Намедни 50-е. Советское освоение Антарктики. Первые континентальные экспедиции.
Мой дед, Сулим Михаил Кузьмич, родился и вырос в простом украинском селе. После службы в армии в уже побеждённой Германии выучился на бортрадиста и стал работать в полярной авиации. Полёты в тяжёлых условиях крайнего севера, работа на дрейфующих станциях СП и годичная экспедиция в Антарктику в составе 3-ей континентальной - тысячи километров и сотни часов налёта на различной авиационной технике.
К большому сожалению, мой дед разбился при очередном полёте и произошло это 15 лет до моего рождения. Поэтому я не имел возможности услышать об этом всём из уст непосредственного участника. Остались лишь фотографии, письма и телеграммы, памятные вещи из тех перелётов и экспедиций.
Так получилось, что вместе с этой экспедицией прошел путь к Антарктиде и эстонский писатель Юхан Смуул, написавший затем свою Ледовую книгу. Дедовские фотографии послужили хорошими иллюстрациями при прочтении этой книги, а сама книга помогла понять происходящее на некоторых снимках. В дальнейшем выдержки из Ледовой книги я выделил курсивом.
Теплоход Кооперация с 3-ей экспедицией отчалил из Калининграда 1 ноября 1957 года. По оптимистичным расчётам путь до Мирного должен был составить 50 суток.
...мы приближаемся к Кильскому каналу. Мимо непрерывно проходят корабли. Верхняя палуба полна народу. Все фотографируют. На бинокли большой спрос. На мой тоже. Этот прибор я взял никак не напрасно.
Может быть на этой фотографии мой дед как раз что-то наблюдает в бинокль Смуула.
Большим праздником на Кооперации отметили пересечение экватора. Это случилось 21 ноября 1957 года в 16.28 под 10°04' западной долготы.
Ещё до крестин, в три часа, по радио сообщили, что всем впервые пересекающим экватор следует в 16.00 явиться на бак. Очки и часы оставить в каюте. Фотоаппараты взять с собой. Надеть все летнее и нарядное.
Погода на диво хороша: слегка прохладный, самый приятный ветерок и солнце. Перед бассейном выстроена эстрада, на которой должны расположиться руководители церемонии, главные шишки. Через бассейн проложен качающийся дощатый мостик На другом краю бассейна стоит большая бочка, покрытая марлей, - в бочке вино, предназначенное для крестников.
В четыре часа на палубе появились удивительные рожи - все они пробирались к баку. Оркестранты, - то есть гидролог Извеков, метеоролог Лободин, радист Сулин и аэролог Маевский, - все размалёванные и в масках, заиграли церемониальный марш.
Смуул ошибся немного - не Сулин, а Сулим, но это очень распространенная ошибка для нашей фамилии.
Впереди всех шагал главный черт - геофизик Губанов, весь разукрашенный всяческими греховными фигурами. На голове у него рога, на лице - сатанинское выражение. А следом за ним шествовал Нептун в своей красной царской мантии, усеянной звёздами, в короне и с бородой до пояса - словом, очень импозантная фигура. За Нептуном следует протоколист с огромными фанерками под мышкой, затем лекарь - доктор Шлейфер, и позади всех - черти попроще и прочие деятели. Это было впечатляющее зрелище, когда все начальство расположилось на эстраде, а черти с размалёванными мордами и телами влезли на край бассейна и принялись кровожадно пялиться на всех нас, стоявших на баке. Их мускулистые руки не сулили нам никакой пощады.
Затем Нептун произнёс:
Что привело вас на экватор?
Вы из каких идёте стран?
И где здесь главный ресторатор
И этот самый… капитан?
Оркестр начал играть песенку о капитане из «Детей капитана Гранта». И под её звуки в сопровождении помощников и в полной парадной форме появился капитан «Кооперации» Янцелевич, который обратился с приветственной речью к царю морей, защитнику судов, повелителю бурь и самодержцу крабов, раков, русалок и прочей морской живности. Капитан сказал, что мы рады встрече, что мы плывём в Антарктику и везём туда всевозможное снаряжение. Пропустите, мол, через экватор - будет его величеству Нептуну от ресторатора водка, а от остальных почёт и уважение. Тут Нептуну подали большой бокал, который он и осушил. О качестве водки он не сказал ничего худого, но протоколист прошипел с крайне недовольной миной, что руководство экспедиции слишком все экономит и даже везёт с собой в Антарктику бухгалтера. Тем не менее Нептун, произнеся соответствующие слова, передал капитану золотой ключ от экватора, длиной больше метра, а капитан предъявил Нептуну судовые документы. Все это время черти вертели головами и выискивали среди нас свою первую жертву.
