Шанхайский крюк. Адмирал Рожественский и "зеркальное отображение"
Искусство морской войны в боевых примерах, третий выпуск.
Великие морские сражения часто были кульминацией масштабных кампаний, в которых противники состязались в искусстве стратегических и оперативных манёвров. К числу таковых можно отнести и Абукир, и Трафальгар, и Сантъяго. При этом, что любопытно, во всех трёх случаях сторона, проигравшая сражение, добивалась как минимум частных успехов по ходу кампании.
Цусимское сражение может выглядеть в этом ряду лишним. Адмирал Того в предшествующие сражению недели крупных манёвров не совершал, спокойно - как может показаться - ожидая противника в заранее выбранном месте, а адмирал Рожественский в это самое место обречённо шёл, не явив миру "и тени военного таланта". Подобная интерпретация представляется упрощённой. Прямое противоборство Рожественского и Того началось 1(14) мая 1905 г., в день ухода русской эскадры от берегов Аннама, действия и решения Рожественского и Того в эти две недели во многом определили итоговый результат, и, что ещё интереснее, небольшие изменения этих решений и действий могли радикально изменить итоговый результат.
Рожественский: цель, задачи, план
Целью З.П. Рожественского на предстоящем переходе было обеспечение прорыва эскадры через Цусимский пролив. Эту формулировку, на самом деле, можно было понимать по-разному - и, в зависимости от понимания, сформулировать задачи и составить план операции. Последний, скорее всего, существовал в письменном виде - но до сего дня не опубликован и, возможно, не сохранился. Тем не менее, имеющаяся информация позволяет восстановить замысел З.П. Рожественского. Задачи выглядели следующим образом:
1. Переход основных сил эскадры от Аннама к Цусиме: безопасный, обеспеченный углём, по возможности скрытный.
2. Развёртывание крейсерских операций на коммуникациях в Жёлтом море и Тихом океане с использованием вспомогательных крейсеров.
3. Обеспечение возможности отхода эскадры в случае неудачи - посылка части транспортов в Шанхай и в Сайгон.
4. Отвлечение части сил противника из Цусимского пролива.
5. Подготовка эскадры к бою.
Собственно план перехода, который можно условно разделить на четыре этапа, состоял в следующем:
1. Переход Южно-Китайским морем от бухты Ван-Фонг до пролива Баши между Формозой и Лусоном. Погрузка угля на подходе к проливу. После погрузки угля 2 транспорта отделяются от эскадры и следуют в Сайгон. Общая протяжённость первого участка составляла около 730 миль.
2. Переход Тихим океаном: от пролива Баши до пролива между островами Мияко и Окинава. На переходе от эскадры отделяются вспомогательные крейсера «Кубань» и «Терек» для действий на коммуникациях к юго-востоку от Японских островов. Погрузка угля на подходе к проливу. Общая протяжённость участка - около 540 миль.
3. Переход Восточно-Китайским морем до Седельных островов. Примерно в 30 милях к северо-востоку от Седельных островов от эскадры отделяются 6 транспортов и в сопровождении вспомогательных крейсеров «Днепр» и «Рион» следуют в Шанхай (примерно 70 миль к северо-западу). «Днепр» и «Рион», проводив транспорты до Шанхая, направляются для действия на японских коммуникациях в Жёлтом море. Общая протяжённость участка - около 340 миль.
4. Переход Восточно-Китайским морем от Седельных островов до Цусимского (Восточного Корейского) пролива. Эскадра должна была оказаться в узости Цусимского в 12.00 дня Х. Общая протяжённость участка - около 380 миль.
Трудности перехода
Под командованием Рожественского утром 1(14) мая было 50 кораблей и судов (37 под военным и 13 под коммерческим флагом), которые были организованы следующим образом:
1-й броненосный отряд: «Князь Суворов», «Император Александр III», «Бородино», «Орёл».
2-й броненосный отряд: «Ослябя», «Сисой Великий», «Наварин», «Адмирал Нахимов».
3-й броненосный отряд: «Император Николай I», «Генерал-адмирал Апраксин», «Адмирал Сенявин», «Адмирал Ушаков».
Отряд крейсеров: «Олег», «Аврора», «Дмитрий Донской», «Владимир Мономах», «Днепр», «Рион».
Разведочный отряд: «Светлана», «Урал», «Кубань», «Терек».
