Владимир Барсуков (Кумарин) ответил на вопросы обозревателя газеты «Новый Петербургъ»
Через адвокатов газете удалось получить ответы на свои вопросы от легендарного подсудимого - Владимира Барсукова (Кумарина), которого уже 7 лет Следственный комитет не позволяет привезти в Петербург даже для участия в судах.
- Владимир Сергеевич, за 7 лет, прошедшие с момента Вашего ареста в августе 2007 года, из авторитетного предпринимателя, «легенды бандитского Петербурга» или как Вас стали называть уже после ареста - «ночного губернатора», Вы стали теперь, я бы сказал, легендарным подсудимым. Уже не первый год власти не перестают удивлять общественность столь затратными поездками к Вам в Москву наших петербургских судов. Ведь суды никогда не ездят к обычным подсудимым - всегда происходит наоборот. По Вашему мнению, с чем связано такое внимание нашей Фемиды к Вашей персоне арестанта?
- Только с телевизором - чтобы показывать, рапортовать о своей работе. Главного следователя Пипченкова, который вёл все мои дела, я ни разу не видел. Много раз просил, писал, чтобы Пипченков пришел ко мне, но за все годы Пипченков меня не посетил НИ ОДНОГО РАЗА. Только из газет узнавал о нем странные вещи. Вначале «Новая газета» написала, что подследственные ему машину купили. Потом - что он обыск в петербургском ГУВД делал - искал изъятый у сестры Маковоза список, кому она ежемесячно платит. Еще читал про прогулки Маковоза по Невскому проспекту… Тогда я и понял, что дела об убийствах моих друзей - Георгия Позднякова и Яна Гуревского - никогда не будут завершены объективно, и почему выездная бригада, переделав эти дела, обвинила в этих убийствах именно меня.
- Вы, наверное, читали опубликованные нашей газетой в мае-июле интервью Вашего адвоката Константина Кузьминых о проблемах работы Ваших защитников. Как выяснилось, серьезные проблемы в реализации Вашими адвокатами своих профессиональных обязанностей имеют уже многолетнюю историю, а публично объявленная 18 апреля Генпрокуратурой и СК доследственная проверка «по факту фальсификации доказательств» защитой вынудила уже самих адвокатов обратиться к общественности за защитой своих профессиональных прав и репутации. Однако публичные и, как показали экспертизы записей разговоров Энеева, совершенно необоснованные претензии властей к защитникам вряд ли связаны именно с их персонами - это скорее, результат неприятия властями ничего, что бы оправдывало Вас в предъявляемых Вам уже 7 лет обвинениях. Как Вы оцениваете сложность работы адвокатов - эффективно они Вас эти 7 лет защищают или нет?
- Еще в 2007 году Генеральный прокурор Чайка в своем интервью так прямо и сказал журналистам: не понимаю, почему вы не называете Барсукова открыто бандитом? Он бандит, - сказал про меня тогда наш Генеральный прокурор. Именно после моего ареста, а не до этого СМИ окрестили меня «ночным губернатором» Петербурга. А в этом году я уже встретил в СМИ про себя - «чёрный губернатор». То есть все эти годы усилиями прокуратуры и СК в СМИ идёт целенаправленная демонизация моей личности. Зачем? Ответ для меня очевиден - чтобы исключить для меня и моих защитников возможность опровергать предъявляемые мне обвинения. Но как показал последний суд, на простых граждан эта проводящееся против меня оголтелая кампания в СМИ впечатления не произвела. Люди разобрались и вынесли правильный вердикт. Ведь я действительно никого никогда не просил готовить убийство Сергея Васильева. Не только присяжным, но и мне так и осталось непонятным, почему СК решил, что стрельбу по Васильеву в мае 2006 года заказал именно я.
