Доказательство превосходства. Бой эсминцев «Дерзкий» и «Гневный» с крейсером «Бреслау»
Длинный рассказ о коротком деле.
Действия Черноморского флота в Первой мировой войне являются наиболее удачным примером успешного боевого применения отечественной морской силы со времён Наварина. И, как таковые, заслуживают пристального внимания отечественных маринистов - большего, пожалуй, чем удостаиваются. Дефицит оного внимания объясняется, вероятно, тем, что масштабное достижение - завоевание господства на Чёрном море - сложилось из множества частных успехов, по-настоящему крупных побед в 1914-1917 гг. наш флот не добился. Это не только снижает «потребительскую привлекательность» черноморской истории, но и создаёт серьёзные методические трудности. Требуется либо масштабный анализ данных по способу Винсента, либо - аккуратный разбор примечательных эпизодов. Сегодня мы воспользуемся вторым вариантом, и поговорим о бое эсминцев «Дерзкий» и «Гневный» с крейсером «Бреслау» 29 мая/11 июня 1915 г. Бое очень коротком - и очень показательном.
Контекст
Вышеупомянутый бой стал частью борьбы на морских коммуникациях, связывавших Константинополь с портами т.н. Угольного района Турции - Зунгулдаком, Эрегли, Козлу (примерно в 110 милях к востоку от Босфора). Подвоз топлива в столицу имел важное значение для военных усилий Турции. Черноморский флот на протяжении всей войны упорствовал в попытках прекратить этот подвоз, а немцы и турки упорствовали в своём нежелании подчиниться суровой русской воле.
До февраля 1915 г. единственной формой действий Черноморского флота против турецкого угольного трафика были периодические операции с участием главных сил. С марта 1915 г. у Босфора и Зунгулдака начали действовать недавно вступившие в строй подводные лодки «Нерпа» и «Морж». В мае 1915 г. командующий Черноморским флотом, адмирал А.А. Эбергард решил заполнять оперативные паузы между походами главных сил флота, посылая к Зунгулдаку и Босфору группы эскадренных миноносцев-«новиков». Наконец, в июне наши главные силы вынуждены были взять паузу, действия на коммуникациях велись только подводными лодками (число которых, с присоединением «Тюленя» увеличилось до трёх) и эскадренными миноносцами (подробнее о действиях Черноморского флота на турецких коммуникациях см. [1]).
«Систематизация» наших действий вынудила визави Эбергарда, вице-адмирала В. Сушона, организовать защиту угольных коммуникаций. Для этого он решил использовать лёгкий крейсер «Бреслау». Основная идея, по-видимому, заключалась в том, чтобы проводить транспорты в перерывах между операциями наших главных сил. При этом «Бреслау» мог отогнать и даже уничтожить эсминцы, и создать неприятности подводным лодкам.
Первая конвойная операция с участием «Бреслау» состоялась 14/27-15/28 мая. Крейсер обеспечил переход в Зунгулдак из Константинополя одного пустого транспорта, и переход двух гружёных углём пароходов в обратном направлении. При этом «Бреслау» не обеспечивал непосредственное охранение транспортов, а двигался по линии Босфор-Зунгулдак, на расстоянии в 20-30 миль от берега. Встречи с эсминцами не случилось - «Бреслау» аккуратно «попал» в короткий перерыв между нашими операциями (рис. 1). Однако, без приключений не обошлось: у Зунгулдака немецкий крейсер безрезультатно обстрелял перископ находившейся в подводном положении подводной лодки «Тюлень», ответный двухторпедный залп так же оказался безрезультатным. Судя по тому, что немецкая официальная история не упоминает об атаке, торпеды «Тюленя» на «Бреслау» не заметили.
Рисунок 1 - Диаграмма активности 1-го и 2-го дивизионов миноносцев Черноморского флота в мае-июне 1915 г. Даты - по старому стилю (кликабельно) [2].
Развёртывание
Во второй раз «Бреслау» вышел в море 28 мая/10 июня 1915 г. - спустя три дня после очередного появления наших главных сил у турецких берегов. Приказ Сушона на операцию, полученный накануне вечером, звучал так [3, p. 209]:
I. Сведения о противнике: русские силы 7 июня обстреляли Угольный район. У Босфора 8 и 9 июня видели одну русскую подводную лодку.
II. Задача: защитить гружёные угольные пароходы от лёгких сил противника на пути из Зунгулдака в Босфор.
Пользуясь присутствием «Бреслау», ценный угольный пароход должен 10 июня перейти из Босфора в Зунгулдак для погрузки.
III. Выполнение: «Бреслау» выходит в море ранним [утром] 10 июня. Начальник [района] Босфора уведомлён и при проходе «Бреслау» сообщит наиболее безопасный курс. Флотилия в 06.30 выделит «Бреслау» миноносец в Буюкерде для защиты от подводных лодок. Как только «Бреслау» выйдет в открытое море, миноносец остаётся у Босфора, и держится там до возвращения «Бреслау».
Следует ожидать встречи с упомянутым в п. II пустым угольным пароходом.
Если «Бреслау» атакуют превосходящие силы, «Гебен» выйдет, чтобы его поддержать.
Крейсер снялся с бочки в Золотом Роге в 04.20. В 05.25 к «Бреслау» присоединился вышедший из Стении миноносец «Ярхисар». В 06.10 корабли миновали минные заграждения. До 06.40 миноносец держался рядом с «Бреслау», обеспечивая противолодочное охранение. Затем, по поручению командира крейсера, капитана цур зее фон Клитцинга, отделился и самостоятельно, под берегом, пошёл к Зунгулдаку (это было явным отступлением от приказа Сушона, однако причины такой вольности автору неизвестны). Командир миноносца должен был прояснить обстановку у пункта назначения и сообщить на «Бреслау», сколько угольных пароходов будут готовы выйти в море к 14.00 - расчётному времени прибытия «Бреслау». [3, s. 209-210].
