С большой буквы. Обстрел аэродрома Гендерсон-Филд линкорами "Конго" и "Харуна"
Главная победа Куриты.
Первым по-настоящему крупным боевым эпизодом войны на Тихом океане, в котором японским линейным кораблям досталась главная роль, стал обстрел американской авиабазы на острове Гуадалканал линкорами «Конго» и «Харуна» в ночь с 13 на 14 октября 1942 г. Эпизод получился во многих отношениях ярким. Назвать его забытым нельзя, однако он редко попадает в фокус исследовательского внимания.
Сегодняшний текст - попытка рассмотреть этот эпизод внимательно. Фактическая часть представляет собой, главным образом, компиляцию на основе текстов Джона Ландстрома, Ричарда Франка и Сэмюэля Моррисона. К сожалению, подробная схема из официальной японской истории сильно пострадала по пути в Интернет, поэтому она даёт только общее графическое впечатление. За изложением фактологии последует попытка поместить рассмотренный эпизод в более широкий контекст, после чего мы попробуем сделать интересные выводы.
План
Набег «Конго» и «Харуна» был частью крупной воздушно-морской операции японского флота 11-16 октября 1942 г. Как таковая эта операция не заслужила титула «сражения», а самым ярким и известным её эпизодом стал бой у м. Эсперанс в ночь с 11 на 12 октября. Собственно, этот бой во многом и «затеняет» историю с участием японских линкоров. Особенно в американской литературе, поскольку бой у м. Эсперанс стал победой американцев, а вот набег «Конго» и «Харуна» был успехом японским.
Целью организованной Соединённым флотом операции была доставка на о. Гуадалканал относительно крупных подкреплений, тяжёлой техники и запасов для организации решительного наступления армии на позиции американцев. Главным препятствием к этому были базирующиеся на Гуадалканале американские самолёты. Для достижения цели операции необходимо было решить задачу уничтожения или нейтрализации американской авиации на острове.
Основными методами решения ключевой задачи должны были стать удары по американскому аэродрому - дневные, с использованием базовой авиации, и ночные, с использованием крупных артиллерийских кораблей. Первый ночной обстрел американского аэродрома должны были выполнить 3 тяжёлых крейсера 6-й дивизии - эта попытка закончилась боем у м. Эсперанс. Спустя двое суток обстрел должны были выполнить линкоры.
Как пишет Ричард Франк, поначалу к этой операции хотели привлечь «Ямато» в паре с другим линкором (вероятно, «Муцу»). Однако, приняв во внимание навигационные трудности и время на выполнение операции, в итоге решили использовать два быстроходных линейных корабля 3-й дивизии - «Конго» и «Харуна». Общее руководство возложили на командующего этой дивизией, вице-адмирала Курита Такео.
По утверждению того же Франка, Курита протестовал против такого решения. Это примечательно и - если правда - отчасти понятно. В июне того же года, во время сражения у о. Мидуэй, Курита командовал 7-й дивизией крейсеров. Именно ему вечером 4 июня Ямамото поручил обстрелять остров. Как известно, из этой затеи ничего не вышло: Ямамото отозвал Куриту с полпути; ночью, при уклонении от атаки подводной лодки, два его крейсера - «Могами» и «Микума» - столкнулись и получили тяжёлые повреждения, а ещё через день «Микума» утопили американские палубные пикировщики. Словом, у Курита были основания для опасений - и согласился он, говорят, только после того, как Ямамото сказал, что лично отведёт линкоры к Гуадалканалу.
Хотя «Ямато» и не принял участие в операции, его старший артиллерийский офицер отправился на Гуадалканал - он должен был корректировать стрельбу «Конго» и «Харуна» с горы Остин, примерно в 10 километрах к западу от Гендерсон-Филд. Кроме того, стрельбу должны были обеспечивать четыре гидросамолёта с линкоров - в их задачу входила подсветка цели и корректировка огня, при этом на борту одного из них находился старший артиллерист «Конго». По плану Курита, линкоры должны были обстрелять квадрат со стороной 2 200 метров, на «территории» которого находилась американская авиабаза.