1-е отделение миноносцев: «Жемчуг», «Изумруд» (*), «Бедовый», «Быстрый», «Буйный», «Бравый».
2-е отделение миноносцев: «Громкий», «Грозный», «Блестящий», «Безупречный», «Бодрый».
Отряд транспортов: «Алмаз», 12 транспортов (в т.ч. 3 вооружённых), 2 буксира.
Госпитальные суда «Орёл» и «Кострома».
* - «Жемчуг» и «Изумруд» фактически были приписаны к 1-му и 2-му броненосным отрядам соответственно, в составе 1-го «минного отряда» указаны в рапорте З.П. Рожественского
Предстоявшее плавание представляло собой сложную операцию даже просто как таковое - само по себе управление столь крупным и разнородным соединением представляет известные трудности. При этом командующему и штабу 2-й тихоокеанской эскадры нужно было обеспечить переход углём - для чего требовалось выбрать место и время погрузки угля в море, организовать саму погрузку, «расписав» угольные транспорты по боевым кораблям, выделив необходимые плавсредства. В состав эскадры входили 9 истребителей, которые большую часть пути должны были пройти на буксире транспортов. Опыт, накопленный на переходе Индийским океаном, позволял справиться с этими трудностями - тем не менее, для успешного решения даже первоочерёдных задач требовалась напряжённая работа, тем более что состав эскадры изменился в связи с недавним присоединением кораблей контр-адмирала Н.И. Небогатова.
Технические сложности дополнялись сложностями военными, и при этом возникали непростые противоречия. Так, например, для обеспечения скрытности перехода по маршруту, совпадавшему с маршрутами коммерческих судов, необходимо было двигаться компактным строем - при этом движение в одном строю коммерческих и военных судов различных типов сопряжено с риском столкновений. Путь эскадры пролегал в непосредственной близости от японских территорий: сначала нужно было миновать Формозу (к северу от которой, на Пескадорских островах, располагалась база Макунг), затем пройти между островами группы Рюкю. Таким образом, нужно было учитывать возможность атаки противника, как минимум «тревожащей». Это делало желательным выдвижение дозоров и ведение разведки. И то, и другое, опять же, снижало скрытность движения эскадры. Аналогичные проблемы возникали при обеспечении охраны эскадры при погрузке угля в море. Непростым был и выбор мест погрузки - с одной стороны, надо было обеспечить необходимый запас угля для непредвиденных обстоятельств (в том числе на случай плохой погоды), с другой - нужно было учитывать риск появления противника.
В целом можно сказать, что при решении стоявших перед ним задач Рожественский придерживался компромиссной стратегии. Иными словами, он не отдавал явного приоритета военным или навигационным соображениям, стараясь одновременно учесть и те, и другие требования - с соответствующими издержками в виде "неоптимальности" полученных решений. Примером такого подхода можно считать разработанные штабом эскадры дневной и ночной походные порядки на первые два этапа пути, объявленные приказом № 230 от 27 апреля/10 мая.
В дневное время впереди шёл Разведочный отряд, за ним, в двух колоннах, 1-й (справа) и 2-й (слева) броненосные отряды. В 6 кабельтовых от головных броненосцев - "Жемчуг" и "Изумруд". За броненосцами - Отряд транспортов, впереди - "Алмаз", с буксирными пароходами на траверзах, за ним - 12 транспортов в двух колоннах, 9 из них - с миноносцами на буксире. Справа от транспортов шли "Олег", "Аврора" и "Днепр", слева - "Дмитрий Донской", "Владимир Мономах", "Рион". Замыкал строй эскадры 3-й броненосный отряд в строю фронта, флагманский "Николай I" на правом фланге. Госпитальные суда "Орёл" и "Кострома" шли на флангах Разведочного отряда, в авангарде эскадры. Вечером, перед заходом солнца, 1-й и 2-й броненосные отрядя выполняли "все вдруг" коорданат вправо и влево и уменьшали скорость, транспорты выдвигались вперёд, крейсера вступали в кильватер броненосцам - ночью эскадра двигалась в строю четырёх единых колонн. По рапорту Рожественского, представленному после боя, дневной строй эскадры мог растягиваться на 4,5 мили, ночной - на 2,5 мили. Иными словами, длина строя увеличивалась примерно в 1,5-2 раза против той, что была по диспозиции.