По нашим данным, у Босфора «Бреслау» был безуспешно атакован подводной лодкой «Тюлень» [4, c. 16, 5, c. 387]. Немцы об этом ничего не пишут. До 08.00 «Бреслау» шёл указанным ему «безопасным» северо-восточным курсом, потом лёг на восток, к Зунгулдаку. В 10.00 в ЖБД «Бреслау» были занесены текущие соображения командира крейсера:
Намерение (в случае, если я доберусь до Зунгулдака незамеченным противником): отправить «Ярхисар» с пароходами в Босфор в виду берега, и вести разведку с «Бреслау» к западу и северо-западу. В случае встречи с противником пароходы должны стремиться достичь берега.
Тем же утром - и, видимо, так же около 06.00 - из Севастополя в Угольный район отправилась пара наших эсминцев: «Дерзкий» (командир - капитан 2 ранга А.О. Гадд, старший группы) и «Гневный» (командир - капитан 2 ранга В.Н. Черкасов, тот самый). Поскольку расстояние от Севастополя до Зунгулдака составляет порядка 200 миль, прибыть к Зунгулдаку наши эсминцы могли только вечером, позже, чем «Бреслау». Однако уже в 10.50 на «Бреслау» зафиксировали работу наших радиостанций. Немцы предположили - правильно - что переговариваются эсминцы, и оценили - не совсем правильно - расстояние: 30...50 миль. В 11.20 и 11.36 радисты«Бреслау» снова «ловили» наши переговоры, при этом установили - опять же, правильно - что в эфир выходят два эсминца, «один - ближе, другой - дальше». После этого у командира крейсера возникла следующая идея:
Я намерен, держась дальше в море, отрезать и перехватить предполагаемые лёгкие силы противника
Впрочем, «Бреслау» не менял ни курс, ни скорость. Наши эсминцы на самом деле были дальше, чем предполагали немцы, поэтому крейсер добрался до Зунгулдака без приключений. В 13.55 под берегом заметили идущий к Зунгулдаку «ценный угольный пароход», в 14.31 увидели дым «Ярхисара». В 14.33, придя на вид Зунгулдака, «Бреслау» поднял флажный сигнал: «Выходите».
Произошла, однако, заминка. Из двух грузившихся в Зунгулдаке пароходов к выходу был готов только один, второй же мог выйти в море только вечером следующего дня. На выяснение этих вопросов ушло около часа. Только в 15.15 прибывший из Босфора пароход зашёл в гавань, а один гружёный транспорт вышел в море. Командир «Бреслау» поручил «Ярхисару» сопровождать угольщик, двигаясь вдоль берега. В случае встречи с противником пароход должен был выброситься на берег, миноносец - действовать по своему усмотрению. «Бреслау» же должен был держаться в северу-северо-западу от маленького конвоя, в качестве дальнего прикрытия. В 16.13 немецкий крейсер, наконец, отправился в обратный путь, сначала взяв к северо-западу (315°, 18 узлов), подальше от берега, а в 17.05 - к западу (265°, 15 узлов), к Босфору (рис. 2).
Рисунок 2 - Схема действий "Бреслау" 28-29 мая/10-11 июня 1915 г. [6, c. 228]
«Дерзкий» и «Гневный» опоздали буквально на полтора часа: наши эсминцы прибыли к Зунгулдаку в 17.30. Официальная советская история утверждает, что «Дерзкий» и «Гневный» в этот же день уничтожили на рейде Зунгулдака два парохода и парусник [5, с. 389]. В.В. Крестьянинов упоминает, что наши эсминцы захватили пароход «Эрегли» [6, с. 260]. Ни у Лорея, ни в ЖБД «Бреслау» об этом ничего не говорится - очевидно, дело ограничилось обстрелом берега. Затем «Дерзкий» и «Гневный» легли на западный курс - к Босфору, следом за «Бреслау».
Бой
В 20.00 командир «Бреслау» составил план действий ночью:
С 8 ч. я намереваюсь уменьшить скорость до 12 узлов, и с 11 ч. до 2 ч. снова повернуть на NW и N, а потом идти южным курсом к расчётной точке [встречи] с угольным транспортом в 4 ч. При этом я могу встретиться с подводной лодкой, замеченной вчера вечером.
В 22.22, незадолго до запланированного поворота на северо-запад, на «Бреслау» получили радиограмму от Сушона:
«Бреслау» и «Ярхисару»: в 3.30 пополудни 2 эскадренных миноносца обстреляли Самсунн, затем в 5.30 ушли курсом W. Зунгулдак: 7 ч. пополудни два других вражеских миноносца обстреляли Зунгулдак, затем ушли в направлении Эрегли. [Командующий] флотом.
Командир крейсера отреагировал на это сообщение флегматично:
Я держусь своего плана. Радиограмма пришла слишком поздно [для того], чтобы развернуться и атаковать миноносцы с перспективами на успех, так как ночь слишком темная (миноносцы видят «Бреслау» раньше, чем «Бреслау» - миноносцы). Подождем с атакой до рассвета. Это еще раз показывает, сколь сильно важна радиостанция в Зунгулдаке.
В 23.07 «Бреслау» изменил курс с западного на северо-западный (320°), в 00.00 повернул на север (5°), а в 01.00 развернулся на юг (179°). Эти манёвры привели к тому, что «Дерзкий» и «Гневный» нагнали «Бреслау» и оказались между ним и Босфором.
Около 01.30, когда наши эсминцы шли на курсом 280° примерно в 30 милях к северу от Босфора, на «Дерзком» засекли работу радиостанции «Бреслау» - или посчитали, что засекли, поскольку в журнале немецкого крейсера об отправленных в это время радиограммах не говорится. По сигналу с «Дерзкого» пробили боевую тревогу. Однако, противник не появлялся, и в 01.50 сыграли отбой. Решение может показаться странным. Очевидно, оно было вызвано желанием дать отдых утомлённым практически непрерывной работой командам.
В 01.52 с «Дерзкого» заметили «Бреслау» - по правому борту, к северу. Эсминцы склонились в сторону противника, и приготовились к торпедной атаке [8]. По описанию Лорея, на «Бреслау» наши корабли заметили около 02.00 [7, с. 227]. В ЖБД «Бреслау» время указано точнее: в 01.52 с крейсера увидели корабли, которые в 01.53 опознали как русские эсминцы, оценив расстояние в 1800 м [3, s. 211]. Немецкий крейсер резко отвернул влево, на контркурс, осветил прожектором сначала идущий головным «Дерзкий», а потом «Гневный», и открыл огонь по последнему [6, с 226] (рис. 3).
Рисунок 3 - Схема боя, адаптировано по [6, с. 228], время по [3]. Возможная расшифровка обозначений (нет в оригинале): 1 - "Бреслау" заметил наши эсминцы; 2 - "Бреслау" открыл огонь, 3 - "Бреслау" уклонился от торпедного залпа, 4 - "Бреслау" прекратил огонь
«Гневный» в ответ сначала дал два минных залпа - пять торпед в первом, три - во втором, - а уже потом открыл артиллерийский огонь, успев сделать всего 2 выстрела [7]. Причиной тому была успешная стрельба «Бреслау»: первый - перелётный - залп сбил обе стеньги, второй лёг за кормой, третий - накрытием («Бреслау» при стрельбе по «Гневному» менял установки прицела так: 1800 м, 1400 м, 2200 м. Информации о числе залпов для каждой установки в ЖБД нет [3, 212]). Снаряд третьего залпа разорвался по полубаком и вызвал пожар, который вывел из строя носовое орудие и ослепил всех на мостике. Позже второй снаряд - к счастью, не разорвавшийся - попал в турбинное отделение и перебил главный паропровод. «Гневный» начал терять ход, и капитан 2 ранга Черкасов резко отвернул, попытавшись скрыться в темноте. Убитых не было, но из экипажа пострадали 7 человек (старший механик и шесть матросов), получившие ожоги и/или ранения.
«Бреслау» тем временем успешно уклонился от торпед «Гневного» и перенёс огонь на «Дерзкий» (установка прицела 1800 м). «Дерзкий» из-за манёвров «Бреслау» оказался на кормовых курсовых углах крейсера. Это не давало надежды на успешный торпедный залп. Между тем, имевшиеся инструкции предписывали в ночном бою не открывать артиллерийский огонь до пуска торпед (в соответствии с ними и действовал капитан 2 ранга Черкасов). Возникла короткая заминка, однако находившийся на кормовом мостике старший артиллерист «Дерзкого», лейтенант Н.Б Федосеев, проявил инициативу и приказал кормовым орудиям открыть огонь, не дожидаясь торпедного залпа [9, с .40].
Примерно в 01.55 «Бреслау», сделавший к этому времени 40 выстрелов из 105-мм орудий, погасил прожектор и скрылся в темноте. «Дерзкий» успел выпустить 15 102-мм снарядов [8]. «Бреслау» получил три попадания (см. схему попаданий у Крестьянинова [6, с. 260]). Один снаряд пробил борт в корме, у ахтерштевшня, и разорвался в каюте фенрихов. При этом погиб фенрих турецкого флота, а в месте взрыва возник пожар. Второй снаряд разорвался при попадании в третью дымовую трубу, его осколки повредили трубки в четвёртом котле. Эти два попадания, пришедшиеся с кормовых курсовых углов, можно отнести на стрельбу «Дерзкого». Третий снаряд разорвался на верхней палубе по правому борту, между третьим и четвёртым 105-мм орудиями, напротив третьей дымовой трубы. Это попадание причинило почти все потери: была полностью выбита прислуга орудия №3 и частично - орудия №4. Сгорели два 105-мм патрона в кранцах первых выстрелов, были причинены серьёзные повреждения лёгким конструкциям, в том числе - радиорубке, где временно вышел из строя передатчик. Всего из экипажа «Бреслау» было убито 7 и ранено 15 человек (6 - тяжело). Поскольку третий снаряд попал с направления, близкого к траверзу, он мог быть выпущен и «Гневным», и «Дерзким».
После боя
Сразу по завершении боя «Бреслау» некоторое время шёл на юго-восток, оставив место боя за кормой, а в 02.18 лёг на курс 230°, и 20-узловым ходом пошёл к Босфору. В 03.26 передатчик был исправлен, и фон Клитцинг сразу отправил «Ярхисару» идти под берегом, самостоятельно. В 04.10 «Бреслау» вошёл в Босфор, и в 04.25 отправил радиограмму о бое, в которой говорилось, что крейсер ночью вступил в бой с двумя эсминцами, один потопил, получил лёгкие повреждения, потерял 4 человек убитыми. В этом же радио фон Клитцинг просил Сушона приказать «Ярхисару» идти независимо от угольщика. В 05.12 «Бреслау» встал на бочку в Золотом Роге. В 05.50 с корабля свезли раненых, а в 08.40 на борт поднялся Сушон - для осмотра повреждений.
«Гневный», потерявший ход и радиосвязь, оставался на месте боя. «Дерзкий» же, потерявший «Гневного» и не имевший возможности с ним связаться, провёл остаток ночи в безуспешных поисках напарника. Соединились наши эсминцы только утром 29 мая/11 июня - при этом на «Гневном», заметив дымы «Дерзкого», приготовились к последнему и решительному бою, командир эсминца приказал даже заложить подрывные патроны [9, с. 41]. Около 09.00 «Дерзкий» взял «Гневного» на буксир, одновременно сообщив в штаб флота о случившемся. Эбергард приказал выйти в море готовым к походу крейсерам и эсминцам (рис. 4). Скорость буксировки составляла 12 узлов, при этом есть данные, что на «Гневном» через какое-то время удалось отремонтировать паропровод, и корабль пошёл своим ходом, со скоростью 16 узлов [10, с. 117]. Так или иначе, днём 30 мая/12 июня «Дерзкий» и «Гневный» прибыли в Севастополь. Ремонт «Гневного» закончился 18 июня/ 1 июля.