По поводу записей разговоров Энеева. О том, что эти записи и разговоры есть, мне стало известно в 2012 году от Дрокова, когда его привезли в Москву давать показания на моем предыдущем процессе по делу о торговом центре «Елизаровский», где Энеев заключил сделку со следствием. Тогда Дроков, с 2010 года, еще был на одной стороне с Энеевым и Старостиным, как бы в одной «упряжке» - давать любые показания против меня. Тогда в Москве Дроков сказал мне, что раньше у него был разговор с Энеевым о том, что Васильев заплатил 2 миллиона долларов для Михалевых и что эти деньги поделили на 4 части: Михалевы, Энеев и <от ред.: указаны еще две фамилии П. и З.>. Энеев ещё объяснял Дрокову, будто вся следственная группа у него, Энеева, «под колпаком» - на всех у него есть компромат. Это он говорил Дрокову затем, чтобы доказать, что Шенгелия и он, Энеев, решают в следственной бригаде все проблемы, и чтобы Дроков продолжал верить ему.
Тогда, в 2012 году, я Дрокову не поверил. А когда уже в этом году эти записи появились в суде, я вспомнил тот наш с ним разговор и понял, что как Дроков мне говорил, так и было на самом деле. Я подробно читал эти записи - нам их в суде всем раздали, чтобы читать. В них, кстати, Дроков и Энеев говорят, что разговоры записываются. А когда Дроков разговаривает по телефону с Шенгелия, тот говорит ему, что если будет надо, он откажется от своих показаний. И вот таких свидетелей во всех процессах мы получили: Энеев, Шенгелия, Старостин, которые дачу показаний превратили в бизнес. И таких там разговоров много, и следователи участвуют: доллары, показания, тюрьма, кого надо посадить и так далее.
В прошлом процессе по делу о вымогательстве - его тоже проводили в Москве по причинам какой то безопасности - мои адвокаты очень грамотно показали суду по биллингам этого Энеева, что все его показания явное вранье - биллинги его же телефона доказали, что никаких фактов, о которых рассказал Энеев суду, на самом деле даже быть не могло. И если бы меня судили как всех, то дело о вымогательстве вернули бы прокурору и следователям на доработку или вынесли бы оправдательный приговор. Но в суде над «ночным губернатором», когда «дело особой важности» слушают не присяжные, а профессиональные судьи, - оправдательный приговор невозможен. Поэтому я не виню в неправильных приговорах наших профессиональных судов своих адвокатов. Эффективность своей работы они вполне показали по делу о покушении на Васильева, когда нам дали возможность выступать перед непредвзятым и объективным судом - в суде присяжных.
А публично обвинять нас за то, что мы представили суду записи разговоров Энеева и что мы их как-то фальсифицировали, - это и есть многолетний почерк работы прокуратуры и следствия. В прошлом году СКР точно так же обвинял моих адвокатов в том, что постановление о прекращении дела о «тамбовской» группировке придумали якобы они. То есть мне это постановление следователи вручили, а потом их представитель Маркин заявил, что постановление придумали адвокаты. Наверное, провокация какая-то тут была… А теперь эксперты подтвердили подлинность записей разговоров Энеева, Михалевых, Старостина, Шенгелия и других, где обсуждают - как и кому платить за показания по моим делам. Вот, пользуясь случаем, я через вашу газету хочу обратиться к следствию. Раз уж проводите проверку по записям, обязательно проверьте всё то, что в этих записях говорят Энеев и другие, - то, как все эти годы «готовились» показания по моим делам, как велось следствие и как учитывала Генеральная прокуратура все эти факты при своём надзоре за следствием по моим делам.
- Старостин и Шенгелия - они все время выступают свидетелями обвинения против Вас. А кто они такие? Вы действительно с ними так близко дружили?
- Шенгелия, он признанный приговором суда мошенник - это первый, кого осудили за рейдерство. Лично я ему в жизни ничего плохого не сделал, но я - ключик к его спасению от милиции. А ведь я с ним не дружил, до моего ареста мы с ним по телефону даже ни разу не общались. Видеть - видел, но дел с ним никогда никаких не имел. Правда, у нас много общих знакомых, в том числе известных грузин. Знаю, что недавно эти грузины Шенгелию пытались стыдить - он среди них «пальцы гнет», типа «правильный». И Шенгелия им сказал, что с квартирой моей (от ред. - см. сообщения СМИ о суде за квартиру Барсукова) вопрос уже решили.
