Пена.
Вот рассказ написала...
Как и всегда по субботам зашла навестить Галину Илларионовну. С тех пор как умер ее муж, я постоянно проведаю ее.
Баба Галя Старая знакомая моей мамы. Когда-то они вместе работали, а после того как та вышла на пенсию, продолжали поддерживать отношения. Часто в детстве мы заходили к ним в гости - они пили чай и разговаривали по душам, а я играла в специально приготовленные для меня игрушки или носилась на улице с дворовыми ребятами. Двор был небольшой, и все соседи знали друг друга. Я и сейчас могла бы по именам перечислить каждого жителя дома №11: вот Оксанка - красивая молодая женщина лет 33, по неизвестным мне причинам ходящая «в девках», милая, услужливая, но говорят очень уж своенравная, идет с работы широким деловитым шагом; вот к подъезду подъезжает шикарный серебристый джип, и чуть не сбивает почтенного старикана Ивана Никитича прогуливающегося со своим псом - это породистый откормленный и очень вредный черный бульдог, которого ему подарила его внучка «чтоб не скучно было» и в шутку назвала его Гумпленом; из машины, с криками выскакивает местная красотка Анька - «очередной любовник прикатил» скажут потом местные сплетники - Анька и в правду меняла своих поклонников одного за другим, была крайне нервозна и высокомерно, за что была сильно нелюбима всем домом и за глаза называлась не иначе как «гадюка». Были и другие, которые не повстречались мне этим утром. Каждый из них жил своей жизнью. Кто-то был добрый, а кто-то не очень, кого-то любили, а кого-то терпеть не могли. Все они были частью этого дома, жизнь которого, в свою очередь состояла из их обычных соседских отношений.
Баба Галя же пользовалась всегда особым уважением! Не было ни одного ребенка в их доме, которого бы она не знала по имени - все знали добрую и сердечную бабулю, ходили к ней в гости, поздравляли с праздниками! Частенько родители просили присмотреть за чадом, и она всегда с удовольствием соглашалась. Не удивительно, что сейчас, когда она стала совсем старенькой и беспомощной, люди, помня ее добро, заботятся о ней.
Заходя к ней, я с порога обратила внимание на странные грязные пятна на паркете в прихожей. Непривычно. Всегда очень опрятная Галина Илларионовны даже сейчас трепетно относилась к своему жилью. Покойный муж хорошо зарабатывал, и она привыкла к тому, что ее дом всегда был полной чашей. «Что делает с людьми старость…», - подумалось мне. А вслух я сказала:
- Добрый день Галина Илларионовна! Как жизнь молодая?!
- Здравствуй, моя хорошая! Заходи скорей!
Вид у старушки был явно встревоженный.
- Почему скорей? Пирожки подгорают?
Сколько себя помню, всегда ее квартира была наполнена аппетитным запахом всяких вкусняшек! Баба Галя всегда славилась своей стряпниной, но на этот раз дело было не в пирожках.
- Не до пирожков милая! Пойдем скорей со мной!
Не видя смысла перечить, я быстро разулась и прошла в комнату. Странный запах окутал меня, но то что я увидела было гораздо более странным: все окна в квартире были завешаны тканью, под балконной дверью торчали напичканные диванные подушки, а полы устланы фольгой! Я замерла!
- Не стой там! - прошептала баба Галя и потащила меня в спальню, которая, по ее мнению, была забрикадированна лучше всего. «мда...» только и успела подумать я, прежде чем на меня обрушился поток информации, по размеру превосходящий любую ненавистную мной лекцию. Общий смысл рассказа свихнувшейся старухи мне уловить не удалось, так как с этого момента я думала только об одном «надо делать ноги»!
Она рассказывала мне о проклятии, о черной пене, о своих новых соседях сверху (в квартире над ней жила семья из четырех человек, которая около месяца назад переехала в другой город по каким-то очень срочным обстоятельствам и теперь эта квартира временно пустовала), о том, что она верит в то, что я всех спасу… Короче говоря, это было именно то, что врачи называют старческой шизофренией. Успокоив ее и пообещав «разобраться с этим» я удалилась восвояси с твердым намерением перезвонить ее завтра и в случае ухудшений звонить «03».
На следующий день баба Галя умерла.