В описанных выше построениях можной найти и достоинства, и изъяны. Ночной строй был более компактным, и, с точки зрения скрытности перехода, он был бы предпочтительней и в дневное время - однако в таком случае перестроение в боевой порядок было бы более долгим. Дневной порядок обеспечивал относительно быстрое формирование боевого строя главных сил (каковые, в сооответствии с приказом от 28 декабря 1904 г. №191, включали 1-й и 2-й броненосные отряды, крейсера "Жемчуг" и "Изумруд" и 1-ое отделение миноносцев), однако формирование единого строя Отряда крейсеров было затруднено, а 3-му броненосному отряду было бы сложно присоединиться к главным силам - при этом крейсера и 3-й броненосный отряд обеспечивали надёжную защиту транспортов от, скажем, крейсера или отряда крейсеров. Наконец, можно заметить, что при перестроениях из дневного в ночной порядок и обратно броненосцы 1-го и 2-го отрядов ежедневно выполняли повороты "все вдруг" на 2 румба, при этом утреннее перестроение предполагало так же увеличение скорости до 12 узлов - таким образом, броненосцы главных сил получали ежденевную практику маневрирования. И, одновременно, корабли 3-го отряда такой практики не получали - и, что важнее, не маневрировали совместно с кораблями других броненосных отрядов. С другой стороны, они двигались в строю фронта - Рожественский, по его словами, считал это необходимым, поскольку рассчитывал на перестроение 3-го отряда в строй фронта в бою. Множество оговорок в этом абзаце - следствие стратегии "компромиссных решений" Рожественского.
В том же компромиссном духе решались и другие проблемы, в частности - проблема светомаскировки эскадры. Сведения о принятых мерах несколько противоречивы, как и оценки эффективности этих мер. По-видимому, с самого начала пути корабли и суда не несли топовых огней, а на третьем и четвёртом этапах, в Восточно-Китайском море, отличительные и гакабортные были ослаблены до минимума. Тем не менее, полностью закрыть огни Рожественский не приказывал - очевидно, опасаясь столкновений. При этом следующие с эскадрой госпитальные суда несли полное освещение. Это, как показали дальнейшие события, не делало светомаскировку остальных кораблей вполне бесполезной (особенно в случае встречи ночью с коммерческими пароходами), однако, безусловно, увеличивало вероятность обнаружения эскадры - но Рожественский считал, что госпитальные суда должны быть освещены "потому что того требовала конвенция о госпитальных судах".
При плавании в Восточно-Китайском море, т.е. начиная с третьего этапа пути, на эскадре был введён режим радимолчания. Кроме того, на эскадре был введён довольно строгий режим секретности. Вопрос о том, кто, когда и в какой степени был проинформирован о плане перехода, остаётся открытым. Бесспорно одно: ожидаемого собрания командиров и флагманов не было. З.П. Рожественский, очевидно, считал необходимым по возможности держать детали плана в секрете - и, как мы увидим ниже, был прав в своих опасениях.
Крейсерские операции и демонстрация
Переход 2-й тихоокеанской эскадры от Аннама до Цусимы был первой по-настоящему боевой операцией Рожественского - на предстоящем пути предстояло открыть боевые действия против японцев. Речь идёт о предусмотренных на втором и третьем этапах перехода мерах по организации действий вспомогательных крейсеров на японских коммуникациях. Кроме того, Рожественский собирался принять меры для нарушения предполагаемого сосредоточения японцев в Цусимском проливе и введения противника в заблуждение. Решению последней задачи был "посвящён" весь третий этап операции, поворот к Шанхаю - тот самый "крюк". В рапорте командующего 2-й тихоокеанской эскадрой об этих действиях говорится так:
Решив идти с эскадрою во Владивосток восточной частью Корейского пролива и будучи уверен встретить там весь японский флот или большую часть его, я все же счел необходимым принять некоторые меры, которые могли бы заставить неприятеля отделить хотя бы только разведчиков к восточным берегам Японии и (позже) к западному берегу Кореи.
Такими мерами должны были быть: 1) посылка «Кубани» и «Терека» в крейсерство по восточную сторону Киу-Сиу и Ниппона, 2) появление части эскадренных транспортов у Седельных островов за два дня до вступления эскадры в Корейский пролив и 3) отделение «Днепра» и «Риона» от Седельных островов в северную часть моря и по направлению к Порт-Артуру. Каждому из поименованных 4-х крейсеров указаны были районы действий и предписано, по мере истощения запасов или в случае преследования, спускаться в окрестности Сайгона, где наши агенты имели соответствующие инструкции.