Старостин. Он вместе со следователями уговорил своего родного брата, и тот за него взял на себя убийство, хотя, как я теперь знаю, стрелял в Коренкова сам Старостин. И все про это знают. Но ради выдуманных показаний на меня Старостину прощается все. А его показания? Это бред! Он в них уже сам запутался - об одном и том же то так скажет, то совсем иначе. Поэтому в суде присяжных его показания прокурорам пользы не принесли. Вот такие у нас по делам свидетели…
- Адвокат Кузьминых в одном из своих интервью сказал об истории Ваших обвинений в убийствах Подзнякова и Гуревского. Они действительно были Вашими друзьями, и если да, то почему их убили в 2000 году?
- Поздняков и Гуревский были моими очень близкими друзьями. Гуревского я крестил. У Позднякова внука крестил. По отношению ко мне это дело придумано от начала и до конца! Просто Пипченков спасал Маковоза. А сейчас они ждут 15 лет, чтобы по сроку давности это дело не в суд присяжных, а в районный суд направить. До срока давности им уже меньше года осталось. Срок давности заканчивается 14 июня 2015 года, когда последним убили Яна Гуревского. И про это дело, как на самом деле убили моих друзей, мы готовим очень серьезную статью, и мы ее обязательно опубликуем. Кстати, в своих разговорах Энеев и про это дело, и про Маковоза тоже говорит. А ко мне по этому делу уже два года никто из следователей не приходит. Им прокуратура это дело на доследование вернула, а они ждут срока давности, чтобы направить его в районный суд. Дело об этих убийствах выполнило роль «прачечной» - все отмыли. В нём даже один «смотрящий» дал на меня совсем придуманные показания - с него «содрали» 500 тысяч долларов и выпустили на подписку по его уголовному делу. То есть следственная работа - целый холдинг…
И я так Вам скажу: «Ненавидящих меня без вины больше, нежели волос на голове моей; враги мои, преследующие меня несправедливо, усилились; чего я не отнимал, то должен отдать».
- Недавно в СМИ прошла информациях о показаниях Глущенко о Вашей причастности к убийству Галины Старовойтовой. Можете прокомментировать эти его показания?
- Эти показания - всё из той же серии. Глущенко ищет себе послабление. У Энеева есть записи, как «обрабатывают» Глущенко - они хотели, чтобы он признался по Кипру. После вердикта присяжных по моему последнему делу (от ред. - дело о покушении на Сергея Васильева) по 1 каналу был фильм о Старовойтовой. Целый час говорили, разобраться сложно. И сумка у нее якобы с деньгами была, и зачем-то слушали ее квартиру, и следило много народа за ней почему-то долго. И про то, что Глущенко уже оговаривал Шевченко. Про то, что адвокат Глущенко сказал, что можно ставить точку в этом деле… И я не знаю, будут ли считаться хотя бы с мнением сестры Галины Старовойтовой. Сестра ее про показания Глущенко на меня сказала, что очень уважает профессионализм адвоката, который защищает Глущенко, но не понимает, что он такое говорит. А ещё раньше была версия, что я якобы «заказал» убийство Старовойтовой из-за Гостиного Двора. Это в показаниях им сказал Беспалов (такой же как и Глущенко свидетель). Но та версия не сгодилась, придумали версию политическую - про объединение Петербурга и Ленинградской области! Где я - и где это объединение? Не те категории! Еще говорят, что якобы я не хотел, чтоб Мирилашвили через Старовойтову кого-то своего назначил. Так спросите об этом прямо у самого Мирилашвили. Зачем этот «бред» городить? Но как сказал адвокат самого Глущенко, я якобы на ухо тому какие-то 20 слов сказал… Если решат меня к этому делу привлекать, проведут «детектор лжи», получат нужный результат, и дело в районный суд направят. А в таких (районных) судах я всех свидетелей обвинения заранее знаю, и приговор знаю, какой вынесут.
