Украинская голодоморная наука (версия очередная)
Валяются уже давненько а рабочем столе пара статей укрогишторических на предмет окончательного решения голодоморного вопроса. Собственно говоря, писать особо нечего, поскольку все те же «новые песни о старом», правда оформленные крайне многословным пояснениями как считали и, вроде как с обилием цифр. Вот только недавний туповатый комментарий одного забавного неуемного придурка с «геноцидом» головного отростка на национальной почве как-то подвиг на небольшой комментарий.
И так, представляем:
Левчук Н.М. Боряк Т.Г., Воловина О., Рудницький О.П., Ковбасюк А.Б. Втрати міського й сільського населення України внаслідок Голодомору в 1932-1934 рр.: нові оцінки // Український історичний журнал. - Київ. - 2015. - Вип. 4. - С. 84-113.
Воловина О., Плохій С. М., Левчук Н. М., Рудницький О. П., Ковбасюк А. Б., Шевчук П. Є. Реґіональні відмінності втрат від голоду 1932-1934 рр. в Україні // Український історичний журнал. - Київ. - 2017. - Вип. 2. - С. 76-117.
Сначала, как водится, о хорошем. Во-первых, первое впечатление от прочтения - возникло мнение, что авторы внимательно изучили живые журналы уважаемого lost_kritik, буркина_фасо, ну и скромный наш (nazar_rus), а гордыня даже нашептывает, что это такой вот «их ответ» «нашему Чемберлену». Кстати, вроде как даже присутствуют ссылки на сайт «Истмат», с чем lost_kritik и причастных поздравляем. Выходите на исторический и даже международный уровень. В общем, такая вот минутка самовосхваления и самолюбования.
Еще из хорошего. Наконец-то доблестные украинские разведчики проникли в логово столицы Мордора в самый суперсекретный архив и путем хитроумной комбинации получили доступ к жутко засекреченным подлым агрессором архивам демографической статистики 20-х - 30-х годов прошлого века. С чем еще раз поздравляем уважаемого lost_kritik. Да-да, это те самые архивы из Российского государственного архива экономики, которыми благодаря его неусыпному труду давно уже пользуемся.
Далее, хорошее - наконец-то историки научились рисовать графики (возможно даже и в MS Excel), благо в соавторах числятся аж целый доктор социологии и демографии из США, доктор и кандидат экономических наук и пара научных сотрудников из украинского института демографии. Более того, наконец-то научились карты рисовать (возможно, даже в ArcMap или MapInfo, благо картинки очень напоминают). Поскольку ГІС-Голодомор от института украинской NaziАнальной памяти ничего, кроме рвотного рефлекса не вызывал. А тут такое благолепие. И ничего, что буркина_фасо нечто подобное давным-давно рисует, да и графики из статей уж больно сильно напоминают наши из этого журнала.
Ну и сами публикации, как это авторами указано, появились благодаря поддержке известных благодетелей - фонда Фулбрайта, фонда украиноведческих исследований и Украинского научного института Гарвардского университета (что лучше всего характеризует уровень данного исследования, по сути - диагноз), а также одна статья является адаптированным переводом публикации из «Канадиан Стадиз ин Попьюлэйшн». Собственно говоря, на этом все хорошее заканчивается и начинается печальное. Чем и займемся.
Первое, что повергло в шок и трепет. В публикациях нет ни одной, подчеркиваем, ни одной корректной ссылки на архивные источники. Даются только номера фондов, описей и дел. И никаких ссылок на конкретные листы документов, откуда брали цифры или данные. А поскольку все перечисленные дела из РГАЭ (и не только) - это сотни страниц, то проверить корректность любой взятой цифры невозможно физически. Видать, «героям страшно», что кто-нибудь пристально изучит, а действительно ли изначальные циферки правильно и уместно взяты? А то в данных делах - масса документов типа справок, докладных, экспертных оценок, конъюнктурного учета и годовых разработок, зачастую в нескольких вариантах по каждому году. И конечный результат, мягко говоря, очень сильно зависит, какие именно цифры изначально взяты в расчетах. «Ці руки ніколи не крали» и «У нас принято джентльменам верить на слово … и вот тут карта-то и поперла…» Ну а то, что на статьи и монографии (многостраничные, кстати) тоже ссылки на конкретные страницы отсутствуют (ищи и догадывайся, читатель, сам) на этом фоне - сущий пустяк.