Имевшим же появиться у Седельных островов транспортам «Воронеж», «Ярославль», «Владимир», «Метеор», «Курония» и «Ливония», с заведующим транспортами Капитаном 1 ранга Радловым, дано было приказание проследовать в Шанхай.
В этом тексте говорится только о посылке транспортов в Шанхай, однако позже, в показаниях, Рожественский явно указывал на то, что само движение эскадры в направлении Шанхая носило демонстративный характер, при этом размах демонстраций был вынужденно ограниченным:
9) Поставленный в необходимость прорываться во Владивосток с боем, я пытался, хотя отчасти, нарушить сосредоточение японских сил такими демонстрациями и маневрами, которые были, единственно, по силам эскадры, но цели не достиг: японский флот, повидимому, получил сведения о демонстративных движениях эскадры и отдельных судов позже, чем я мог рассчитывать, и остался 14 мая сосредоточенным на пути моем в Корейском проливе.
....
22 bis) Транспорты были отправлены утром 12 мая в Шанхай затем, чтобы вечером того же числа появились телеграммы о их прибытии в Вузунг и сообщения о том, что они разлучились со второю эскадрою близ Седельных островов. С транспортами должны были появиться у плавучего маяка вспомогательные крейсеры «Днепр» и «Рион». Эти же крейсеры могли бы быть опознаны 13 мая в Желтом море. Если бы такие сведения дошли без промедления до Командующего японским флотом, как я неправильно рассчитывал, то он мог послать в Желтое морс для разведки несколько крейсеров, которые, таким образом, были бы отвлечены на 14 мая от Корейского пролива.
...
29)...состояние снабжения эскадры не позволяло мне тратить время на продолжительные демонстрации.
Я должен был ограничиться демонстративным движением к Шанхаю и посылками крейсеров в Желтое море и по восточную сторону Японских островов.
В сказанном, в первую очередь, необходимо отметить следующее. Во-первых, движение русской эскадры к Шанхаю было именно демонстративным - иными словами, это был ложный манёвр, единственным смыслом которого была дезинформация противника. Рожественский рассчитывал, что противник будет уведомлен не только о появлении транспортов в Шанхае, но и о том, что эскадра находится у Седельных островов. Во-вторых, посылка "Кубани" и "Терека" к Японским островам демонстрацией в чистом виде не была - Рожественский не рассчитывал на то, что эти действию создадут ложное впечатление и вызовут непропорциональную реакцию. Единственной ожидаемой реакцией было выделение японцами крейсеров для посылки в Тихий океан. При этом командирам "Кубани" и "Терека" предписывалось держаться на расстоянии не менее 100 миль от берега, что исключало возможность их обнаружения береговыми постами и уменьшало вероятность быстрого информирования японцев об их присутствии. В целом речь шла, скорее, не столько о попытке смутить Того, сколько об использовании вспомогательных крейсеров по назначению - и сказанное так же в значительной степени относится к посылке "Риона" и "Днепра" в Жёлтое море. Главной и фактически единственной демонстрацией было движение эскадры к Шанхаю.
Переход
Движение 2-й тихоокеанской эскадры от Аннама к Цусиме достаточно полно описано в официальной истории. Ниже приведено краткое изложение событий. Стоит оговориться - не все попытки автора устранить имеющиеся в официальном описании пробелы и противоречия окончились успехом, однако нарратив представляется достаточно точным для целей настоящей работы. На рис. 1 приведена общая схема перехода.
Рисунок 1 - Схема движения 2-й тихоокеанской эскадры от Ван-Фонга к Цусиме (кликабельно)
Первый участок пути, от Ван-Фонга до пролива Баши, русская эскадра прошла без приключений. Первые три суточных перехода составляли около 190 миль, эскадра шла со средней скоростью 8 узлов. Днём 4/17 мая приказом №239 был объявлен походный порядок на четвёртом этапе переходе, тогда же циркуляром было объявлено о том, что на предстоящей погрузке угля запасная команда миноносцев должна перейти на свои корабли с транспортов. Погрузка угля началась вскоре после рассвета 5/18 мая и продолжалась около 10 часов. По завершении погрузки командующий Отрядом транспортов перенёс флаг с "Алмаза" на транспорт "Ярославль" (по рапорту Рожественского, это случилось 10/23 мая - однако в данном случае более верными представляются сведения из дневника вахтенного офицера "Алмаза", А.П. Чегодаева-Саксонского).
