О духе времени, артиллерийской стрельбе и механизме катастрофы
Словом - снова о Цусиме.
Я - и, рискну предположить, не только я - привык считать пристрелку необходимым элементом артиллерийской стрельбы на море - как минимум, для периода русско-японской войны и далее. Это есть следствие "взгляда назад", когда восприятие минувших событий фильтруется знанием о том, что было дальше. Это восприятие лежит в основе "упрёков" ("Рожественский не научил пристреливаться!") и "загадок" ("Как же японцы попадали, при такой-то концетрации огня?"). Восприятие это ошибочно.
В период, предшествоваший русско-японской войне, и во время самой войны, пристрелка считалась элементом полезным, но не необходимым и зачастую невозможным. Вот, например, соответствующий комментарий капитана 2 ранга Ливена, ездившего в командировку на испано-американскую войну и опубликовавшего свой отчёт в "Морском сборнике":
Расстояния в бою, по общему мнению, узнать почти невозможно. Из дальномеров ни один оказался не годен, а пристрелка возможна лишь в одиночном бою. Когда многие стреляют, немыслимо следить за своими снарядами, и единственное средство в данном случае есть глазомер. Надо, чтобы люди приучались верно оценивать расстояние, тогда можно надеяться, что они в бою приблизительно верно поставят прицелы. Проверить же своё расстояние - в бою почти невозможно.
Широко известны комментарии, сделанные британским атташе Джексоном по итогам Цусимского сражения:
На основе личного опыта я пришёл к выводу о том, что, при имевших место погодных условиях и при той концетрации огня, корректировка была невозможна (impracticable).
Собственно, если "упрёки" по поводу "стены всплесков" были известны давно, то вот комментарии Джексона привели к появлению "загадки". Этот комментарий может показаться приговором нам, но он не звучал так трагически для артиллеристов того времени. Пристрелка была лишь возможным способом обеспечения точной стрельбы. Альтернативой была стрельба по измеренным (или даже "определённым") расстояниям - до некоторой, "большой", дистанции. Вот как звучали соответствующие пункты в разработанном капитаном 2 ранга Мякишевым артиллерийском приложении к макровской "Инструкции для похода и боя":
57) Наилучшая система стрельбы с больших дистанций... - это стрельба с пристрелкой.
58) Пристрелку на дистанциях 30-40 кабельтовов необходимо вести из 6 дм. пушек, как составляющих главное вооружение кораблей....
59) Во второй период боя, при средних дистанциях 25-20 кабельтовов, огонь должен быть по возможности беглый, и тут уже места пристрелке не может быть, все расстояния должны давать дальномеры.
А вот выдержака из написанной Гревеницем в 1906 г. методички (проверенной практическими стрельбами крейсеров ВОК в 1905-1906 гг., и, в некоторой степени, основанной на боевом опыте):
В настоящее же время скорострельность артиллерии орудий средних калибров позволяет, а неточность определения расстояний лучшими морскими дальномерами свыше 30-35 кабельтовов, даже заставляет основывать управление огнём, в смысле давания орудиям установок прицела и целика, на больших расстояних почти исключительно на основании постоянного наблюдеия за падениями снарядов.
Таким образом, русские артиллеристы того времени определили "переходный" диапазон в 20...35 кабельтовых, верхняя граница которого соответствует ситуации, когда пристрелка необходима, а нижняя - ситуации, когда она попросту ненужна. Эта оценка в общем, "бьётся" с элементарной теоретической прикидкой. Паспортная относительная погрешность 4-футового дальномера Барра и Струда составляла 1% на дистанции 3 000 ярдов (15 кабельтовых) и была пропорциональна дальности стрельбы. На расстоянии 5 000 ярдов (25 кабельтовых) она составляла 1,67% - или ~75 метров. На расстоянии 7 000 ярдов (35 кабельтовых) погрешность составляла уже 2,3% - или ~150 метров. Между тем, поражаемое пространство цели высотой 10 м для 305-мм орудия на дистанции 25 кабельтовых (считая угол падения в 3,5 градуса) равнялось 160 метрам (вдвое больше ошибки дальномера), а на дистанции 35 кабельтовых (считая угол падения в 6 градусов) - 95 м (в 1,5 раза меньше ошибки дальномера).
