«Хоть щепку да возьмите из имения: чтоб отвечать - так всем скопом!..»
На практике большевицкая «аграрная революция» проходила так. В архивах по личному указанию Ульянова по кличке «Ленин» прежде всего были уничтожены все документы о законном землепользовании, в основном крестьянском, а затем разграблены и присвоены помещичьи имения, «дворянские гнёзда».
Крестьяне рассказывали, что разграблением руководили так называемые «ревкомы». Большевицкие бандиты сначала главную часть имущества (из ценных вещей и скота) забрали себе. А потом, чтобы замазать всех в своём преступлении, не только призывали «грабить награбленное», но даже принуждали к грабежу: «Нет, вы, почтенные, хитроумные мужички, от этого дела не откручивайтесь, - приставали они к крестьянам, не желавшим принимать участия в грабеже. - Хоть щепку да возьмите из имения: чтоб отвечать - так всем, скопом!..»
Как это происходило в каком-нибудь уездном селе?
В волости, к которой принадлежало село Болотное, до революции было три имения. После Октябрьской революции «советская власть» конфисковала их.
Одно из этих имений - самое богатое и благоустроенное, с винокуренным заводом - было превращено в совхоз (советское хозяйство). После рейдерства большевицкой ОПГ по плану Ульянова (Ленина) совхозы должны были стать образцовыми хозяйствами крупного социалистического земледелия и убедить крестьян в выгодности и необходимости перехода от мелкого индивидуального хозяйства (но дореволюционные поместья таковыми не являлись) - к крупному «социалистическому». Бывший владелец этого имения жил в каком-то большом городе и посещал своё имение только изредка. Конфискация имения произошла без него.
Владелец второго имения - наследник того помещика, который в крепостные времена владел и селом Болотное, - умер в первые же дни после Октябрьского переворота. Получив весть о захвате власти большевиками, этот земский деятель, член Государственной Думы, сказал своим родным: «Эту партию я еще в Думе узнал. Она все погубит... Теперь помирать надо...»
И вскоре, действительно, умер. Семья его поспешила куда-то уехать. Волостной ревком передал землю этого имения для общего передела деревне, где была помещичья усадьба. А дом, усадьба и скотный двор были разграблены.
Третье имение, помещика, сына купца, внука крепостного крестьянина, было передано соседней деревне для организации на нём большого поселка. Посельчане, в распоряжение которых власть передала всё имение, со своими постройками, инвентарем и скотом, сделали владельцу ряд уступок. Они оставили ему дом, все постройки, сельскохозяйственный инвентарь, несколько лошадей, часть продуктивного скота, сад и всю его большую усадьбу, с изрядным участком полевой земли, луга и леса. Помещик заявил, что он с семьей остаётся в доме и будет обрабатывать землю, как это делал его дедушка, крепостной крестьянин. Так он, действительно, и сделал: со своими детьми сам стал заниматься земледелием».
© Т.К. Чугунов «Деревня на Голгофе. Летопись коммунистической эпохи: от 1917 до 1967 года».
О последовавшей затем коллективизации: