Семёнов. А ля рюс.
varandej: Семёнов. Матрёшкин городок.
За Волгу в этой нижегородской серии мы заходили уже трижды: в столице народных промыслов купеческом Городце, пригородном Бору и монастырском Макарьеве, из которого и направились наконец вглубь Керженского края. "Столица" Заволжья - Семёнов, городок (22 тыс. жителей) в 60 километрах от Нижнего Новгорода, ещё один народно-ремесленный гигант и пожалуй что крупнейший в России производитель сувениров: отсюда родом небезызвестные matrioshky, а хохломская роспись тут отмечает каждую поверхность, что известный флаг в каких-нибудь Сумах. Хотя вообще Семёнов и без хохломы очень симпатичный старинный русский городок.
Хохлома в Семёнове везде, начиная с въездного знака:
2.
Огромный новодельный вокзал на железной дороге Нижний Новгород - Киров, которую я привык воспринимать как основной ход Транссиба в Европейской части, так как всё детство именно этой веткой ездил из Москвы сибирским поездами в родную Пермь. Но тогда этого вокзала ещё не было, да и проезжал я эту станцию всегда без остановок. Дальние поезда тут почти не останавливаются, электричек не так уж много, а огромное здание на 4/5 занято всякими прижелезнодорожными службами - зал ожидания крошечный, нет ни комнат отдыха, ни даже буфета. А хохлома - в круглом окне над одним из входов:
3.
В зале ожидания:
4.
На борту ПАЗика, которым я вполне мог бы ехать, если бы с dima1989 не были на машине:
5.
И на водонапорной башне над одной из пристанционных построек - линия начала строиться в 1913 году, пущена была в 1920-е годы, и здесь немало построек совершенно неясного возраста - то ли ещё царские, то ли уже советские. Вообще же сейчас трудно представить, что в царские времена этой железной дороги, станового хребта Нижегородского Заволжья, не было - леса от Костромы до Казани являли собой настоящий остров почти сибирской глуши в Средней полосе России.
6.
А хохлома в Семёнове и на заборах:
7.
На фасаде Дома культуры, на стёклах проходной фабрики "Золотая Хохлома", расположенной на восточной окраине городка, но являющейся одним из центров его жизни:
8.
На самом деле истории Семёнова и хохломы - не одно и то же, и сошлись они по сути дела лишь в раннем СССР. Семёнов как село известен с 1644 года, а в 1779 указом Екатерины II был повышен до уездного города - по сути единственного в глубине Керженских лесов. Свой процветающий промысел был в нём уже тогда: ещё будучи селом, на всю Россию Семёнов с окрестными сёлами славился "щепным товаром", то есть разными полезными в быту деревянными поделками из отходов лесопильной отрасли: посуда, подносы, вёдра, коромысла, но в первую очередь - ложки, коих Семёновский уезд производил к началу ХХ века до 2 миллионов (!) штук в год. Думаю, образ бородатого посконного мужика, с громким хлюпаньем хлебающего такой ложкой щи из деревянной же плошки в тёмной избе, освещённой лучиной, знаком каждому - так вот и ложку, и плошку, и подставку для лучины в деревню вполне мог привезти какой-нибудь делец, купивший их у семёновского купца на Нижегородской ярмарке. Менее известно то, что Семёнов был единственным в Российской империи центром производства лестовок - старообрядческих чёток, символизировавших лестницу духовного пути, да и просто как нетрудно догадаться, все эти промыслы в Керженской стороне держали староверы. Что же до хохломы, то она зародилась куда ближе к Городцу, в нынешнем Ковернинском районе, деревнях с некрасивыми названиями Большие и Малые Бездели, Мокушино, Шабаши, Глибино и Хрящи, деревня Хохлома же была центром сбыта готовых расписных вещиц (причём так и не понял, о какой Хохломе речь, их две - одна в глубине лесов как раз в том районе, другая же прямо на Волге напротив Кинешмы). В Семёнове же в 1916 году на средства богатейшего нижегородского купца-старовера Дмитрия Сироткина открылась Школа художественной обработки дерева под руководством Георгия Матвеева, несостоявшегося революционера, к деревянному промыслу пришедшего в ссылке в Холмогорах. Год спустя Сироткин потерял всё и вскоре бежал в Белград, а Матвеев оказался куда как нужен советской власти с её стремлением к централизации всего и вся: в сотрудничестве с ШХОДом в Семёнове возникло несколько артелей, в том числе занимающихся хохломой, в 1931 году оформившихся в полноценную фабрику - в таких корпусах вполне могло быть и текстильное производство, и машиностроение:
9.