Вдруг все - и капитан, и Нептун, и черти - отступили на второй план. Под грустную мелодию появилась Морская дева, которую изображал радист Яковлев. Она была в сделанных из тельняшки узких полосатых штанах, доходящих до икр, в развевающемся платье из марли, с длинными золотыми волосами, с ватной грудью и пышными бёдрами. Держалась она грациозно. В движениях рук была мольба и ласка. Дева пыталась показать себя в наилучшем свете. Но лицо её недвусмысленно говорило о том, какие безнравственные вещи творятся за спиной у Нептуна. Щеки Морской девы были нарумянены под глазами темнела синева от ночных кутежей. И Нептун, к которому она сразу же полезла целоваться, отпрянул назад. Печать любви украсила щеку Окорокова, четвёртого помощника капитана. Затем Морская дева произнесла тонким голоском речь, идея которой заключалась в том, что матросы и участники экспедиции, уставшие от долгого плавания, могут провести два-три дня у её сестёр, а потом, если захочется, вернуться на корабль. Речь сопровождалась красноречивой и вполне недвусмысленной игрой глаз. Оркестр заиграл танец из фильма «Господин 420». И Морская дева начали танцевать под эту музыку, сперва среди чертей, потом на мостике, перекинутом через бассейн. Танец был столь же выразительным, как и лицо девы, как её развевающееся платье и полосатые штаны, как движения её рук и покачивание бёдрами.
Появились учёные мужи. Они пожаловались на то, что «Кооперация» порой тащится слишком медленно, что, не избрав из учёной среды ни одного черта, их дискредитировали, из-за чего они слишком подпали под власть бесов, что они мечтают о ледовом материке, но, поскольку тот далёк, их мысли перекинулись на валюту. Представители науки сообщили, что ими на борту «Кооперации» написана диссертация и что они просят разрешения преподнести оную его величеству Нептуну. Нептун почтительно принял диссертацию, раскрыл её и обнаружил под обложкой бутылку, завёрнутую в паклю. Попробовал - вода, и за борт! Тогда придворный врач Нептуна, доктор Айболит, принялся осматривать представителей науки. Пока длился медосмотр, исполнялся похоронный марш. Доктор нашёл, что у мужей науки все не в порядке, и прописал им купание в бассейне. Под звуки «Калинки» наука полетела в бассейн - головой вниз, ногами вверх. Черти отнеслись к своей задаче с полной серьёзностью: крестины так крестины!
Оркестр заиграл «Мы, друзья, перелётные птицы». Появились Фурдецкий и Афонин - в чёрной нарядной форме, в белых сорочках со строгими чёрными галстуками, в начищенных туфлях. Они представились Нептуну, рассказали ему о лётчиках, а потом попытались дать взятку, в виде бутылки, разумеется. Нептун оскорбился, и проворные черти тут же отправили лётчиков в воду, во всем их параде. Долговязый Фурдецкий, ростом больше шести футов, прежде чем плюхнуться в воду, сделал в воздухе полуторное сальто. Над бассейном мелькнули его жёлтые сандалии. А маленького по сравнению с ним Афонина черти швырнули так энергично, что тот завертелся над водой кубарем.
Зазвучала «Калинка». Все черти пустились под неё в пляс - их набедренные повязки развевались, их ботинки выделывали невероятные кренделя. А потом началось поголовное крещение. Черти врывались в толпу зрителей, хватали их за руки и за ноги, и люди летели в бассейн - кто головой, кто брюхом, кто спиной вперёд. Только с женщинами обходились деликатно.
Мы выползали на другую, сторону бассейна, а там стояла на диво прекрасная Морская дева, которая подносила каждому крещёному большую поварёшку вина из бочки.
Палуба выглядела презабавно. С десятков людей, вполне или почти вполне одетых, текла вода, а сами они отдувались. Черти с «Кооперации» делали своё дело на совесть.
