души вероломных, непочтительных к родителям, не соблюдавших приличия и творивших злодеяния, отослать их в сие место на отжим крови и сала. Получившийся тук приказано передать богам гор, холмов, долин, болот и лугов. Они напоят маковые корни сим туком, и от корней взойдет он верх по стеблям, укрепив растительный сок. При варке становится он темным - по этому признаку легко опознать его. Не пройдет и десяти лет, как опий распространится по всей Поднебесной".
Цзя хотел еще что-то еще спросить у чиновника, но внезапно появились еще какие-то люди. Несколько десятков мужчин и женщин пригнали во двор хлыстами. Все они вопили и стенали в один голос. Цзя испугался и очнулся ото сна.
Цзя рассказал о своем сне людям, но никто ему не поверил. В середине годов Даогуан [9] опиум получил широчайшее распространение, и, хотя Цзя давно упокоился в мире ином, рассказ его остался в памяти людей. И даже сейчас нет-нет, да и услышишь от кого-нибудь расхожее мнение о том, что в опиуме содержится кровь и сало мертвецов.
То, что из мака, выращенного на кладбище, получается превосходный опиум, могло быть плодом воображения Фаррера. А возможно, это утверждение берет свое начало от изложенной выше китайской легенды. С полной уверенностью я не могу утверждать ни того, ни другого. Да и вообще, может быть, что первоисточник этого суеверия - легенда о красавице Юй Цзи [10], чья кровь превратилась в маковый цвет.
В конце замечу лишь, что опиум по сравнению с табаком, и уж тем более по сравнению с сигаретами и сигарами, несет на себе сильную восточную окраску. Если попытаться вспомнить аромат, близкий к аромату опиума, то это, пожалуй, запах листьев сикими [11], которые только что смел в кучу и теперь сжигает какой-нибудь старый монах на безлюдном кладбище. Независимо от китайцев эпохи Цинь, мы, нынешние японцы, легко ассоциируем запах опиумного дыма с могилами, мертвецами, смертью и т.п. С другой стороны, ассоциации эти далеко не всегда окрашены в нашем сознании в оттенки "Цветов зла"
Пока я набрасывал этот рассказ мне вспомнилось одно хокку, от которого веет свежестью:
Хризантема на могиле
Близ селения Янака.
Начало зимы.
[1] Клод Фаррер (Claude Farrère, 1876-1957) - французский писатель, для произведений которого характерны авантюрные, мелодраматические и экзотические восточные мотивы. Один из самых знаменитых его романов - "Во власти опиума". Тут можно купить, а тут скачать.
[2] Дайгаку Хоригучи (1892-1981) - японский поэт. Также знаменит своими переводами на японский многих французских классиков.
[3] Митабунгаку - передовой студенческий литературный журнал, издававшийся при университете Кэйо, одном из двух самых старых и уважаемых вузов Японии.
[4] Гэнъичи Яномэ - также переводчик многих французских классиков на японский
[5] Тонкин - область на севере Вьетнама, на границе с Лаосом. Во времена Фаррера и Акутагавы входила во французский Индокитай и была одним из крупных поставщиков опиума в Европу.
[6] Юй Юэ (1821-1907) - китайский писатель и лингвист.
[7] Годы Цяньлун - 1711-1799 гг.
[8] Ад нескончаемых мук - самый глубокий и самый страшный из восьми горячих адов в буддизме. Грешник, попавший в него, пребывает в нем 339,738,624*1010 лет.
[9] Годы Даогуан - 1821-1850 гг.
[10] Юй Цзи (? - 202 до н. э.) - возлюбленная наложница генерала Сян Юя. По легенде она убила себя мечом генерала, а ее кровь превратилась в цветы мака.
[11] Сикими - вечнозеленое дерево семейства магнолиевых
Опиум (1926)
Наверное, первым, кто познакомил японского читателя с произведениями Клода Фаррера [1], был Дайгаку Хоригучи [2]. Мне запомнился рассказ о фрегате "Лис", который он перевел для журнала "Митабунгаку" [3] лет 6-7 назад. Рассказ этот, как, впрочем, и многие другие сочинения Фаррера, насквозь пропитан дымом опиума. Недавно я снова ощутил себя окутанным этим дымом, прочитав его повесть "За пределами тишины" в переводе Гэнъичи Яномэ [4]. Но помимо аромата опиума от этой повести веет также запахом трупов. Тех самых трупов, что выпущенных под маркой «По, Бодлер и Ко.».