Рисунок 4 - Копия телеграммы командующего Черноморским флотом А.А. Эбергарда в адрес морского министра И.К. Григоровича, отправленной днём 29 мая/11 июня 1915 г. (кликабельно)
Обсуждение
Оценивая это столкновение в целом, можно сказать, что перед нами - бой равных противников. Следует особо отметить, что обе стороны заметили друг друга практически одновременно, никто не был атакован внезапно. Это, скорее, нетипично для ночных боёв и говорит о хорошей организации вахты как на «Дерзком» и «Гневном», так и на «Бреслау». Точность артиллерийской стрельбы оказалась сравнимой. Тот факт, что «Бреслау» сумел уклониться от торпед «Гневного», можно назвать нормальным - быстроходный лёгкий крейсер представляет собой сложную цель для торпед. И, принимая во внимание обычно высокую (во многом - заслуженно) оценку готовности немцев к ночному бою, можно осторожно оценить готовность наших моряков как неплохую.
При желании, можно сказать, что в этом бою обе стороны упустили возможность добиться решительного результата. Впрочем, для этого имелись веские причины, и мы не готовы присоединиться к критике в адрес командира «Бреслау», капитана цур зее Л. фон Клитцинга: ночной одиночный бой с эсминцами представлял собой лотерею, и он имел резоны для того, чтобы прервать контакт. Об упущенном шансе на решительную торпедную атаку с нашей стороны мы сказали выше.
Более интересными представляются события утром после боя. Решение командира «Гневного», капитана 2 ранга Черкасова, приготовить корабль к уничтожению вполне соответствовало обстановке: наш эсминец потерял ход в 30 милях от главной вражеской базы, и более чем в 250 милях - от своей. Главные силы флота только недавно вернулись из похода, и ожидать быстрого прибытия помощи не приходилось. Это же должен был иметь в виду и командир группы, капитан 2 ранга Гадд. Тем не менее, он, после того, как «Дерзкий» обнаружил «Гневного», принял решение взять повреждённый эсминец на буксир - а не снять с него экипаж и добить торпедой. Решение смелое, и оказавшееся в итоге правильным.
С другой стороны, Сушон утром 29 мая/11 июня не попытался провести разведку места боя и осветить обстановку - как минимум, Лорей ничего об этом не пишет. При этом Сушон имел в своём распоряжении «Гебен», «Бреслау», «Гамидие» и, вероятно, два-три готовых к походу эсминца - иными словами, у него были силы и для разведки, и для успешного развития успеха. Каковой мог радикально изменить ход борьбы в Угольном районе, поскольку показал бы опасность самостоятельных действий «новиков». Стоит дополнительно отметить, что «Дерзкий» сообщил Эбергарду о ситуации по радио, что, однако, не привело к «шевелению» в Босфоре.
Сочетание этих двух фактов - готовность Гадда буксировать «Гневный», и нежелание Сушона высылать в море корабли - указывает на моральное превосходство нашего флота. Такое превосходство обычно нельзя зафиксировать объективно, и тем более оценить материальные выгоды оного. Мы же имеем замечательное исключение. Офицеры Черноморского флота чувствовали себя хозяевами положения, немцы и турки - напротив, были готовы только обороняться (пусть и умело). Результатом этого стало успешное возвращение «Гневного» в Севастополь, и - последующие возвращения наших эсминцев в Угольный район.
Заключение
Моральное превосходство, плодами которого наслаждались офицеры Черноморского флота, не было чем-то уникальным. Сильнейшая сторона зачастую владеет подобным превосходством. Хорошими примерами тут будут, скажем, бой у Лофотенских острово или бой у о. Самар. Примером же, отчасти оттеняющим нашу историю, можно назвать бой у Готланда, в котором наш флот находился в положении потенциально слабейшего, отчего и наши командиры действовали осторожно.
Однако, моральное превосходство далеко не всегда достаётся сильнейшему по умолчанию, за него зачастую надо бороться, как и было на Чёрном море в 1914-1917 гг. В самом начале войны, в ноябре 1914 г., Сушон был достаточно агрессивен для того, чтобы искать встречи с нашим флотом у берегов Крыма, что и привело к бою у м. Сарыч. Даже в апреле 1915 г. он пытался организовать атаку Одессы, а в мае 1915 г. выслал «Гебен» в море для атаки нашего флота у Зунгулдака. Последняя попытка закончилась боем 27 апреля/10 мая 1915 г. у Босфора. Боем, вполне неудачным для немцев и способствовавшим окончательному переходу инициативы в руки Эбергарда, за что наш командующий боролся пусть и без блеска, но с исключительным упорством. С инициативой наши моряки - быть может, неожиданно для себя - захватили и вынесенное в заголовок превосходство.
Источники
1. Козлов Д.Ю. Нарушение морских коммуникаций: проблемы и пути их решения по опыту действий российского флота в Первой мировой войне (1914-1917 гг.). Диссертация на соискание степени доктора исторических наук. М., 2015.
2. Донесение командующего Черноморским флотом начальнику штаба Верховного главнокомандующего от 3 (16) октября 1915 г. РГА ВМФ, ф. 716, оп. 1, д. 52, л. 270-277.
3. Журнал боевых действий крейсера «Бреслау» 01.08.1914-28.09.1915 RM 92/2274
04. Флот в Первой мировой войне. Том 1. /Под ред. Н.Б.Павловича. М.. Воениздат, 1964.
5. Алексеев И.В., Гончаров А.С., Заблоцкий В.П. Подводные лодки типа «Морж» // Морская кампания, №3, 2006. - 40 с.
6. Крестьянинов В.Я. Черноморский флот в Первой мировой войне 1914-198 гг. - СПб.: Морское наследие. 2008.
7. Лорей Г. Операции германо-турецких сил. 1914-1918/Пер. с нем. - СПб.: ООО «Издательство «Полигон», 2003. - 528 с.
8. Сводка сведений оперативной части штаба командующего Черноморским флотом 6 (19) июня 1915 г.
9. Заблоцкий В.П., Левицкий В.А. Первые «новики» Черноморского флота. Эсминцы типа «Дерзкий» // Морская кампания, №8 (21), 2008 г. - 84 с.
10. Чернышёв А.А. «Новики». Лучшие эсминцы Российского Императорского флота. - М.: Коллекция, Яуза, ЭКСМО, 2007. - 224 с.