- А что с историей поиска изъятых у Вас 7 лет назад при обысках ценностей? Действительно, как говорят Ваши защитники, найти их до сих пор не удалось? Что следователи Вам говорят про это?
- Что с моими иконами? Торгуют ими. С оптимизмом отвечу и про квартиру, и про изъятые вещи: «Ограблен - значит, уверовал; расхищение принял с радостью; на Небесах есть лучшее имущество». И еще скажу: «Сила моя иссохла, как черепок; язык мой прильнул к гортани моей, и Ты свел меня в прах смертный. Ибо псы окружили меня, скопище злых обступило меня, пронзили руки мои и ноги мои. Можно было перечесть все кости мои; а они смотрят и делают из меня зрелище. Делят ризы мои между собой и об одежде моей бросают жребий». А «жребий» - это суд. И было это ещё до Христа. А что изменилось?
- По роду своей журналистской работы я много общаюсь в правоохранительных органах Петербурга. Слышал от их представителей, что Вас в какое-то время уговаривали на совершение рейдерских захватов полковники Владимир Сыч, Алиев и Василий Боровицкий, и в этих переговорах якобы участвовал Бадри Шенгелия. Можете это как-либо прокомментировать?
- Сыч? Он сам хотел на мне «звездочку» получить. Я его видел всего 1 раз - в бане у моего знакомого дзюдоиста Руслана. В эту же баню еще Волочкова ходила тогда. Для лечения легких там спецпещера такая есть, а у меня только полтора легкого. Руслан мне и предложил туда, в пещеру. Я пришел. Там такое место типа холла - чай подают, телевизор. И я там вижу, что кто-то на меня смотрит. Я спросил, кто это. Оказалось, что это Сыч.
А когда я, незадолго до своего ареста, давал интервью по поводу спасенных детей, тогда специально упомянул о Сыче как о профессионале и сказал заодно, что мы в бане с ним вместе бываем. Ну, так просто сказал. Вроде и не соврал, но на самом деле был лишь вот такой один раз, когда я его в бане увидел. Но этого моего интервью оказалось достаточным, чтобы потом Шенгелия и компания придумали целую историю про баню. А я вообще с Сычом-то и не знаком даже. И всё, что о нашем с Сычом знакомстве говорит Шенгелия, - это выдумка. Если поговорить с владельцами бани, о которой говорит Шенгелия, то никто такую чушь не подтвердит. Я человек приметный - руки нет. Они запомнили бы. А думали они, что меня следствие сломает, и я начну рассказывать небылицы про Сыча. Поэтому меня и в суд над Сычом не возили. Шенгелия ссылался на меня (про баню), а меня, чтоб проверить его показания, в тот суд не позвали. Помню, тогда я еще и в суд сам написал. А мне суд мое письмо вернул - чем-то обосновали, что в суде не нужны мои показания. И я тут не выгораживаю Сыча. Он мне даже не симпатичен. Просто я правду говорю на Ваш вопрос - как оно было. А двух других - Алиева и Боровицкого - я вообще не знаю.
- Как выяснилось, Вашим адвокатам уже 7 лет не удается обеспечить Ваше право на лечение. Насколько серьезна эта проблема для Вас? Каковы вообще факты вашего лечения в СИЗО «Матросская тишина», для продолжения которого суд присяжных в этом году повезли из Петербурга в Москву? Как Вас лечили в ходе последнего судебного процесса?
- Право на лечение в тюрьме? Про эти мои мытарства и целой статьи не хватит! Бог сохранил мне тело, чтобы спасти мою душу. Одни спекуляции идут вокруг моих болезней, а лечения так годами и нет. Судить меня можно, а привести в Петербург, чтобы судить - нельзя. Но не врачи так считают, а следователи. Для последнего суда врачи мне в справке написали, что везти меня в Петербург можно. А следователи из справки этот абзац убрали. Наш суд это устроило, и присяжных повезли в Москву. А разговора, чтобы мне вылечиться, - об этом речи никогда у нас со следствием и не шло. Я уже не пытаюсь обрести здоровья, главное мне - чтобы выжить, пережить все то, что со мной все эти годы делают.