Для сопровождения линейных кораблей были выделены 9 эскадренных миноносцев и лёгкий крейсер «Исудзу» под флагом контр-адмирала Танака. Эти силы были разделены на два отряда: четвёрка эсминцев выдвигалась вперёд, имея задачу атаковать торпедами любые обнаруженные корабли противника, крейсер и остальные эсминцы сопровождали линкоры.
Объект
Объектом японского внимания была американская авиабаза на Гуадалканале. В литературе обычно используется оборот «аэродром Гендерсон-Филд» - и обычно этого достаточно. Однако, в настоящем случае необходимо уточнить: в то время американцы фактически использовали два аэродрома. Собственно Гендерсон-Филд и расположенный примерно в миле к востоку аэродром Лунга (Fighter 1). На Гендерсон-Филд базировались, главным образом, ударные самолёты, на Лунга - как и следует из названия, истребители. Взлётно-посадочные полосы и стоянки находились на расстоянии около 2-3 км от берега.
На берегу имелась пара 127-мм орудий. Вечером 13 октября к о. Тулаги, расположенному севернее Гуадалканала, прибыл 3-й дивизион торпедных катеров (4 катера). Ранее японцы использовали для тревожащих обстрелов аэродрома эсминцев, и американцы, очевидно, посчитали выделенные для береговой обороны средства достаточными для отражения такой атаки.
Операция
Это был тот самый случаем, когда тщательно подготовленный - и, по возможности, сложный - японский план сработал от начала и до конца. Вечером 13 октября соединение Куриты без приключений дошло до Гуадалканала. Обогнув о. Саво с запада, линкоры вошли в пролив «Железное дно». В 01.31 по местному времени «Конго» и «Харуна» уменьшили скорость до 18 узлов и легли на курс 77 градусов. На занятом японскими войсками берегу к югу от «огневой позиции» зажглись три «маяка», которые должны были послужить ориентирами для артиллеристов. В это же время «зависшие» над аэродромом гидросамолёты сбросили осветительные бомбы.
В 01.33.30 «Конго» дал первый залп с расстояния в 26,5 км. В течение 40 минут японские линкоры вели огонь, двигаясь постоянным курсом восток-северо-восток. В 02.13 их орудия ненадолго замолчали: «Конго» и «Харуна» развернулись на обратный курс, и через пару минут снова открыли огонь.
Рисунок 1. Схема маневрирования "Конго" и "Харуна" из официальной японской истории войны на Тихом океане
Американские 127-мм орудия вели оживлённый ответный огонь, но достать японские корабли не могли. Вмешательство торпедных катеров придало событиям привкус морского боя. Торпедный катер PT38 выпустил четыре торпеды, из которых три оказались неисправный - зато четвёртая, говорят, , прошла всего лишь в ста метрах за кормой «лёгкого крейсера». С флагманского PT60 видели аж два попадания в «линейный корабль». На деле американские катера столкнулись с японским охранением - без потерь с обеих сторон. Японские эсминцы преследовали, катера ушли - зигзагами, под прикрытием дымовых завес, сбрасывая под нос преследователям глубинные бомбы.
Вспышки выстрелов немного обеспокоили Куриту - он решил, что его эсминцы столкнулись с подводной лодкой. Время, отведённое на обстрел, заканчивалось, и Курита решил прекратить бомбардировку - на пять минут раньше плана. В 02.56 «Конго» и «Харуна» прекратили стрельбу, и, увеличив скорость то 29 узлов, ушли на север - вдоль восточного берега о. Саво, выполнив ставший традиционным обход острова против часовой стрелки.
Результаты
За время обстрела японские линкоры выпустили 973 снаряда:
«Конго» - 469 (104 зажигательных «типа 3», 331 бронебойный «типа 1», 34 «подкалиберных 305-мм»);
«Харуна» - 504 (189 фугасных «типа 0», 294 бронебойных «типа 1», 21 «подкалиберный 305-мм»).