Собравшись ехать в квартиру бабы Гали, я позвала с собой подружку, которая должна была меня морально поддержать. Приехав и припарковавшись, как всегда за трансформаторной будкой я вышла из машины и внутри меня все похолодело. Я не знала как войду туда… Я не представляла как войду в ее квартиру, в которой никого нет…
По телефону мне сказали, что Галина Илларионовна скончалась, но что произошло я не спрашивала и сейчас мне как никогда хотелось верить, что это произошло во сне - легко и бесстрастно, как это бывает у таких чудесных людей. Войдя в подъезд, мы поднялись по лестнице, и я вновь обратила внимание на странные пятна на полу - такие я уже видела вчера у нее в квартире. Дверь была заперта, мы спустилась на 2 этажа ниже, в подъезде было необычно темно и тихо.
На 3-ем этаже жил Иван Никитьевич - тот самый, которого я встретила вчера около подъезда. Почуя чужих, его сумасбродный пес не заставил себя долго ждать. Под звуки громогласного Гумплена старик открыл дверь и пригласил нас войти.
Сидя на кухне, я пыталась отогнать плохие мысли. Сосед бабы Гали рассказал нам с Татьяной о том, что произошло. На самом деле, то, что он рассказал, было лишь слухами, которые дошли до него:
- Говорят, что ночью кто-то вызвал милицию, так как странные звуки и запах, идущие из ее квартиры, всех перебудили. Утром же прошло известие, что баба Галя покончила жизнь самоубийством! - Больше ничего Иван Никитьевич не знал, но и этого было достаточно, чтобы я побелела и пошла красными пятнами.
Просидев в молчании неопределенное количество времени, к действительности я вернулась благодаря легкому толчку в бок, которым Таня попыталась вывести меня из оцепенения. Поняв, что в гостях мы уже явно загостились, поблагодарив и попрощавшись, мы вышли за дверь, где и начало самое интересное.
Черные пятна, попавшиеся мне с утра, на бетонном полу в подъезде начали пениться и дымиться подобно расплавленному мазуту. Выбежав к лестнице, мы обнаружили, что черная пена уже приняла серьезные обороты, причем воняя и бурля, она почему-то не угасала, а как бы наоборот, распространялась во вне! Нет - это был не мазут! Это был е пожар и не стихийное бедствие! Это было то, о чем говорила баба Галя: ПРОКЛЯТЬЕ!
Пена распространялась по всему подъезду, она росла и съедала все на своем пути, ступени плавились и извивались, как если бы она были сделаны из целлофана, пассажирский лифт улетел в шахту. Чертыхаясь, мы подбежали к открывающемуся грузовому лифту, который нас встречает паническими воплями соседей сверху торопящими нас. Они едут вниз! Сорвавшись с места, я роняю небольшой прозрачный платок, который тут же съедает черная пена…
Мы успели! Двери захлопнулись. Мы перекрестились…
На втором этаже пассажиров еще прибавилось.
Вот он! Долгожданный первый! Мы спасены! Выскакиваем на улицу - там уже толпиться народ. Все в панике! Кто-то кричит, чтобы вызвали Скорую…
Я радостно оглядываюсь и одновременно с эйфорией спасения осознаю, что только что совершила нечто ужасное! Иван Никитьевич остался там, в своей квартире!!! Он ни о чем не знает и ему некому помочь!
Я бросаюсь обратно к подъезду, но вовремя понимаю свою ошибку - врядли мне кто-то позволит сейчас войти туда!
Я незаметно исчезаю из поля зрения окружающих - где-то с торца дома должна быть пожарная лестница. Какая-то Высокая стройная женщина с мускулистыми ногами быстро поднимается вверх! Без раздумий я кидаюсь за ней!
Вскоре я настигаю ее! Почувствовав, что кто-то решил присоединиться к ней - быстро оглядывается, на голове женщины черный платок, который прикрывает нос и губы незнакомки. Немного оторвавшись от перил, одной рукой она стягивает материю, и я вижу ее белую оскалившуюся улыбку…
В непонимании и страхе я замираю…
Женщина отворачивается и начинает подниматься гораздо быстрее чем раньше, а я внезапно понимаю, что нахожусь в оцепенении из страшной черной жижи, которою источает моя предшественница! Единственное мое спасение - дверь ведущая на 3-ий этаж, до которой мне остается чуть больше метра! Я решаюсь - прыгаю, ломаю каблук... Пошатнувшись, цепляюсь за косяк и на четвереньках вползаю на площадку - мда, Бетмен из меня так себе… )
Побежав к квартире старика, толкаю дверь, которая оказывается незапертой, и я громко вваливаюсь в квартиру.