После такого уровень (особенно научный) данных статей, авторов и редакции «Украинского исторического журнала» (да и «Канадиан Стадиз ин Попьюлэйшн», если там такое же присутствует) упал ниже плинтуса. Где и находится в настоящий момент.
Откровенно говоря, разбирать каждую отдельную циферку после такого просто бессмысленно. Благо украинский коллега авторов Г. Ефименко уже прокатился по некоторым цифрам миграции, в частности, по переселению семей. А рассмотрим-ка мы вопросы фундаментальные, методологические и методические.
Понятое дело, что для историков методология и методика статистических оценок и математические расчеты (если дело, конечно, не касается долларовых грантов) - нечто запредельное. Но вот в соавторах демографы присутствуют. Даже с докторской и кандидатской степенью по экономике. Они-то это знать и понимать должны. По определению. Хотя … степень по экономике … да еще и украинская … звучит как диагноз. А еще и работа в украинском Институте демографии … М-да.
В общем, существует такой методологический подход, который незатейливо называется «мониторинг». И суть его заключается в непрерывном или систематическом долговременном наблюдении за некоторыми показателями на определенной территории, осуществляемый по единой методике. И если вменяемому исследователю задать вопрос, что точнее - мониторинг или однократное обследование (пусть и сплошное), то он, не задумываясь, выберет первое.
Но как только дело касается довоенной демографической статистики СССР - все резко переворачивается с ног на голову. И непрерывный текущий учет демографических показателей (рождаемости, смертности, прироста и т.п.) - т.е. мониторинг, внезапно оказывается гораздо менее точным по сравнению с однократными переписями населения. От которых авторы и отталкиваются в своих расчетах. Собственно говоря, так поступают не только они и не они эдакий кульбит первые совершили. Например, у Птухи (именем которого и назван украинский институт демографии, где работают некоторые авторы публикаций) доводилось встречать замечание, смысл которого сводился к тому, что перепись 1926 года на Украине была настолько хорошо организована, что данные о смертности гораздо лучше, чем полученные при текущем учете. Хотя весь мир считает иначе и опирается не на данные переписей, а на текущий учет. Почему советская демография на Украине пошла таким вот особенным уникальным путем, Птуха не объясняет. Ну а далее, советские (и за ними постсоветские) демографы творчески развили эту теорию и на переписи 1937 и 1933 годов. Более того, постулируется, что со времени 1926 года текущий учет даже ухудшался (опять свой особый путь украинской советской и постсоветской статистики).
А по нашему мнению причина проста как шпала. Дело в том, что советские демографы-статистики в описываемый период никогда не занимались первичным учетом и не отвечали за него, от слова «совсем» (сначала это делали Загсы при местных органах самоуправления, а потом - при НКВД). А вот переписи как раз они организовывали и проводили и за их результаты отвечали. Ну не могут статистики в этом случае заявить, что кто-то работал точнее и лучше них - весь психологический, научный и бюрократический опыт этому противоречит. Поскольку крайне тяжело сказать - «я облажался», а гораздо проще - это все «они» неправильно учли.
Нам могут возразить, дескать, переписи - это тоже мониторинг, поскольку регулярно. Так, да не так. Поскольку текущий учет делался ежедневно, отчитывались ежемесячно и ежегодно итог подводили, а потом еще и пересчитывали и корректировали неоднократно. А переписи - раз в десять лет. Что точнее? Именно. Более того, ключевым является «по единой методике», поскольку все Загсы работали по одной и той же инструкции, самими же статистиками и разработанной (так сказать, говоря о неточности, сами же демографы в собственной неспособности организовать и проконтролировать учет и расписываются). А вот все три довоенные переписи были выполнены с разными методологическими подходами и по разной методике. И, строго говоря, с научно-методической точки зрения их и сравнивать-то нельзя. Так, что точнее? Особенно если вспомнить, что текущий учет - многолетняя рутина одних и тех же специалистов, годами сидящих в сельсоветах на одних и тех же местах. А вот перепись - это на скорую руку (в течение нескольких месяцев) подготовленные счетчики. Как говаривал небезызвестный Маэстро из «стариков» - «понятно, взлет-посадка». Так что вопрос, что точнее, риторический.