Основной удар был нанесён именно по Гендерсон-Филд - если так и было задумано, то следует ещё раз отметить качество японского планирования, поскольку благодаря этому главная задача - нейтрализация ударных эскадрилий 1-й группы авиации морской пехоты - была решена практически полностью. Данные о числе уничтоженных и повреждённых самолётах несколько разнятся. Но, так или иначе, в результате обстрела американцы потеряли 32 из 39 пикировщиков и все 8 торпедоносцев. Лунга (Fighter 1) достатолось меньше - там было уничтожено «всего» 8 истребителей (4 флотских F4F и 4 армейских P-39). Наконец, из числа 8 бомбардировщиков B-17 11-й авиагруппы, вечером 13 октября нашедших временное «убежище» на Гуадалканале, 2 были «выведены из строя», ещё 1 - повреждён. Всего пострадал 51 американский самолёт, из них как минимум 26 были уничтожены (13 пикировщиков, 5 торпедоносцев, 8 истребителей). Возможно, уничтоженных самолётов было 28.
Впрочем, этим результаты обстрела не исчерпывались. Взлётно-посадочная полоса Гендерсон-Филд была временно выведена из строя - в результате попаданий бронебойных снарядов, которые оставляли глубоки (4,5...6 м), но, к счастью, относительно узкие воронки. Оказалась повреждена вышка управления - «Пагода». Были уничтожены «почти все» запасы авиабензина (точных данных об объёмах нет). Погиб 41 человек. В числе убитых были 5 офицеров одной из эскадрилий пикировщиков (в т.ч. командир, заместитель и флайт-офицер).
В ночь с 13 на 14 октября 1-й авиагруппа морской пехоты понесла самые тяжёлые разовые потери - в людях и самолётах - за всю кампанию. Как пишут во всех англоязычных текстах, этот эпизод участники событий впоследствии называли не иначе как «The Bombardment». Да, это была «Бомбардировка» с большой буквы.
Последствия
Крупный материальный успех принёс и желаемый оперативный результат. Линкоры Курита должны были проложить путь к Гуадалканалу для «Быстроходного конвоя» - 6 транспортов в сопровождении 8 эскадренных миноносцев, под флагом контр-адмирала Такама. Этот конвой был центральным объектом всей операции. На борту транспортов было 6 пехотных батальонов, специальный отряд морской пехоты, батарея 10-см орудий, батарея 15-см гаубиц, батальон зениток и отдельная рота лёгких танков - немного по сталинградским меркам, настоящая армия по меркам гуадалканальским.
Утром 14 октября этот конвой оказался в пределах досягаемости самолётов с Гендерсон-Филд, но в итоге дошёл до Гуадалканала практически без помех и потерь. Американцы сумели организовать два удара ближе к вечеру. В первом, по описанию Франка приняли участие 4 пикировщика SBD (их ради этого пришлось тащить по грязи на Fighter 1), 7 вооружённых бомбами истребителе P-39 и P-400 под прикртыием 14 F4F. Удар результатов не принёс, при этом был потерян 1 F4F. Во второй атаке участвовали уже 9 SBD и 7 P-39 и P-400 в сопровождении 8 F4F. Лёгкие повреждения получил один японский эсминец, американцы потеряли 3 истребителя.
В полночь 14 октября все японские транспорты прибыли к берегам Гуадалканала и приступили к разгрузке. Задача, поставленная перед Курита, была решена.
Обсуждение
На японскую беду, разгрузка транспортов у необорудованного берега не могла быть выполнена быстро. Между тем, американцы восполняли потери - вечером 14 октября на остров прибыли ещё 8 пикировщиков. К утру 15 октября транспорты Такама всё ещё держались у берега. На этот раз организованные американцами удары были куда как результативней. Самолёты с Гендерсон-Филд уничтожили 2 транспорта, ещё 1 потопили B-17 с далёкого Эспириту-Санту. Из 3 уцелевших транспортов только 1 успел полностью разгрузиться.
Тем не менее, эта операция стала самой успешной конвойной операцией японцев за время кампании. Самой успешной - и намного более успешной, чем две другие попытки. Августовская попытка привести к острову 3 транспорта, обернувшаяся боем у Восточных Соломновых островов, закончилась ничем - 25 августа, на следующий после боя день, саомлёты с Гендерсон-Филд потопили 1 транспорт, повредили входивший в состав сил охранения лёгкий крейсер и, в итоге, «развернули» конвой. История конвоя Танаки во время сражения 12-15 ноября 1942 г. известна достаточно хорошо - из 11 транспортов до Гуадлаканала дошли только 4.
