Ещё раз о реституции
Катастрофа произошла в 2008 году, хотя специалисты говорят, что и двумя годами ранее состояние иконостаса было ужасным. Но епархия не предприняла мер по спасению работы Зинона. Тогда для собора приобреталась дорогая мебель, софринские люстры и подсвечники размерами выше бабушек, которые ставят на них свечки. Настоятель Троицкого собора отец Иоанн (Муханов) сказал, что исторической ценности иконостас работы отца Зинона не имеет. То же самое повторила журналистам сотрудник Комитета по культуре Людмила Солдатенко.
Между тем архимандрит Зинон - самый известный иконописец славянского происхождения, а на Западе его вовсе считают новым Андреем Рублевым. В 1995 году за вклад в церковное искусство он первым из церковных деятелей получил Государственную премию России. Более половины альбома «Современная православная икона», выпущенного по благословению патриарха Алексия II, посвящено работам Зинона. А в 1996 году последовало изгнание.
Предлогом послужила литургия, отслуженная архимандритом и двумя монахами с католическим священником. Хотя, подчеркивая единство христианского мира, службы с представителями других конфессий служили и патриарх Алексий II, и высшие иерархи РПЦ. Патриарх и снял с Зинона наложенные Евсевием запрещения, но произошло это только пять лет спустя. Опальный иконописец к тому времени жил в Вене, работал в Италии, Франции, Бельгии. Ему доверили расписывать церковь Симона-Петра в Афоне, а родной Псков был, вероятно, единственным местом на планете, где его работы считались не имеющими ценности.
В ноябре 2008 года в псковском Доме Советов обсуждался вопрос о том, чтобы взять наследие Зинона под охрану, но представители епархии на него не пришли. Зато проведенная под их присмотром реставрация пострадавшего иконостаса Серафимовского придела принесла противоречивые плоды. Появилась информация, что богомазы до неузнаваемости изменили оригинал. Были частично переписаны лики и облачения святых: в частности, апостол Петр оделся в красный гиматий, который ему в иконописной традиции не свойственен.
Храм Василия на Горке - единственная сохранившаяся церковь начала XV века, времени расцвета Псковской вечевой республики. В начале XXI века местный настоятель установил в окнах стеклопакеты и выложил пол керамогранитом. В храме Михаила Архангела в Городце батюшка заложил силикатным кирпичом окно и арку. В церкви Елены и Константина отец Пантелеймон возводит строения поверх старинных могил.
- Самовольно установленные стеклопакеты можно увидеть в окнах многих церквей: Иоакима и Анны, Ильи пророка с Луга и других, - говорит председатель псковского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК) Ирина Голубева. - В ответ на наши претензии святые отцы обычно говорят, что сейчас не XV век и надо идти в ногу со временем. Что в старой кладке пола у женщин застревают каблуки. И самое страшное, что у них свой закон и свои архитекторы. Как оказалось, один такой «архитектор» пел у батюшки в церковном хоре. А в результате они находят столь же «образованных» спонсоров и латексной краской покрывают стены из пористого известняка. Известняку обязательно надо дышать, а краска действует как компресс и стены начинают гнить.
Пользуясь самым высоким «светским» покровительством, настоятельница Спасо-Елеазаровского монастыря сумела расширить «охранную зону» вокруг него до трех тысяч га. «Под бульдозер» пошло десять деревень
первоисточник
Между тем архимандрит Зинон - самый известный иконописец славянского происхождения, а на Западе его вовсе считают новым Андреем Рублевым. В 1995 году за вклад в церковное искусство он первым из церковных деятелей получил Государственную премию России. Более половины альбома «Современная православная икона», выпущенного по благословению патриарха Алексия II, посвящено работам Зинона. А в 1996 году последовало изгнание.
Предлогом послужила литургия, отслуженная архимандритом и двумя монахами с католическим священником. Хотя, подчеркивая единство христианского мира, службы с представителями других конфессий служили и патриарх Алексий II, и высшие иерархи РПЦ. Патриарх и снял с Зинона наложенные Евсевием запрещения, но произошло это только пять лет спустя. Опальный иконописец к тому времени жил в Вене, работал в Италии, Франции, Бельгии. Ему доверили расписывать церковь Симона-Петра в Афоне, а родной Псков был, вероятно, единственным местом на планете, где его работы считались не имеющими ценности.
В ноябре 2008 года в псковском Доме Советов обсуждался вопрос о том, чтобы взять наследие Зинона под охрану, но представители епархии на него не пришли. Зато проведенная под их присмотром реставрация пострадавшего иконостаса Серафимовского придела принесла противоречивые плоды. Появилась информация, что богомазы до неузнаваемости изменили оригинал. Были частично переписаны лики и облачения святых: в частности, апостол Петр оделся в красный гиматий, который ему в иконописной традиции не свойственен.
Храм Василия на Горке - единственная сохранившаяся церковь начала XV века, времени расцвета Псковской вечевой республики. В начале XXI века местный настоятель установил в окнах стеклопакеты и выложил пол керамогранитом. В храме Михаила Архангела в Городце батюшка заложил силикатным кирпичом окно и арку. В церкви Елены и Константина отец Пантелеймон возводит строения поверх старинных могил.
- Самовольно установленные стеклопакеты можно увидеть в окнах многих церквей: Иоакима и Анны, Ильи пророка с Луга и других, - говорит председатель псковского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК) Ирина Голубева. - В ответ на наши претензии святые отцы обычно говорят, что сейчас не XV век и надо идти в ногу со временем. Что в старой кладке пола у женщин застревают каблуки. И самое страшное, что у них свой закон и свои архитекторы. Как оказалось, один такой «архитектор» пел у батюшки в церковном хоре. А в результате они находят столь же «образованных» спонсоров и латексной краской покрывают стены из пористого известняка. Известняку обязательно надо дышать, а краска действует как компресс и стены начинают гнить.
Пользуясь самым высоким «светским» покровительством, настоятельница Спасо-Елеазаровского монастыря сумела расширить «охранную зону» вокруг него до трех тысяч га. «Под бульдозер» пошло десять деревень
первоисточник