Вечером был торжественный ужин. С вином. Затем капитан выдал дипломы.
Из письма деда:
Почти за два месяца плавания всего один раз заходили в порт. Это было 5 декабря 1957 года, кейптаун в конце Африки. Простояли два дня и опять ушли. В Кейптауне сходили на берег и гуляли в городе, но два дня пробежали очень быстро. До Кейптауна было очень жарко и мы месяц купались и загорали, только купались не в море, а в бассейне побольше чем корыто. Скучно ужасно, только и знаешь, что покушал да спать.
Нам выдают деньги - фунты стерлингов. На пристани уже стоят три автобуса, которые должны отвезти нас на мыс Доброй Надежды.
В барах совершенно вавилонское смешение языков, слышатся одновременно обрывки английских, немецких и русских фраз.
Следующий день 6 декабря был посвящен самому городу Кейптауну.
12 декабря 1957
В полдень нашими координатами были: 51°54' южной широты и 35°33' восточной долготы.
Встретили первый айсберг - привет из Антарктики. Он появился с правого борта и постепенно все вырастал и вырастал. Ярко-белый с синими тенями айсберг напоминал плавучий скалистый остров с двумя церквами. Как только мы смещались по отношению к нему, изменялся и его вид. То он был похож на свежевымытого белого барана, бодливо склонившего рогатую голову, то на гигантский самолёт, стартующий в противоположную от нас сторону.
19 декабря 1957.
Сильный ветер в шесть-семь баллов, волна в четыре балла. Температура воздуха все время держится около нуля, температура воды 0, 4-0, 6 градуса выше нуля. На палубе не очень-то весело. На горизонте мгла, грань между небом и морем исчезла, холодный ветер забирается в рукава и за ворот. Вдали видны одинокие белые айсберги, кажущиеся во мгле призрачными. Подплывая к иным поближе, видим, что об них разбиваются волны. Высоко взлетает белая пена, айсберг слегка качается и напоминает безмачтовое судно с огромным корпусом.
Из письма деда:
Уже полмесяца как наша Кооперация пробивается во льдах. Ветер, снег и мороз как в Тикси, но это считается лето. Зимой похуже. Сегодня с Мирного уже прилетал к нам самолёт, командир Москаленко. Указали как нам лучше пройти. Дня через два подойдём к посёлку Мирный и начнём выгружаться, а это дело похуже чем летать.
21 декабря 1957.
Из письма деда:
Вот и прибыл я на место.
22 декабря наша Кооперация не доходя 9 километров до Мирного остановилась во льдах, на этом и закончился наш путь на ней. На вертолёте мы добирались в Мирный. Теперь уже начали летать, но здесь ужасные погоды, хотя и лето. Устроились покуда в палатках, так как в связи с заменой всё переполнено. Всего конечно не смогу написать так как и сам всего не осознал.
Когда приехали к Мирному, то солнце так грело, что без очков не выходи - иначе теряешь зрение. Мороз и ветер тоже беспокоит. От солнца я обжёг лицо и вместо губ у меня получились лапти. Морозы доходят до 80-ти градусов, а там где мы летаем дышать надо только в маске. Вообще условия климата здесь дикие. Конечно одеваемся хорошо, поэтому все это не так уж и страшно.
Провожаем своих товарищей на родину. Слушайте радио, о нас будут сообщать.
Разгрузка кораблей.
Объ.
Тут же у кораблей производилась сборка и навеска съёмных частей на самолёты и вертолёты.
Подготовка или осмотр проушин лопастей несущего винта.
Монтаж лопастей на вертолёте.
Вероятно пробный запуск после сборки.
Заправка и подготовка самолётов к перелёту.
Ил-12Д. Для удобства навески руля поставлен на хвост.
Ил-12.
Взлёт Ли-2 и кооперация на заднем плане.
Сулим М. К. за работой.
В кабине Ил-12.
Не всегда всё было благополучно и штатно.
Ли-2В. Сел на брюхо -вынужденная посадка. Февраль 1958.
А этот Ли-2 потом утонет в этой экспедиции.
Ил-12 сбрасывает бочки с топливом на ходу.
Ну и конечно фотографии с коренными жителями материка.