Все архивные материалы - с сайта gwar.mil.ru, создателям которого автор искренне благодарен.
Действия Черноморского флота в Первой мировой войне являются наиболее удачным примером успешного боевого применения отечественной морской силы со времён Наварина. И, как таковые, заслуживают пристального внимания отечественных маринистов - большего, пожалуй, чем удостаиваются. Дефицит оного внимания объясняется, вероятно, тем, что масштабное достижение - завоевание господства на Чёрном море - сложилось из множества частных успехов, по-настоящему крупных побед в 1914-1917 гг. наш флот не добился. Это не только снижает «потребительскую привлекательность» черноморской истории, но и создаёт серьёзные методические трудности. Требуется либо масштабный анализ данных по способу Винсента, либо - аккуратный разбор примечательных эпизодов. Сегодня мы воспользуемся вторым вариантом, и поговорим о бое эсминцев «Дерзкий» и «Гневный» с крейсером «Бреслау» 29 мая/11 июня 1915 г. Бое очень коротком - и очень показательном.
Контекст
Вышеупомянутый бой стал частью борьбы на морских коммуникациях, связывавших Константинополь с портами т.н. Угольного района Турции - Зунгулдаком, Эрегли, Козлу (примерно в 110 милях к востоку от Босфора). Подвоз топлива в столицу имел важное значение для военных усилий Турции. Черноморский флот на протяжении всей войны упорствовал в попытках прекратить этот подвоз, а немцы и турки упорствовали в своём нежелании подчиниться суровой русской воле.
До февраля 1915 г. единственной формой действий Черноморского флота против турецкого угольного трафика были периодические операции с участием главных сил. С марта 1915 г. у Босфора и Зунгулдака начали действовать недавно вступившие в строй подводные лодки «Нерпа» и «Морж». В мае 1915 г. командующий Черноморским флотом, адмирал А.А. Эбергард решил заполнять оперативные паузы между походами главных сил флота, посылая к Зунгулдаку и Босфору группы эскадренных миноносцев-«новиков». Наконец, в июне наши главные силы вынуждены были взять паузу, действия на коммуникациях велись только подводными лодками (число которых, с присоединением «Тюленя» увеличилось до трёх) и эскадренными миноносцами (подробнее о действиях Черноморского флота на турецких коммуникациях см. [1]).
«Систематизация» наших действий вынудила визави Эбергарда, вице-адмирала В. Сушона, организовать защиту угольных коммуникаций. Для этого он решил использовать лёгкий крейсер «Бреслау». Основная идея, по-видимому, заключалась в том, чтобы проводить транспорты в перерывах между операциями наших главных сил. При этом «Бреслау» мог отогнать и даже уничтожить эсминцы, и создать неприятности подводным лодкам.
Первая конвойная операция с участием «Бреслау» состоялась 14/27-15/28 мая. Крейсер обеспечил переход в Зунгулдак из Константинополя одного пустого транспорта, и переход двух гружёных углём пароходов в обратном направлении. При этом «Бреслау» не обеспечивал непосредственное охранение транспортов, а двигался по линии Босфор-Зунгулдак, на расстоянии в 20-30 миль от берега. Встречи с эсминцами не случилось - «Бреслау» аккуратно «попал» в короткий перерыв между нашими операциями (рис. 1). Однако, без приключений не обошлось: у Зунгулдака немецкий крейсер безрезультатно обстрелял перископ находившейся в подводном положении подводной лодки «Тюлень», ответный двухторпедный залп так же оказался безрезультатным. Судя по тому, что немецкая официальная история не упоминает об атаке, торпеды «Тюленя» на «Бреслау» не заметили.
Рисунок 1 - Диаграмма активности 1-го и 2-го дивизионов миноносцев Черноморского флота в мае-июне 1915 г. Даты - по старому стилю (кликабельно) [2].
Развёртывание
Во второй раз «Бреслау» вышел в море 28 мая/10 июня 1915 г. - спустя три дня после очередного появления наших главных сил у турецких берегов. Приказ Сушона на операцию, полученный накануне вечером, звучал так [3, p. 209]:
I. Сведения о противнике: русские силы 7 июня обстреляли Угольный район. У Босфора 8 и 9 июня видели одну русскую подводную лодку.
II. Задача: защитить гружёные угольные пароходы от лёгких сил противника на пути из Зунгулдака в Босфор.
Пользуясь присутствием «Бреслау», ценный угольный пароход должен 10 июня перейти из Босфора в Зунгулдак для погрузки.
III. Выполнение: «Бреслау» выходит в море ранним [утром] 10 июня. Начальник [района] Босфора уведомлён и при проходе «Бреслау» сообщит наиболее безопасный курс. Флотилия в 06.30 выделит «Бреслау» миноносец в Буюкерде для защиты от подводных лодок. Как только «Бреслау» выйдет в открытое море, миноносец остаётся у Босфора, и держится там до возвращения «Бреслау».
Следует ожидать встречи с упомянутым в п. II пустым угольным пароходом.
Если «Бреслау» атакуют превосходящие силы, «Гебен» выйдет, чтобы его поддержать.
Крейсер снялся с бочки в Золотом Роге в 04.20. В 05.25 к «Бреслау» присоединился вышедший из Стении миноносец «Ярхисар». В 06.10 корабли миновали минные заграждения. До 06.40 миноносец держался рядом с «Бреслау», обеспечивая противолодочное охранение. Затем, по поручению командира крейсера, капитана цур зее фон Клитцинга, отделился и самостоятельно, под берегом, пошёл к Зунгулдаку (это было явным отступлением от приказа Сушона, однако причины такой вольности автору неизвестны). Командир миноносца должен был прояснить обстановку у пункта назначения и сообщить на «Бреслау», сколько угольных пароходов будут готовы выйти в море к 14.00 - расчётному времени прибытия «Бреслау». [3, s. 209-210].
