Произнести мне не дано...
Спектакль удался на славу. После окончания выступления изменилась погода, небо затянуло тучами, и стал накрапывать дождь. Весь двор вернулся в замок, где был подан ужин. После ужина гости продолжали вести непринужденные беседы на разные темы. Королева разговаривала с Флорой, компанию им составила Камилла, жена барона Дени. Король вел беседу с Жан-Жаком и Луизой. Патрик и Жак, сделав «мышку» из бантика, привязанного к шнурку, играли с белым пушистым котом. Канцлер некоторое время с отвращением смотрел на беспечно веселящихся детей, затем взглянул на жену, и заметил, что Оттилия полностью разделяет его чувства. Канцлер извинился перед гостями, и удалился, сославшись на неотложные государственные дела.
- Сударыня, я не вижу здесь вашего супруга, надеюсь, он здоров? - спросила Камилла Флору.
- Скоро должен приехать. У него какие-то срочные дела. По правде говоря, я удивлена, что его нет так долго, - отвечала Флора.
- Камилла, а почему вы не приезжаете ко двору вместе с сыном? - спросила королева. - Ваш мальчик ровесник принца. Я думаю, они могли бы стать друзьями.
- Ваше величество, я думаю, что пока еще рано. Мой сын не так хорошо воспитан, как его высочество. Возможно зимой, ближе к рождеству, я буду удостоена чести представить Луи его высочеству.
Король тем временем разговаривал с артистами:
- Скажите, Жак-Жак, все ли ваши пьесы выдуманы или они основаны на уже происшедших событиях? Мне они кажутся слишком реалистичными, для того, чтобы быть сказкой.
- Мои пьесы основаны не на событиях, а на личностях персонажей. Все главные герои пьес не являются вымышленными - они изображают живущих на этом свете людей, и нравам героев приданы черты характеров их прообразов.
- Это я уже заметил, - ответил король.
- Но история про клад Хряка и Ябеды - вымышленная, не делили же они, в самом деле, десять монет.
- Да, но если подобное с ними произойдет и в жизни, я ничуть не буду удивлен. Вот что мне кажется необъяснимым, когда я вижу ваши пьесы.
- Сочиняя историю, я всегда размышляю, как мог бы поступить прообраз персонажа в предлагаемой ситуации. Возможно, я покажусь нескромным вашему величеству, но осмелюсь утверждать, что я хорошо разбираюсь в людях и верно угадываю их действия при различных обстоятельствах. Возможно, поэтому мои пьесы кажутся вашему величеству правдоподобными. Как мне кажется, Хряк и Ябеда не сделали ничего такого, чего не смогли бы сделать их прототипы. Простите, ваше величество, вам, верно, неприятно слышать мои высказывания о …
- Жан-Жак, я никогда не гневаюсь, если слышу правду, какой бы горькой она не была. В вашей пьесе Хряк и Ябеда не совершили ни одного благородного поступка, но они и в жизни…
Внезапный шум в коридоре прервал слова короля. Послышались громкие крики, цокот копыт, дамы, находившиеся близко от входа в зал, испуганно завизжав, разбежались, и в распахнувшуюся дверь верхом на коне гордо въехал полковник Теодор.
- Ну как?! Видели моего Сапсана?! Маркиз продал его мне за триста золотых! Продешевил старик, ничего не понимает в лошадях! Я бы такое сокровище и за тысячу не продал! Ну что молчите, языки прикусили от зависти? - превратно истолковал общее замешательство Теодор.
Тем временем перепуганные дамы нюхали ароматические соли, Жак выглянул из-под стола, куда он спрятался, заслышав шум, а Патрик, который предпочел укрыться за спиной отца, удивленно и возмущенно смотрел на полковника.
- Извините, запамятовал: добрый вечер всем! Прошу простить за вынужденно долгое опоздание, ваше величество! - запоздало поздоровался Теодор.
- Добро пожаловать, свояк, конь действительно замечательный, но не кажется ли вам, что ему место в конюшне, а не в парадной зале дворца? - спросил король.
- Да-да-да, конечно, сейчас определю его на постой в конюшню. Мне ну просто очень не терпелось похвастаться, что правда, то правда. Ну а ты, жена, что скажешь?
Но покрасневшая от стыда за поведение супруга Флора молчала, в отчаянии обхватив голову руками. Наконец, она произнесла:
- Отведите коня в конюшню, и сами оставайтесь в стойле вместе с лошадьми, пока не научитесь вести себя прилично…
- Ну-у-у, моя дорогая, что это вы воспитываете меня, как Альбину! Кстати, ваше высочество, ваша кузина мечтает вас увидеть! Может ли она приехать во дворец?
- Если она снова будет драться, то лучше ей не приезжать, - кротко, но твердо ответил Патрик.
- А-а-а-а… Ну, я не могу обещать, что она будет вести себя хорошо, если я и сам хулиганю… - с этими словами Теодор взял коня под уздцы, и отправился в конюшню.
- О чем мы с вами говорили, Жан-Жак? - спросил король актера. - Право, своей выходкой полковник совсем сбил меня с мысли…
- Мы как раз и говорили о нем и Ябеде, ваше величество, - напомнил Жан Жак.
