Полосатый рейс
Мы дома. Вернулись сегодня ночью.
В субботу утром мы спокойно спали в Париже. До тех пор, пока в комнате не возникли дети со словами «мама, у нас война».
Мама у нас поутру довольно тормозная, особенно если ее будят подобными сообщениями. Поэтому мама спросила: «Где?» У нас между собой? У нас во Франции? У нас на земном шаре? У нас в едрене фене? «У нас дома!» - ответили дети. «Ясно», - сказала мама.
Мысленно мама сказала не это. Мысленно мама сказала несколько слов, которых при детях не говорят. Вслух мама сказала «ясно».
Следующим объявился Эйр Франс, который отменил наш рейс в Тель-Авив. Рейс должен был быть в понедельник, но Эйр Франс вежливо объяснил, что временно не летает. «Ясно», - сказали мы и перенесли билеты на вторник. «Я обязательно полечу во вторник, если не отменю и этот рейс тоже, о чем сообщу вам сразу как смогу, но точно не позже пятницы», - сказал Эйр Франс. «Ясно», - сказали мы.
У Муси есть подруга-ровесница Алиса. Зимой Алиса оказалась беременной. Они с ее парнем Авиэлем не собирались пока заводить детей, но обрадовались и поженились. Ребенок ожидался в десятых числах октября, поэтому Муся постоянно была с Алисой на связи.
Другая Мусина подруга, Мика, тусовалась дома, только что уйдя из полевой разведки. Была в так называемом «предварительном отпуске». Погулять и приехать оформлять демобилизацию.
Еще у Муси есть мальчик. Он пять лет был боевым офицером в танковых частях, демобилизовался этим летом и искал, куда бы продолжить свой жизненный путь. С мальчиком Муся тоже была на связи.
У Юли, нашей приемной дочки из НААЛЕ, есть родители. Они прекрасно жили в Москве (поэтому Юля и приехала в Израиль одна, оказавшись у нас), но потом прислушались к новостям, сказали «ясно» и полгода назад переехали жить в Израиль. Долго искали время и место, можно сказать. С родителями, понятное дело, Юля все время общалась онлайн.
А еще у нас есть черная кошка Муха. На время отпуска мы оставили ее на попечении Ромкиной подруги Эстер. Эстер регулярно присылала видео накормленной, наглаженной и урчащей кошки.
Когда в субботу посыпались новости, старшие дети приклеились к телефонам как брокеры на бирже. Их невозможно было оторвать даже на еду, не говоря уже о ее приготовлении. Муся переписывалась со всеми своими друзьями, большая часть из которых мгновенно оказалась в Газе. Юля переписывалась с друзьями из интерната, какая-то часть из которых была на юге. Юлин папа помчался забирать ее друга, который ехал в обстрелянной машине и застрял посреди нигде. Алиса должна была родить в любой момент. Авиэля призвали в Газу. Мику вернули на базу раньше, чем она успела переодеться. Мусин мальчик перестал быть боевым офицером в резерве и стал боевым офицером в танковых частях. Эйр Франс отменил уже новый рейс. Билеты на Эль-Аль предлагались только в премьер-класс, полторы тысячи евро за билет. Квартирка в Париже заканчивалась самое позднее в четверг, дальше туда должны были въехать другие гости.
Я работала онлайн и затейливо материлась про себя. Никто не догадывается, какой у меня богатый словарный запас, который не используют при детях. Он существует, так сказать, для личного употребления. Слава богу, есть, куда употребить.
Когда во вторник Эйр Франс отменил полет в третий раз, мой богатый запас временно исчерпался и я написала пост с вопросом, где бы снять жилье на пятерых не посуточно. К тому моменту мне без колебаний предложила свою квартиру Тигра в Праге, сообщив, что пока спокойно «поживет у Катьки». Но я не хотела, чтобы из-за нас близкий человек оказался в такой же бездомной ситуации. Я хотела просто снять жилье. И тут начался неожиданный шквал.
Мне предложили такое количество вариантов, что, захоти мы, могли бы поселиться заграницей насовсем. Просто переезжать из одного места в другое, причем никто не соглашался даже говорить со мной о деньгах. Пять мест во Франции, дом на Кипре, две квартиры в Риге, дом в Словении, квартира - тоже на Кипре, несколько гостевых домов в Германии, квартира в Порту, два варианта в России (было бы больше, если бы да кабы), Польша, Закарпатье, Бостон, Торонто, Нью-Джерси, Нью-йорк… Самым трогательным, до слез, было предложение пожить в Одессе. Точно знаю: согласись мы, нас бы приняли как родных.