По нашим данным, у Босфора «Бреслау» был безуспешно атакован подводной лодкой «Тюлень» [4, c. 16, 5, c. 387]. Немцы об этом ничего не пишут. До 08.00 «Бреслау» шёл указанным ему «безопасным» северо-восточным курсом, потом лёг на восток, к Зунгулдаку. В 10.00 в ЖБД «Бреслау» были занесены текущие соображения командира крейсера:
Намерение (в случае, если я доберусь до Зунгулдака незамеченным противником): отправить «Ярхисар» с пароходами в Босфор в виду берега, и вести разведку с «Бреслау» к западу и северо-западу. В случае встречи с противником пароходы должны стремиться достичь берега.
Тем же утром - и, видимо, так же около 06.00 - из Севастополя в Угольный район отправилась пара наших эсминцев: «Дерзкий» (командир - капитан 2 ранга А.О. Гадд, старший группы) и «Гневный» (командир - капитан 2 ранга В.Н. Черкасов, тот самый). Поскольку расстояние от Севастополя до Зунгулдака составляет порядка 200 миль, прибыть к Зунгулдаку наши эсминцы могли только вечером, позже, чем «Бреслау». Однако уже в 10.50 на «Бреслау» зафиксировали работу наших радиостанций. Немцы предположили - правильно - что переговариваются эсминцы, и оценили - не совсем правильно - расстояние: 30...50 миль. В 11.20 и 11.36 радисты«Бреслау» снова «ловили» наши переговоры, при этом установили - опять же, правильно - что в эфир выходят два эсминца, «один - ближе, другой - дальше». После этого у командира крейсера возникла следующая идея:
Я намерен, держась дальше в море, отрезать и перехватить предполагаемые лёгкие силы противника
Впрочем, «Бреслау» не менял ни курс, ни скорость. Наши эсминцы на самом деле были дальше, чем предполагали немцы, поэтому крейсер добрался до Зунгулдака без приключений. В 13.55 под берегом заметили идущий к Зунгулдаку «ценный угольный пароход», в 14.31 увидели дым «Ярхисара». В 14.33, придя на вид Зунгулдака, «Бреслау» поднял флажный сигнал: «Выходите».
Произошла, однако, заминка. Из двух грузившихся в Зунгулдаке пароходов к выходу был готов только один, второй же мог выйти в море только вечером следующего дня. На выяснение этих вопросов ушло около часа. Только в 15.15 прибывший из Босфора пароход зашёл в гавань, а один гружёный транспорт вышел в море. Командир «Бреслау» поручил «Ярхисару» сопровождать угольщик, двигаясь вдоль берега. В случае встречи с противником пароход должен был выброситься на берег, миноносец - действовать по своему усмотрению. «Бреслау» же должен был держаться в северу-северо-западу от маленького конвоя, в качестве дальнего прикрытия. В 16.13 немецкий крейсер, наконец, отправился в обратный путь, сначала взяв к северо-западу (315°, 18 узлов), подальше от берега, а в 17.05 - к западу (265°, 15 узлов), к Босфору (рис. 2).
Рисунок 2 - Схема действий "Бреслау" 28-29 мая/10-11 июня 1915 г. [6, c. 228]
«Дерзкий» и «Гневный» опоздали буквально на полтора часа: наши эсминцы прибыли к Зунгулдаку в 17.30. Официальная советская история утверждает, что «Дерзкий» и «Гневный» в этот же день уничтожили на рейде Зунгулдака два парохода и парусник [5, с. 389]. В.В. Крестьянинов упоминает, что наши эсминцы захватили пароход «Эрегли» [6, с. 260]. Ни у Лорея, ни в ЖБД «Бреслау» об этом ничего не говорится - очевидно, дело ограничилось обстрелом берега. Затем «Дерзкий» и «Гневный» легли на западный курс - к Босфору, следом за «Бреслау».
Бой
В 20.00 командир «Бреслау» составил план действий ночью:
С 8 ч. я намереваюсь уменьшить скорость до 12 узлов, и с 11 ч. до 2 ч. снова повернуть на NW и N, а потом идти южным курсом к расчётной точке [встречи] с угольным транспортом в 4 ч. При этом я могу встретиться с подводной лодкой, замеченной вчера вечером.
В 22.22, незадолго до запланированного поворота на северо-запад, на «Бреслау» получили радиограмму от Сушона:
«Бреслау» и «Ярхисару»: в 3.30 пополудни 2 эскадренных миноносца обстреляли Самсунн, затем в 5.30 ушли курсом W. Зунгулдак: 7 ч. пополудни два других вражеских миноносца обстреляли Зунгулдак, затем ушли в направлении Эрегли. [Командующий] флотом.
Командир крейсера отреагировал на это сообщение флегматично:
Я держусь своего плана. Радиограмма пришла слишком поздно [для того], чтобы развернуться и атаковать миноносцы с перспективами на успех, так как ночь слишком темная (миноносцы видят «Бреслау» раньше, чем «Бреслау» - миноносцы). Подождем с атакой до рассвета. Это еще раз показывает, сколь сильно важна радиостанция в Зунгулдаке.
В 23.07 «Бреслау» изменил курс с западного на северо-западный (320°), в 00.00 повернул на север (5°), а в 01.00 развернулся на юг (179°). Эти манёвры привели к тому, что «Дерзкий» и «Гневный» нагнали «Бреслау» и оказались между ним и Босфором.
Около 01.30, когда наши эсминцы шли на курсом 280° примерно в 30 милях к северу от Босфора, на «Дерзком» засекли работу радиостанции «Бреслау» - или посчитали, что засекли, поскольку в журнале немецкого крейсера об отправленных в это время радиограммах не говорится. По сигналу с «Дерзкого» пробили боевую тревогу. Однако, противник не появлялся, и в 01.50 сыграли отбой. Решение может показаться странным. Очевидно, оно было вызвано желанием дать отдых утомлённым практически непрерывной работой командам.
В 01.52 с «Дерзкого» заметили «Бреслау» - по правому борту, к северу. Эсминцы склонились в сторону противника, и приготовились к торпедной атаке [8]. По описанию Лорея, на «Бреслау» наши корабли заметили около 02.00 [7, с. 227]. В ЖБД «Бреслау» время указано точнее: в 01.52 с крейсера увидели корабли, которые в 01.53 опознали как русские эсминцы, оценив расстояние в 1800 м [3, s. 211]. Немецкий крейсер резко отвернул влево, на контркурс, осветил прожектором сначала идущий головным «Дерзкий», а потом «Гневный», и открыл огонь по последнему [6, с 226] (рис. 3).
