Пушкин и Дюма (окончание)
Начало в предыдущем посте.
Не хочу гадать - какие обстоятельства подвигли князя Волконского на брак с женщиной, ждущей (и родившей) ребенка от другого человека. У меня нет ответов на все вопросы, и я не готов объяснить в рамках своей гипотезы все возможные нюансы и детали. Хочу, однако, обратить внимание, что Волконский, «давно влюбленный», по его словам, в Марию, писавший после помолвки Николаю Раевскому, что у него «голова от счастия идет кругом», с первых недель после свадьбы повел себя с женой довольно странно для счастливого молодожена. Он обходился с ней «неровно», порою «резко» или «избегал» ее (об этом Мария Волконская упомянула в письме брату Александру от 7 ноября 1825 года). А вскоре Мария заболела, и ее отправили в Одессу, на морские купания. Князь Сергей не смог их сопровождать, так как «должен был, по служебным обязанностям, остаться при своей дивизии». Таким образом, Волконские пробыли вместе после свадьбы три месяца или даже менее.
Князь приехал за женой в Одессу только «к концу осени», отвез ее в Умань, «где стояла его дивизия», и, не задерживаясь, вновь уехал. В это время в Таганроге неожиданно скончался император Александр, и события, связанные с заговором декабристов, стали стремительно разворачиваться. Супругам удалось коротко увидеться только в конце декабря, когда уже был арестован Пестель. Князь Сергей спешно перевез Марию в Болтышки - имение Раевских в Киевской губернии - и умчался обратно в Умань. Через несколько дней его арестовали.
А что же происходило в это время в Париже с народившимся Дюма-сыном? А неизвестно.
Дело в том, что он был незаконнорожденный, его матерью была простая портниха Катрин Лабе (как пишут энциклопедии). Папа Дюма снял им квартиру, сам жил отдельно, с бывшей пассией не практически не общался и официально оформил свое отцовство только в 1831 году; до этого о существовании сына знал крайне ограниченный круг лиц.
Вот такие дела.
В рамках моей гипотезы события разворачивались следующим образом.
Я полагаю, что раз уж брак Пушкина с Раевской не состоялся по государственным причинам, то государство взяло на себя особые долговременные обязательства относительно ребенка. Однако, после вынесения приговора декабристу Волконскому и решения Раевской следовать за ним в Сибирь, ситуация сильно осложнилась.
Какое же государственное ведомство могло заниматься делами, связанными с этим ребенком? Если посмотреть на структуру управления Российской империи того времени, то окажется, что Третье отделение (и предшествующая ему Особая канцелярия) подходит лучше всего. Пушкин был под специальным надзором, Раевские были слишком близки ко многим декабристам. Михаила Федоровича Орлова, мужа Екатерины Раевской, старшей сестры Марии, арестовывали по делу декабристов, Николая Раевского - тоже. И, кстати, если Николай был освобожден, поскольку допросы показали его непричастность, то Орлова освободили только благодаря заступничеству его брата (и нынче Михаил Орлов значится во всех энциклопедиях как декабрист).
Интересно отметить, что упомянутый брат Михаила Орлова, Алексей Федорович возглавил Третье отделение после смерти Бенкендорфа в 1844 году. Можно тут упомянуть еще одного человека, хорошо знавшего Раевских и со временем связавшего свою карьеру с Третьим отделением: это полковник Л.В. Дубельт, в молодости служивший несколько лет под началом генерала Раевского и хорошо знавший его семью.
Однако, вернемся примерно к 1827-28 году. Как же обстоят дела у подрастающего малыша, во внешности которого угадываются экзотические, негроидные черты?
В Третье отделение поступает информация о том, что в Париже появился молодой и очень бойкий литератор, сын генерала Дави де ла Пайетри, по имени Александр Дюма, причем второе имя - "Дюма"- было дано ему в честь прабабки-негритянки. И рождается план.
