Большевицкая ложь об «отсталости» Российской Империи.
Click to viewБольшевицкая ложь о постоянной «отсталости» Царской России в массовом сознании представляет её в качестве одной из черт, присущих величайшей Империи «по натуре». Казалось бы, неравномерность развития стран хорошо известна, и если в одни десятилетия Российская Империя уступала по экономическим показателям другим европейским странам, то в другие она их превосходила. Даже в момент своей наибольшей так называемой «отсталости» Россия находилась на пятом месте в мире по объему важнейших видов производства, но никому не приходит в голову называть отсталой, скажем, Францию, находившуюся на четвертом месте (даже тогда, когда она перемещалась на пятое, после России) и говорить об «извечной отсталости» других европейских стран, скажем, Испании или Австрии. Так, положение по отношению к двум-трем ведущим на данный момент по промышленному производству странам превращается для России в отставание «от Европы», в постоянную оценку ее внутренней сущности. Но в XVIII веке Россия занимала по развитию металлургии первое место в мире, давая треть мирового производства и снабжая железом Англию. (Об этом упоминают куда реже, чем об отсталости в середине XIX века, и никому не приходит в голову на этом основании называть другие страны отсталыми.)
В силу ряда причин Россия с опозданием приспособилась к промышленному перевороту, результатом чего и явилось резкое отставание к середине XIX века. Но, приспособившись к нему, во второй половине этого столетия Россия стала развиваться невиданными темпами и вполне могла рассчитывать вернуть себе экономическое лидерство. Например, производство хлопчатобумажных тканей с 1860 по 1880 год удвоилось, а выплавка металла с 1870 по 1880 год выросла с 19 до 23 миллионов пудов. Особенно велики стали темпы ее развития с 1880-х годов. Продукция крупной промышленности увеличилась за десятилетие на 36%. С 1880 по 1892 год выплавка чугуна увеличилась с 26 до 64 миллионов пудов, добыча угля в Донбассе (это более 90 процентов общероссийской) - с 86 до 218, нефти - с 21 до 299 миллионов пудов. Еще через 8 лет - к 1900 году, эти показатели выросли соответственно до 177, 672 и 631 миллиона пудов, стоимость продукции машиностроения за последнее десятилетие XIX века возросла с 54 до 160 миллионов рублей, потребление хлопчатобумажных тканей увеличилось с 17 до 26 аршин на душу населения, а в целом продукция всей крупной промышленности почти удвоилась - она росла значительно быстрее, чем даже в Германии и США, где темпы экономического роста были тогда наиболее бурными. На рубеже XX века Россия вышла на четвертое место в мире по выплавке металла и на первое по добыче нефти. В 1866-1875 годах железные дороги увеличивались ежегодно в среднем на 1520 километров (вдвое больше современного), а за восемь последних лет XIX века - на 2740 километров ежегодно (столько, сколько сейчас за пятилетку). Очень высокими были темпы развития России и в предвоенную пятилетку: с 1907 по 1913 год производство чугуна увеличилось на 65%, железа и стали на 66,8%, угля на 38%, текстиля на 66%, а в целом средств производства на 85,6%, предметов потребления на 40,8%. С 1909 года происходил небывалый рост урожаев (в 1909 году - 4,72 миллиарда пудов), в 1910 году хлебный экспорт достиг 847 миллионов пудов и продолжал увеличиваться. По объему машиностроения Россия вышла на четвертое место в мире.
В целом, экономика Российской Империи имела самые высокие темпы развития в мире. Характерно, что военно-техническая подготовленность России к войне была вполне сопоставима с другими странами, в отдельных областях и по ряду видов боевой техники совершенно им не уступая (например, Русская Императорская армия превосходила все другие по количеству самолетов, по обеспеченности средствами связи; и хотя русская промышленность не сразу смогла исправить ошибки в расчетах продолжительности войны, результатом чего был острый недостаток вооружения в 1915 году, уже в следующем году она успешно преодолела кризис и в основном удовлетворяла потребности фронта собственными силами (иностранные поставки в целом составляли не более 10-20% всех видов снаряжения). К 1917 году по количеству пулемётов, полевых орудий и боеприпасов к ним русская армия обогнала французскую, которой еще в начале 1916 года уступала по этим показателям.
Сельское хозяйство, несмотря на войну и потерю рабочих рук вследствие призыва на фронт, удовлетворяло потребности страны в продовольствии несравненно лучше, чем в других воюющих странах (особенно в Германии). Сбор продовольственного зерна упал лишь с 2,8 до 2,2 миллиарда пудов. В целом же валовая продукция сельского хозяйства составила в 1917 году 88% от 1913 года. Но до войны 680 миллионов пудов (15 процентов) зерна шло на экспорт, который в войну почти прекратился, и сокращение сбора было практически незаметным, и объективных причин для нехватки продовольствия не было. Не было и призрака голода, так что разговоры о всеобщем кризисе умышленно преувеличены и объясняются главным образом необходимостью задним числом доказать неизбежность большевицко- уголовной «революции».
И еще один повод для сравнения экономики Российской Империи и советской анти-России. В 1902 году «революционер» Цедербаум по кличке Мартов с негодованием писал в экстремистской газетке «Искра»: «К 1 янв. 1887 г. сумма государственных долгов России составляла 4357 млн руб. К 1 января 1902 г. эта сумма возросла до 6498 млн. Каждый год хозяйничанья Романовых стоит накопления долга на сумму 150 млн, каждый год управления патриотической фирмы Витте и К° означает все большее порабощение России международными финансистами».
То, что за 15 лет внешний долг вырос с 4,4 до 6,5 миллиарда рублей, или примерно на 50%, казалось Цедербауму "убийственным" доводом против правительства. По иронии судьбы, в том же номере еженедельника «Аргументы и факты» (№ 14 за 1989 г.), где в рубрике «Листая подшивки» была перепечатана эта заметка, опубликовано интервью с министром финансов СССР Б. Гостевым, который на вопрос о внешней задолженности СССР ответил: «Такие данные пока не принято афишировать. Скажу только, что за 15 лет задолженность выросла в 15 раз». То есть на 1500%. Что бы сказал Цедербаум (Мартов), узнай он, что после «революции» настанет время, когда советская задолженность будет расти в 300 раз (!) быстрее, чем при Самодержавии? Как насчет порабощения мировым капиталом?