Рисунок 3 - Схема боя, адаптировано по [6, с. 228], время по [3]. Возможная расшифровка обозначений (нет в оригинале): 1 - "Бреслау" заметил наши эсминцы; 2 - "Бреслау" открыл огонь, 3 - "Бреслау" уклонился от торпедного залпа, 4 - "Бреслау" прекратил огонь
«Гневный» в ответ сначала дал два минных залпа - пять торпед в первом, три - во втором, - а уже потом открыл артиллерийский огонь, успев сделать всего 2 выстрела [7]. Причиной тому была успешная стрельба «Бреслау»: первый - перелётный - залп сбил обе стеньги, второй лёг за кормой, третий - накрытием («Бреслау» при стрельбе по «Гневному» менял установки прицела так: 1800 м, 1400 м, 2200 м. Информации о числе залпов для каждой установки в ЖБД нет [3, 212]). Снаряд третьего залпа разорвался по полубаком и вызвал пожар, который вывел из строя носовое орудие и ослепил всех на мостике. Позже второй снаряд - к счастью, не разорвавшийся - попал в турбинное отделение и перебил главный паропровод. «Гневный» начал терять ход, и капитан 2 ранга Черкасов резко отвернул, попытавшись скрыться в темноте. Убитых не было, но из экипажа пострадали 7 человек (старший механик и шесть матросов), получившие ожоги и/или ранения.
«Бреслау» тем временем успешно уклонился от торпед «Гневного» и перенёс огонь на «Дерзкий» (установка прицела 1800 м). «Дерзкий» из-за манёвров «Бреслау» оказался на кормовых курсовых углах крейсера. Это не давало надежды на успешный торпедный залп. Между тем, имевшиеся инструкции предписывали в ночном бою не открывать артиллерийский огонь до пуска торпед (в соответствии с ними и действовал капитан 2 ранга Черкасов). Возникла короткая заминка, однако находившийся на кормовом мостике старший артиллерист «Дерзкого», лейтенант Н.Б Федосеев, проявил инициативу и приказал кормовым орудиям открыть огонь, не дожидаясь торпедного залпа [9, с .40].
Примерно в 01.55 «Бреслау», сделавший к этому времени 40 выстрелов из 105-мм орудий, погасил прожектор и скрылся в темноте. «Дерзкий» успел выпустить 15 102-мм снарядов [8]. «Бреслау» получил три попадания (см. схему попаданий у Крестьянинова [6, с. 260]). Один снаряд пробил борт в корме, у ахтерштевшня, и разорвался в каюте фенрихов. При этом погиб фенрих турецкого флота, а в месте взрыва возник пожар. Второй снаряд разорвался при попадании в третью дымовую трубу, его осколки повредили трубки в четвёртом котле. Эти два попадания, пришедшиеся с кормовых курсовых углов, можно отнести на стрельбу «Дерзкого». Третий снаряд разорвался на верхней палубе по правому борту, между третьим и четвёртым 105-мм орудиями, напротив третьей дымовой трубы. Это попадание причинило почти все потери: была полностью выбита прислуга орудия №3 и частично - орудия №4. Сгорели два 105-мм патрона в кранцах первых выстрелов, были причинены серьёзные повреждения лёгким конструкциям, в том числе - радиорубке, где временно вышел из строя передатчик. Всего из экипажа «Бреслау» было убито 7 и ранено 15 человек (6 - тяжело). Поскольку третий снаряд попал с направления, близкого к траверзу, он мог быть выпущен и «Гневным», и «Дерзким».
После боя
Сразу по завершении боя «Бреслау» некоторое время шёл на юго-восток, оставив место боя за кормой, а в 02.18 лёг на курс 230°, и 20-узловым ходом пошёл к Босфору. В 03.26 передатчик был исправлен, и фон Клитцинг сразу отправил «Ярхисару» идти под берегом, самостоятельно. В 04.10 «Бреслау» вошёл в Босфор, и в 04.25 отправил радиограмму о бое, в которой говорилось, что крейсер ночью вступил в бой с двумя эсминцами, один потопил, получил лёгкие повреждения, потерял 4 человек убитыми. В этом же радио фон Клитцинг просил Сушона приказать «Ярхисару» идти независимо от угольщика. В 05.12 «Бреслау» встал на бочку в Золотом Роге. В 05.50 с корабля свезли раненых, а в 08.40 на борт поднялся Сушон - для осмотра повреждений.
«Гневный», потерявший ход и радиосвязь, оставался на месте боя. «Дерзкий» же, потерявший «Гневного» и не имевший возможности с ним связаться, провёл остаток ночи в безуспешных поисках напарника. Соединились наши эсминцы только утром 29 мая/11 июня - при этом на «Гневном», заметив дымы «Дерзкого», приготовились к последнему и решительному бою, командир эсминца приказал даже заложить подрывные патроны [9, с. 41]. Около 09.00 «Дерзкий» взял «Гневного» на буксир, одновременно сообщив в штаб флота о случившемся. Эбергард приказал выйти в море готовым к походу крейсерам и эсминцам (рис. 4). Скорость буксировки составляла 12 узлов, при этом есть данные, что на «Гневном» через какое-то время удалось отремонтировать паропровод, и корабль пошёл своим ходом, со скоростью 16 узлов [10, с. 117]. Так или иначе, днём 30 мая/12 июня «Дерзкий» и «Гневный» прибыли в Севастополь. Ремонт «Гневного» закончился 18 июня/ 1 июля.