Ил-12Д Н440. Этот самолёт впервые в мире пролетел над Южным полюсом и, вероятно, первым побывал на обоих полюсах Земли.
Перед отправлением домой на теплоходе Михаил Калинин.
Билет.
Памятные вещи.
К большому сожалению, мой дед разбился при очередном полёте и произошло это 15 лет до моего рождения. Поэтому я не имел возможности услышать об этом всём из уст непосредственного участника. Остались лишь фотографии, письма и телеграммы, памятные вещи из тех перелётов и экспедиций.
Так получилось, что вместе с этой экспедицией прошел путь к Антарктиде и эстонский писатель Юхан Смуул, написавший затем свою Ледовую книгу. Дедовские фотографии послужили хорошими иллюстрациями при прочтении этой книги, а сама книга помогла понять происходящее на некоторых снимках. В дальнейшем выдержки из Ледовой книги я выделил курсивом.
Теплоход Кооперация с 3-ей экспедицией отчалил из Калининграда 1 ноября 1957 года. По оптимистичным расчётам путь до Мирного должен был составить 50 суток.
...мы приближаемся к Кильскому каналу. Мимо непрерывно проходят корабли. Верхняя палуба полна народу. Все фотографируют. На бинокли большой спрос. На мой тоже. Этот прибор я взял никак не напрасно.
Может быть на этой фотографии мой дед как раз что-то наблюдает в бинокль Смуула.
Большим праздником на Кооперации отметили пересечение экватора. Это случилось 21 ноября 1957 года в 16.28 под 10°04' западной долготы.
Ещё до крестин, в три часа, по радио сообщили, что всем впервые пересекающим экватор следует в 16.00 явиться на бак. Очки и часы оставить в каюте. Фотоаппараты взять с собой. Надеть все летнее и нарядное.
Погода на диво хороша: слегка прохладный, самый приятный ветерок и солнце. Перед бассейном выстроена эстрада, на которой должны расположиться руководители церемонии, главные шишки. Через бассейн проложен качающийся дощатый мостик На другом краю бассейна стоит большая бочка, покрытая марлей, - в бочке вино, предназначенное для крестников.
В четыре часа на палубе появились удивительные рожи - все они пробирались к баку. Оркестранты, - то есть гидролог Извеков, метеоролог Лободин, радист Сулин и аэролог Маевский, - все размалёванные и в масках, заиграли церемониальный марш.
Смуул ошибся немного - не Сулин, а Сулим, но это очень распространенная ошибка для нашей фамилии.
Впереди всех шагал главный черт - геофизик Губанов, весь разукрашенный всяческими греховными фигурами. На голове у него рога, на лице - сатанинское выражение. А следом за ним шествовал Нептун в своей красной царской мантии, усеянной звёздами, в короне и с бородой до пояса - словом, очень импозантная фигура. За Нептуном следует протоколист с огромными фанерками под мышкой, затем лекарь - доктор Шлейфер, и позади всех - черти попроще и прочие деятели. Это было впечатляющее зрелище, когда все начальство расположилось на эстраде, а черти с размалёванными мордами и телами влезли на край бассейна и принялись кровожадно пялиться на всех нас, стоявших на баке. Их мускулистые руки не сулили нам никакой пощады.
Затем Нептун произнёс:
Что привело вас на экватор?
Вы из каких идёте стран?
И где здесь главный ресторатор
И этот самый… капитан?
Оркестр начал играть песенку о капитане из «Детей капитана Гранта». И под её звуки в сопровождении помощников и в полной парадной форме появился капитан «Кооперации» Янцелевич, который обратился с приветственной речью к царю морей, защитнику судов, повелителю бурь и самодержцу крабов, раков, русалок и прочей морской живности. Капитан сказал, что мы рады встрече, что мы плывём в Антарктику и везём туда всевозможное снаряжение. Пропустите, мол, через экватор - будет его величеству Нептуну от ресторатора водка, а от остальных почёт и уважение. Тут Нептуну подали большой бокал, который он и осушил. О качестве водки он не сказал ничего худого, но протоколист прошипел с крайне недовольной миной, что руководство экспедиции слишком все экономит и даже везёт с собой в Антарктику бухгалтера. Тем не менее Нептун, произнеся соответствующие слова, передал капитану золотой ключ от экватора, длиной больше метра, а капитан предъявил Нептуну судовые документы. Все это время черти вертели головами и выискивали среди нас свою первую жертву.