Из комнаты выглядывает недоумевающий Иван Никитьевич:
- Забыла чего, Леночка?
- Иван Никитьевич, пойдемте со мной! - я подбегаю и хватаю его за руку.
- Куда идти? Зачем? Я тебя знаю! То уколы делаешь, то курить запрещаешь! Сначала скажи куда! - по-старчески отшучивается он.
Я судорожно начинаю соображать, как объяснить старику, что происходит так, чтобы он мне поверил, а не счел меня бешеной наркоманкой с больной фантазией. В этот момент я замечаю, как справа от нас под балконной дверью ПЕНА!!! =0
В ответ на мои огромные глаза старик замирает от изумления. Я решительно хватаю его за спину, но тут же понимаю, что даже в такой экстремальной ситуации врядли смогу поднять его на руки… )
Властным движением я подталкиваю его к двери.
Выйдя на лестничную площадку, я осознаю, что впервые за сегодня действительно не знаю что делать! На лестнице шипит жижа! Я в рваном платье босиком стою рядом с бессильным стариканом посреди бурлящей смерти!
Так… внимание! Первый раз в свое жизни я была в этом доме, когда мне было лет 5… я наизусть знаю здесь каждый этаж, каждую лазейку, каждый закуток! Как только я не поднималась и не спускалась… Как?.. ДА! ДА! ДА! Моя мама просто ненавидела, когда я так делала! А в школе меня из-за этого 3 раза отправляли к директору! Конечно! Лестницы уничтожила пена, но до перил она еще не добралась! Перила слишком высоко и они крепко приварены друг к другу! Так я часто спускалась на 1-вый этаж, когда, будучи совсем маленькой, навещала бабу Галю (ах, почему я не поверила ей!) Но как заставить кататься на перилах 60-ти летнего стрика?!
Увидев, что происходит в подъезде, Иван Никитьевич сразу же перестал шутить. Я быстро объяснила ему свой план. Я помогла ему вскарабкаться на перила, села вперед и приказала крепко держать меня за плечи.
Быстро преодолев пролеты по гладким лакированным перилам винтовой лестницы, мы выскочили в холл, где я еле успела остановиться! Внизу, на полу холла я увидела уже знакомое черное кипение! Весь холл был заполнен удушливым запахом, и заполнен соседями, не успевшими выбраться на улицу, они размещались на карнизах, выступах стен и подоконниках подобно многочисленным новогодним гирляндам. Было даже немного удивительно, что никто не умудрился взобраться на люстру!
Спустя мгновенье холл разорвался вездесущим лаем Гумплена и в вентиляционной решетке, появилась его черная породистая морда! Иван Никитьевич жалостливо завет его, пес поскуливает, лает и пытается протиснуть его огромную морду!
Тем временем едкая пена начинает проедать пол и края стен, я понимаю, что скоро она доберется и до перил… В щели входных дверей заглядывают спасшиеся соседи… Никто из госслужб не решается войти… Никто не знает что это за пена, никто не знает, а значит всем страшно…
На улице слышится свист колес. За дверью слышен нервный голос с акцентом:
- Анечка!!! Анюуутааа!!! - Тот самый утречный хачик из черного джипа приехал спасать свою королеву! В это время королева в бигудях и халате стоит на тонкой выемке в стене холла.
- Анюта! Любимая! - продолжает кричать «Ромео». Анюта не отвечает, она воротит нос и затыкает уши.
Гумплен продолжает лай, заслоняя все остальные звуки!
- Заткнись, чертова псина!
В ярости джигид запрыгивает на крышу своего дорогущего авто, от туда - на козырек крыльца, и через верхние окошки начинает палить из чего-то огнестрельного без разбора в стену, пытаясь заткнуть громогласную псину!
Сообразительный Гумплен прячет морду! Штукатурка валится на голову Ани, та матерится и визжит!
Подъедаемая черной пеной снизу и обстреленная сверху нервным хачиком, стена начинает рушиться. Она быстро покрываясь паутиной трещин, Гумплен выносит чугунную решетку вентиляции своей массивной мордой и прыгает на руки своему хозяину. От мощного удара оставшаяся часть стены разлетается и Аня, Инна Владимировна, учительница младших классов и представитель поколения "next" Антон ютившиеся в ее нише в панике прыгают на еще уцелевшие лестничные перила практически к нам на головы, крича и толкая друг друга.