- Хочу в Кипр! - заявила Ромка, услышав, что на Кипре море и бархатный сезон. Она очень боится ракетных обстрелов.
- На Кипр, - хором поправили мы.
- Погибла солдатка из моей роты, - сказала Муся, не выходя из комнаты. - А у моей подруги Алоны брат пропал без вести. Мне нужно ехать на похороны.
Информационный центр Ткоа разослал сообщение, что жителей просят без необходимости никуда не ездить.
- Хочу в Кипр, - попросила Ромка.
- На Кипр, - хором поправили мы.
Все это время Юлина мама сверлила интернет ювелирным сверлом. У нее черный пояс по поиску авиабилетов, поскольку два года назад они жили в Москве, а у Юли есть брат призывного возраста.
Мусе позвонил ее мальчик, и она испарилась. Ромка пошла на урок английского в зуме. Мы с Димой судорожно составляли цепочку, которая позволила бы перебраться туда, откуда можно побыстрее улететь. Самым жизнеспособным вариантом виделся, действительно, Кипр, с реальным потоком вывозных рейсов.
Когда мы уже почти договорились, что летим «в Кипр», выяснилось, что Юлин паспорт истекает через три месяца. И на Кипр ее не пустят.
Эстер прислала видео с кошкой Мухой. Кошка Муха валялась на спинке и урчала, а рука Эстер в кадре чесала ей живот.
«Вика, - написал Юлин папа, - Света нашла нормальные билеты из Парижа в Тель-Авив Эль-Алем на завтра. Вот ссылка».
Я ответила: «Беру».
Билеты пришлось оформлять по-французски: во Франции Гугл автоматически говорит на этом языке. Его можно переубедить, но это время, а я очень боялась, что билеты раскупят. В результате, мой письменный французский временно перещеголял даже мой пассивный украинский.
Когда мы сказали детям, что взяли билеты домой, Муся рыдала. Брат ее подруги Алоны был найден убитым. Вдобавок, на нервной почве они поругались с мальчиком, поэтому ей срочно нужно было ехать к нему выяснять отношения. Юля хотела вернуться домой, потому что домой. Мне кажется, старшие дети вообще не воспринимают себя вне Израиля. Они из него растут, как Антей из земли.
Поздней ночью Алиса родила мальчика. Авиэль был с ней, его временно отпустили из части.
«Это был интересный опыт», - написала Мусе Алиса и приложила фотографию белого кокона из одеяльца. Кокон лежал на большой кровати, гордый как независимое государство, всем своим видом давая понять, что главный тут именно он.
Рейс Эль-Аля из Парижа в Тель-Авив был самым тихим в моей жизни. Перед нами в очереди на посадку стояли французы, на мой немой вопрос пожавшие плечами «Но дом-то у нас в Израиле». Две трети рейса составляли молодые мужчины. Пилот говорил в микрофон бережно, как психотерапевт. Мы прилетели на час быстрее, чем собирались.
- Мама, - спросила меня Муся, когда самолет начал снижаться, - каков шанс, что в нас попадет ракета?
- Очень низкий, - твердо ответила я, не будучи уверенной ни в чем. - Посмотри, мы подлетаем со стороны Хайфы.
- Ясно, - ответила Муся.
Мы, действительно, подлетали с севера. Непривычный ракурс, необычный рейс. Перед посадкой попали в резкую турбулентность и Ромка щедро облилась апельсиновым соком. С командой пассажиры прощались как с родственниками. Говорили друг другу «Берегите себя». Ромка ковыляла в мокрых апельсиновых джинсах, Муся выясняла отношения по вотсапу, Юля высматривала родителей. Информационный центр Ткоа прислал сообщение, что шоссе к нам перекрыто в обоих направлениях. Юлины родители немедленно предложили переночевать у них.
- Лучше бы мы поехали в Кипр, - вздохнула Ромка.
- На Кипр, - машинально поправил Дима. - Поехали-ка домой. Разберемся по пути.
Дорогу открыли буквально на наших глазах. Мы не стали выяснять, из-за чего она была закрыта. В два часа ночи вошли в дом, где звонко ругалась кошка Муха, зверски обиженная за наше отсутствие, но заметно прибавившая в весе. Я не вылезала из телефона - рассылала сообщения всем тем, кому было не все равно, попадем ли мы домой. Этих золотых людей оказалось настолько много, что я чувствовала себя обнятой всей землей.
Сегодня с утра Муся уехала на похороны, оттуда на вторые. А вечером прислала фотографию с мальчиком. Она не выдержала и рванула к нему на базу.