Более того, "домашняя" артель фабрики не случайно называлась "Экспорт" - здесь вполне сознательно создавалась the razvesistaiya klyukva, Семёнов обрёл весьма специфическую специализацию "сувениростроение", и занимался этим столь массово, что говорят, даже в 1990-х, когда в Zagranitza на волне Perestroika была в моде Great Russian Culture, в Семёнове жилось относительно неплохо (хотя и не только поэтому - Семёнов ещё входил в цепочку производства "Газелей", тут делались их пассажирские кузова, а то время как с конвееров ГАЗа эти машинки сходили только в виде грузовичков, так что Семёнов - родина не только матрёшек, но и маршруток).
10.
На фабрике (прошлый кадр снят через ворота) по будням в 8:30 и 13:00 проходят 2-часовые экскурсии, но мы приехали в выходные, а по выходным тут "заводы стоят!", и потому пошли в музей, открытый всё те же Георгием Матвеевым в 1934 году. Нынешнее здание, впрочем, куда как современее:
11.
Ещё тут есть кафе "Золотая Хохлома", хотя вообще-то с общепитом и ночлегом в таком популярном у туристов городке неожиданно туго, и не потрудившись забронировать заранее номер в главной местной гостинице "Париж", мы не с первовй попытки в потёмках разыскали ведомственную гостиницу "НИМБ" (это аббревиатура предприятия, а не то, что можно подумать) по адресу Промышленная, 4, которая оказалась не слишком дорогой (600 рублей с человека) и не совсем паршивой (только санузел общий на 2 номера с двумя запирающимися с обеих сторон дверями соответственно), найти адекватное кафе же мы вообще не смогли. Ну да ладно, к таким парадоксам пора бы привыкнуть, кафе в России хорошие там, где это популярно у жителей, а не там, где много туристов.
Так что вернёмся в музей:
12.
По одной версии, хохломскую роспись в эти леса занесли беглые староверы, среди которых было немало талантливых иконописцев, пустивших свои навыки в прикладное русло; по другой - этот промысел развился тут сам, возможно под влиянием Макарьевской ярмарки, но в общем хохлома известна где-то с середины 17 века. Её называют "золотой", но на самом деле на "бельё" (то есть изделие из белого дерева без росписей) наносят тампоном из овечьей шерсти сперва олифу, затем оловянный или алюминиевый порошок, по слою которого масляной краской кистью из шерсти беличьего хвоста уже и делается сама роспись. Народные мастера чаще ограничивались растительными оранментами с непременными золотыми листьями и красными ягодами, а при Советах не менее популярными стали сюжеты.
13.
Нехитрые в общем-то инстурменты хохломы, в данном случае ещё и лично Георгия Матвеева:
14.
Хохлома 19 века, ещё "досемёновской" своей эпохи:
15.
Семёнов был и центром производства деревянной игрушки, которой на хохломской фабрике тоже нашлось место:
16.
Деревянные ложки - на самом деле более "семёновский" промысел, чем хохлома. О них есть очень хороший пост cheger (сошлюсь на него в контексте Нижегородского Заволжья ещё не раз). Процесс изготовления включал разбивание чурбана на заготовки-"баклуши" ("бить баклуши" считалось самым простым и тупым этапом работы, отсюда и крылатое выражение), черновое обтёсывание (этим часто занимались дети), скобление, ошкуривание и полировка (а этим - женщины) и наконец собственно роспись (хотя у некоторых пород дерева, например у клёна, предпочитали оставлять нетронутой фактуру древесины, самыми же лучшими считались "вкусные" ложки из фруктовых деревьев). Вот так работали ложкари, местные купцы же на сбыте ложек делали состояния:
16а.