Тут сообразительный хачик, поняв, что он натворил, быстро привязывает автомобильный трос к арматуре подъездного козырька, второй конец троса запускает в нашу толпу, соорудив, таким образом, тарзанку. Я ловлю веревку! Кажется, у нас появился еще один шанс!
Вцепившись в веревку и друг друга, наша соседская братия с лаем, визгами и Анькиной бранью выписывает подъездную дверь и оказываемся на улице!
Все спасены! Хачик кидается к своей Аньке, которая на этот раз уже не воротит нос, а вся в слезах бросается в его объятья, Иван Никитьевич расцеловывает лающего и поскуливающего бульдога, недалеко моя подруга Танька дает свидетельские показания молодому симпатичному следователю, а я стою грязная, рваная босая и плачу почуствовав внезапное одиночество…
Вдруг я чувствую как чьи-то сильные руки сзади обхватывают меня за плечи. Обернувшись, я узнаю Вовку - друга из моего детства, который когда-то с родителями жил в этом доме. Мы часто играли вместе, когда маленькая я приходила сюда с мамой. Сейчас он живет в центре, где организовал свой бизнес. Говорит, что сразу решил приехать, когда узнал о смерти бабы Гали, так как она также была ему как родная.
- А ты оказывается настоящий герой! - говорит он, вытирая мне слезы.
Я улыбаюсь в ответ и утыкаюсь в его плечо…
Откинувшись на спинку кресла, я еще раз перечитываю написанное: «Пена, перила, баба Галя…» Господи, от куда все это у меня в голове?! Вместо сентиментальной сказки, которою я собиралась сваять, у меня в руках хроника каких-то болезненно-фантастических событий только что прилежно распечатанный ЕPSON C900…
Нет! Нельзя так! Нельзя! Нужно мыслить более оторвано! Больше романтики, полета мысли, загадки и одухотворенности! Меньше материолизма! Да… Паркет, который я испортила вчера красящей пенкой для обуви, безусловно очень жалко, но ведь любовь все-таки гораздо важнее…
Как и всегда по субботам зашла навестить Галину Илларионовну. С тех пор как умер ее муж, я постоянно проведаю ее.
Баба Галя Старая знакомая моей мамы. Когда-то они вместе работали, а после того как та вышла на пенсию, продолжали поддерживать отношения. Часто в детстве мы заходили к ним в гости - они пили чай и разговаривали по душам, а я играла в специально приготовленные для меня игрушки или носилась на улице с дворовыми ребятами. Двор был небольшой, и все соседи знали друг друга. Я и сейчас могла бы по именам перечислить каждого жителя дома №11: вот Оксанка - красивая молодая женщина лет 33, по неизвестным мне причинам ходящая «в девках», милая, услужливая, но говорят очень уж своенравная, идет с работы широким деловитым шагом; вот к подъезду подъезжает шикарный серебристый джип, и чуть не сбивает почтенного старикана Ивана Никитича прогуливающегося со своим псом - это породистый откормленный и очень вредный черный бульдог, которого ему подарила его внучка «чтоб не скучно было» и в шутку назвала его Гумпленом; из машины, с криками выскакивает местная красотка Анька - «очередной любовник прикатил» скажут потом местные сплетники - Анька и в правду меняла своих поклонников одного за другим, была крайне нервозна и высокомерно, за что была сильно нелюбима всем домом и за глаза называлась не иначе как «гадюка». Были и другие, которые не повстречались мне этим утром. Каждый из них жил своей жизнью. Кто-то был добрый, а кто-то не очень, кого-то любили, а кого-то терпеть не могли. Все они были частью этого дома, жизнь которого, в свою очередь состояла из их обычных соседских отношений.
Баба Галя же пользовалась всегда особым уважением! Не было ни одного ребенка в их доме, которого бы она не знала по имени - все знали добрую и сердечную бабулю, ходили к ней в гости, поздравляли с праздниками! Частенько родители просили присмотреть за чадом, и она всегда с удовольствием соглашалась. Не удивительно, что сейчас, когда она стала совсем старенькой и беспомощной, люди, помня ее добро, заботятся о ней.