У Александра Дюма дела в то время шли ни шатко, ни валко. В 1825 году была поставлена его первая пьеса «Любовь и охота», спектакль был популярен. В 1826 году поставлена следующая пьеса - «Свадьба и погребение». Перед этим он издал сборник «Современные рассказы», однако, было куплено всего четыре экземпляра - полный провал. Затем он пишет пьесу «Христина», ее принимают к постановке в «Комеди Франсэз». Вот он, наконец, истинный успех! Но «Христину» запрещает цензура.
И в этот момент Дюма получает неожиданное предложение: он должен усыновить некоего ребенка! Ребенок должен получить очень хорошее образование, это будет финансироваться, щедро финансироваться. Александру Дюма открыли тайну происхождения ребенка, но при этом он дал очень серьезные обязательства. Кроме всего прочего, люди, от которых поступило предложение, обещали ему поспособствовать с продвижением его пьес в Париже и гарантировали успех в Санкт-Петербурге. Я полагаю, что в этот момент перед внутренним взором Дюма замерцали сокровища Монте-Кристо.
Следующая пьеса Дюма - «Генрих III и его двор» - принята к постановке в «Комеди Франсез» без голосования. Дюма с изумлением и восторгом наблюдает за ажиотажем, созданным парижской прессой накануне премьеры. Он решается сказать матери, что у него есть ребенок (у нее случается гипертонический криз).
Премьера пьесы состоялась 11 февраля 1829 года - это был полный триумф; среди зрителей присутствовал герцог Орлеанский со всей своей свитой. На следующее утро Дюма проснулся знаменитым. Через восемь месяцев пьеса была поставлена в Санкт-Петербурге. Оглушительный успех. В дальнейшем все новые пьесы Дюма переводятся и ставятся в России.
К 1831 году все необходимые документы готовы и Дюма официально признает сына. По решению суда Александра-младшего забирают у «матери» - портнихи Катрин Лабе и передают Дюма-отцу. Сын получает лучшее образование из возможных - в Institution Goubaux и Collège Bourbon.
В 1839 году случилась история, о которой Дюма-отец впоследствии вспоминать не любил. Он захотел получить от Российского императора орден. Первый заход на эту тему сделал по просьбе Дюма один из его знакомых, французский журналист Шарль Дюран, написавший министру народного просвещения Уварову письмо, в котором обосновывал (как мог) желательность представления Дюма к ордену Св. Станислава 2-й степени.
Шарль Дюран был тайным агентом русского правительства с 1833 года. Он направлял донесения напрямую графу Бенкендорфу, обращая их к вымышленному «monsieur de Saint-George». В задачу Дюрану вменялось докладывать о состоянии умов во Франции, а также пропагандировать монархический способ устройства общества вообще и Российскую монархию в частности. В конце 1834 и начале 1835 гг. Дюран приезжал в Петербург и был представлен самому императору.
Однако, непонятно, за какие заслуги можно было дать орден Дюма. Можно, конечно, вспомнить, что в 1836 году Николай I пожаловал орден Св. Станислава 3-й степени французскому живописцу Орасу Верне, но тот писал для Николая батальные картины, дворцовые и гвардейские сцены, делал эскизы трех коронаций-Павла I, Александра I, Николая I и т. д. А в чем заслуги Дюма? Он приготовил для подарка Николаю парадный экземпляр пьесы «Алхимик», однако сюжет этой пьесы никакого отношения к России не имел - так за что ж орден-то?
Надо полагать, что Дюма считал, что его старательное исполнение договора относительно приемного сына можно было бы поощрить дополнительной наградой. Но давать орден публичной персоне, литератору, за тайные заслуги? Видимо, в данной конкретной ситуации такое не представлялось возможным. У тому же, Николай I не был в восторге от творчества Дюма.
Дюма написал письмо императору, письмо министру Уварову и отправил подарочную рукопись «Алхимика» Николаю. Уваров сделал представление императору, в котором предложил пожаловать Дюма орден Св. Станислава 3-й степени (не второй, как предлагал Дюран). Высочайшая резолюция была: «Довольно будет перстня с вензелем».