Насчет точности подробнее. Проблема заключается в том, что однократные обследования (типа переписи) предполагают отдельную систему учета по оценке точности исследования. Так вот, для переписей 1926 и 1937 года никто такой учет не проводил. И все оценки точности этих переписей - взяты из известного на Украине справочника «стеля», т.е. не более чем экспертные оценки успешности работы статистиков самих себя. Так сказать, самообследование. Далее - см. на пару абзацев выше. И только при переписи 1939 года попытались впервые такой учет в рамках переписи провести. Вот только авторы статей (и не только они) этот самый учет точности (ага, те самые контрольные бланки) объявляют … внимание, барабанная дробь (!) … «механизмом фальсификации переписи». Зазеркалье нервно курит в сторонке.
Опять нам могут возразить, дескать, такой вот текущий мониторинг тоже неточен. Вообще-то, да от вероятности и ошибок не убежишь. Вот только сам факт систематичности в течение долгого времени и единой методики для всей территории позволяет такие ошибки очень легко находить и устранять. А при должном опыте - буквально сразу же при получении отчета и составлении сводной таблицы. Поскольку не могут все одновременно в разных местах в течение долгого времени одинаково ошибаться или врать. И если где-то в каком-то сельсовете внезапно резко возникает «недоучет», то он не может быть таким же, как в предыдущие (или последующие) годы или в соседних сельсоветах. А вот если случится чудо - и получается, что все врут одинаково, то это вопрос к методике (а ей, как мы помним, как раз сами статистики и занимались). Ну, или это - контрреволюционная организация по вредительству в сфере учета населения, соответственно, громкие процессы по всей Украине. За что с превеликим удовольствием ухватились бы бравые украинские чекисты. Только пока еще никто нечто подобное в архивах СБУ не нашел. А вот, кстати, в 1937 году демографам за ошибки в переписи и в оценках данных этого самого первичного учета бравые парни из ведомства тов. Ежова (которое как раз тогда за первичный учет и отвечало) показательный процесс и устроили, с посадками и расстрелами. Конечно, как теперь считается, необоснованно и сфальсифицировано.
Более того, текущий учет еще и дополнительно контролировался. Например, в книге учета умерших заполнялся не один экземпляр бланка, и один из экземпляров вместе с отчетом отсылался в местный статорган. Что и позволяло контролировать. Поскольку, если товарищ отчитался о 100 умерших, а прислал 80 бланков - к нему возникают вопросы, где наврал. Боле того, нумерация бланков была сквозная (книга прошита как документ строгой отчетности). И если товарищ отчитался за сто умерших и прислал бланки с нумерацией от 1 до 50 и от 101 до 150, то к нему возникали вопросы, куда делись промежуточные номера. И такой отчетности было много и разнообразной, поэтому достаточно легко можно было выборочно и перекрестно проверять вранье и ошибки по другим отчетам. Например, если в колхозе было 500 взрослых трудоспособных мужиков, отчитались об умерших 50 и 10 выехавших на стройки социализма, а на конец периода оказалось 400 таковых колхозников, то к товарищам возникал вопрос - куда исчезли еще 40. По большому счету именно на такие вопросы в текущей документации статорганов и ссылаются авторы теории «недоучета». Вот только они «забывают» сослаться на последующие проверки таких фактов и их результаты. А это самый «недоучет» - это просто очередной ЗАГС не прислал очередной месячный отчет. Что вызвало бурную реакцию у статистика-бюрократа, поскольку «баланс не сходится».