Заходя к ней, я с порога обратила внимание на странные грязные пятна на паркете в прихожей. Непривычно. Всегда очень опрятная Галина Илларионовны даже сейчас трепетно относилась к своему жилью. Покойный муж хорошо зарабатывал, и она привыкла к тому, что ее дом всегда был полной чашей. «Что делает с людьми старость…», - подумалось мне. А вслух я сказала:
- Добрый день Галина Илларионовна! Как жизнь молодая?!
- Здравствуй, моя хорошая! Заходи скорей!
Вид у старушки был явно встревоженный.
- Почему скорей? Пирожки подгорают?
Сколько себя помню, всегда ее квартира была наполнена аппетитным запахом всяких вкусняшек! Баба Галя всегда славилась своей стряпниной, но на этот раз дело было не в пирожках.
- Не до пирожков милая! Пойдем скорей со мной!
Не видя смысла перечить, я быстро разулась и прошла в комнату. Странный запах окутал меня, но то что я увидела было гораздо более странным: все окна в квартире были завешаны тканью, под балконной дверью торчали напичканные диванные подушки, а полы устланы фольгой! Я замерла!
- Не стой там! - прошептала баба Галя и потащила меня в спальню, которая, по ее мнению, была забрикадированна лучше всего. «мда...» только и успела подумать я, прежде чем на меня обрушился поток информации, по размеру превосходящий любую ненавистную мной лекцию. Общий смысл рассказа свихнувшейся старухи мне уловить не удалось, так как с этого момента я думала только об одном «надо делать ноги»!
Она рассказывала мне о проклятии, о черной пене, о своих новых соседях сверху (в квартире над ней жила семья из четырех человек, которая около месяца назад переехала в другой город по каким-то очень срочным обстоятельствам и теперь эта квартира временно пустовала), о том, что она верит в то, что я всех спасу… Короче говоря, это было именно то, что врачи называют старческой шизофренией. Успокоив ее и пообещав «разобраться с этим» я удалилась восвояси с твердым намерением перезвонить ее завтра и в случае ухудшений звонить «03».
На следующий день баба Галя умерла.
Собравшись ехать в квартиру бабы Гали, я позвала с собой подружку, которая должна была меня морально поддержать. Приехав и припарковавшись, как всегда за трансформаторной будкой я вышла из машины и внутри меня все похолодело. Я не знала как войду туда… Я не представляла как войду в ее квартиру, в которой никого нет…
По телефону мне сказали, что Галина Илларионовна скончалась, но что произошло я не спрашивала и сейчас мне как никогда хотелось верить, что это произошло во сне - легко и бесстрастно, как это бывает у таких чудесных людей. Войдя в подъезд, мы поднялись по лестнице, и я вновь обратила внимание на странные пятна на полу - такие я уже видела вчера у нее в квартире. Дверь была заперта, мы спустилась на 2 этажа ниже, в подъезде было необычно темно и тихо.
На 3-ем этаже жил Иван Никитьевич - тот самый, которого я встретила вчера около подъезда. Почуя чужих, его сумасбродный пес не заставил себя долго ждать. Под звуки громогласного Гумплена старик открыл дверь и пригласил нас войти.
Сидя на кухне, я пыталась отогнать плохие мысли. Сосед бабы Гали рассказал нам с Татьяной о том, что произошло. На самом деле, то, что он рассказал, было лишь слухами, которые дошли до него:
- Говорят, что ночью кто-то вызвал милицию, так как странные звуки и запах, идущие из ее квартиры, всех перебудили. Утром же прошло известие, что баба Галя покончила жизнь самоубийством! - Больше ничего Иван Никитьевич не знал, но и этого было достаточно, чтобы я побелела и пошла красными пятнами.
Просидев в молчании неопределенное количество времени, к действительности я вернулась благодаря легкому толчку в бок, которым Таня попыталась вывести меня из оцепенения. Поняв, что в гостях мы уже явно загостились, поблагодарив и попрощавшись, мы вышли за дверь, где и начало самое интересное.
Черные пятна, попавшиеся мне с утра, на бетонном полу в подъезде начали пениться и дымиться подобно расплавленному мазуту. Выбежав к лестнице, мы обнаружили, что черная пена уже приняла серьезные обороты, причем воняя и бурля, она почему-то не угасала, а как бы наоборот, распространялась во вне! Нет - это был не мазут! Это был е пожар и не стихийное бедствие! Это было то, о чем говорила баба Галя: ПРОКЛЯТЬЕ!