Оба так широко улыбались, что их морды не влезали в кадр.
В субботу утром мы спокойно спали в Париже. До тех пор, пока в комнате не возникли дети со словами «мама, у нас война».
Мама у нас поутру довольно тормозная, особенно если ее будят подобными сообщениями. Поэтому мама спросила: «Где?» У нас между собой? У нас во Франции? У нас на земном шаре? У нас в едрене фене? «У нас дома!» - ответили дети. «Ясно», - сказала мама.
Мысленно мама сказала не это. Мысленно мама сказала несколько слов, которых при детях не говорят. Вслух мама сказала «ясно».
Следующим объявился Эйр Франс, который отменил наш рейс в Тель-Авив. Рейс должен был быть в понедельник, но Эйр Франс вежливо объяснил, что временно не летает. «Ясно», - сказали мы и перенесли билеты на вторник. «Я обязательно полечу во вторник, если не отменю и этот рейс тоже, о чем сообщу вам сразу как смогу, но точно не позже пятницы», - сказал Эйр Франс. «Ясно», - сказали мы.
У Муси есть подруга-ровесница Алиса. Зимой Алиса оказалась беременной. Они с ее парнем Авиэлем не собирались пока заводить детей, но обрадовались и поженились. Ребенок ожидался в десятых числах октября, поэтому Муся постоянно была с Алисой на связи.
Другая Мусина подруга, Мика, тусовалась дома, только что уйдя из полевой разведки. Была в так называемом «предварительном отпуске». Погулять и приехать оформлять демобилизацию.
Еще у Муси есть мальчик. Он пять лет был боевым офицером в танковых частях, демобилизовался этим летом и искал, куда бы продолжить свой жизненный путь. С мальчиком Муся тоже была на связи.
У Юли, нашей приемной дочки из НААЛЕ, есть родители. Они прекрасно жили в Москве (поэтому Юля и приехала в Израиль одна, оказавшись у нас), но потом прислушались к новостям, сказали «ясно» и полгода назад переехали жить в Израиль. Долго искали время и место, можно сказать. С родителями, понятное дело, Юля все время общалась онлайн.
А еще у нас есть черная кошка Муха. На время отпуска мы оставили ее на попечении Ромкиной подруги Эстер. Эстер регулярно присылала видео накормленной, наглаженной и урчащей кошки.
Когда в субботу посыпались новости, старшие дети приклеились к телефонам как брокеры на бирже. Их невозможно было оторвать даже на еду, не говоря уже о ее приготовлении. Муся переписывалась со всеми своими друзьями, большая часть из которых мгновенно оказалась в Газе. Юля переписывалась с друзьями из интерната, какая-то часть из которых была на юге. Юлин папа помчался забирать ее друга, который ехал в обстрелянной машине и застрял посреди нигде. Алиса должна была родить в любой момент. Авиэля призвали в Газу. Мику вернули на базу раньше, чем она успела переодеться. Мусин мальчик перестал быть боевым офицером в резерве и стал боевым офицером в танковых частях. Эйр Франс отменил уже новый рейс. Билеты на Эль-Аль предлагались только в премьер-класс, полторы тысячи евро за билет. Квартирка в Париже заканчивалась самое позднее в четверг, дальше туда должны были въехать другие гости.
Я работала онлайн и затейливо материлась про себя. Никто не догадывается, какой у меня богатый словарный запас, который не используют при детях. Он существует, так сказать, для личного употребления. Слава богу, есть, куда употребить.
Когда во вторник Эйр Франс отменил полет в третий раз, мой богатый запас временно исчерпался и я написала пост с вопросом, где бы снять жилье на пятерых не посуточно. К тому моменту мне без колебаний предложила свою квартиру Тигра в Праге, сообщив, что пока спокойно «поживет у Катьки». Но я не хотела, чтобы из-за нас близкий человек оказался в такой же бездомной ситуации. Я хотела просто снять жилье. И тут начался неожиданный шквал.
Мне предложили такое количество вариантов, что, захоти мы, могли бы поселиться заграницей насовсем. Просто переезжать из одного места в другое, причем никто не соглашался даже говорить со мной о деньгах. Пять мест во Франции, дом на Кипре, две квартиры в Риге, дом в Словении, квартира - тоже на Кипре, несколько гостевых домов в Германии, квартира в Порту, два варианта в России (было бы больше, если бы да кабы), Польша, Закарпатье, Бостон, Торонто, Нью-Джерси, Нью-йорк… Самым трогательным, до слез, было предложение пожить в Одессе. Точно знаю: согласись мы, нас бы приняли как родных.