Второй этап перехода, от пролива Баши до островов Рюкю, сопровождался неожиданными событиями и задержками. Вечером 5/18 мая, в проливе Баши, по приказу З.П. Рожественского крейсер «Олег» остановил и досмотрел британский пароход «Ольдгамия», приблизившийся к эскадре на 30 кабельтовых и шедший без отличительных огней. Досмотровая партия не нашла коносаментов и, поскольку пароход следовал в Японию, его задержали с эскадрой. Утром следующего дня, 6/19 мая, эскадра остановилась из-за серьёзной поломки в машине броненосца береговой обороны «Генерал-адмирал Апраксин» и необходимости решения вопроса с «Ольдгамией». Во время стоянки к эскадре приблизился ещё один пароход, норвежский «Оскар II», который был задержан и досмотрен «Жемчугом», после чего отпущен. Тем временем по судам был разослан приказ №240, объявлявший порядок действий миноносцев при движении между группами японских островов.
Между тем, назначенная З.П. Рожественским комиссия пришла к заключению, что «Ольдгамия» подлежит аресту. Это привело к дальнейшим задержкам - с парохода была снята часть команды, и заменена вновь назначенной призовой партией. Поскольку пароход было решено отправить во Владивосток вокруг Японии, потребовалась погрузка на борт угля и провизии, продолжавшаяся до вечера 6/19 мая. В конечном итоге задержка «Ольдгамии» стоила русской эскадре примерно 120-150 миль пути, т.е. была эквивалентна остановке на 15-18 часов: переход 5-6 мая составил только 67 миль; переход 6-7 мая - 125 миль, переход 7-8 мая - 155 миль.
Случай с «Ольдгамией» стал главным неожиданным событием на переходе. Помимо того, что осмотр парохода задержал эскадру, решение отправить «Ольдгамию» во Владивосток повлияло на крейсерство «Кубани», которой пришлось поначалу сопровождать приз: отделившийся от эскадры утром 8/21 мая, вспомогательный крейсер прибыл в назначенный ему район только 14/27 мая, т.е. в день Цусимского сражения. В то же время отделившийся от эскадры 9/22 мая «Терек» оказался к югу от о. Сикоку уже 11/24 мая.
Назначенная на утро 9/22 мая, последний день второго этапа, угольная погрузка не состоялась из-за сильно засвежевшей погоды. В связи с уходом "Терека" "Алмаз" был включён в состав Разведочного отряда. Таким образом, единственная попытка организовать эскадренную погрузку угля в Тихом океане закончилась неудачей. Тем временем, приказами №241 и №242 объявлялся порядок действий кораблей, открывших боевое освещение, а крейсерам "Жемчуг" и "Изумруд" предписывылось отгонять с пути эскадры встречные коммерческие суда, не дожидаясь сигнала адмирала.
Третий этап пути оказался относительно спокойным. В ночь с 9/22 на 10/23 мая эскадра вошла в Восточно-Китайское море, утром 10/23 мая приступила к погрузке угля, занявшей около 10 часов. По судам эскадры были разосланы последние два приказа - №243 (знаменитый "следовать за головным") и №244, о порядке действий в тумане.
Во время погрузки угля на боевые корабли была переведена запасная команда с транспортов, уходящих в Шанхай. Эскадра взяла курс на Седельные острова, в изменённом походном порядке - теперь справа от колонны транспортов (т.е. со стороны японских баз) шли 1-й и 2-й броненосные отряды, слева - 3-й броненосный отряд и Отряд крейсеров. Вечером того же дня (по другим данным - накануне) на броненосце «Ослябя» скончался командующий 2-м броненосным отрядом контр-адмирал Фелькерзам, его обязанности перешли к командиру броненосца, капитану 1 ранга Бэру. Утром 12/25 мая, после 08.00, от эскадры отделились «Рион», «Днепр», и 6 транспортов, направившиеся в Шанхай. Командование Отрядом транспортов перешло к командиру траспорта "Анадырь".