Дюма обиделся.
А на следующий год был опубликован «Учитель фехтования» - роман про декабристов.
По тексту романа видно, что он написан не русским. Однако, Дюма показал хорошее знание российской истории и событий совсем недавних времен. К тому же, там есть описания Псковской губернии - зачем, если вдуматься, в роман вставлена эта экскурсия по Пушкинским местам?
Мог ли Дюма каким-то образом получить, например, некие записи и черновики Пушкина? После обретения «сына» они представляли бы для него особенный интерес, как и тема декабристов… А может, Пушкин все-таки не погиб в 1837 году? Ведь Дантес у Дюма - положительный герой, и в этом можно усмотреть намек: если смерть Пушкина от дуэльной раны была мистификацией, то роль Дантеса - одна из центральных.
Я оставляю эти вопросы без ответа - они не тема моих заметок.
* * *
После прочтения всего изложенного выше может возникнуть вопрос: позвольте, о чем ВООБЩЕ все это? Ведь Дюма-сын похож на Дюма-отца: посмотрите на портреты.
Что ж, давайте посмотрим.
Я не буду приводить известные портреты Пушкина и Дюма-отца. Но предложу для начала взглянуть на следующие изображения:
Слева - Мария Раевская в молодости, центре - Александр Дюма-сын в возрасте 28 лет, справа - Александр Раевский, брат Марии
Может ли женщина, изображенная слева, быть матерью, а мужчина справа - дядей человека в центре? Я не вижу в этих портретах ничего, явно противоречащего этому предположению, учитывая наличие у Александра Дюма-сына африканской крови.
Посмотрим теперь еще на два портрета:
Слева - Дюма-отец в 1832 году, справа - Григорий Пушкин, сын А.С. Пушкина
Что скажете? Я скажу так: да они все там друг на друга похожи!!! Иначе говоря, сравнение портретов не позволяет прийти к однозначным выводам.
И последнее: можно ли предположить, что Александру Дюма-сыну в какой-то момент открыли тайну его происхождения?
В 1852 году произошел следующий случай.
Русскому тайному агенту в Париже Я.Н. Толстому дали задание получить достоверную информацию о якобы имевшей место несколько лет назад публикации памфлета «Северный Набоб», который мог быть пасквилем на Российского императора и автором которого мог быть Дюма-отец. После безуспешных поисков следов «Набоба» Яков Толстой запросил Дюма-сына, не знает ли он что-нибудь об этом памфлете. Тот ответил, что никогда о таком не слыхал и что ни он сам, ни его отец ничего подобного не писали. Однако сам факт подобного запроса и предложения предоставить данные на своего «отца» наводит на мысль о том, что это был не первый контакт Александра-младшего с российскими агентами…
Кроме того, возможно, что русское происхождение Дюма-сына (которое он, к тому же, должен был скрывать) стало одной из причин его особого отношения к русским женщинам: у него был громкий роман с Лидией Нессельроде, женой статского советника графа Дмитрия Нессельроде, а затем - любовь к княгине Надежде Нарышкиной, которая родила ему дочь, а после смерти мужа стала его женой.
И на этом, пожалуй, я закончу свой рассказ.
* * *
Все детали о жизни Марии Раевской - Волконской почерпнуты из книги Михаила Филина «Мария Волконская: "Утаенная любовь" Пушкина». Истории про попытку Дюма-отца получить орден у Николая I и про поиски памфлета «Северный Набоб» описаны в статье С.Дурылина «Александр Дюма-отец и Россия».
В заключении я считаю себя обязанным указать, что автором теории о тождестве Александра Пушкина и Александра Дюма является ув. barnak. Теория была разработана в рамках концепции «история - это стеб». Варнак об этом ничего (или почти ничего) не публиковал, но много рассказывал при случае своим знакомым. Некоторые из этих знакомых тезисы Варнака запомнили, записали, расширили-углубили и опубликовали. И пошли волны по Сети…
Об авторстве Варнака знают много людей, но в масштабах Сети - ничтожно мало. Такое положение вещей угрожает стабильности мироздания, я считаю, поэтому надо прилагать силы к устранению этой сингулярности.