Пена распространялась по всему подъезду, она росла и съедала все на своем пути, ступени плавились и извивались, как если бы она были сделаны из целлофана, пассажирский лифт улетел в шахту. Чертыхаясь, мы подбежали к открывающемуся грузовому лифту, который нас встречает паническими воплями соседей сверху торопящими нас. Они едут вниз! Сорвавшись с места, я роняю небольшой прозрачный платок, который тут же съедает черная пена…
Мы успели! Двери захлопнулись. Мы перекрестились…
На втором этаже пассажиров еще прибавилось.
Вот он! Долгожданный первый! Мы спасены! Выскакиваем на улицу - там уже толпиться народ. Все в панике! Кто-то кричит, чтобы вызвали Скорую…
Я радостно оглядываюсь и одновременно с эйфорией спасения осознаю, что только что совершила нечто ужасное! Иван Никитьевич остался там, в своей квартире!!! Он ни о чем не знает и ему некому помочь!
Я бросаюсь обратно к подъезду, но вовремя понимаю свою ошибку - врядли мне кто-то позволит сейчас войти туда!
Я незаметно исчезаю из поля зрения окружающих - где-то с торца дома должна быть пожарная лестница. Какая-то Высокая стройная женщина с мускулистыми ногами быстро поднимается вверх! Без раздумий я кидаюсь за ней!
Вскоре я настигаю ее! Почувствовав, что кто-то решил присоединиться к ней - быстро оглядывается, на голове женщины черный платок, который прикрывает нос и губы незнакомки. Немного оторвавшись от перил, одной рукой она стягивает материю, и я вижу ее белую оскалившуюся улыбку…
В непонимании и страхе я замираю…
Женщина отворачивается и начинает подниматься гораздо быстрее чем раньше, а я внезапно понимаю, что нахожусь в оцепенении из страшной черной жижи, которою источает моя предшественница! Единственное мое спасение - дверь ведущая на 3-ий этаж, до которой мне остается чуть больше метра! Я решаюсь - прыгаю, ломаю каблук... Пошатнувшись, цепляюсь за косяк и на четвереньках вползаю на площадку - мда, Бетмен из меня так себе… )
Побежав к квартире старика, толкаю дверь, которая оказывается незапертой, и я громко вваливаюсь в квартиру.
Из комнаты выглядывает недоумевающий Иван Никитьевич:
- Забыла чего, Леночка?
- Иван Никитьевич, пойдемте со мной! - я подбегаю и хватаю его за руку.
- Куда идти? Зачем? Я тебя знаю! То уколы делаешь, то курить запрещаешь! Сначала скажи куда! - по-старчески отшучивается он.
Я судорожно начинаю соображать, как объяснить старику, что происходит так, чтобы он мне поверил, а не счел меня бешеной наркоманкой с больной фантазией. В этот момент я замечаю, как справа от нас под балконной дверью ПЕНА!!! =0
В ответ на мои огромные глаза старик замирает от изумления. Я решительно хватаю его за спину, но тут же понимаю, что даже в такой экстремальной ситуации врядли смогу поднять его на руки… )
Властным движением я подталкиваю его к двери.
Выйдя на лестничную площадку, я осознаю, что впервые за сегодня действительно не знаю что делать! На лестнице шипит жижа! Я в рваном платье босиком стою рядом с бессильным стариканом посреди бурлящей смерти!
Так… внимание! Первый раз в свое жизни я была в этом доме, когда мне было лет 5… я наизусть знаю здесь каждый этаж, каждую лазейку, каждый закуток! Как только я не поднималась и не спускалась… Как?.. ДА! ДА! ДА! Моя мама просто ненавидела, когда я так делала! А в школе меня из-за этого 3 раза отправляли к директору! Конечно! Лестницы уничтожила пена, но до перил она еще не добралась! Перила слишком высоко и они крепко приварены друг к другу! Так я часто спускалась на 1-вый этаж, когда, будучи совсем маленькой, навещала бабу Галю (ах, почему я не поверила ей!) Но как заставить кататься на перилах 60-ти летнего стрика?!
Увидев, что происходит в подъезде, Иван Никитьевич сразу же перестал шутить. Я быстро объяснила ему свой план. Я помогла ему вскарабкаться на перила, села вперед и приказала крепко держать меня за плечи.