Николай Андрущенко
- Владимир Сергеевич, за 7 лет, прошедшие с момента Вашего ареста в августе 2007 года, из авторитетного предпринимателя, «легенды бандитского Петербурга» или как Вас стали называть уже после ареста - «ночного губернатора», Вы стали теперь, я бы сказал, легендарным подсудимым. Уже не первый год власти не перестают удивлять общественность столь затратными поездками к Вам в Москву наших петербургских судов. Ведь суды никогда не ездят к обычным подсудимым - всегда происходит наоборот. По Вашему мнению, с чем связано такое внимание нашей Фемиды к Вашей персоне арестанта?
- Только с телевизором - чтобы показывать, рапортовать о своей работе. Главного следователя Пипченкова, который вёл все мои дела, я ни разу не видел. Много раз просил, писал, чтобы Пипченков пришел ко мне, но за все годы Пипченков меня не посетил НИ ОДНОГО РАЗА. Только из газет узнавал о нем странные вещи. Вначале «Новая газета» написала, что подследственные ему машину купили. Потом - что он обыск в петербургском ГУВД делал - искал изъятый у сестры Маковоза список, кому она ежемесячно платит. Еще читал про прогулки Маковоза по Невскому проспекту… Тогда я и понял, что дела об убийствах моих друзей - Георгия Позднякова и Яна Гуревского - никогда не будут завершены объективно, и почему выездная бригада, переделав эти дела, обвинила в этих убийствах именно меня.
- Вы, наверное, читали опубликованные нашей газетой в мае-июле интервью Вашего адвоката Константина Кузьминых о проблемах работы Ваших защитников. Как выяснилось, серьезные проблемы в реализации Вашими адвокатами своих профессиональных обязанностей имеют уже многолетнюю историю, а публично объявленная 18 апреля Генпрокуратурой и СК доследственная проверка «по факту фальсификации доказательств» защитой вынудила уже самих адвокатов обратиться к общественности за защитой своих профессиональных прав и репутации. Однако публичные и, как показали экспертизы записей разговоров Энеева, совершенно необоснованные претензии властей к защитникам вряд ли связаны именно с их персонами - это скорее, результат неприятия властями ничего, что бы оправдывало Вас в предъявляемых Вам уже 7 лет обвинениях. Как Вы оцениваете сложность работы адвокатов - эффективно они Вас эти 7 лет защищают или нет?
- Еще в 2007 году Генеральный прокурор Чайка в своем интервью так прямо и сказал журналистам: не понимаю, почему вы не называете Барсукова открыто бандитом? Он бандит, - сказал про меня тогда наш Генеральный прокурор. Именно после моего ареста, а не до этого СМИ окрестили меня «ночным губернатором» Петербурга. А в этом году я уже встретил в СМИ про себя - «чёрный губернатор». То есть все эти годы усилиями прокуратуры и СК в СМИ идёт целенаправленная демонизация моей личности. Зачем? Ответ для меня очевиден - чтобы исключить для меня и моих защитников возможность опровергать предъявляемые мне обвинения. Но как показал последний суд, на простых граждан эта проводящееся против меня оголтелая кампания в СМИ впечатления не произвела. Люди разобрались и вынесли правильный вердикт. Ведь я действительно никого никогда не просил готовить убийство Сергея Васильева. Не только присяжным, но и мне так и осталось непонятным, почему СК решил, что стрельбу по Васильеву в мае 2006 года заказал именно я.