Не хочу гадать - какие обстоятельства подвигли князя Волконского на брак с женщиной, ждущей (и родившей) ребенка от другого человека. У меня нет ответов на все вопросы, и я не готов объяснить в рамках своей гипотезы все возможные нюансы и детали. Хочу, однако, обратить внимание, что Волконский, «давно влюбленный», по его словам, в Марию, писавший после помолвки Николаю Раевскому, что у него «голова от счастия идет кругом», с первых недель после свадьбы повел себя с женой довольно странно для счастливого молодожена. Он обходился с ней «неровно», порою «резко» или «избегал» ее (об этом Мария Волконская упомянула в письме брату Александру от 7 ноября 1825 года). А вскоре Мария заболела, и ее отправили в Одессу, на морские купания. Князь Сергей не смог их сопровождать, так как «должен был, по служебным обязанностям, остаться при своей дивизии». Таким образом, Волконские пробыли вместе после свадьбы три месяца или даже менее.
Князь приехал за женой в Одессу только «к концу осени», отвез ее в Умань, «где стояла его дивизия», и, не задерживаясь, вновь уехал. В это время в Таганроге неожиданно скончался император Александр, и события, связанные с заговором декабристов, стали стремительно разворачиваться. Супругам удалось коротко увидеться только в конце декабря, когда уже был арестован Пестель. Князь Сергей спешно перевез Марию в Болтышки - имение Раевских в Киевской губернии - и умчался обратно в Умань. Через несколько дней его арестовали.
А что же происходило в это время в Париже с народившимся Дюма-сыном? А неизвестно.
Дело в том, что он был незаконнорожденный, его матерью была простая портниха Катрин Лабе (как пишут энциклопедии). Папа Дюма снял им квартиру, сам жил отдельно, с бывшей пассией не практически не общался и официально оформил свое отцовство только в 1831 году; до этого о существовании сына знал крайне ограниченный круг лиц.
Вот такие дела.
В рамках моей гипотезы события разворачивались следующим образом.
Я полагаю, что раз уж брак Пушкина с Раевской не состоялся по государственным причинам, то государство взяло на себя особые долговременные обязательства относительно ребенка. Однако, после вынесения приговора декабристу Волконскому и решения Раевской следовать за ним в Сибирь, ситуация сильно осложнилась.
Какое же государственное ведомство могло заниматься делами, связанными с этим ребенком? Если посмотреть на структуру управления Российской империи того времени, то окажется, что Третье отделение (и предшествующая ему Особая канцелярия) подходит лучше всего. Пушкин был под специальным надзором, Раевские были слишком близки ко многим декабристам. Михаила Федоровича Орлова, мужа Екатерины Раевской, старшей сестры Марии, арестовывали по делу декабристов, Николая Раевского - тоже. И, кстати, если Николай был освобожден, поскольку допросы показали его непричастность, то Орлова освободили только благодаря заступничеству его брата (и нынче Михаил Орлов значится во всех энциклопедиях как декабрист).
Интересно отметить, что упомянутый брат Михаила Орлова, Алексей Федорович возглавил Третье отделение после смерти Бенкендорфа в 1844 году. Можно тут упомянуть еще одного человека, хорошо знавшего Раевских и со временем связавшего свою карьеру с Третьим отделением: это полковник Л.В. Дубельт, в молодости служивший несколько лет под началом генерала Раевского и хорошо знавший его семью.
Однако, вернемся примерно к 1827-28 году. Как же обстоят дела у подрастающего малыша, во внешности которого угадываются экзотические, негроидные черты?
В Третье отделение поступает информация о том, что в Париже появился молодой и очень бойкий литератор, сын генерала Дави де ла Пайетри, по имени Александр Дюма, причем второе имя - "Дюма"- было дано ему в честь прабабки-негритянки. И рождается план.