Рисунок 4 - Копия телеграммы командующего Черноморским флотом А.А. Эбергарда в адрес морского министра И.К. Григоровича, отправленной днём 29 мая/11 июня 1915 г. (кликабельно)
Обсуждение
Оценивая это столкновение в целом, можно сказать, что перед нами - бой равных противников. Следует особо отметить, что обе стороны заметили друг друга практически одновременно, никто не был атакован внезапно. Это, скорее, нетипично для ночных боёв и говорит о хорошей организации вахты как на «Дерзком» и «Гневном», так и на «Бреслау». Точность артиллерийской стрельбы оказалась сравнимой. Тот факт, что «Бреслау» сумел уклониться от торпед «Гневного», можно назвать нормальным - быстроходный лёгкий крейсер представляет собой сложную цель для торпед. И, принимая во внимание обычно высокую (во многом - заслуженно) оценку готовности немцев к ночному бою, можно осторожно оценить готовность наших моряков как неплохую.
При желании, можно сказать, что в этом бою обе стороны упустили возможность добиться решительного результата. Впрочем, для этого имелись веские причины, и мы не готовы присоединиться к критике в адрес командира «Бреслау», капитана цур зее Л. фон Клитцинга: ночной одиночный бой с эсминцами представлял собой лотерею, и он имел резоны для того, чтобы прервать контакт. Об упущенном шансе на решительную торпедную атаку с нашей стороны мы сказали выше.
Более интересными представляются события утром после боя. Решение командира «Гневного», капитана 2 ранга Черкасова, приготовить корабль к уничтожению вполне соответствовало обстановке: наш эсминец потерял ход в 30 милях от главной вражеской базы, и более чем в 250 милях - от своей. Главные силы флота только недавно вернулись из похода, и ожидать быстрого прибытия помощи не приходилось. Это же должен был иметь в виду и командир группы, капитан 2 ранга Гадд. Тем не менее, он, после того, как «Дерзкий» обнаружил «Гневного», принял решение взять повреждённый эсминец на буксир - а не снять с него экипаж и добить торпедой. Решение смелое, и оказавшееся в итоге правильным.
С другой стороны, Сушон утром 29 мая/11 июня не попытался провести разведку места боя и осветить обстановку - как минимум, Лорей ничего об этом не пишет. При этом Сушон имел в своём распоряжении «Гебен», «Бреслау», «Гамидие» и, вероятно, два-три готовых к походу эсминца - иными словами, у него были силы и для разведки, и для успешного развития успеха. Каковой мог радикально изменить ход борьбы в Угольном районе, поскольку показал бы опасность самостоятельных действий «новиков». Стоит дополнительно отметить, что «Дерзкий» сообщил Эбергарду о ситуации по радио, что, однако, не привело к «шевелению» в Босфоре.
Сочетание этих двух фактов - готовность Гадда буксировать «Гневный», и нежелание Сушона высылать в море корабли - указывает на моральное превосходство нашего флота. Такое превосходство обычно нельзя зафиксировать объективно, и тем более оценить материальные выгоды оного. Мы же имеем замечательное исключение. Офицеры Черноморского флота чувствовали себя хозяевами положения, немцы и турки - напротив, были готовы только обороняться (пусть и умело). Результатом этого стало успешное возвращение «Гневного» в Севастополь, и - последующие возвращения наших эсминцев в Угольный район.
Заключение
Моральное превосходство, плодами которого наслаждались офицеры Черноморского флота, не было чем-то уникальным. Сильнейшая сторона зачастую владеет подобным превосходством. Хорошими примерами тут будут, скажем, бой у Лофотенских острово или бой у о. Самар. Примером же, отчасти оттеняющим нашу историю, можно назвать бой у Готланда, в котором наш флот находился в положении потенциально слабейшего, отчего и наши командиры действовали осторожно.
Однако, моральное превосходство далеко не всегда достаётся сильнейшему по умолчанию, за него зачастую надо бороться, как и было на Чёрном море в 1914-1917 гг. В самом начале войны, в ноябре 1914 г., Сушон был достаточно агрессивен для того, чтобы искать встречи с нашим флотом у берегов Крыма, что и привело к бою у м. Сарыч. Даже в апреле 1915 г. он пытался организовать атаку Одессы, а в мае 1915 г. выслал «Гебен» в море для атаки нашего флота у Зунгулдака. Последняя попытка закончилась боем 27 апреля/10 мая 1915 г. у Босфора. Боем, вполне неудачным для немцев и способствовавшим окончательному переходу инициативы в руки Эбергарда, за что наш командующий боролся пусть и без блеска, но с исключительным упорством. С инициативой наши моряки - быть может, неожиданно для себя - захватили и вынесенное в заголовок превосходство.
Источники
1. Козлов Д.Ю. Нарушение морских коммуникаций: проблемы и пути их решения по опыту действий российского флота в Первой мировой войне (1914-1917 гг.). Диссертация на соискание степени доктора исторических наук. М., 2015.
2. Донесение командующего Черноморским флотом начальнику штаба Верховного главнокомандующего от 3 (16) октября 1915 г. РГА ВМФ, ф. 716, оп. 1, д. 52, л. 270-277.
3. Журнал боевых действий крейсера «Бреслау» 01.08.1914-28.09.1915 RM 92/2274
04. Флот в Первой мировой войне. Том 1. /Под ред. Н.Б.Павловича. М.. Воениздат, 1964.
5. Алексеев И.В., Гончаров А.С., Заблоцкий В.П. Подводные лодки типа «Морж» // Морская кампания, №3, 2006. - 40 с.
6. Крестьянинов В.Я. Черноморский флот в Первой мировой войне 1914-198 гг. - СПб.: Морское наследие. 2008.
7. Лорей Г. Операции германо-турецких сил. 1914-1918/Пер. с нем. - СПб.: ООО «Издательство «Полигон», 2003. - 528 с.
8. Сводка сведений оперативной части штаба командующего Черноморским флотом 6 (19) июня 1915 г.
9. Заблоцкий В.П., Левицкий В.А. Первые «новики» Черноморского флота. Эсминцы типа «Дерзкий» // Морская кампания, №8 (21), 2008 г. - 84 с.
10. Чернышёв А.А. «Новики». Лучшие эсминцы Российского Императорского флота. - М.: Коллекция, Яуза, ЭКСМО, 2007. - 224 с.
Все архивные материалы - с сайта gwar.mil.ru, создателям которого автор искренне благодарен.