Вообще, конечно, я теперь очень жалею, что мы не сходили в краеведческий музей - в фабричном музее о ложках всего пара витрин, а о лестовках - вообще ни слова, в краеведческом же ложечный процесс показан целиком, включая архаичного вида станки. Здесь же речь даже не о том, как ложки делали, а о том, как их расписывали всё той же хохломой:
17.
Хохломой вообще можно раписать что угодно:
18.
Например, матрёшек. Этот самый банальный русский сувенир, как ни странно, появился лишь в конце 19 века, попав к нам и вовсе из Японии - прототипом матрёшки считается дух-старичок Фукурума, фигурка которого как-то в 1890 году попала в подмосковное Абрамцево, а чуть позже была переосмыслена в образе румяной русской бабы мастерами-игрушеничками Сергиева Посада. Каноническая русская матрёшка же и вовсе была разработана уже при Советах, в 1922 году, здесь, в Семёнове, расписанная хохломой - теперь эти два промысла образовали симбиоз. Здесь же в 1970 была сделана рекордная матрёшка высотой около 2 метров, имевшая 72 слоя - она ездила на выставку как раз-таки в Японию, а дальше её след теряется: вероятно, из-за очень тонких стенок она не пережила транспортировки. В целом же всё это очень по-нашему: при наличии огромного количества исконно русских промыслов и вещей с давней историей, символом народной культуры сделать слегка переосмысленное заимствование. Причём, как я понимаю, даже сами японцы восхищаются матрёшками и не особо задумываются, что вообще-то были авторами первоисточника. Когда же в, кажется, чешском "музее оккупации" кровожданую матрёшку ставят логотипом - то даже сами не понимают, что по сути-то правы - это не русский, а именно советский символ. Русская народная культура в интерперетации интернационалистов-большевиков:
19.
В основном же в хохломском музее всякие современные изделия, местами пошлые, а местами вполне красивые:
20.
21.
22.
23.
На первом этаже - огромный зал сувениров на любой вкус:
24.
Из которых более всего меня порадовала расписная клавиатура - но покупать, конечно, ничего не стал:
24а.
А в целом, конечно, не хохломой единой интересен Семёнов. В городе столяров очень хороши наличники:
25.
Причём не всегда ясно - исторические или современные:
26.
А рядовая застройка тут пусть и без шедевров, но очень целостная:
27.
28.
Заброшенный торговый ряд на улице Красное Знамя напоминает о том, что это был город ремесленников и торговцев:
29.
Ещё тут много симпатичных деревянных остановок - эта вот у "Золотой Хохломы":
30.
А эта, как видно по многолюдию - у рынка. Семёновцы, кстати, произвели весьма приятное впечатление - спокойные, дружелюбные, уважающие свой городок с его традициями и совсем не удивляющиеся интересу заезжего туриста.
31.
На остановке же висит и карта города, и я её заснял не столько ради самой карты, сколько чтобы показать, сколь необычна у Семёнова планировка (утверждённая, видимо, с наделением его уездным статусом) "конвертиком" аж из 5 площадей (более широкая карта откроется по клику на фото):
31а.
В потёмках, ища гостиницу или кафе (а вот парочка совсем на райцентровых многоэтажных ТРЦ тут как раз в наличии!), мы основательно поблуждали, вылетая то на одну, то на другую круглую площадь и не сразу даже не понимая, что это разные площади. Площадь Шаханова, бывшая Верхняя - как раз недалеко от рынка:
32.
Площадь Фрунзе, некогда Базарная - на противоположном углу "коверта", ныне унылый пустырь:
33.
А ось Старого Семёнова протянулась по диагонали через площади Бориса Корнилова, Ленина и Трёх Коммунистов. Её я прошёл целиком. От площади Бориса Корнилова с памятником этому репрессированному и реабилитированному (посмертно) ещё при Хрущове поэту и начнём:
34.
Сказочного вида улица Ванеева с разноцветными домиками:
35.
Это на ней большинство тех самых образцов "хохломы на заборе" и наличники с кадра №25:
36.