Быстро преодолев пролеты по гладким лакированным перилам винтовой лестницы, мы выскочили в холл, где я еле успела остановиться! Внизу, на полу холла я увидела уже знакомое черное кипение! Весь холл был заполнен удушливым запахом, и заполнен соседями, не успевшими выбраться на улицу, они размещались на карнизах, выступах стен и подоконниках подобно многочисленным новогодним гирляндам. Было даже немного удивительно, что никто не умудрился взобраться на люстру!
Спустя мгновенье холл разорвался вездесущим лаем Гумплена и в вентиляционной решетке, появилась его черная породистая морда! Иван Никитьевич жалостливо завет его, пес поскуливает, лает и пытается протиснуть его огромную морду!
Тем временем едкая пена начинает проедать пол и края стен, я понимаю, что скоро она доберется и до перил… В щели входных дверей заглядывают спасшиеся соседи… Никто из госслужб не решается войти… Никто не знает что это за пена, никто не знает, а значит всем страшно…
На улице слышится свист колес. За дверью слышен нервный голос с акцентом:
- Анечка!!! Анюуутааа!!! - Тот самый утречный хачик из черного джипа приехал спасать свою королеву! В это время королева в бигудях и халате стоит на тонкой выемке в стене холла.
- Анюта! Любимая! - продолжает кричать «Ромео». Анюта не отвечает, она воротит нос и затыкает уши.
Гумплен продолжает лай, заслоняя все остальные звуки!
- Заткнись, чертова псина!
В ярости джигид запрыгивает на крышу своего дорогущего авто, от туда - на козырек крыльца, и через верхние окошки начинает палить из чего-то огнестрельного без разбора в стену, пытаясь заткнуть громогласную псину!
Сообразительный Гумплен прячет морду! Штукатурка валится на голову Ани, та матерится и визжит!
Подъедаемая черной пеной снизу и обстреленная сверху нервным хачиком, стена начинает рушиться. Она быстро покрываясь паутиной трещин, Гумплен выносит чугунную решетку вентиляции своей массивной мордой и прыгает на руки своему хозяину. От мощного удара оставшаяся часть стены разлетается и Аня, Инна Владимировна, учительница младших классов и представитель поколения "next" Антон ютившиеся в ее нише в панике прыгают на еще уцелевшие лестничные перила практически к нам на головы, крича и толкая друг друга.
Тут сообразительный хачик, поняв, что он натворил, быстро привязывает автомобильный трос к арматуре подъездного козырька, второй конец троса запускает в нашу толпу, соорудив, таким образом, тарзанку. Я ловлю веревку! Кажется, у нас появился еще один шанс!
Вцепившись в веревку и друг друга, наша соседская братия с лаем, визгами и Анькиной бранью выписывает подъездную дверь и оказываемся на улице!
Все спасены! Хачик кидается к своей Аньке, которая на этот раз уже не воротит нос, а вся в слезах бросается в его объятья, Иван Никитьевич расцеловывает лающего и поскуливающего бульдога, недалеко моя подруга Танька дает свидетельские показания молодому симпатичному следователю, а я стою грязная, рваная босая и плачу почуствовав внезапное одиночество…
Вдруг я чувствую как чьи-то сильные руки сзади обхватывают меня за плечи. Обернувшись, я узнаю Вовку - друга из моего детства, который когда-то с родителями жил в этом доме. Мы часто играли вместе, когда маленькая я приходила сюда с мамой. Сейчас он живет в центре, где организовал свой бизнес. Говорит, что сразу решил приехать, когда узнал о смерти бабы Гали, так как она также была ему как родная.
- А ты оказывается настоящий герой! - говорит он, вытирая мне слезы.
Я улыбаюсь в ответ и утыкаюсь в его плечо…
Откинувшись на спинку кресла, я еще раз перечитываю написанное: «Пена, перила, баба Галя…» Господи, от куда все это у меня в голове?! Вместо сентиментальной сказки, которою я собиралась сваять, у меня в руках хроника каких-то болезненно-фантастических событий только что прилежно распечатанный ЕPSON C900…
Нет! Нельзя так! Нельзя! Нужно мыслить более оторвано! Больше романтики, полета мысли, загадки и одухотворенности! Меньше материолизма! Да… Паркет, который я испортила вчера красящей пенкой для обуви, безусловно очень жалко, но ведь любовь все-таки гораздо важнее…