И, самое интересное, статистики тех годов прекрасно все это знали и понимали. Поэтому, что они делали? Правильно - они ежегодно досчитывали. И неоднократно при каждом очередном административно-территориальном устройстве пересчитывали. Поскольку мониторинг и предполагает такие досчеты на основе уже имеющихся данных. Именно поэтому и возник вопрос к авторам статей, а какие, собственно говоря, изначально цифры взяты-то? Поскольку конъюнктурные данные изначально некорректны (о чем тогда статистики и писали и ими не пользовались). А вот годовые разработки - в них уже все недоучеты учтены и досчитаны. Лично нам, например, известно как минимум три варианта такого вот досчитывания числа умерших в 1933 году, каждый последующий из которых был в сторону увеличения числа умерших. Ну и понятно дело, что личные накрутки авторов на «недоучет» и оттолкнувшихся от «суперточных» переписей, когда недоучет уже давным-давно досчитали как раз и приводит к дополнительным миллионам «мертвых душ» уголодомореных. Господин Чичиков нервно курит в сторонке.
Далее, второй момент методологии и методики. «Сверхсмертность» и периодизация голода. Собственно говоря, как поступают авторы. А просто, берут ближайшие годы с наименьшими показателями смертности (1931 и 1935) и, соответственно, следующий год (1932), когда смертность выше, считается уже голодомор. Ну и 1934 год тоже голодомор, поскольку смертность опять выше. Вот такой вот нехитрый прием. Проблема только в том, что колебания смертности даже в сторону увеличения ни о чем не говорят. И могут быть вполне объяснены и без голодоморов. Например, в 1934 году местным Загсам по факту 1933 года устроили эцих с гвоздями, а потом вообще передали в НКВД. Соответственно, качество учета от такого выросло до немыслимых высот и повышенная смертность - никакой не голодомор, а доучет недоучтенных. Вполне себе логичное объяснение, ложащееся в авторскую теорию «недоучета» и, главное, подтверждающееся архивными документами. Поскольку в 1934 году украинским Загсам устроили проверку харьковские республиканские столичные статистики, московские союзные столичные статистики, Комиссия партийного контроля, да еще и Михаил Кольцов (тот самый) с журналистским расследованием приехал по линии газеты «Правда», а на закуску - еще и НКВД по факту передачи. И по факту таких проверок досчитали всех недосчитанных. Так что и «недоучет» авторов сих опусов развеивается туманным облачком, а появляются авторские накрутки и мертвые души.
А в качестве иллюстрации методологического подхода «сверхсмертности». Находим сайт Госкомстата Украины и смотрим относительные показатели смертности населения по годам. И получается у нас в период 2003 - 2008 года самая настоящая «сверхсмертность», показатели которой, кстати, выше, чем официальная смертность в УССР по 1932 году. Голодомор же, с пиком смертности в 2005 году. Злочинна влада! «Кучму - геть!!», нет, «Ющенко - геть!!!» Более того, начиная с 2013 года, смертность опять начинает расти (с 2015 года показатели смертности не опубликованы). Голодомор! Злочинна влада!! Панду - гэть!!!
В общем, факт наличия роста смертности от голода еще доказывать нужно. Для чего необходимо … Правильно, смотреть первичные данные учета или мониторинга смертности. Примерно как попытался сделать Кондрашин по Поволжью. Правда, может и афронт случиться. Поскольку насчитал Кондрашин на все голодающее в те годы Поволжье уж больно небольшое количество смертей непосредственно от голода. Так что пришлось ему публиковать в приложении список диагнозов (часть из которых вообще к голоду не имеет отношение) на несколько страниц и возвращаться все к той же «сверхсмертности» и демографическим оценкам. Теперь понятно, почему авторы этих и подобных статей как огня боятся данные первичного мониторинга тех лет смотреть?
Ремарка насчет Кондрашина. Хочется сказать массу «теплых», «нежных» и «ласковых» исключительно русских народных слов в адрес одного широко известного в узких Интернет-кругах историка. Который в одной из Интернет-публикаций благополучно потянул из этого журнала критические заметки о Кондрашине. Конечно, без ссылки на это журнал. Видать, корона бы с автора спала и невместно ему. Правда, ссылку на монографию Кондрашина он тоже потянул. Для солидности, небось, и поддержания короны. Только ссылка эта, хоть и корректная, но весьма своеобразная. Как раз со сторожком для таких вот любителей потаскунчиков поставленным, на предмет проверки. Автор на этой мине доблестно и подорвался. С чем его и поздравляем и грустно констатируем известное от классика - воруют-с.