А в доме купца Шарыгина - местный краеведческий музей, о непосещении которого я теперь кусаю себе локти. Вот пост cheger оттуда. Если музей при фабрике можно обвинить в попсовости, то здесь всё более чем серьёзно - староверческие реликвии (включая местные лестовки), история и технология деревянных ложек и другая подлинная местная старина. Впрочем, прямо сказать - мы и в окрестностях Семёнова много упустили, так что скорее всего я сюда ещё когда-нибудь вернусь.
37.
Классицистический особняк уже у площади Ленина - думаю, один из старейших домов в городке:
38.
На площади Ленина - пруд с фонтаном и ДК, уделанным в 1930-е годы из Вознесенского собора (1818-24), причём что удивительно, нормальных фотографий бывшего храма мне найти так и не удалось. С другой стороны пруда был снят и в вводный кадр - под хохлому тут что урны, что фонтан:
39.
Скверик за апсидой. По ту сторону ДК - такое же пространство, но только уже без пруда:
40.
Старый торговый ряд и новые торговые центры:
41.
Улица Ленина - местный арбатик, как водится в глубинке почти без кафе, но с обилием магазинов (в том числе даже неожиданный в маленьком городке книжный):
42.
43.
И наконец площадь Трёх Коммунистов (в прошлом Щепная), коими здесь называют погибших в 1919 году "борцов за власть советов" Ивана Козлова, Анатолия Дельфонцева и Никандра Завьялова. Я бы мимо такого памятника с айфоном ходить поостерёгся...
44.
За Тремя Коммунистами видна ещё одна, уже шестая по счёту и вроде бы безымянная площадь, продолжение диагонали за "конвертом". С одной стороны - ныне входящий в квартал городской больницы дом купца-старовера Носова, крупнейшего из местных ложкарей (само собой, не мастеров, а реализаторов), дома менее крупных его коллег мелькали и на прошлых кадрах:
45.
С другой - старообрядческая же Никольская церковь (1912):
46.
Ещё есть церковь Всех Святых (1863) на улице Гагарина, ведущей вверх по склону от площади Ленина на вокзал - тогда тут была околица, судя по посвящению храма - кладбище, железная дорога же прошла ещё севернее гораздо позже:
47.
Недалеко от площади Корнилова по Пионерской улице же пристроился весьма чудной деревянный протестантский дом молитвы, или скорее молитвенный ангар - точно не знаю, какая эта конфессия, но среди в основном или унылых, или аляповатых образцов новопротестантской архитектуры в России этот явно один из лучших.
48.
В следующей части - о наших, прямо сказать, не слишком удачных скитаниях по староверческим скитам Керженской стороны и про Нижегородское Заволжье в целом.
ВЕРХНЯЯ ВОЛГА-2014. Часть 2: поиски Китежа
Обзор двух частей и оглавление.
Дорога к Волге
Дрезна.
Орехово-Зуево. Орехово.
Орехово-Зуево. Крутое и Зуево.
Непарадная Владимирщина. Петушки, Лакинск, Собинка.
Гороховец. Средневековый русский городок.
Нижегородчина - Россия в миниатюре.
Зарисовки по окрестностям. Бор, Кстово, Заволжье, Пурех.
Чкаловск. Город советской легенды.
Городец. Музеи и промыслы.
Городец. По городу.
Григорово и Вельдеманово. Родина антагонистов.
Большое Мурашкино. Дворцы в захолустье.
Лысково и Макарьев, переправа в Заволжье.
Семёнов. Матрёшкин град.
Керженская сторона. Потайной край староверия.
Светлояр, где скрылся Китеж.
____________________________
русский город Семёнов
Старообрядческий город Семёнов - почитать, посмотреть
Ложкарный базар в городе Семенове 1897
[и другие фотографии Максима Петровича Дмитриева]
Типы старообрядцев. Шарпанский скит в Семеновском уезде. 1897 г.