Главной проблемой японцев во всей кампании была слабая противовоздушная оборона флота. Касалось это как зенитного вооружения надводных кораблей, так и организации истребительного прикрытия (Ландстром например, отмечает, что утром 15 октября, до 10.00, из 38 (!) «зеро», прикрывавших разгружавшиеся у берега транспорты, только 1 (!!!) нашёл возможность вступить в бой). Эта слабость требовала экстремальных мер - таких, как обстрел Гендерсон-Филд линкорами - и, однако, не могла быть скомпенсирована в полной мере.
При этом стоит отметить, что использование собственно линкоров для нейтрализации Гендерсон-Филд оказалось наиболее эффективной мерой в японском арсенале. Утром 16 октября командующий 1-й авиагруппой морской пехоты суммировал потери на земле за предыдущие три дня. Сводка выглядела так (унитожены/ремонтопригодны/требуют капитального ремонта):
Истребители F4F: 9 (6-3-0)
Пикировщики SBD: 39 (13-13-10)
Торпедоносцы TBF: 8 (5-0-3)
Истребители: P-39 4 (4-0-0).
Всего было выведено из строя 60 самолётов - из этого числа 48 приходились на долю «Конго» и «Харуна». Между тем, на протяжении трёх дней японская базовая авиация нанесла по аэродрому шесть ударов - от 27 до 16 бомбардировщиков в каждом. Только один, 13 октября, принёс существенный результат - были повреждены 12 самолётов морской пехоты, 1 B-17, а так же уничтожено 5 000 галлонов бензина. Остальные пять ударов оказались безрезультатными с точки зрения подавления наступательной мощи противника - при этом японцы периодически несли серьёзные потери. Главной причиной низкой результативности воздушных ударов по сравнению обстрела с кораблей было, по-видимому, то, что японцам сложно было застать американские самолёты на земле - особенно в том случае, когда американцы получали своевременное предупреждение от радара.
Впрочем, практически безрезультатными оказались и два обстрела американского аэродрома японскими тяжёлыми крейсерами. В ночь с 14 на 15 октября «Тёкай» и «Кинугаса» выпустили 752 203-мм снаряда, в ночь с 15 на 16 октября «Мёко» и «Майя» израсходовали 926 203-мм снарядов, а сопровождавшие их эсминцы - ещё 253 127-мм. За неимением подробных сведений оценить причины неудачи трудно - однако можно предположить, что эти удары не были столь же тщательно подготовлены и обеспечены.
Следует заметить, что ещё один удар японских тяжёлых крейсеров по американской авиабазе оказался более результативным. Речь идёт об обстреле в ночь с 13 на 14 ноября 1942 г., которые Ландстром называет «Another Bombardment». Тяжёлые крейсера «Судзуя» и «Майя» (в сопровождении лёгкого крейсера «Тенрю» и 3 эсминцев) израсходовали 989 203-мм снарядов. Сведения о потерях американцев разнятся, однако, так или иначе, даже общее число пострадавших самолётов - не более 38 -оказалось меньше, чем во время «Бомбардировки» уничтожены были только 2 или 3, не было ни тяжёлых потерь в людях, ни крупных разрушений. Таким образом, можно утверждать, что результаты «Бомбардировки» определялись в том числе тем, что для неё были использованы линкоры - с их тяжёлой артиллерией.
Заключение
История боя линейных кораблей с аэродромом может показаться весьма специфической, относящейся к разряду «никто не мог предвидеть». Это верно лишь отчасти. На самом деле, перед нами классическая набеговая операция. При этом можно заметить, что как «набеговые операции», так и «удары по важным береговым объектам» были не главными, но типовыми задачами линейных кораблей задолго до осени 1942 г. И, несмотря на всю специфику, эта история позволяет сделать некоторые интересные выводы.
Как таковой, набег «Конго» и «Харуна» стал, вероятно, самой значимой - и потому самой успешной - набеговой операцией Второй мировой (разумеется, если оставить за скобками набеговые операции авианосных соединений). Скажем, знаменитая атаки Генуи британским Соединением Н в этом смысле куда как менее интересна - хотя, возможно, и куда как более красива по исполнению. Впрочем, это, скорее, связано с особенностями контекста, а не с теми или иными японскими решениями.