Ну и, наконец, хорошо, пускай «сверхсмертность. И как ее авторы этих статей оценивают-то. А крайне лихо. Можно сказать, по кондрашински. Берется смертность 1931 года и смертность 1935 года, «скорректированные», вернее накрученные, авторами, понятно. Ну а «нормальная» смертность на три промежуточных года интерполируется исходя из этих двух крайних точек. Прогресс, безусловно, по сравнению с тем, как до этого брали смертность 1927 года и 1937 (рассчитанных по данным переписей). Только методологически и методически все также безграмотно. Поскольку по двум точкам ничего, кроме прямой, построить не получится. А демографические показатели, как правило, имеют нелинейную зависимость. Соответственно, получаем некорректную интерполяцию. Более того, даже прямую по двум точкам (особенно близко расположеным) строить некорректно - слишком уж большая ошибка получается, выходящая за все разумные и неразумные пределы уровня значимости. И еще боле того - при интерполяции данных временных рядов брать столь маленький промежуток (о двух точках молчим) - тем более некорректно. И даже корректировка по периодам 1927-1931 и 1935-1937(39) годов не спасает, поскольку два куска и 10-летний промежуток - это снова слишком уж большая ошибка интерполяции получается, выходящая за все разумные и неразумные пределы уровня значимости.
Вот так и выходят и многомиллионные жертвы «голодомора» и 150% «недоучет» по украинским селам в 1933 году, о внезапно возникшем «недоучете» в городах - вообще молчим. Кстати, когда эта цифра 150% недоучета была озвучена коллеге, доктору исторических наук и зав. кафедрой истории - очень уж звонкий смех в ответ зазвучал в кабинете.
Ну, хорошо. Пусть будет недоучет умерших. Вот только возникает вопрос к кабинетным историкам от демографии и демографам от истории - вы в курсе, что за каждым «недоучтенным» получается реально умерший? Даже если не трогаем неизвестных без родственников, то в масштабах Украины таких «неучтенных» умерших тысячи, десятки, сотни тысяч ежегодно и даже миллионы в 1933. Куда трупы девались? Поскольку без бумажки (а это - учет) никакой служитель культа (верующих тогда полно на Украине было) панихиду не будет справлять. Ибо чревато. И ни на каком кладбище не похоронят без бумажки. Ибо еще более чревато. Куда незарегистрированные трупы в городах родственники девали? А у дома во дворике прикопать не получится. А если кто-то из кабинетных историков или демографов думает, что в селе можно было на собственном огороде, в «садку вишневому коло хати» или за селом в поле или лесу массово прикопать - так он глубоко ошибается. Поскольку украинское село - это очень много родственников до десятой воды на киселе (включая кумов, сватов и прочих). Более того, украинское село - это место где о тебе все всё знают, а перемывание косточек соседями соседям - любимое ежедневное развлечение. Куда трупы девать, если кроме соседей еще и местный сельсовет бдит? И машины или телеги - труповозки, курсирующие по городам и селам, здесь не пройдут, поскольку это тоже учет неопознанных трупов, попадающий в статистику смертности.
И, наконец, кабинетные демографические теоретики, любой неучтенный покойник - это 100% подозрение на криминальный труп. Представьте себе тысячи и десятки тысяч (о сотнях тысяч и миллионах - молчим) потенциальных криминальных трупов ежегодно по всей Украине. Да милиция и чекисты от одного намека на такое на уши встанут и землю рыть начнут на два метра. Поскольку это похлеще бандитизма 20-х годов от тютюнныков, атаманов зеленых и прочих борцов «визвольних змагань». Но пока еще никто никакого намека, тем боле документального из архивов СБУ на подобное не нашел и не опубликовал. В том числе небезызвестный авторитетнейший специалист по теме репрессий на Украине Никольский (на которого авторы, кстати, ссылаются в своих публикациях при анализе статистики репрессий). А по факту проверок 1934 года единственный оргвывод - это передача Загсов от местных советов в НКВД. И все, никаких процессов и массовых операций по линии вредительской фальсификации в статистическом учете.
В общем, очень дорогие авторы, может хватить сказки тиражировать и на костях танцевать, плодя мертвые души?
П.С. Теории «голодомора» в этих статьях - это вообще более отдельная песня. Требующего отдельного рассмотрения. Ну, далі буде.