Группа старообрядцев. Деревня Кузнецово Семеновского уезда. 1894-1904гг
Ложкарное производство в деревне Деяново. 1897 г
и другие фотографии Максима Петровича Дмитриева
За Волгу в этой нижегородской серии мы заходили уже трижды: в столице народных промыслов купеческом Городце, пригородном Бору и монастырском Макарьеве, из которого и направились наконец вглубь Керженского края. "Столица" Заволжья - Семёнов, городок (22 тыс. жителей) в 60 километрах от Нижнего Новгорода, ещё один народно-ремесленный гигант и пожалуй что крупнейший в России производитель сувениров: отсюда родом небезызвестные matrioshky, а хохломская роспись тут отмечает каждую поверхность, что известный флаг в каких-нибудь Сумах. Хотя вообще Семёнов и без хохломы очень симпатичный старинный русский городок.
Хохлома в Семёнове везде, начиная с въездного знака:
2.
Огромный новодельный вокзал на железной дороге Нижний Новгород - Киров, которую я привык воспринимать как основной ход Транссиба в Европейской части, так как всё детство именно этой веткой ездил из Москвы сибирским поездами в родную Пермь. Но тогда этого вокзала ещё не было, да и проезжал я эту станцию всегда без остановок. Дальние поезда тут почти не останавливаются, электричек не так уж много, а огромное здание на 4/5 занято всякими прижелезнодорожными службами - зал ожидания крошечный, нет ни комнат отдыха, ни даже буфета. А хохлома - в круглом окне над одним из входов:
3.
В зале ожидания:
4.
На борту ПАЗика, которым я вполне мог бы ехать, если бы с dima1989 не были на машине:
5.
И на водонапорной башне над одной из пристанционных построек - линия начала строиться в 1913 году, пущена была в 1920-е годы, и здесь немало построек совершенно неясного возраста - то ли ещё царские, то ли уже советские. Вообще же сейчас трудно представить, что в царские времена этой железной дороги, станового хребта Нижегородского Заволжья, не было - леса от Костромы до Казани являли собой настоящий остров почти сибирской глуши в Средней полосе России.
6.
А хохлома в Семёнове и на заборах:
7.
На фасаде Дома культуры, на стёклах проходной фабрики "Золотая Хохлома", расположенной на восточной окраине городка, но являющейся одним из центров его жизни:
8.
На самом деле истории Семёнова и хохломы - не одно и то же, и сошлись они по сути дела лишь в раннем СССР. Семёнов как село известен с 1644 года, а в 1779 указом Екатерины II был повышен до уездного города - по сути единственного в глубине Керженских лесов. Свой процветающий промысел был в нём уже тогда: ещё будучи селом, на всю Россию Семёнов с окрестными сёлами славился "щепным товаром", то есть разными полезными в быту деревянными поделками из отходов лесопильной отрасли: посуда, подносы, вёдра, коромысла, но в первую очередь - ложки, коих Семёновский уезд производил к началу ХХ века до 2 миллионов (!) штук в год. Думаю, образ бородатого посконного мужика, с громким хлюпаньем хлебающего такой ложкой щи из деревянной же плошки в тёмной избе, освещённой лучиной, знаком каждому - так вот и ложку, и плошку, и подставку для лучины в деревню вполне мог привезти какой-нибудь делец, купивший их у семёновского купца на Нижегородской ярмарке. Менее известно то, что Семёнов был единственным в Российской империи центром производства лестовок - старообрядческих чёток, символизировавших лестницу духовного пути, да и просто как нетрудно догадаться, все эти промыслы в Керженской стороне держали староверы. Что же до хохломы, то она зародилась куда ближе к Городцу, в нынешнем Ковернинском районе, деревнях с некрасивыми названиями Большие и Малые Бездели, Мокушино, Шабаши, Глибино и Хрящи, деревня Хохлома же была центром сбыта готовых расписных вещиц (причём так и не понял, о какой Хохломе речь, их две - одна в глубине лесов как раз в том районе, другая же прямо на Волге напротив Кинешмы). В Семёнове же в 1916 году на средства богатейшего нижегородского купца-старовера Дмитрия Сироткина открылась Школа художественной обработки дерева под руководством Георгия Матвеева, несостоявшегося революционера, к деревянному промыслу пришедшего в ссылке в Холмогорах. Год спустя Сироткин потерял всё и вскоре бежал в Белград, а Матвеев оказался куда как нужен советской власти с её стремлением к централизации всего и вся: в сотрудничестве с ШХОДом в Семёнове возникло несколько артелей, в том числе занимающихся хохломой, в 1931 году оформившихся в полноценную фабрику - в таких корпусах вполне могло быть и текстильное производство, и машиностроение:
9.