После отделения отряда Радлова эскадра легла на курс NO67, по направлению к Корейскому проливу - начался последний, четвёртый этап операции. С 09.00 12/25 мая до 05.00 13/26 мая эскадра двигалась скоростью 7-8 узлов. После рассвета броненосные отряды занялись эволюциями, при этом скорость продвижения эскадры уменьшилась до 5 узлов. В полдень эскадра находилась в 25-30 милях к югу-юго-западу от о. Квельпарт. После полудня эволюции продолжились, при этом эскадра двигалась курсом SO86, скорость движения транспортов составляла 4 узла. На протяжени всего дня на кораблях принимали радиограммы японских кораблей, расстояние до которых оценивалось в 30-40 миль.
Наконец, в 18.45 13/26 мая эскадра легла на курс NO65 и увеличила ход - сначала до 8 узлов, с 23.00 - до 9,5 узлов. Около 02.15 (02.45 по японскому времени) госпитальное судно "Орёл" было замечено японским вспомогательным крейсером "Синано-мару". Спустя два часа "Синано-мару" обнаружил главные силы эскадры, известив радиограммой ближайшие корабли и самого адмирала Того. На наших кораблях "Синано-мару" не заметили. Ещё через два часа, в 06.15 (06.45) контакт с эскадрой установил крейсер "Идзуми" - этот корабль был замечен с русских кораблей. Между 10.00 (10.20) и 11.00 (11.20) эскадра перестрилась в боевой порядок - корабли 1-го и 2-го броненосных отрядов вышли в голову 3-го броненосного отряда, за которым следовал Отряд крейсеров. К этому времени к слежке за эскадрой подключились 3-й, 5-й и 6-й боевые отряды японцев. В 12.00 (12.15) эскадра Рожественского, в соответствии с планом, прошла узость Цусимского пролива.
Ожидание Того
В отечественной литературе действия японцев в предшествующие Цусиме недели описаны скупо - главным образом потому, что соответствующая информация практически отсустствует в официальном японском описании сражения. Тем не менее, сегодня об этих действиях известно чуть больше. В частности, дополнительная инфомация есть в дважды переизданной (в 1994 г. и 2015 г.) работе Джулиана Корбетта, очень ценные детали можно найти в статье А.В. Полутова "К вопросу о возможности прорыва эскадры адмирала Рожественского через пролив Цугару". Эти два источника положены в основу приведённого ниже описания, подкреплённого - в меру скромных возможностей автора - сведениями из "Совершенно секретной истории военных действий на море в 37-38 гг. Мэйдзи".
В своих действиях и решениях Того исходил из предположения о том, что 2-я тихоокеанская эскадра будет прорываться во Владивосток. В соответствии с этим предположением он решил сосредоточить практически все свои силы в Корейском проливе, отказавшись от попыток обнаружить и атаковать русскую эскадру на переходе. Сосредоточение закончилось ещё в апреле 1905 г., сразу после того, как эскадра Рожественского достигла берегов Аннама. Приказом от 5/18 апреля была утверждена схема наблюдения за Корейским проливом.
В соответствии с объявленной схемой были указаны шесть "патрульных линий" - 1-я и 2-я в узостях Западного и Восточного Корейского (Цусимского) проливов соответственно, 4-я и 6-я линии - к юго-западу от узостей, 3-я и 5-я линии - к северо-востоку. "Обслуживанием" 4-й и 6-й линий занимались вспомогательные крейсера. В последние дни перед боем к патрулированию были привлечены 6 кораблей, действовавших с очень высоким напряжением: четверо суток в море, сутки на возвращение в базу и новый выход на позиции. Таким образом, ежедневно на позициях находились 4 вспомогательных крейсера. Утром, в 05.00, вспомогательные крейсера должны были находиться на 4-й патрульной линии - примерно в 50-60 милях к юго-западу от узостей. Днём они двигались в юго-западном направлении, и к 19.00 должны были выходить на 6-ю патрульную линию, на удалении более 100 миль от узостей - после чего ложились на обратный курс.
О том, что русская эскадра ушла от Аннама 1/14 мая, японцы должны были узнать не позднее 5/18 мая. В этот день соответствующее сообщение опубликовало агентство "Рейтер", а корабли Рожественского уже грузились углём у пролива Баши. Эта информация долгое время оставалась единственной относительно достоверной информацией о противнике, имевшейся у японцев.