- Да, как видите, в жизни Хряк поступает так же глупо, как и в вашей пьесе.
Прислушивающаяся к словам короля Оттилия встала, и незаметно вышла из зала. Через пятнадцать минут в парадный зал неожиданно вошел канцлер, и протянул королю бумаги.
- Прошу простить меня, ваше величество, но дело слишком спешное для того, чтобы его откладывать. Писарь приготовил документы с законами, проекты которых вы одобрили нынешним утром, вам осталось только начертать подпись. Сделать это надо как можно скорее, ибо закон начнет действовать с момента его подписания, а ситуация такова, что чем раньше вы изволите подписать эти законы, тем лучше будет для страны…
- Перо и чернила! - приказал король. - Не понимаю причин вашей спешки, канцлер. Вы ведете себя так, будто началась война. Взяв принесенное лакеем перо, король подписал три закона. Оставалось подписать последний, четвертый документ. Король отложил перо, и с удивлением вглядывался в текст документа.
- Что это? - наконец спросил он. - Я вас спрашиваю, канцлер, что это такое?!
- Проект закона об образовании, - ответил канцлер.
Анри II гневно посмотрел на свояка.
- Прошу прощения, господа, я вынужден поговорить о делах наедине с канцлером, - с этими словами король встал и вышел из залы. Канцлер последовал за ним.
Войдя в свой кабинет, король с отвращением бросил лист бумаги на стол:
- Когда я разработал проект этого, как вы его называете, закона?!
Канцлер испуганно молчал.
- Я спрашиваю, канцлер, вы помните, когда это было?!
- Простите, ваше величество, мой дерзкий поступок… - пробормотал канцлер.
- Кто король Абидонии, вы или я?!
- Вы, ваше величество…
- Советую вам помнить об этом всегда! И помнить, что законы в нашей стране составляю я! Еще раз сочините закон от моего имени, окажетесь за решеткой!
- Простите, ваше величество, я поступил дурно, но я делал это во благо государства! - голос канцлера обрел былую твердость. - Да, ваше величество, можете на меня гневаться, но я считаю, что разночинцам не место во Втором государственном университете!
- А я считаю, - с вызовом ответил король, - что они имеют право учиться даже в Первом государственном университете!
- Но ваше величество, там учатся дети дворян, да самых влиятельных горожан, появление разночинцев в первом университете будет оскорблением потомков знатнейших семей!
- А чем они не устраивают вас, учась во Втором университете?
- Там тоже учатся дети дворян, и большинство детей горожан, но все-таки это потомки влиятельных семейств. И я считаю, что дети лавочников и ремесленников не должны получать высшее образование! Пусть занимаются ремеслом своих родителей! Во что превратится страна, если в ней не останется ни лавочников, ни рабочих!
- Перестаньте говорить глупости, канцлер! Народ моей страны должен быть в большинстве своем образованным!
- Но образование опасно!..
- Хватит! - повелительным тоном оборвал канцлера король. Как я решу, так и будет в моей стране! Советую вам больше не забывать об этом. Убирайтесь с глаз моих долой! Сегодня я не желаю вас больше видеть!
Канцлер, поклонившись, вышел из кабинета короля. Оттилия, подслушивавшая за дверью, сочувственно посмотрела на мужа. Оба супруга не скрывали разочарования, досады и страха.
Оставшись один, король разорвал бумагу с законом и бросил ее в камин. Вернувшись к гостям, Анри ни словом не обмолвился о происшедшем.
Когда вечер подошел к концу, гости стали собираться домой.
- Надеюсь, ваше величество, мне еще посчастливится выступать перед вами, - сказал Жан-Жак, прощаясь с королем.
- Я, в свою очередь, всегда буду рад вас видеть, и с нетерпением жду ваших новых спектаклей, - ответил Анри II.
- В следующий раз я покажу особенную пьесу. Я уже обещал принцу. Сюжет пьесы был сочинен уже давно, вот только не было положительного героя. Я не знал такого человека, который мог бы стать прототипом главного героя моей пьесы. Но сегодня я его встретил, - здесь, в вашем дворце. Можно сказать, произошло чудо, я, наконец, нашел того, кого искал уже много лет, и уже не надеялся найти. Но теперь я счастлив от того, что моя главная пьеса будет завершена.
- Жан-Жак, вы говорите загадками… Кого вы так долго искали, а нашли при дворе?
- Вы догадаетесь об этом, когда увидите пьесу.
- Я с нетерпением буду ждать премьеры, - ответил король.
Патрик испросил разрешения проводить артистов. Держа своего нового друга Жака за руку, принц дошел с ним до фургона.
- Я всем своим друзьям буду рассказывать о вас, ваше высочество, - произнес Жак, поклонившись на прощание.
- В следующий раз обязательно приезжайте вместе с родителями, Жак. Я буду вас ждать! - ответил Патрик другу.
- До свидания, ваше высочество! Ждите нас с новым спектаклем! - сказал Жан-Жак, прощаясь с принцем.
- Счастливого вам пути. До встречи! - произнес на прощанье принц, когда фургон тронулся в путь. Жак высунулся из фургона, и помахал принцу рукой. Патрик взмахнул рукой на прощанье, и долго смотрел вслед удалявшейся повозке.