Вдруг все - и капитан, и Нептун, и черти - отступили на второй план. Под грустную мелодию появилась Морская дева, которую изображал радист Яковлев. Она была в сделанных из тельняшки узких полосатых штанах, доходящих до икр, в развевающемся платье из марли, с длинными золотыми волосами, с ватной грудью и пышными бёдрами. Держалась она грациозно. В движениях рук была мольба и ласка. Дева пыталась показать себя в наилучшем свете. Но лицо её недвусмысленно говорило о том, какие безнравственные вещи творятся за спиной у Нептуна. Щеки Морской девы были нарумянены под глазами темнела синева от ночных кутежей. И Нептун, к которому она сразу же полезла целоваться, отпрянул назад. Печать любви украсила щеку Окорокова, четвёртого помощника капитана. Затем Морская дева произнесла тонким голоском речь, идея которой заключалась в том, что матросы и участники экспедиции, уставшие от долгого плавания, могут провести два-три дня у её сестёр, а потом, если захочется, вернуться на корабль. Речь сопровождалась красноречивой и вполне недвусмысленной игрой глаз. Оркестр заиграл танец из фильма «Господин 420». И Морская дева начали танцевать под эту музыку, сперва среди чертей, потом на мостике, перекинутом через бассейн. Танец был столь же выразительным, как и лицо девы, как её развевающееся платье и полосатые штаны, как движения её рук и покачивание бёдрами.
Появились учёные мужи. Они пожаловались на то, что «Кооперация» порой тащится слишком медленно, что, не избрав из учёной среды ни одного черта, их дискредитировали, из-за чего они слишком подпали под власть бесов, что они мечтают о ледовом материке, но, поскольку тот далёк, их мысли перекинулись на валюту. Представители науки сообщили, что ими на борту «Кооперации» написана диссертация и что они просят разрешения преподнести оную его величеству Нептуну. Нептун почтительно принял диссертацию, раскрыл её и обнаружил под обложкой бутылку, завёрнутую в паклю. Попробовал - вода, и за борт! Тогда придворный врач Нептуна, доктор Айболит, принялся осматривать представителей науки. Пока длился медосмотр, исполнялся похоронный марш. Доктор нашёл, что у мужей науки все не в порядке, и прописал им купание в бассейне. Под звуки «Калинки» наука полетела в бассейн - головой вниз, ногами вверх. Черти отнеслись к своей задаче с полной серьёзностью: крестины так крестины!
Оркестр заиграл «Мы, друзья, перелётные птицы». Появились Фурдецкий и Афонин - в чёрной нарядной форме, в белых сорочках со строгими чёрными галстуками, в начищенных туфлях. Они представились Нептуну, рассказали ему о лётчиках, а потом попытались дать взятку, в виде бутылки, разумеется. Нептун оскорбился, и проворные черти тут же отправили лётчиков в воду, во всем их параде. Долговязый Фурдецкий, ростом больше шести футов, прежде чем плюхнуться в воду, сделал в воздухе полуторное сальто. Над бассейном мелькнули его жёлтые сандалии. А маленького по сравнению с ним Афонина черти швырнули так энергично, что тот завертелся над водой кубарем.
Зазвучала «Калинка». Все черти пустились под неё в пляс - их набедренные повязки развевались, их ботинки выделывали невероятные кренделя. А потом началось поголовное крещение. Черти врывались в толпу зрителей, хватали их за руки и за ноги, и люди летели в бассейн - кто головой, кто брюхом, кто спиной вперёд. Только с женщинами обходились деликатно.
Мы выползали на другую, сторону бассейна, а там стояла на диво прекрасная Морская дева, которая подносила каждому крещёному большую поварёшку вина из бочки.
Палуба выглядела презабавно. С десятков людей, вполне или почти вполне одетых, текла вода, а сами они отдувались. Черти с «Кооперации» делали своё дело на совесть.
Вечером был торжественный ужин. С вином. Затем капитан выдал дипломы.