Более того, "домашняя" артель фабрики не случайно называлась "Экспорт" - здесь вполне сознательно создавалась the razvesistaiya klyukva, Семёнов обрёл весьма специфическую специализацию "сувениростроение", и занимался этим столь массово, что говорят, даже в 1990-х, когда в Zagranitza на волне Perestroika была в моде Great Russian Culture, в Семёнове жилось относительно неплохо (хотя и не только поэтому - Семёнов ещё входил в цепочку производства "Газелей", тут делались их пассажирские кузова, а то время как с конвееров ГАЗа эти машинки сходили только в виде грузовичков, так что Семёнов - родина не только матрёшек, но и маршруток).
10.
На фабрике (прошлый кадр снят через ворота) по будням в 8:30 и 13:00 проходят 2-часовые экскурсии, но мы приехали в выходные, а по выходным тут "заводы стоят!", и потому пошли в музей, открытый всё те же Георгием Матвеевым в 1934 году. Нынешнее здание, впрочем, куда как современее:
11.
Ещё тут есть кафе "Золотая Хохлома", хотя вообще-то с общепитом и ночлегом в таком популярном у туристов городке неожиданно туго, и не потрудившись забронировать заранее номер в главной местной гостинице "Париж", мы не с первовй попытки в потёмках разыскали ведомственную гостиницу "НИМБ" (это аббревиатура предприятия, а не то, что можно подумать) по адресу Промышленная, 4, которая оказалась не слишком дорогой (600 рублей с человека) и не совсем паршивой (только санузел общий на 2 номера с двумя запирающимися с обеих сторон дверями соответственно), найти адекватное кафе же мы вообще не смогли. Ну да ладно, к таким парадоксам пора бы привыкнуть, кафе в России хорошие там, где это популярно у жителей, а не там, где много туристов.
Так что вернёмся в музей:
12.
По одной версии, хохломскую роспись в эти леса занесли беглые староверы, среди которых было немало талантливых иконописцев, пустивших свои навыки в прикладное русло; по другой - этот промысел развился тут сам, возможно под влиянием Макарьевской ярмарки, но в общем хохлома известна где-то с середины 17 века. Её называют "золотой", но на самом деле на "бельё" (то есть изделие из белого дерева без росписей) наносят тампоном из овечьей шерсти сперва олифу, затем оловянный или алюминиевый порошок, по слою которого масляной краской кистью из шерсти беличьего хвоста уже и делается сама роспись. Народные мастера чаще ограничивались растительными оранментами с непременными золотыми листьями и красными ягодами, а при Советах не менее популярными стали сюжеты.
13.
Нехитрые в общем-то инстурменты хохломы, в данном случае ещё и лично Георгия Матвеева:
14.
Хохлома 19 века, ещё "досемёновской" своей эпохи:
15.
Семёнов был и центром производства деревянной игрушки, которой на хохломской фабрике тоже нашлось место:
16.
Деревянные ложки - на самом деле более "семёновский" промысел, чем хохлома. О них есть очень хороший пост cheger (сошлюсь на него в контексте Нижегородского Заволжья ещё не раз). Процесс изготовления включал разбивание чурбана на заготовки-"баклуши" ("бить баклуши" считалось самым простым и тупым этапом работы, отсюда и крылатое выражение), черновое обтёсывание (этим часто занимались дети), скобление, ошкуривание и полировка (а этим - женщины) и наконец собственно роспись (хотя у некоторых пород дерева, например у клёна, предпочитали оставлять нетронутой фактуру древесины, самыми же лучшими считались "вкусные" ложки из фруктовых деревьев). Вот так работали ложкари, местные купцы же на сбыте ложек делали состояния:
16а.