Когда все гости разъехались, король рассказал жене о новой выходке канцлера.
- Клянусь честью, Эмма, этот его поступок перешел все границы. Канцлер рассчитывал, что я не глядя подпишу его безумный закон. Страшно подумать, что было бы, если бы так и произошло. Я покрыл бы себя позором на все времена.
- По-моему, канцлер забывает, кто из вас король, - сказала Эмма.
- То же самое и я сказал ему. Не знаю только, понял ли он мои слова.
- Я в этом сомневаюсь. Я уже говорила вам, ваше величество, что этот человек кажется мне больным.
- Его болезнь - это наглость, жажда власти, и самодурство. Хорошо, что он не родился королем, в таком случае страна была бы уничтожена.
- Каково будет ваше решение? - спросила Эмма у мужа.
- Мое решение?
- Да. Не оставите же вы поступок канцлера безнаказанным?
Король долгим и благодарным взглядом посмотрел на жену:
- Хорошо, что вы меня понимаете, дорогая. Я боялся, что вам не понравится то, что я хочу наказать мужа вашей сестры. Я не хотел бы, что бы между нами случилась ссора из-за родственников.
- Этого не будет никогда. Я не стану защищать канцлера и сестру. Так что же вы решили?
- Искать замену канцлеру. Я в нем очень сильно ошибся. Конечно, это будет непросто, - выбор достойного кандидата займет много времени. В прошлый раз, когда старый канцлер сообщил мне, что уйдет в отставку, я думал целый год, и, как видите, все же ошибся. Только я прошу вас, пусть мое решение останется пока между нами. Никому не говорите, даже вашей матушке. Я не хочу, чтобы канцлер узнал об этом. По правде говоря, я боюсь, что если он узнает, то совершит какую-нибудь подлость, - например, убьет возможного претендента на его место.
- Вы это допускаете? - ужаснулась Эмма.
- Да, от людей с подобным характером можно ожидать всего.
- Хорошо, - содрогнувшись, произнесла Эмма. Я вам обещаю, что никто ничего не узнает.
- Могли бы и не обещать, моя дорогая, я вам верю без всяких обещаний с вашей стороны. Когда я найду замену канцлеру, - боюсь только, что это будет нескоро, - тогда я его отстраню от должности неожиданно, и он не успеет ничего предпринять. А пока придется следить за ним в оба, - как бы он еще чего-нибудь не выкинул.
Король Анри рассчитывал, что это его решение останется тайной, которую будет знать только его жена. К сожалению, венценосные супруги не подозревали, что их беседы подслушивают. Лысый лакей стоял около дверей королевской спальни, и слышал весь этот разговор. Наконец-то удача улыбнулась ему, и он услышал важную новость, которую тут же поспешил передать канцлеру.
Узнав о результатах подслушивания, канцлер пришел в ужас. Лицо его побледнело, ноги подкосились, и он почти упал на стул.
- Отстранить меня? Ты хорошо расслышал?
- Так точно, ваша милость. Я всегда хорошо слышу. Король сначала хочет найти вам замену, не говоря вам ни слова о грядущей отставке. Боится противодействия с вашей стороны. А затем он неожиданно отстранит вашу милость, и вы останетесь с носом. Прошу прощения, сударь.
- Это мы еще посмотрим, кто с чем останется… - тихо, но зло прошептал канцлер.
- Единственное, чем могу утешить вашу милость, так это то, что король понимает, что найти достойную замену вам будет трудно, и произойдет это нескоро. А ее величество считает вас больным, - я так понимаю, что психическим, а король - наглецом и самодуром, и рад, что вы не родились королем, - думает, что в таком случае вы бы уничтожили страну. Он считает, что от людей с вашим характером можно ожидать всего! - с удовольствием пересказывал лысый подробности королевской беседы. Будьте теперь осторожны, ваша милость, его величество намерен следить за вами в оба, что бы вы чего-либо не выкинули. Прошу прощения, это слова его величества. У меня все, ваша милость. Разрешите удалиться?
- Подожди. Вот тебе за верную службу, - канцлер достал из ящика стола кошелек с золотом. - Можешь быть свободен.
Лысый, низко поклонившись, вышел из кабинета канцлера.
Канцлер долгое время сидел молча, глядя в одну точку. Известие о скорой отставке потрясло его. Граф Давиль понял, что может потерять все. Худшей катастрофы, чем надвигающаяся, просто не могло быть. С таким трудом достигнув такой когда-то фантастически далекой и от этого еще более желанной цели, граф получил огромную власть, без которой не мог теперь жить, как без воздуха.
Да, он не был доволен своим положением, ибо выполнял приказы короля и не мог сам править страной, но у канцлера всегда оставалась надежда изменить ситуацию к лучшему, и получить больше полномочий. Но один его неверный шаг погубил все. Скоро свояк короля перестанет быть канцлером и вторым человеком государства, и, значит, граф навсегда потеряет былое могущество. Представить, как он будет жить, утратив власть, граф не мог. Канцлер вдруг осознал, что потеряв должность, он потеряет и жизнь, ибо нельзя жить, потеряв самое дорогое на свете. Жизнь тогда станет пустой и бессмысленной, как ненужная вещь, которую можно без сожаления выбросить. И тогда ларец с ядом станет спасительным лекарством от душевной боли.