Отсутствие информации, очевидно, тревожило как Того, так и начальника МГШ адмирала С.Ито, при этом взгляды Того и Ито на развитие событий различались - что случалось далеко не в первый раз. Первая ложная тревога случилась 8/21 мая: в связи с сообщением о том, что 6 кораблей - возможно, миноносцев, - были замечены утром у Окиносимы, Того послал в море "Иватэ", "Токива" и "Асама", которые вернулись в базу утром 9/22 мая. В тот же день Того решил усилить патрули в проливе 3-м боевым отрядом.
Между тем, в тот же день - когда корабли Рожественского ещё находились в Тихом океане, приближаясь к проливу между Мияко и Окинавой - заместитель Ито, адмирал Идзюин, направил командующему силами охраны Сангарского пролива следующую телеграмму: "В связи с тем, что высока вероятность появления 24-25 мая эскадры противника у пролива Цугару, Вам надлежит безотлагательно предпринять соответствующие меры". Для того, чтобы достичь входа в Сангарский пролив 10/24 мая, наша эскадра должна была совершать суточные переходы в 300 миль, двигаясь со средней скоростью более 12 узлов - без учёта задержек для погрузки угля. Таким образом, в японском МГШ существенно переоценили возможности противника. Тем не менее, между 9/22 и 13/26 мая японские суда выставили в поливе минные заграждения.
На следующий день, 10/23 мая, в 09.00 Того получил ложное сообщение о появлении русской эскадры в 120 милях от Кюсю (наша эскадра в это время грузилась углём в южной части Восточно-Китайского моря). Спустя час Того вывел в море главные силы Соединённого флота - недоразумение разрешилось только после полудня.
В то время как Того возвращался из "погони за гусями", в МГШ получили сообщение о встрече нашей эскадры с "Оскаром II".Это было второе достоверное сообщение о нашей эскадре - при этом оно устарело на 4 дня и как таковое не позволяло определить направление прорыва русской эскадры во Владивосток. Тем не менее, в сообщении говорилось о том, что осматривавший пароход офицер сообщил капитану, что эскадра идёт в Корейский пролив. Достоверность этой информации японцы могли, обоснованно, поставить под сомнение - сам же факт указывает на то, что стремление Рожественского к соблюдению секретности не было излишним.
Очевидно, что к 11/24 мая для японцев, столь сильно завышавших скоростные возможности русской эскадры, расчётный срок прохождения Цусимским проливом прошёл. Утром этого дня в МГШ получили сообщение от морского агента в Лондоне, в нём говорилось о том, что по "достоверным сведениям", русская эскадра приняла запасы на 33-суточный переход, и с эскадрой ушли все транспорты - сообщение, естественно, было истолковано как указывающее на то, что Рожественский решил идти вокруг Японии.
Наступала кульминация событий. В то время как Рожественский вёл эскадру к Шанхаю, Того и Ито терялись в догадках - и Того постепенно склонялся к мысли о том, что Рожественский идёт на север, иными словами, принял позицию МГШ. Днём 12/25 мая на борту "Микаса" состоялось совещание флагманов и командиров, на котором Того объявил, что если до полудня следующего дня новой информации о положении противника не будет, вечером 13/26 мая японский флот отпрвится на север. Присутствовавшим на совещании были розданы запечатанные пакеты с приказом, содержавшим схему перехода. На корабли вернулись сданные ранее в порт паровые катера, команды приступили к дополнительной погрузке угля.
Кризис разрешился на следующий день. Вскоре после полуночи 13/26 мая - в точном соответствии с расчётом Рожественского - в японском МГШ получили сообщение о появлении отряда Радлова в Шанхае. Сама по себе эта информация не указывала на положение русской эскадры - и могла быть, и была истолкована двояко. Тем не менее, Того не спешил идти на север, а днём того же дня, по утверждению Корбетта, в японском МГШ получили сообщение о том, что русская эскадра накануне встала на якорь у Седельных островов.
После полудня 3-й боевой отряд вышел из Озаки и отправился на юго-запад. Вечером 13/26 мая на позициях к юго-западу от узостей находились 4 вспомогательных крейсера (ещё один шёл на замену), "Идзуми", "Акицусима" и отряд Дэва. К закату русская эскадра сблизилась с японскими патурлями на 10-20 миль - возможно, и меньше, но, так или иначе, обнаружена не была. Японские разведчики - в том числе "спустившийся" к юго-западу отряд Дэва - перед закатом легли на обратный курс, и, двигаясь впереди нашей эскадры, обнаружили её на рассвете следующего дня - 14/27 мая.