Из письма деда:
Почти за два месяца плавания всего один раз заходили в порт. Это было 5 декабря 1957 года, кейптаун в конце Африки. Простояли два дня и опять ушли. В Кейптауне сходили на берег и гуляли в городе, но два дня пробежали очень быстро. До Кейптауна было очень жарко и мы месяц купались и загорали, только купались не в море, а в бассейне побольше чем корыто. Скучно ужасно, только и знаешь, что покушал да спать.
Нам выдают деньги - фунты стерлингов. На пристани уже стоят три автобуса, которые должны отвезти нас на мыс Доброй Надежды.
В барах совершенно вавилонское смешение языков, слышатся одновременно обрывки английских, немецких и русских фраз.
Следующий день 6 декабря был посвящен самому городу Кейптауну.
12 декабря 1957
В полдень нашими координатами были: 51°54' южной широты и 35°33' восточной долготы.
Встретили первый айсберг - привет из Антарктики. Он появился с правого борта и постепенно все вырастал и вырастал. Ярко-белый с синими тенями айсберг напоминал плавучий скалистый остров с двумя церквами. Как только мы смещались по отношению к нему, изменялся и его вид. То он был похож на свежевымытого белого барана, бодливо склонившего рогатую голову, то на гигантский самолёт, стартующий в противоположную от нас сторону.
19 декабря 1957.
Сильный ветер в шесть-семь баллов, волна в четыре балла. Температура воздуха все время держится около нуля, температура воды 0, 4-0, 6 градуса выше нуля. На палубе не очень-то весело. На горизонте мгла, грань между небом и морем исчезла, холодный ветер забирается в рукава и за ворот. Вдали видны одинокие белые айсберги, кажущиеся во мгле призрачными. Подплывая к иным поближе, видим, что об них разбиваются волны. Высоко взлетает белая пена, айсберг слегка качается и напоминает безмачтовое судно с огромным корпусом.
Из письма деда:
Уже полмесяца как наша Кооперация пробивается во льдах. Ветер, снег и мороз как в Тикси, но это считается лето. Зимой похуже. Сегодня с Мирного уже прилетал к нам самолёт, командир Москаленко. Указали как нам лучше пройти. Дня через два подойдём к посёлку Мирный и начнём выгружаться, а это дело похуже чем летать.
21 декабря 1957.
Из письма деда:
Вот и прибыл я на место.
22 декабря наша Кооперация не доходя 9 километров до Мирного остановилась во льдах, на этом и закончился наш путь на ней. На вертолёте мы добирались в Мирный. Теперь уже начали летать, но здесь ужасные погоды, хотя и лето. Устроились покуда в палатках, так как в связи с заменой всё переполнено. Всего конечно не смогу написать так как и сам всего не осознал.
Когда приехали к Мирному, то солнце так грело, что без очков не выходи - иначе теряешь зрение. Мороз и ветер тоже беспокоит. От солнца я обжёг лицо и вместо губ у меня получились лапти. Морозы доходят до 80-ти градусов, а там где мы летаем дышать надо только в маске. Вообще условия климата здесь дикие. Конечно одеваемся хорошо, поэтому все это не так уж и страшно.
Провожаем своих товарищей на родину. Слушайте радио, о нас будут сообщать.
Разгрузка кораблей.
Объ.
Тут же у кораблей производилась сборка и навеска съёмных частей на самолёты и вертолёты.
Подготовка или осмотр проушин лопастей несущего винта.
Монтаж лопастей на вертолёте.
Вероятно пробный запуск после сборки.
Заправка и подготовка самолётов к перелёту.
Ил-12Д. Для удобства навески руля поставлен на хвост.
Ил-12.
Взлёт Ли-2 и кооперация на заднем плане.
Сулим М. К. за работой.
В кабине Ил-12.
Не всегда всё было благополучно и штатно.
Ли-2В. Сел на брюхо -вынужденная посадка. Февраль 1958.
А этот Ли-2 потом утонет в этой экспедиции.
Ил-12 сбрасывает бочки с топливом на ходу.
Ну и конечно фотографии с коренными жителями материка.
Ил-12Д Н440. Этот самолёт впервые в мире пролетел над Южным полюсом и, вероятно, первым побывал на обоих полюсах Земли.
Перед отправлением домой на теплоходе Михаил Калинин.
Билет.
Памятные вещи.