Канцлер еще долго сидел в полутемном кабинете. Единственная свеча на столе догорела, а на дворе почти совсем стемнело, но раздавленный ужасом граф не замечал ничего. Оттилия, ожидавшая мужа в спальне, забеспокоилась, и пошла его разыскивать. В кабинете канцлера не было света, но все же она заглянула туда, и сразу поняла, что случилось что-то дурное, ибо канцлер сидел, не шевелясь в полной темноте, и, казалось, не заметил ее прихода.
- Что случилось? - спросила она мужа.
Канцлер вскочил, увидав ее, подошел к ней, затем выглянул в коридор, захлопнул дверь, и, подойдя вновь к жене, быстро и испуганно заговорил вполголоса:
- Оттилия, мы пропали! Мы пропали, говорю я! Король хочет отстранить меня от должности!
- Кто тебе сказал? - не поверила Оттилия.
- Лысый подслушал разговор короля. У меня нет причин не доверять ему. Что мне теперь делать?
- Я поговорю с Эммой, возможно, она убедит его величество отменить принятое решение…
- Нет! Эмма полностью на стороне короля! Она не будет ссориться с ним из-за нас. Не делай этой глупости, Оттилия! Никто не должен знать, что мы осведомлены о планах короля, ибо сам король держит их в тайне! Если ты проболтаешься, король догадается, что его разговоры подслушивают.
Оттилия долго молчала, затем с ненавистью произнесла:
- Какая же Эмма мерзавка! Но что же нам теперь делать?
- Вот и я думаю… - с тяжелым вздохом ответил канцлер. Оттилия, оставь меня одного. Может, я найду выход.
Когда жена ушла, канцлер зажег новую свечу, взял перо и лист бумаги, и долго водил пером по листу, оставляя немыслимые закорючины, похожие на иероглифы. Он думал, вспоминая рассказ лакея о подслушанном разговоре. В эту ночь канцлер совсем не ложился спать.
Несколькими часами ранее Жан-Жак Веснушка возвращался с семьей из летней резиденции короля.
- Ты заметил, какой необыкновенный ребенок принц? - спросила мужа Луиза.
- Еще бы! Трудно этого не заметить.
- Его высочество очень похож на королеву, - но мне кажется, он унаследовал манеры короля, а может, просто во всем подражает отцу, - сказала Луиза.
- Жак! Ты ведь подружился с принцем? - окликнул Жан-Жак сына.
- Да, папа, Патрик очень хороший. Он такой простой… Я сначала его боялся, и не думал даже, что принц будет со мной разговаривать, - отвечал Жак. И с ним очень интересно, - его высочество столько всего знает!
- Это потому, что принц любит учиться, - отвечала Луиза. Его высочество станет самым образованным человеком в стране.
- Так что Жак, старайся учиться и ты, особенно научись читать, чтобы не отстать от принца. А то у его высочества будет совсем неграмотный друг! - подхватил мысль жены Жан-Жак.
- Ладно!.. - недовольно пробубнил Жак.
- Ты знаешь, Луиза, я ведь тоже обратил внимание на простоту принца. Он заговорил с Жаком, как с равным, и не разу за весь вечер не дал понять, что выше его по происхождению. Я думаю, это потому, что принцу разрешают общаться с детьми простых людей.
- И его величество разговаривал с нами без всякой надменности… - заметила Луиза. - Наверное, король хочет, чтобы Патрик разделял его взгляды, и воспитывает принца соответственно.
- Я изъездил всю страну, и видел множество детей на своих представлениях, но такого необыкновенного ребенка я вижу впервые. И вдвойне приятно то, что это наследник престола. В этом есть какая-то высшая справедливость…
- Принц очень одаренный человек, - произнесла Луиза.
- Да! Он сейчас похож на маленького ангела, я думаю, когда вырастет, будет очень красивым юношей. Но самое главное, что у него красивая душа. Такое бывает редко. Патрик очень добр, у него замечательный спокойный характер, принц хорошо воспитан и умен от природы. Я молю Бога, чтобы на принца никто не оказал дурного влияния.
Представляешь, каким он станет, когда вырастет? Это будет такой принц, какие бывают только в сказках - благороднейший человек с великолепными манерами, красивой внешностью, добрым сердцем и широким образованием. Я в этом уверен! Принц станет гордостью Абидонии, и все соседние принцессы будут влюблены в него.
Так рассуждал восторженный Жан-Жак Веснушка, рисуя счастливое будущее принца, и не представляя себе, как он ошибается.
Патрика ждет горькая сиротская доля, немота и полное забвение. Граждане Абидонии много лет ничего не будут знать о судьбе принца - собирая лишь по крупицам противоречивые слухи. И только единицы смогут предположить, что безродный сирота, воспитанник королевы Флоры и есть наследный принц Абидонии, сын короля Анри II.