Заключение
Общий исход противостояния Рожественского, Того и Ито в две недели перед Цусимским боем, как ни странно, трудно оценить однозначно. Рожественский, если можно так выразиться, сумел по-максимуму решить задачу-минимум. Ему удалось обеспечить скрытное движение эскадры, а выбранное время прохода узости привело к возможно более позднему обнаружению эскадры, появление которой было, по словам капитана 1 ранга Клапье-де-Колонга, "хотя и давно ожидаемым, но отчасти внезапным". При этом были получены конкретные выгоды: эскадра избежала атак японских миноносцев накануне боя (входивших, насколько известно, в знаменитый план, разработанный Санэюки Акияма), получила возможность удалиться от баз японских миноносцев к закату 14/27 мая, и, наконец, Рожественскому удалось "перенести" начало боя главных сил на вторую половину дня, сократив его ожидаемую продолжительность. Всё это позволяет говорить о том, что командующий 2-й тихоокеанской эскадрой умел и разрабатывать, и реализовать оперативные планы, обеспечивающие тактические выгоды.
Впрочем, все эти соображения теряются на фоне имеющейся сегодня информации о том, что Рожественский был близок, очень близок к куда как более крупному успеху - он мог появиться в Цусимском проливе в тот момент, когда эскадра Того находилась бы в пути к Сангарскому проливу, или вовсе у западного входа в этот пролив. И поистине трагикомичным является тот факт, что Рожественский фактически сам лишил себя этого успеха, послав в Шанхай отряд Радлова.
Причиной этой неудачи, как представляется, послужила классическая ошибка "зеркального отображения". Рожественский считал прорыв Лаперузовым проливом невозможным, а прорыв Сангарским проливом невыгодным, по сравнению с выбранным им путём через Цусиму - и, очевидно, он "приписал" тот же ход противнику. В то время как Ито и Того беспокоились о возможном движении нашей эскадры вокруг Японии, Рожественский не сделал ничего, чтобы подтолкнуть "сотрудничающего противника" к выгодному для Рожественского решению - перед "Тереком" и "Кубанью" задача имитировать движения с эскадрой не стояла. Более того, он сделал нечто прямо противоположное. Почему Рожественский хотел "известить" японцев о появлении эскадры у Седельных островов? Вероятно, потому, что сам в определённый момент считал возможными действия эскадры в Жёлтом море, с опорой на Чифу. Возможно, именно эту мысль он пытался транслировать японцам - или, как минимум, заставить их среагировать на угрозу коммуникациям в Жёлтом море, которую они вроде бы игнорировать не могли (на деле японцы остановили всё судоходство у западного берега Кореи 14/27 мая).
Таким образом, расчёт Рожественского не оправдался - и едва ли был хорош как таковой. Тем не менее, оценивая этот расчёт, не стоит забывать о том, что Рожественский вынужден был решать военные задачи наряду с техническими. При этом решение проблемы перехода всегда для него было приоритетным по определению. Наконец, не стоит упускать из виду проблемы Рожественского со здоровьем - и его моральное состояние, подвергавшееся тяжёлым испытаниям, последним из которых стала болезнь и смерть Фелькерзама.
Адмирал Того был свободен от решения крупных "хозяйственных" вопросов, занимавших Рожественского - ещё один пункт в длинном перечне преимуществ Того перед Рожественским. Выбранное им решение проблемы встречи с противником - ожидание на наиболее вероятном направлении - традиционно считается удачным, и таковым его следует признать. Однако трудности, возникшие перед японцами в связи с этим решением, обычно недооцениваются - причём сильно.
Того отдал оперативную инициативу Рожественскому - это, на самом деле, был очень крупный козырь, которым Рожественский не распорядился. Таким образом, для обеспечения тактической концентрации Того пришлось пойти на серьёзную жертву. Для того, чтобы эта жертва не оказалась слишком тяжёлой, ему понадобилось проявить серьёзную выдержку (каковой не доставало, очевидно, Ито и Идзюину). Кроме того, впервые с начала войны Того оказался в ситуации, когда у него не было информационного преимущества - и, более того, известное преимущество было у противника. Если решение Того и можно использовать для иллюстрации "принципа центральной позиции", то не иначе как в связке с упоминанием о проблемах этого принципа - и личных качествах Того, позволивших принцип реализовать.
Большое спасибо Алексею Кручинину за предоставленные материалы.