- Хочу в Кипр! - заявила Ромка, услышав, что на Кипре море и бархатный сезон. Она очень боится ракетных обстрелов.
- На Кипр, - хором поправили мы.
- Погибла солдатка из моей роты, - сказала Муся, не выходя из комнаты. - А у моей подруги Алоны брат пропал без вести. Мне нужно ехать на похороны.
Информационный центр Ткоа разослал сообщение, что жителей просят без необходимости никуда не ездить.
- Хочу в Кипр, - попросила Ромка.
- На Кипр, - хором поправили мы.
Все это время Юлина мама сверлила интернет ювелирным сверлом. У нее черный пояс по поиску авиабилетов, поскольку два года назад они жили в Москве, а у Юли есть брат призывного возраста.
Мусе позвонил ее мальчик, и она испарилась. Ромка пошла на урок английского в зуме. Мы с Димой судорожно составляли цепочку, которая позволила бы перебраться туда, откуда можно побыстрее улететь. Самым жизнеспособным вариантом виделся, действительно, Кипр, с реальным потоком вывозных рейсов.
Когда мы уже почти договорились, что летим «в Кипр», выяснилось, что Юлин паспорт истекает через три месяца. И на Кипр ее не пустят.
Эстер прислала видео с кошкой Мухой. Кошка Муха валялась на спинке и урчала, а рука Эстер в кадре чесала ей живот.
«Вика, - написал Юлин папа, - Света нашла нормальные билеты из Парижа в Тель-Авив Эль-Алем на завтра. Вот ссылка».
Я ответила: «Беру».
Билеты пришлось оформлять по-французски: во Франции Гугл автоматически говорит на этом языке. Его можно переубедить, но это время, а я очень боялась, что билеты раскупят. В результате, мой письменный французский временно перещеголял даже мой пассивный украинский.
Когда мы сказали детям, что взяли билеты домой, Муся рыдала. Брат ее подруги Алоны был найден убитым. Вдобавок, на нервной почве они поругались с мальчиком, поэтому ей срочно нужно было ехать к нему выяснять отношения. Юля хотела вернуться домой, потому что домой. Мне кажется, старшие дети вообще не воспринимают себя вне Израиля. Они из него растут, как Антей из земли.
Поздней ночью Алиса родила мальчика. Авиэль был с ней, его временно отпустили из части.
«Это был интересный опыт», - написала Мусе Алиса и приложила фотографию белого кокона из одеяльца. Кокон лежал на большой кровати, гордый как независимое государство, всем своим видом давая понять, что главный тут именно он.
Рейс Эль-Аля из Парижа в Тель-Авив был самым тихим в моей жизни. Перед нами в очереди на посадку стояли французы, на мой немой вопрос пожавшие плечами «Но дом-то у нас в Израиле». Две трети рейса составляли молодые мужчины. Пилот говорил в микрофон бережно, как психотерапевт. Мы прилетели на час быстрее, чем собирались.
- Мама, - спросила меня Муся, когда самолет начал снижаться, - каков шанс, что в нас попадет ракета?
- Очень низкий, - твердо ответила я, не будучи уверенной ни в чем. - Посмотри, мы подлетаем со стороны Хайфы.
- Ясно, - ответила Муся.
Мы, действительно, подлетали с севера. Непривычный ракурс, необычный рейс. Перед посадкой попали в резкую турбулентность и Ромка щедро облилась апельсиновым соком. С командой пассажиры прощались как с родственниками. Говорили друг другу «Берегите себя». Ромка ковыляла в мокрых апельсиновых джинсах, Муся выясняла отношения по вотсапу, Юля высматривала родителей. Информационный центр Ткоа прислал сообщение, что шоссе к нам перекрыто в обоих направлениях. Юлины родители немедленно предложили переночевать у них.
- Лучше бы мы поехали в Кипр, - вздохнула Ромка.
- На Кипр, - машинально поправил Дима. - Поехали-ка домой. Разберемся по пути.
Дорогу открыли буквально на наших глазах. Мы не стали выяснять, из-за чего она была закрыта. В два часа ночи вошли в дом, где звонко ругалась кошка Муха, зверски обиженная за наше отсутствие, но заметно прибавившая в весе. Я не вылезала из телефона - рассылала сообщения всем тем, кому было не все равно, попадем ли мы домой. Этих золотых людей оказалось настолько много, что я чувствовала себя обнятой всей землей.
Сегодня с утра Муся уехала на похороны, оттуда на вторые. А вечером прислала фотографию с мальчиком. Она не выдержала и рванула к нему на базу.
Оба так широко улыбались, что их морды не влезали в кадр.