Само собой разумеется, что соседние принцессы не будут и догадываться о существовании принца Абидонии. И полюбит Патрика не принцесса, а простая служанка. Бедная девушка из народа будет всем сердцем любить немого несчастного поэта, который станет другом служанки. А принцесса, которой отдаст свое сердце Патрик, будет презрительно обходиться с безродным немым юношей, бессердечно потешаясь над его недугом.
Испытания, которые выпадут на долю принца, станут неожиданными результатами преступного плана канцлера, принятого им в эту роковую ночь.
- Сударыня, я не вижу здесь вашего супруга, надеюсь, он здоров? - спросила Камилла Флору.
- Скоро должен приехать. У него какие-то срочные дела. По правде говоря, я удивлена, что его нет так долго, - отвечала Флора.
- Камилла, а почему вы не приезжаете ко двору вместе с сыном? - спросила королева. - Ваш мальчик ровесник принца. Я думаю, они могли бы стать друзьями.
- Ваше величество, я думаю, что пока еще рано. Мой сын не так хорошо воспитан, как его высочество. Возможно зимой, ближе к рождеству, я буду удостоена чести представить Луи его высочеству.
Король тем временем разговаривал с артистами:
- Скажите, Жак-Жак, все ли ваши пьесы выдуманы или они основаны на уже происшедших событиях? Мне они кажутся слишком реалистичными, для того, чтобы быть сказкой.
- Мои пьесы основаны не на событиях, а на личностях персонажей. Все главные герои пьес не являются вымышленными - они изображают живущих на этом свете людей, и нравам героев приданы черты характеров их прообразов.
- Это я уже заметил, - ответил король.
- Но история про клад Хряка и Ябеды - вымышленная, не делили же они, в самом деле, десять монет.
- Да, но если подобное с ними произойдет и в жизни, я ничуть не буду удивлен. Вот что мне кажется необъяснимым, когда я вижу ваши пьесы.
- Сочиняя историю, я всегда размышляю, как мог бы поступить прообраз персонажа в предлагаемой ситуации. Возможно, я покажусь нескромным вашему величеству, но осмелюсь утверждать, что я хорошо разбираюсь в людях и верно угадываю их действия при различных обстоятельствах. Возможно, поэтому мои пьесы кажутся вашему величеству правдоподобными. Как мне кажется, Хряк и Ябеда не сделали ничего такого, чего не смогли бы сделать их прототипы. Простите, ваше величество, вам, верно, неприятно слышать мои высказывания о …
- Жан-Жак, я никогда не гневаюсь, если слышу правду, какой бы горькой она не была. В вашей пьесе Хряк и Ябеда не совершили ни одного благородного поступка, но они и в жизни…
Внезапный шум в коридоре прервал слова короля. Послышались громкие крики, цокот копыт, дамы, находившиеся близко от входа в зал, испуганно завизжав, разбежались, и в распахнувшуюся дверь верхом на коне гордо въехал полковник Теодор.
- Ну как?! Видели моего Сапсана?! Маркиз продал его мне за триста золотых! Продешевил старик, ничего не понимает в лошадях! Я бы такое сокровище и за тысячу не продал! Ну что молчите, языки прикусили от зависти? - превратно истолковал общее замешательство Теодор.
Тем временем перепуганные дамы нюхали ароматические соли, Жак выглянул из-под стола, куда он спрятался, заслышав шум, а Патрик, который предпочел укрыться за спиной отца, удивленно и возмущенно смотрел на полковника.
- Извините, запамятовал: добрый вечер всем! Прошу простить за вынужденно долгое опоздание, ваше величество! - запоздало поздоровался Теодор.
- Добро пожаловать, свояк, конь действительно замечательный, но не кажется ли вам, что ему место в конюшне, а не в парадной зале дворца? - спросил король.
- Да-да-да, конечно, сейчас определю его на постой в конюшню. Мне ну просто очень не терпелось похвастаться, что правда, то правда. Ну а ты, жена, что скажешь?
Но покрасневшая от стыда за поведение супруга Флора молчала, в отчаянии обхватив голову руками. Наконец, она произнесла:
- Отведите коня в конюшню, и сами оставайтесь в стойле вместе с лошадьми, пока не научитесь вести себя прилично…
- Ну-у-у, моя дорогая, что это вы воспитываете меня, как Альбину! Кстати, ваше высочество, ваша кузина мечтает вас увидеть! Может ли она приехать во дворец?
- Если она снова будет драться, то лучше ей не приезжать, - кротко, но твердо ответил Патрик.
- А-а-а-а… Ну, я не могу обещать, что она будет вести себя хорошо, если я и сам хулиганю… - с этими словами Теодор взял коня под уздцы, и отправился в конюшню.
- О чем мы с вами говорили, Жан-Жак? - спросил король актера. - Право, своей выходкой полковник совсем сбил меня с мысли…
- Мы как раз и говорили о нем и Ябеде, ваше величество, - напомнил Жан Жак.
- Да, как видите, в жизни Хряк поступает так же глупо, как и в вашей пьесе.
Прислушивающаяся к словам короля Оттилия встала, и незаметно вышла из зала. Через пятнадцать минут в парадный зал неожиданно вошел канцлер, и протянул королю бумаги.