По поводу записей разговоров Энеева. О том, что эти записи и разговоры есть, мне стало известно в 2012 году от Дрокова, когда его привезли в Москву давать показания на моем предыдущем процессе по делу о торговом центре «Елизаровский», где Энеев заключил сделку со следствием. Тогда Дроков, с 2010 года, еще был на одной стороне с Энеевым и Старостиным, как бы в одной «упряжке» - давать любые показания против меня. Тогда в Москве Дроков сказал мне, что раньше у него был разговор с Энеевым о том, что Васильев заплатил 2 миллиона долларов для Михалевых и что эти деньги поделили на 4 части: Михалевы, Энеев и <от ред.: указаны еще две фамилии П. и З.>. Энеев ещё объяснял Дрокову, будто вся следственная группа у него, Энеева, «под колпаком» - на всех у него есть компромат. Это он говорил Дрокову затем, чтобы доказать, что Шенгелия и он, Энеев, решают в следственной бригаде все проблемы, и чтобы Дроков продолжал верить ему.
Тогда, в 2012 году, я Дрокову не поверил. А когда уже в этом году эти записи появились в суде, я вспомнил тот наш с ним разговор и понял, что как Дроков мне говорил, так и было на самом деле. Я подробно читал эти записи - нам их в суде всем раздали, чтобы читать. В них, кстати, Дроков и Энеев говорят, что разговоры записываются. А когда Дроков разговаривает по телефону с Шенгелия, тот говорит ему, что если будет надо, он откажется от своих показаний. И вот таких свидетелей во всех процессах мы получили: Энеев, Шенгелия, Старостин, которые дачу показаний превратили в бизнес. И таких там разговоров много, и следователи участвуют: доллары, показания, тюрьма, кого надо посадить и так далее.
В прошлом процессе по делу о вымогательстве - его тоже проводили в Москве по причинам какой то безопасности - мои адвокаты очень грамотно показали суду по биллингам этого Энеева, что все его показания явное вранье - биллинги его же телефона доказали, что никаких фактов, о которых рассказал Энеев суду, на самом деле даже быть не могло. И если бы меня судили как всех, то дело о вымогательстве вернули бы прокурору и следователям на доработку или вынесли бы оправдательный приговор. Но в суде над «ночным губернатором», когда «дело особой важности» слушают не присяжные, а профессиональные судьи, - оправдательный приговор невозможен. Поэтому я не виню в неправильных приговорах наших профессиональных судов своих адвокатов. Эффективность своей работы они вполне показали по делу о покушении на Васильева, когда нам дали возможность выступать перед непредвзятым и объективным судом - в суде присяжных.
А публично обвинять нас за то, что мы представили суду записи разговоров Энеева и что мы их как-то фальсифицировали, - это и есть многолетний почерк работы прокуратуры и следствия. В прошлом году СКР точно так же обвинял моих адвокатов в том, что постановление о прекращении дела о «тамбовской» группировке придумали якобы они. То есть мне это постановление следователи вручили, а потом их представитель Маркин заявил, что постановление придумали адвокаты. Наверное, провокация какая-то тут была… А теперь эксперты подтвердили подлинность записей разговоров Энеева, Михалевых, Старостина, Шенгелия и других, где обсуждают - как и кому платить за показания по моим делам. Вот, пользуясь случаем, я через вашу газету хочу обратиться к следствию. Раз уж проводите проверку по записям, обязательно проверьте всё то, что в этих записях говорят Энеев и другие, - то, как все эти годы «готовились» показания по моим делам, как велось следствие и как учитывала Генеральная прокуратура все эти факты при своём надзоре за следствием по моим делам.
- Старостин и Шенгелия - они все время выступают свидетелями обвинения против Вас. А кто они такие? Вы действительно с ними так близко дружили?
- Шенгелия, он признанный приговором суда мошенник - это первый, кого осудили за рейдерство. Лично я ему в жизни ничего плохого не сделал, но я - ключик к его спасению от милиции. А ведь я с ним не дружил, до моего ареста мы с ним по телефону даже ни разу не общались. Видеть - видел, но дел с ним никогда никаких не имел. Правда, у нас много общих знакомых, в том числе известных грузин. Знаю, что недавно эти грузины Шенгелию пытались стыдить - он среди них «пальцы гнет», типа «правильный». И Шенгелия им сказал, что с квартирой моей (от ред. - см. сообщения СМИ о суде за квартиру Барсукова) вопрос уже решили.