Вообще, конечно, я теперь очень жалею, что мы не сходили в краеведческий музей - в фабричном музее о ложках всего пара витрин, а о лестовках - вообще ни слова, в краеведческом же ложечный процесс показан целиком, включая архаичного вида станки. Здесь же речь даже не о том, как ложки делали, а о том, как их расписывали всё той же хохломой:
17.
Хохломой вообще можно раписать что угодно:
18.
Например, матрёшек. Этот самый банальный русский сувенир, как ни странно, появился лишь в конце 19 века, попав к нам и вовсе из Японии - прототипом матрёшки считается дух-старичок Фукурума, фигурка которого как-то в 1890 году попала в подмосковное Абрамцево, а чуть позже была переосмыслена в образе румяной русской бабы мастерами-игрушеничками Сергиева Посада. Каноническая русская матрёшка же и вовсе была разработана уже при Советах, в 1922 году, здесь, в Семёнове, расписанная хохломой - теперь эти два промысла образовали симбиоз. Здесь же в 1970 была сделана рекордная матрёшка высотой около 2 метров, имевшая 72 слоя - она ездила на выставку как раз-таки в Японию, а дальше её след теряется: вероятно, из-за очень тонких стенок она не пережила транспортировки. В целом же всё это очень по-нашему: при наличии огромного количества исконно русских промыслов и вещей с давней историей, символом народной культуры сделать слегка переосмысленное заимствование. Причём, как я понимаю, даже сами японцы восхищаются матрёшками и не особо задумываются, что вообще-то были авторами первоисточника. Когда же в, кажется, чешском "музее оккупации" кровожданую матрёшку ставят логотипом - то даже сами не понимают, что по сути-то правы - это не русский, а именно советский символ. Русская народная культура в интерперетации интернационалистов-большевиков:
19.
В основном же в хохломском музее всякие современные изделия, местами пошлые, а местами вполне красивые:
20.
21.
22.
23.
На первом этаже - огромный зал сувениров на любой вкус:
24.
Из которых более всего меня порадовала расписная клавиатура - но покупать, конечно, ничего не стал:
24а.
А в целом, конечно, не хохломой единой интересен Семёнов. В городе столяров очень хороши наличники:
25.
Причём не всегда ясно - исторические или современные:
26.
А рядовая застройка тут пусть и без шедевров, но очень целостная:
27.
28.
Заброшенный торговый ряд на улице Красное Знамя напоминает о том, что это был город ремесленников и торговцев:
29.
Ещё тут много симпатичных деревянных остановок - эта вот у "Золотой Хохломы":
30.
А эта, как видно по многолюдию - у рынка. Семёновцы, кстати, произвели весьма приятное впечатление - спокойные, дружелюбные, уважающие свой городок с его традициями и совсем не удивляющиеся интересу заезжего туриста.
31.
На остановке же висит и карта города, и я её заснял не столько ради самой карты, сколько чтобы показать, сколь необычна у Семёнова планировка (утверждённая, видимо, с наделением его уездным статусом) "конвертиком" аж из 5 площадей (более широкая карта откроется по клику на фото):
31а.
В потёмках, ища гостиницу или кафе (а вот парочка совсем на райцентровых многоэтажных ТРЦ тут как раз в наличии!), мы основательно поблуждали, вылетая то на одну, то на другую круглую площадь и не сразу даже не понимая, что это разные площади. Площадь Шаханова, бывшая Верхняя - как раз недалеко от рынка:
32.
Площадь Фрунзе, некогда Базарная - на противоположном углу "коверта", ныне унылый пустырь:
33.
А ось Старого Семёнова протянулась по диагонали через площади Бориса Корнилова, Ленина и Трёх Коммунистов. Её я прошёл целиком. От площади Бориса Корнилова с памятником этому репрессированному и реабилитированному (посмертно) ещё при Хрущове поэту и начнём:
34.
Сказочного вида улица Ванеева с разноцветными домиками:
35.
Это на ней большинство тех самых образцов "хохломы на заборе" и наличники с кадра №25:
36.