- Прошу простить меня, ваше величество, но дело слишком спешное для того, чтобы его откладывать. Писарь приготовил документы с законами, проекты которых вы одобрили нынешним утром, вам осталось только начертать подпись. Сделать это надо как можно скорее, ибо закон начнет действовать с момента его подписания, а ситуация такова, что чем раньше вы изволите подписать эти законы, тем лучше будет для страны…
- Перо и чернила! - приказал король. - Не понимаю причин вашей спешки, канцлер. Вы ведете себя так, будто началась война. Взяв принесенное лакеем перо, король подписал три закона. Оставалось подписать последний, четвертый документ. Король отложил перо, и с удивлением вглядывался в текст документа.
- Что это? - наконец спросил он. - Я вас спрашиваю, канцлер, что это такое?!
- Проект закона об образовании, - ответил канцлер.
Анри II гневно посмотрел на свояка.
- Прошу прощения, господа, я вынужден поговорить о делах наедине с канцлером, - с этими словами король встал и вышел из залы. Канцлер последовал за ним.
Войдя в свой кабинет, король с отвращением бросил лист бумаги на стол:
- Когда я разработал проект этого, как вы его называете, закона?!
Канцлер испуганно молчал.
- Я спрашиваю, канцлер, вы помните, когда это было?!
- Простите, ваше величество, мой дерзкий поступок… - пробормотал канцлер.
- Кто король Абидонии, вы или я?!
- Вы, ваше величество…
- Советую вам помнить об этом всегда! И помнить, что законы в нашей стране составляю я! Еще раз сочините закон от моего имени, окажетесь за решеткой!
- Простите, ваше величество, я поступил дурно, но я делал это во благо государства! - голос канцлера обрел былую твердость. - Да, ваше величество, можете на меня гневаться, но я считаю, что разночинцам не место во Втором государственном университете!
- А я считаю, - с вызовом ответил король, - что они имеют право учиться даже в Первом государственном университете!
- Но ваше величество, там учатся дети дворян, да самых влиятельных горожан, появление разночинцев в первом университете будет оскорблением потомков знатнейших семей!
- А чем они не устраивают вас, учась во Втором университете?
- Там тоже учатся дети дворян, и большинство детей горожан, но все-таки это потомки влиятельных семейств. И я считаю, что дети лавочников и ремесленников не должны получать высшее образование! Пусть занимаются ремеслом своих родителей! Во что превратится страна, если в ней не останется ни лавочников, ни рабочих!
- Перестаньте говорить глупости, канцлер! Народ моей страны должен быть в большинстве своем образованным!
- Но образование опасно!..
- Хватит! - повелительным тоном оборвал канцлера король. Как я решу, так и будет в моей стране! Советую вам больше не забывать об этом. Убирайтесь с глаз моих долой! Сегодня я не желаю вас больше видеть!
Канцлер, поклонившись, вышел из кабинета короля. Оттилия, подслушивавшая за дверью, сочувственно посмотрела на мужа. Оба супруга не скрывали разочарования, досады и страха.
Оставшись один, король разорвал бумагу с законом и бросил ее в камин. Вернувшись к гостям, Анри ни словом не обмолвился о происшедшем.
Когда вечер подошел к концу, гости стали собираться домой.
- Надеюсь, ваше величество, мне еще посчастливится выступать перед вами, - сказал Жан-Жак, прощаясь с королем.
- Я, в свою очередь, всегда буду рад вас видеть, и с нетерпением жду ваших новых спектаклей, - ответил Анри II.
- В следующий раз я покажу особенную пьесу. Я уже обещал принцу. Сюжет пьесы был сочинен уже давно, вот только не было положительного героя. Я не знал такого человека, который мог бы стать прототипом главного героя моей пьесы. Но сегодня я его встретил, - здесь, в вашем дворце. Можно сказать, произошло чудо, я, наконец, нашел того, кого искал уже много лет, и уже не надеялся найти. Но теперь я счастлив от того, что моя главная пьеса будет завершена.
- Жан-Жак, вы говорите загадками… Кого вы так долго искали, а нашли при дворе?
- Вы догадаетесь об этом, когда увидите пьесу.
- Я с нетерпением буду ждать премьеры, - ответил король.
Патрик испросил разрешения проводить артистов. Держа своего нового друга Жака за руку, принц дошел с ним до фургона.
- Я всем своим друзьям буду рассказывать о вас, ваше высочество, - произнес Жак, поклонившись на прощание.
- В следующий раз обязательно приезжайте вместе с родителями, Жак. Я буду вас ждать! - ответил Патрик другу.
- До свидания, ваше высочество! Ждите нас с новым спектаклем! - сказал Жан-Жак, прощаясь с принцем.
- Счастливого вам пути. До встречи! - произнес на прощанье принц, когда фургон тронулся в путь. Жак высунулся из фургона, и помахал принцу рукой. Патрик взмахнул рукой на прощанье, и долго смотрел вслед удалявшейся повозке.
Когда все гости разъехались, король рассказал жене о новой выходке канцлера.
- Клянусь честью, Эмма, этот его поступок перешел все границы. Канцлер рассчитывал, что я не глядя подпишу его безумный закон. Страшно подумать, что было бы, если бы так и произошло. Я покрыл бы себя позором на все времена.