«Вот, слышите?! Ах нет, вероятно, послышалось. Сам не пойму. Для эха, доносящегося из царства мертвых, это слишком громкий звук. Будто что-то со скрипом ломается. Здесь нет ничего, что могло бы производить подобный шум. Откуда-то из канавы раздается глухой скрип гробов… Одна из досок расшаталась и, прибитая крепким гвоздем, издает жуткий звук».
Один из многочисленных отголосков "Заживо погребенных" Эдгара По, доносящихся с берегов Атлантики. Любопытный пассаж, но меня больше заинтересовал следующий отрывок:
"Те, кто занимался получением опиума во Франции, продолжали усердствовать, несмотря на неудачи. Семена мака, привезенные из Тонкина [5], попробовали высеивать на кладбищах, где почва хорошо удобрена трупами. Результаты превзошли все ожидания. Такой мак имел свои особенности: если надрезать его напитавшуюся ядом головку, то из него, будто слезы, начинала сочиться бурая жидкость".
Рассказ Фаррера не первое сочинение, в котором говориться о связи между опиумом и мертвецами. Недавно, читая от нечего делать "Записки из кельи на правой вершине" Юй Юэ [6], и наткнулся на следующее преданье, бытующее в Китае. Оно изложено в рассказе "Цзя Шэньань".
Рассказывают, что жил в конце годов Цяньлун [7] один студент по имени Цзя Шэньань. Однажды ночью приснилось ему, что очутился он перед большим строением, выглядевшим как присутственное место. Тяжелые ворота были наглухо заперты, а вокруг было пустынно и безлюдно. "Побродив около здания, Цзя неожиданно наткнулся на нескольких мужчин. Они пришли издалека с какой-то девушкой". Неизвестно из каких побуждений они сорвали с нее всю одежду. Девушка была еще совсем ребенком: тело ее до конца не оформилось. "Невозможно было смотреть на ее сверкающую наготу и стыдливую позу". Собравшись духом, Цзя подошел к мужчинам и стал укорять их.
- Эй вы, да как вы смеете творить такое!
Те только засмеялись в ответ:
- А тебе какое до этого дело?
"Не успели они это сказать, как ворота внезапно отворились. Оттуда вышли несколько человек, неся на плечах огромную бадью. Позади них шел чиновник со свитком в руках. Люди с обнаженной женщиной вошли внутрь. Цзя последовал за ними". Пройдя через множество ворот, он оказался на просторном внутреннем дворе. "Здесь было множество мужчин и женщин. Все они стояли, сидели или лежали абсолютно голые. В противоположном конце двора сидел чиновник, а перед ним находился огромный жом. Двое здоровенных детины то и дело подцепляли вилами кого-нибудь из людей, запихивали в ступу и придавливали тяжелым камнем. Кровь и сало стекали вниз и собирались в чаше. Когда чаша наполнилась, ее содержимое перелили в огромную бадью. Так повторилось десять раз, после чего бадья оказалась полной. Несколько слуг подняли и вынесли ее на плечах. Сановник опечатал свиток и передал его чиновнику, который затем последовал за слугами." Тут Цзя вгляделся в лицо чиновника: это был его сосед Чжоу Дафу, давным-давно опочивший в могиле. Подойдя поближе, Цзя окликнул его по имени.
- Дивлюсь, откуда ты здесь? Пребывать здесь более тебе нельзя. Поторопись и следуй за мной, - немало удивившись, сказал Чжоу.
Цзя спросил его про содержимое бадьи.
- Сие есть опийный тук, - ответил Чжоу.
В конце годов Цяньлун опиум еще не был так распространен, как сейчас, поэтому неудивительно, что Цзя не имел о нем никакого представления.
- А что такое опий? - спросил он.