Старостин. Он вместе со следователями уговорил своего родного брата, и тот за него взял на себя убийство, хотя, как я теперь знаю, стрелял в Коренкова сам Старостин. И все про это знают. Но ради выдуманных показаний на меня Старостину прощается все. А его показания? Это бред! Он в них уже сам запутался - об одном и том же то так скажет, то совсем иначе. Поэтому в суде присяжных его показания прокурорам пользы не принесли. Вот такие у нас по делам свидетели…
- Адвокат Кузьминых в одном из своих интервью сказал об истории Ваших обвинений в убийствах Подзнякова и Гуревского. Они действительно были Вашими друзьями, и если да, то почему их убили в 2000 году?
- Поздняков и Гуревский были моими очень близкими друзьями. Гуревского я крестил. У Позднякова внука крестил. По отношению ко мне это дело придумано от начала и до конца! Просто Пипченков спасал Маковоза. А сейчас они ждут 15 лет, чтобы по сроку давности это дело не в суд присяжных, а в районный суд направить. До срока давности им уже меньше года осталось. Срок давности заканчивается 14 июня 2015 года, когда последним убили Яна Гуревского. И про это дело, как на самом деле убили моих друзей, мы готовим очень серьезную статью, и мы ее обязательно опубликуем. Кстати, в своих разговорах Энеев и про это дело, и про Маковоза тоже говорит. А ко мне по этому делу уже два года никто из следователей не приходит. Им прокуратура это дело на доследование вернула, а они ждут срока давности, чтобы направить его в районный суд. Дело об этих убийствах выполнило роль «прачечной» - все отмыли. В нём даже один «смотрящий» дал на меня совсем придуманные показания - с него «содрали» 500 тысяч долларов и выпустили на подписку по его уголовному делу. То есть следственная работа - целый холдинг…
И я так Вам скажу: «Ненавидящих меня без вины больше, нежели волос на голове моей; враги мои, преследующие меня несправедливо, усилились; чего я не отнимал, то должен отдать».
- Недавно в СМИ прошла информациях о показаниях Глущенко о Вашей причастности к убийству Галины Старовойтовой. Можете прокомментировать эти его показания?
- Эти показания - всё из той же серии. Глущенко ищет себе послабление. У Энеева есть записи, как «обрабатывают» Глущенко - они хотели, чтобы он признался по Кипру. После вердикта присяжных по моему последнему делу (от ред. - дело о покушении на Сергея Васильева) по 1 каналу был фильм о Старовойтовой. Целый час говорили, разобраться сложно. И сумка у нее якобы с деньгами была, и зачем-то слушали ее квартиру, и следило много народа за ней почему-то долго. И про то, что Глущенко уже оговаривал Шевченко. Про то, что адвокат Глущенко сказал, что можно ставить точку в этом деле… И я не знаю, будут ли считаться хотя бы с мнением сестры Галины Старовойтовой. Сестра ее про показания Глущенко на меня сказала, что очень уважает профессионализм адвоката, который защищает Глущенко, но не понимает, что он такое говорит. А ещё раньше была версия, что я якобы «заказал» убийство Старовойтовой из-за Гостиного Двора. Это в показаниях им сказал Беспалов (такой же как и Глущенко свидетель). Но та версия не сгодилась, придумали версию политическую - про объединение Петербурга и Ленинградской области! Где я - и где это объединение? Не те категории! Еще говорят, что якобы я не хотел, чтоб Мирилашвили через Старовойтову кого-то своего назначил. Так спросите об этом прямо у самого Мирилашвили. Зачем этот «бред» городить? Но как сказал адвокат самого Глущенко, я якобы на ухо тому какие-то 20 слов сказал… Если решат меня к этому делу привлекать, проведут «детектор лжи», получат нужный результат, и дело в районный суд направят. А в таких (районных) судах я всех свидетелей обвинения заранее знаю, и приговор знаю, какой вынесут.
- А что с историей поиска изъятых у Вас 7 лет назад при обысках ценностей? Действительно, как говорят Ваши защитники, найти их до сих пор не удалось? Что следователи Вам говорят про это?