Сужение контекста позволяет сделать выводы чуть более интересные. Артиллерийские удары кораблей по аэродромам, как ни странно, стали нормой военно-морской жизни во время Второй мировой. И здесь, опять же, удар «Конго» и «Харуна» выделяется как очень успешный. Во многом потому, что обычно такие атаки выполняли крейсера. Использование линкоров вместо крейсеров дало японцам возможность решить типовую задачу успешней.
Другое важное отличие линкора от крейсера - надёжная защита - в этой операции не было важным. Тем не менее, стоит заметить, что в апреле 1940 г. британский лёгкий крейсер «Саутгемпотн» после аналогичной акции - обстрела аэродрома Ставангер - получил тяжёлые повреждения в результате прямого попадания и трёх близких разрывов бомб, сброшенных немецкими пикировщиками. Упомянутый выше обстрел Гендерсон-Филд в ночь с 13 на 14 ноября 1942 г. обошёлся напалающим ещё дороже: тяжёлый крейсер «Кинугаса», входивший в состав сил прикрытия операции, был потоплен пикировщиками «Энтерпрайза». Атака аэродрома предполагает, что, в случае неудачи, атакующие могут столкнуться с вражеской авиацией - и в этой ситуации линкоры, намного лучше защищённые от ударов авиации, были предпочтительным выбором.
Наконец, для успеха операции важны были так же скорость и, как ни странно, сравнительно малые размеры «Конго» и «Харуна» - почему их в итоге предпочли более крупным «Ямато» и «Муцу». Первое позволяло своевременно приблизиться к объекту атаки, а затем уйти из зоны действия вражеской авиации. Второе упрощало маневрирование в стеснённых водах - как позже заметил старший артиллерист «Конго», больше всего во время операции японцы боялись сесть на мель. Таким образом, бомбардировка Гендерсон-Филд во многом продемонстрировала ценность быстроходного небольшого линкора - или, если угодно, линейного крейсера.
Не менее интересна эта история и в общем контексте гуадалканальской кампании. В которой успех или неудача во многом определялись тем, насколько крупные силы та или иная сторона решится задействовать для этой «операции с ограниченными целями», как её видели по обе стороны фронта. В ночь с 13 на 14 октября в этом преуспели японцы, противопоставившие линейные корабли торпедным катерам.
С другой стороны, успех - фактически, полный успех - имел и негативные для японцев последствия. В дальнейшем они попытались в точности воспроизвести план, недостатком которого было то, что он не предполагал сильного противодействия противника. Результатом стала неудача в бою «в пятницу, 13-го». Более того, в ночь с 13 на 14 октября японцы запустили цепочку событий, которая привела к бою 14-15 ноября - решающему бою кампании, который японцы проиграли.
Наконец, стоит отметить затейливое сплетение «разнородных сил флота» в новой оперативной реальности Второй мировой. С одной стороны, японские линкоры должны были обеспечить создание «благоприятного оперативного режима» - дело обычное - однако механизм этого обеспечения был совершенно новым. Вопрос взаимодействия кораблей и авиации позволяет задать интересный вопрос «а что, если».
Интересным возможным сценарием использования японцами линейных кораблей в той ситуации могло бы быть сочетание ночной бомбардировки с последующим дневным обстрелом. Оставшись у Гуадалканала, линкоры могли целенаправленно вести огонь по аэродрому во время подготовки к вылетам. При этом достаточно было просто сорвать полёты - в таком случае японские бомбардировщики могли бы уничтожить «прижатые к земле» самолёты американцев.
Японские корабли могли попасть под удары американской палубной авиации - патрулирующие в Коралловом море авианосцы были для линкоров неуязвимы. Опасения по поводу такой атаки были вполне разумными. Тем не менее, можно утверждать, что имевшихся у американцев сил было мало для того, чтобы всерьёз рассчитывать на уничтожение линкоров. Японцы же и в октябре, и в ноябре могли обеспечить истребительное прикрытие своих линкоров, в том числе с использованием авианосцев. Впрочем, у японцев были все основания сомневаться в возможностях своих истребителей. Ну а сами эти рассуждения иллюстрируют ещё одно важное обстоятельство, влиявшее на ход борьбы за Гуадалканал - сильную самолётобоязнь японцев. Которая была оправдана в отношении всех японских кораблей - за исключением линейных.