- Из-за долгого периода спокойствия вышло ныне перенаселение. Потому должно сотворить очищение великим бедствием. Но бедствие на сей раз не будет исходить от воды, огня или меча, ибо несчастия сии губят достойных вместе с неразумными, сиречь преступают закон воздаяния и возмездия. И вот Владыка неба, собрав всех небожителей, особо повелел сотворить опийное бедствие. Дабы получить опий сей, маковый сок отваривают до кашицы, а затем, воскуривая, потребляют. Кто дым сей вкушает, тот творит себе бедствие, кто же воздерживается и не вкушает, оного избегает. Поелику самоуправно люди избирают тот или иной путь, не смеют они более укорять силы небесные в жестокосердии. Бедствие сие в деле снижения народонаселения настолько же превосходит разрушения водой, огнем и мечем вместе взятые, насколько десять превосходит пять. Мак - обыкновенное растение и издревле водится в изобилии. Однако сок его водянист и при варке не дает тука. Посему владыке преисподней приказано было в пределах Ада нескончаемых мук [8] избрать души вероломных, непочтительных к родителям, не соблюдавших приличия и творивших злодеяния, отослать их в сие место на отжим крови и сала. Получившийся тук приказано передать богам гор, холмов, долин, болот и лугов. Они напоят маковые корни сим туком, и от корней взойдет он верх по стеблям, укрепив растительный сок. При варке становится он темным - по этому признаку легко опознать его. Не пройдет и десяти лет, как опий распространится по всей Поднебесной".
Цзя хотел еще что-то еще спросить у чиновника, но внезапно появились еще какие-то люди. Несколько десятков мужчин и женщин пригнали во двор хлыстами. Все они вопили и стенали в один голос. Цзя испугался и очнулся ото сна.
Цзя рассказал о своем сне людям, но никто ему не поверил. В середине годов Даогуан [9] опиум получил широчайшее распространение, и, хотя Цзя давно упокоился в мире ином, рассказ его остался в памяти людей. И даже сейчас нет-нет, да и услышишь от кого-нибудь расхожее мнение о том, что в опиуме содержится кровь и сало мертвецов.
То, что из мака, выращенного на кладбище, получается превосходный опиум, могло быть плодом воображения Фаррера. А возможно, это утверждение берет свое начало от изложенной выше китайской легенды. С полной уверенностью я не могу утверждать ни того, ни другого. Да и вообще, может быть, что первоисточник этого суеверия - легенда о красавице Юй Цзи [10], чья кровь превратилась в маковый цвет.
В конце замечу лишь, что опиум по сравнению с табаком, и уж тем более по сравнению с сигаретами и сигарами, несет на себе сильную восточную окраску. Если попытаться вспомнить аромат, близкий к аромату опиума, то это, пожалуй, запах листьев сикими [11], которые только что смел в кучу и теперь сжигает какой-нибудь старый монах на безлюдном кладбище. Независимо от китайцев эпохи Цинь, мы, нынешние японцы, легко ассоциируем запах опиумного дыма с могилами, мертвецами, смертью и т.п. С другой стороны, ассоциации эти далеко не всегда окрашены в нашем сознании в оттенки "Цветов зла"
Пока я набрасывал этот рассказ мне вспомнилось одно хокку, от которого веет свежестью:
Хризантема на могиле
Близ селения Янака.
Начало зимы.
[1] Клод Фаррер (Claude Farrère, 1876-1957) - французский писатель, для произведений которого характерны авантюрные, мелодраматические и экзотические восточные мотивы. Один из самых знаменитых его романов - "Во власти опиума". Тут можно купить, а тут скачать.
[2] Дайгаку Хоригучи (1892-1981) - японский поэт. Также знаменит своими переводами на японский многих французских классиков.
[3] Митабунгаку - передовой студенческий литературный журнал, издававшийся при университете Кэйо, одном из двух самых старых и уважаемых вузов Японии.
[4] Гэнъичи Яномэ - также переводчик многих французских классиков на японский
[5] Тонкин - область на севере Вьетнама, на границе с Лаосом. Во времена Фаррера и Акутагавы входила во французский Индокитай и была одним из крупных поставщиков опиума в Европу.
[6] Юй Юэ (1821-1907) - китайский писатель и лингвист.
[7] Годы Цяньлун - 1711-1799 гг.
[8] Ад нескончаемых мук - самый глубокий и самый страшный из восьми горячих адов в буддизме. Грешник, попавший в него, пребывает в нем 339,738,624*1010 лет.
[9] Годы Даогуан - 1821-1850 гг.
[10] Юй Цзи (? - 202 до н. э.) - возлюбленная наложница генерала Сян Юя. По легенде она убила себя мечом генерала, а ее кровь превратилась в цветы мака.
[11] Сикими - вечнозеленое дерево семейства магнолиевых