- Что с моими иконами? Торгуют ими. С оптимизмом отвечу и про квартиру, и про изъятые вещи: «Ограблен - значит, уверовал; расхищение принял с радостью; на Небесах есть лучшее имущество». И еще скажу: «Сила моя иссохла, как черепок; язык мой прильнул к гортани моей, и Ты свел меня в прах смертный. Ибо псы окружили меня, скопище злых обступило меня, пронзили руки мои и ноги мои. Можно было перечесть все кости мои; а они смотрят и делают из меня зрелище. Делят ризы мои между собой и об одежде моей бросают жребий». А «жребий» - это суд. И было это ещё до Христа. А что изменилось?
- По роду своей журналистской работы я много общаюсь в правоохранительных органах Петербурга. Слышал от их представителей, что Вас в какое-то время уговаривали на совершение рейдерских захватов полковники Владимир Сыч, Алиев и Василий Боровицкий, и в этих переговорах якобы участвовал Бадри Шенгелия. Можете это как-либо прокомментировать?
- Сыч? Он сам хотел на мне «звездочку» получить. Я его видел всего 1 раз - в бане у моего знакомого дзюдоиста Руслана. В эту же баню еще Волочкова ходила тогда. Для лечения легких там спецпещера такая есть, а у меня только полтора легкого. Руслан мне и предложил туда, в пещеру. Я пришел. Там такое место типа холла - чай подают, телевизор. И я там вижу, что кто-то на меня смотрит. Я спросил, кто это. Оказалось, что это Сыч.
А когда я, незадолго до своего ареста, давал интервью по поводу спасенных детей, тогда специально упомянул о Сыче как о профессионале и сказал заодно, что мы в бане с ним вместе бываем. Ну, так просто сказал. Вроде и не соврал, но на самом деле был лишь вот такой один раз, когда я его в бане увидел. Но этого моего интервью оказалось достаточным, чтобы потом Шенгелия и компания придумали целую историю про баню. А я вообще с Сычом-то и не знаком даже. И всё, что о нашем с Сычом знакомстве говорит Шенгелия, - это выдумка. Если поговорить с владельцами бани, о которой говорит Шенгелия, то никто такую чушь не подтвердит. Я человек приметный - руки нет. Они запомнили бы. А думали они, что меня следствие сломает, и я начну рассказывать небылицы про Сыча. Поэтому меня и в суд над Сычом не возили. Шенгелия ссылался на меня (про баню), а меня, чтоб проверить его показания, в тот суд не позвали. Помню, тогда я еще и в суд сам написал. А мне суд мое письмо вернул - чем-то обосновали, что в суде не нужны мои показания. И я тут не выгораживаю Сыча. Он мне даже не симпатичен. Просто я правду говорю на Ваш вопрос - как оно было. А двух других - Алиева и Боровицкого - я вообще не знаю.
- Как выяснилось, Вашим адвокатам уже 7 лет не удается обеспечить Ваше право на лечение. Насколько серьезна эта проблема для Вас? Каковы вообще факты вашего лечения в СИЗО «Матросская тишина», для продолжения которого суд присяжных в этом году повезли из Петербурга в Москву? Как Вас лечили в ходе последнего судебного процесса?
- Право на лечение в тюрьме? Про эти мои мытарства и целой статьи не хватит! Бог сохранил мне тело, чтобы спасти мою душу. Одни спекуляции идут вокруг моих болезней, а лечения так годами и нет. Судить меня можно, а привести в Петербург, чтобы судить - нельзя. Но не врачи так считают, а следователи. Для последнего суда врачи мне в справке написали, что везти меня в Петербург можно. А следователи из справки этот абзац убрали. Наш суд это устроило, и присяжных повезли в Москву. А разговора, чтобы мне вылечиться, - об этом речи никогда у нас со следствием и не шло. Я уже не пытаюсь обрести здоровья, главное мне - чтобы выжить, пережить все то, что со мной все эти годы делают.
Николай Андрущенко