- По-моему, канцлер забывает, кто из вас король, - сказала Эмма.
- То же самое и я сказал ему. Не знаю только, понял ли он мои слова.
- Я в этом сомневаюсь. Я уже говорила вам, ваше величество, что этот человек кажется мне больным.
- Его болезнь - это наглость, жажда власти, и самодурство. Хорошо, что он не родился королем, в таком случае страна была бы уничтожена.
- Каково будет ваше решение? - спросила Эмма у мужа.
- Мое решение?
- Да. Не оставите же вы поступок канцлера безнаказанным?
Король долгим и благодарным взглядом посмотрел на жену:
- Хорошо, что вы меня понимаете, дорогая. Я боялся, что вам не понравится то, что я хочу наказать мужа вашей сестры. Я не хотел бы, что бы между нами случилась ссора из-за родственников.
- Этого не будет никогда. Я не стану защищать канцлера и сестру. Так что же вы решили?
- Искать замену канцлеру. Я в нем очень сильно ошибся. Конечно, это будет непросто, - выбор достойного кандидата займет много времени. В прошлый раз, когда старый канцлер сообщил мне, что уйдет в отставку, я думал целый год, и, как видите, все же ошибся. Только я прошу вас, пусть мое решение останется пока между нами. Никому не говорите, даже вашей матушке. Я не хочу, чтобы канцлер узнал об этом. По правде говоря, я боюсь, что если он узнает, то совершит какую-нибудь подлость, - например, убьет возможного претендента на его место.
- Вы это допускаете? - ужаснулась Эмма.
- Да, от людей с подобным характером можно ожидать всего.
- Хорошо, - содрогнувшись, произнесла Эмма. Я вам обещаю, что никто ничего не узнает.
- Могли бы и не обещать, моя дорогая, я вам верю без всяких обещаний с вашей стороны. Когда я найду замену канцлеру, - боюсь только, что это будет нескоро, - тогда я его отстраню от должности неожиданно, и он не успеет ничего предпринять. А пока придется следить за ним в оба, - как бы он еще чего-нибудь не выкинул.
Король Анри рассчитывал, что это его решение останется тайной, которую будет знать только его жена. К сожалению, венценосные супруги не подозревали, что их беседы подслушивают. Лысый лакей стоял около дверей королевской спальни, и слышал весь этот разговор. Наконец-то удача улыбнулась ему, и он услышал важную новость, которую тут же поспешил передать канцлеру.
Узнав о результатах подслушивания, канцлер пришел в ужас. Лицо его побледнело, ноги подкосились, и он почти упал на стул.
- Отстранить меня? Ты хорошо расслышал?
- Так точно, ваша милость. Я всегда хорошо слышу. Король сначала хочет найти вам замену, не говоря вам ни слова о грядущей отставке. Боится противодействия с вашей стороны. А затем он неожиданно отстранит вашу милость, и вы останетесь с носом. Прошу прощения, сударь.
- Это мы еще посмотрим, кто с чем останется… - тихо, но зло прошептал канцлер.
- Единственное, чем могу утешить вашу милость, так это то, что король понимает, что найти достойную замену вам будет трудно, и произойдет это нескоро. А ее величество считает вас больным, - я так понимаю, что психическим, а король - наглецом и самодуром, и рад, что вы не родились королем, - думает, что в таком случае вы бы уничтожили страну. Он считает, что от людей с вашим характером можно ожидать всего! - с удовольствием пересказывал лысый подробности королевской беседы. Будьте теперь осторожны, ваша милость, его величество намерен следить за вами в оба, что бы вы чего-либо не выкинули. Прошу прощения, это слова его величества. У меня все, ваша милость. Разрешите удалиться?
- Подожди. Вот тебе за верную службу, - канцлер достал из ящика стола кошелек с золотом. - Можешь быть свободен.
Лысый, низко поклонившись, вышел из кабинета канцлера.
Канцлер долгое время сидел молча, глядя в одну точку. Известие о скорой отставке потрясло его. Граф Давиль понял, что может потерять все. Худшей катастрофы, чем надвигающаяся, просто не могло быть. С таким трудом достигнув такой когда-то фантастически далекой и от этого еще более желанной цели, граф получил огромную власть, без которой не мог теперь жить, как без воздуха.
Да, он не был доволен своим положением, ибо выполнял приказы короля и не мог сам править страной, но у канцлера всегда оставалась надежда изменить ситуацию к лучшему, и получить больше полномочий. Но один его неверный шаг погубил все. Скоро свояк короля перестанет быть канцлером и вторым человеком государства, и, значит, граф навсегда потеряет былое могущество. Представить, как он будет жить, утратив власть, граф не мог. Канцлер вдруг осознал, что потеряв должность, он потеряет и жизнь, ибо нельзя жить, потеряв самое дорогое на свете. Жизнь тогда станет пустой и бессмысленной, как ненужная вещь, которую можно без сожаления выбросить. И тогда ларец с ядом станет спасительным лекарством от душевной боли.