Заметим, что в инструкции Мякишева была предложена схема решения проблем пристрелки при сосредоточении огня эскадры по одной цели на большой дистанции: запловая стрельба, с использованием результатов пристрелки головного корабля остальными. Рожественский залповую стрельбу не любил... но я сейчас не про "упрёки", а про "загадку". О японских методах управления огнём я знаю намного меньше, чем хотелось бы. Все слышали про пристрелку "Микаса" залпами от Кэмпбелла, сегодня можно показать соответствующие строчки в рапорте командира корабля - и найти упоминание пристрелки залпами 6-дм орудий в рапорте командира "Иватэ", например. Но залпы упомянуты далеко не во всех рапортах, их "не заметили" Пэкинхем с Джексоном. И, что ещё важнее, по более позднему (ага) опыту "разведение" по времени залпов пяти-шести кораблей невозможно.
Что же случилось? Рассмотрим период боя около 14.40 (японского времени). Он интересен тем, что именно в это время концентрация японского огня достигла предела - все 11 "уцелевших" (гы) кораблей линии стреляли по "Суворову" или "Александру", ну и по этому периоду данные о дистанциях и целях японских кораблей наиболее полны. Вот они (если я не ошибся, да):
«Микаса»: 14.40 - 5 700 м (головной)
«Сикисима»: 14.40 - 6 000 м (головной?)
«Фудзи»: 14.38 - 4 600 м (второй); 14.40 - 4 700 м (головной)
«Асахи»: 14.36 - 4 600 м (головной?); 14.41 - 4 700 м (второй)
«Касуга»: 14.34 - 4 300 м (головной?); 14.40 - второй корабль; 14.45 - 4 500 м;
«Ниссин»: н/д;
«Идзумо»: 14.40 - второй корабль; 14.43 - 4 300 м (головной?);
«Адзума»: н/д
«Токива»: 14.35 - 4 700 м; 14.40 - 4 300 м (второй); 14.41 - 4 000 м (второй?)
«Якумо»: 14.38 - 4 500 м (корабль типа «Бородино»); 14.40 - 4 500 м; 14.43 - 4 300 м (второй);
«Иватэ»: 14.35 - 5 100 м (головной); 14.37 - 5 000 м (головной?); 14.42 - 4 300 м (головной?); 14.45 - 5 100 м (третий)
Вот, собственно, ответ на "загадку Джексона". У японцев могли быть проблемы с корректировкой стрельбы - особенно к 14.40, когда условия видимости сильно ухудшились (чуть позже некоторые корабли задробят стрельбу за невидимостью цели). Однако проблемы эти не имели серьёзных последствий, на что и указывают приведённые выше данные.
Расстояния в 4 000...4 700 м, указанные в рапортах большинства кораблей, позволяли вести точную стрельбу без нормальной корректировки. Близость данных разных кораблей указывает на то, что расстояния эти были определены верно. Точность стрельбы в такой ситуации могла быть запредельной: разброс снарядов невелик, и для орудий калибром 12-дм и, возможно, 8-дм, длинная ось эллипса рассеивания была меньше поражаемого пространства цели. Собственно, Пэкинхем в шантнугском рапорте отметил, что на чуть меньшей дистанции, в 4 000 ярдов (3 600 м), промахнуться, при правильной установке прицела, вообще невозможно. И - да, ушедшие вперёд "Микаса" и "Сикисима" из этого расклада выпали. Что, помимо прочего, заставляет ещё раз задуматься о вкладе японских броненосных крейсеров в Цусимскую победу.
Любопытным в этой истории представляется ещё одно обстоятельство. Бой при Шантунге русские проиграли - во многом - из-за того, что вели сосредоточенный огонь по "Микаса" на дистанциях, на которых требовалась пристрелка. Японцы, в свою очередь, при Шантунге огонь "размазали", что, безусловно, обеспечивало намного большую точность стрельбы. А при Цусиме ситуация была обратной: японцы сосредоточили огонь, и при этом корректировка не была обязательной. Русские, вынужденно, огонь размазали - и огневое состязание проиграли. Выход японцев на короткие дистанции в начале Цусимского сражения в этом контексте выглядит не просто важным, а попросту необходимым элементом достижения итогового результата.