А в доме купца Шарыгина - местный краеведческий музей, о непосещении которого я теперь кусаю себе локти. Вот пост cheger оттуда. Если музей при фабрике можно обвинить в попсовости, то здесь всё более чем серьёзно - староверческие реликвии (включая местные лестовки), история и технология деревянных ложек и другая подлинная местная старина. Впрочем, прямо сказать - мы и в окрестностях Семёнова много упустили, так что скорее всего я сюда ещё когда-нибудь вернусь.
37.
Классицистический особняк уже у площади Ленина - думаю, один из старейших домов в городке:
38.
На площади Ленина - пруд с фонтаном и ДК, уделанным в 1930-е годы из Вознесенского собора (1818-24), причём что удивительно, нормальных фотографий бывшего храма мне найти так и не удалось. С другой стороны пруда был снят и в вводный кадр - под хохлому тут что урны, что фонтан:
39.
Скверик за апсидой. По ту сторону ДК - такое же пространство, но только уже без пруда:
40.
Старый торговый ряд и новые торговые центры:
41.
Улица Ленина - местный арбатик, как водится в глубинке почти без кафе, но с обилием магазинов (в том числе даже неожиданный в маленьком городке книжный):
42.
43.
И наконец площадь Трёх Коммунистов (в прошлом Щепная), коими здесь называют погибших в 1919 году "борцов за власть советов" Ивана Козлова, Анатолия Дельфонцева и Никандра Завьялова. Я бы мимо такого памятника с айфоном ходить поостерёгся...
44.
За Тремя Коммунистами видна ещё одна, уже шестая по счёту и вроде бы безымянная площадь, продолжение диагонали за "конвертом". С одной стороны - ныне входящий в квартал городской больницы дом купца-старовера Носова, крупнейшего из местных ложкарей (само собой, не мастеров, а реализаторов), дома менее крупных его коллег мелькали и на прошлых кадрах:
45.
С другой - старообрядческая же Никольская церковь (1912):
46.
Ещё есть церковь Всех Святых (1863) на улице Гагарина, ведущей вверх по склону от площади Ленина на вокзал - тогда тут была околица, судя по посвящению храма - кладбище, железная дорога же прошла ещё севернее гораздо позже:
47.
Недалеко от площади Корнилова по Пионерской улице же пристроился весьма чудной деревянный протестантский дом молитвы, или скорее молитвенный ангар - точно не знаю, какая эта конфессия, но среди в основном или унылых, или аляповатых образцов новопротестантской архитектуры в России этот явно один из лучших.
48.
В следующей части - о наших, прямо сказать, не слишком удачных скитаниях по староверческим скитам Керженской стороны и про Нижегородское Заволжье в целом.
ВЕРХНЯЯ ВОЛГА-2014. Часть 2: поиски Китежа
Обзор двух частей и оглавление.
Дорога к Волге
Дрезна.
Орехово-Зуево. Орехово.
Орехово-Зуево. Крутое и Зуево.
Непарадная Владимирщина. Петушки, Лакинск, Собинка.
Гороховец. Средневековый русский городок.
Нижегородчина - Россия в миниатюре.
Зарисовки по окрестностям. Бор, Кстово, Заволжье, Пурех.
Чкаловск. Город советской легенды.
Городец. Музеи и промыслы.
Городец. По городу.
Григорово и Вельдеманово. Родина антагонистов.
Большое Мурашкино. Дворцы в захолустье.
Лысково и Макарьев, переправа в Заволжье.
Семёнов. Матрёшкин град.
Керженская сторона. Потайной край староверия.
Светлояр, где скрылся Китеж.
____________________________
русский город Семёнов
Старообрядческий город Семёнов - почитать, посмотреть
Ложкарный базар в городе Семенове 1897
[и другие фотографии Максима Петровича Дмитриева]
Типы старообрядцев. Шарпанский скит в Семеновском уезде. 1897 г.
Группа старообрядцев. Деревня Кузнецово Семеновского уезда. 1894-1904гг
Ложкарное производство в деревне Деяново. 1897 г
и другие фотографии Максима Петровича Дмитриева