Канцлер еще долго сидел в полутемном кабинете. Единственная свеча на столе догорела, а на дворе почти совсем стемнело, но раздавленный ужасом граф не замечал ничего. Оттилия, ожидавшая мужа в спальне, забеспокоилась, и пошла его разыскивать. В кабинете канцлера не было света, но все же она заглянула туда, и сразу поняла, что случилось что-то дурное, ибо канцлер сидел, не шевелясь в полной темноте, и, казалось, не заметил ее прихода.
- Что случилось? - спросила она мужа.
Канцлер вскочил, увидав ее, подошел к ней, затем выглянул в коридор, захлопнул дверь, и, подойдя вновь к жене, быстро и испуганно заговорил вполголоса:
- Оттилия, мы пропали! Мы пропали, говорю я! Король хочет отстранить меня от должности!
- Кто тебе сказал? - не поверила Оттилия.
- Лысый подслушал разговор короля. У меня нет причин не доверять ему. Что мне теперь делать?
- Я поговорю с Эммой, возможно, она убедит его величество отменить принятое решение…
- Нет! Эмма полностью на стороне короля! Она не будет ссориться с ним из-за нас. Не делай этой глупости, Оттилия! Никто не должен знать, что мы осведомлены о планах короля, ибо сам король держит их в тайне! Если ты проболтаешься, король догадается, что его разговоры подслушивают.
Оттилия долго молчала, затем с ненавистью произнесла:
- Какая же Эмма мерзавка! Но что же нам теперь делать?
- Вот и я думаю… - с тяжелым вздохом ответил канцлер. Оттилия, оставь меня одного. Может, я найду выход.
Когда жена ушла, канцлер зажег новую свечу, взял перо и лист бумаги, и долго водил пером по листу, оставляя немыслимые закорючины, похожие на иероглифы. Он думал, вспоминая рассказ лакея о подслушанном разговоре. В эту ночь канцлер совсем не ложился спать.
Несколькими часами ранее Жан-Жак Веснушка возвращался с семьей из летней резиденции короля.
- Ты заметил, какой необыкновенный ребенок принц? - спросила мужа Луиза.
- Еще бы! Трудно этого не заметить.
- Его высочество очень похож на королеву, - но мне кажется, он унаследовал манеры короля, а может, просто во всем подражает отцу, - сказала Луиза.
- Жак! Ты ведь подружился с принцем? - окликнул Жан-Жак сына.
- Да, папа, Патрик очень хороший. Он такой простой… Я сначала его боялся, и не думал даже, что принц будет со мной разговаривать, - отвечал Жак. И с ним очень интересно, - его высочество столько всего знает!
- Это потому, что принц любит учиться, - отвечала Луиза. Его высочество станет самым образованным человеком в стране.
- Так что Жак, старайся учиться и ты, особенно научись читать, чтобы не отстать от принца. А то у его высочества будет совсем неграмотный друг! - подхватил мысль жены Жан-Жак.
- Ладно!.. - недовольно пробубнил Жак.
- Ты знаешь, Луиза, я ведь тоже обратил внимание на простоту принца. Он заговорил с Жаком, как с равным, и не разу за весь вечер не дал понять, что выше его по происхождению. Я думаю, это потому, что принцу разрешают общаться с детьми простых людей.
- И его величество разговаривал с нами без всякой надменности… - заметила Луиза. - Наверное, король хочет, чтобы Патрик разделял его взгляды, и воспитывает принца соответственно.
- Я изъездил всю страну, и видел множество детей на своих представлениях, но такого необыкновенного ребенка я вижу впервые. И вдвойне приятно то, что это наследник престола. В этом есть какая-то высшая справедливость…
- Принц очень одаренный человек, - произнесла Луиза.
- Да! Он сейчас похож на маленького ангела, я думаю, когда вырастет, будет очень красивым юношей. Но самое главное, что у него красивая душа. Такое бывает редко. Патрик очень добр, у него замечательный спокойный характер, принц хорошо воспитан и умен от природы. Я молю Бога, чтобы на принца никто не оказал дурного влияния.
Представляешь, каким он станет, когда вырастет? Это будет такой принц, какие бывают только в сказках - благороднейший человек с великолепными манерами, красивой внешностью, добрым сердцем и широким образованием. Я в этом уверен! Принц станет гордостью Абидонии, и все соседние принцессы будут влюблены в него.
Так рассуждал восторженный Жан-Жак Веснушка, рисуя счастливое будущее принца, и не представляя себе, как он ошибается.
Патрика ждет горькая сиротская доля, немота и полное забвение. Граждане Абидонии много лет ничего не будут знать о судьбе принца - собирая лишь по крупицам противоречивые слухи. И только единицы смогут предположить, что безродный сирота, воспитанник королевы Флоры и есть наследный принц Абидонии, сын короля Анри II.
Само собой разумеется, что соседние принцессы не будут и догадываться о существовании принца Абидонии. И полюбит Патрика не принцесса, а простая служанка. Бедная девушка из народа будет всем сердцем любить немого несчастного поэта, который станет другом служанки. А принцесса, которой отдаст свое сердце Патрик, будет презрительно обходиться с безродным немым юношей, бессердечно потешаясь над его недугом.
Испытания, которые выпадут на долю принца, станут неожиданными результатами преступного плана канцлера, принятого им в эту роковую ночь.