Обстоятельства
Нелепо начинать любовную историю сакраментальным словом "Она", но для постлюбовной - сойдет.
Итак, она не знала как жить дальше.
Он сказал, что их брак был ошибкой, и съехал, не оставив адреса.
Адрес можно было раздобыть и она даже попыталась порасспрашивать, но совсем не было сил.
Все силы уходили на то чтобы толкать по кругу тяжелое колесо мысли: "как же так, мы прожили семь лет, и так любили друг друга, мы были самые близкие люди, как наш брак мог быть ошибкой, если я не знаю теперь как дышать, после того как мы прожили семь счастливых лет..."
Она была умная женщина, преподающий профессор, ее обожали студенты, ее даже подруги любили нежно - как умеют любить женщины тех, кто никогда не составит им конкуренции.
Она была хорошая женщина, выделки "порядочный человек" - честная, прямая, не злая.
Она была не красивая женщина - в том смысле, что волосы, одежда, обувь, ногти не исповедовали культ красоты, а какое при этом лицо никому не важно, в наш век воспринимается образ, а не лицо.
Подруги, видя как ее засасывает в горе, устроили ей сеанс у психотерапевта, который ничего не мог с ней поделать - она все твердила свою мантру "как же так, мы прожили семь лет, и так любили друг друга..."
Они пытались ее переодеть и переобуть, сменить прическу - ну к чему обычно прибегают женщины, когда хотят восстать из пепла фениксом.
Она давалась себя наряжать и красить, и даже отвечала на комплименты студентов и коллег, но дальше кожи эти средства не проникали - все свободное от лекций и семинаров время она проводила на каторге толкания неподъемного колеса горя: ""как же так, мы прожили семь лет, и так любили друг друга, мы были самые близкие люди, как наш брак мог быть ошибкой, если я не знаю теперь как дышать,.."
И тогда мама одной подруги, проникшись озабоченностью дочери сказала:
- У нее старая квартира? Подтолкните-ка ее сделать ремонт.
Подталкивать ее никто не стал - не в той кондиции был у нее мозг, а просто подруги скинулись для начала на бригаду молдаван, и те - за день что хозяйка пропадала на конференции - ободрали обои о всех комнатах, и даже сбили кафель в санузле.
Она вернулась домой, не удивилась увиденному, и только пробормотала что всему на свете есть рифма внешнего и внутреннего.
Наутро села за телефон и обзвонила знакомых с просьбой занять денег на ремонт.
Не отказал никто.
Дальше она взрыла интернет, подбирая обои, ванну, щитовой паркет - чтобы быстрее - кафель, окна, плиту на кухню - вдруг увидела какая смешная и покоцанная у нее плита, втиснутая между раковиной и буфетом. И попросила работников разобрать и выкинуть буфет тоже.
Спокойно она написала заявление об отпуске - и ее отпустили посередине семестра! - говорю же, она была хорошая, и ей все хотели помочь.
... Через два месяца непрестанных трудов квартира сияла новым обликом, и когда она, ступая по новенькому ламинату под клён - на паркет не хватило - прошла и села на диван осмотреться, то вдруг поняла, что за все два месяца ни разу не проговорила про себя "как же так, мы прожили семь лет, и так любили друг друга, мы были самые близкие люди, как наш брак мог быть ошибкой, если я не знаю теперь как дышать..."
И поняла, что даже если случайно встретится с ним на улице, то не умрет от боли, и не упадет в обморок. Она была до него, и есть после него. Она была, есть и будет. Остальное - лишь обстоятельства. Которые отчасти подвластны ей - как вот этот ремонт - а отчасти просто обстоятельства, не более.
Итак, она не знала как жить дальше.
Он сказал, что их брак был ошибкой, и съехал, не оставив адреса.
Адрес можно было раздобыть и она даже попыталась порасспрашивать, но совсем не было сил.
Все силы уходили на то чтобы толкать по кругу тяжелое колесо мысли: "как же так, мы прожили семь лет, и так любили друг друга, мы были самые близкие люди, как наш брак мог быть ошибкой, если я не знаю теперь как дышать, после того как мы прожили семь счастливых лет..."
Она была умная женщина, преподающий профессор, ее обожали студенты, ее даже подруги любили нежно - как умеют любить женщины тех, кто никогда не составит им конкуренции.
Она была хорошая женщина, выделки "порядочный человек" - честная, прямая, не злая.
Она была не красивая женщина - в том смысле, что волосы, одежда, обувь, ногти не исповедовали культ красоты, а какое при этом лицо никому не важно, в наш век воспринимается образ, а не лицо.
Подруги, видя как ее засасывает в горе, устроили ей сеанс у психотерапевта, который ничего не мог с ней поделать - она все твердила свою мантру "как же так, мы прожили семь лет, и так любили друг друга..."
Они пытались ее переодеть и переобуть, сменить прическу - ну к чему обычно прибегают женщины, когда хотят восстать из пепла фениксом.
Она давалась себя наряжать и красить, и даже отвечала на комплименты студентов и коллег, но дальше кожи эти средства не проникали - все свободное от лекций и семинаров время она проводила на каторге толкания неподъемного колеса горя: ""как же так, мы прожили семь лет, и так любили друг друга, мы были самые близкие люди, как наш брак мог быть ошибкой, если я не знаю теперь как дышать,.."
И тогда мама одной подруги, проникшись озабоченностью дочери сказала:
- У нее старая квартира? Подтолкните-ка ее сделать ремонт.
Подталкивать ее никто не стал - не в той кондиции был у нее мозг, а просто подруги скинулись для начала на бригаду молдаван, и те - за день что хозяйка пропадала на конференции - ободрали обои о всех комнатах, и даже сбили кафель в санузле.
Она вернулась домой, не удивилась увиденному, и только пробормотала что всему на свете есть рифма внешнего и внутреннего.
Наутро села за телефон и обзвонила знакомых с просьбой занять денег на ремонт.
Не отказал никто.
Дальше она взрыла интернет, подбирая обои, ванну, щитовой паркет - чтобы быстрее - кафель, окна, плиту на кухню - вдруг увидела какая смешная и покоцанная у нее плита, втиснутая между раковиной и буфетом. И попросила работников разобрать и выкинуть буфет тоже.
Спокойно она написала заявление об отпуске - и ее отпустили посередине семестра! - говорю же, она была хорошая, и ей все хотели помочь.
... Через два месяца непрестанных трудов квартира сияла новым обликом, и когда она, ступая по новенькому ламинату под клён - на паркет не хватило - прошла и села на диван осмотреться, то вдруг поняла, что за все два месяца ни разу не проговорила про себя "как же так, мы прожили семь лет, и так любили друг друга, мы были самые близкие люди, как наш брак мог быть ошибкой, если я не знаю теперь как дышать..."
И поняла, что даже если случайно встретится с ним на улице, то не умрет от боли, и не упадет в обморок. Она была до него, и есть после него. Она была, есть и будет. Остальное - лишь обстоятельства. Которые отчасти подвластны ей - как вот этот ремонт - а отчасти просто обстоятельства, не более.