У Александра Дюма дела в то время шли ни шатко, ни валко. В 1825 году была поставлена его первая пьеса «Любовь и охота», спектакль был популярен. В 1826 году поставлена следующая пьеса - «Свадьба и погребение». Перед этим он издал сборник «Современные рассказы», однако, было куплено всего четыре экземпляра - полный провал. Затем он пишет пьесу «Христина», ее принимают к постановке в «Комеди Франсэз». Вот он, наконец, истинный успех! Но «Христину» запрещает цензура.
И в этот момент Дюма получает неожиданное предложение: он должен усыновить некоего ребенка! Ребенок должен получить очень хорошее образование, это будет финансироваться, щедро финансироваться. Александру Дюма открыли тайну происхождения ребенка, но при этом он дал очень серьезные обязательства. Кроме всего прочего, люди, от которых поступило предложение, обещали ему поспособствовать с продвижением его пьес в Париже и гарантировали успех в Санкт-Петербурге. Я полагаю, что в этот момент перед внутренним взором Дюма замерцали сокровища Монте-Кристо.
Следующая пьеса Дюма - «Генрих III и его двор» - принята к постановке в «Комеди Франсез» без голосования. Дюма с изумлением и восторгом наблюдает за ажиотажем, созданным парижской прессой накануне премьеры. Он решается сказать матери, что у него есть ребенок (у нее случается гипертонический криз).
Премьера пьесы состоялась 11 февраля 1829 года - это был полный триумф; среди зрителей присутствовал герцог Орлеанский со всей своей свитой. На следующее утро Дюма проснулся знаменитым. Через восемь месяцев пьеса была поставлена в Санкт-Петербурге. Оглушительный успех. В дальнейшем все новые пьесы Дюма переводятся и ставятся в России.
К 1831 году все необходимые документы готовы и Дюма официально признает сына. По решению суда Александра-младшего забирают у «матери» - портнихи Катрин Лабе и передают Дюма-отцу. Сын получает лучшее образование из возможных - в Institution Goubaux и Collège Bourbon.
В 1839 году случилась история, о которой Дюма-отец впоследствии вспоминать не любил. Он захотел получить от Российского императора орден. Первый заход на эту тему сделал по просьбе Дюма один из его знакомых, французский журналист Шарль Дюран, написавший министру народного просвещения Уварову письмо, в котором обосновывал (как мог) желательность представления Дюма к ордену Св. Станислава 2-й степени.
Шарль Дюран был тайным агентом русского правительства с 1833 года. Он направлял донесения напрямую графу Бенкендорфу, обращая их к вымышленному «monsieur de Saint-George». В задачу Дюрану вменялось докладывать о состоянии умов во Франции, а также пропагандировать монархический способ устройства общества вообще и Российскую монархию в частности. В конце 1834 и начале 1835 гг. Дюран приезжал в Петербург и был представлен самому императору.
Однако, непонятно, за какие заслуги можно было дать орден Дюма. Можно, конечно, вспомнить, что в 1836 году Николай I пожаловал орден Св. Станислава 3-й степени французскому живописцу Орасу Верне, но тот писал для Николая батальные картины, дворцовые и гвардейские сцены, делал эскизы трех коронаций-Павла I, Александра I, Николая I и т. д. А в чем заслуги Дюма? Он приготовил для подарка Николаю парадный экземпляр пьесы «Алхимик», однако сюжет этой пьесы никакого отношения к России не имел - так за что ж орден-то?
Надо полагать, что Дюма считал, что его старательное исполнение договора относительно приемного сына можно было бы поощрить дополнительной наградой. Но давать орден публичной персоне, литератору, за тайные заслуги? Видимо, в данной конкретной ситуации такое не представлялось возможным. У тому же, Николай I не был в восторге от творчества Дюма.
Дюма написал письмо императору, письмо министру Уварову и отправил подарочную рукопись «Алхимика» Николаю. Уваров сделал представление императору, в котором предложил пожаловать Дюма орден Св. Станислава 3-й степени (не второй, как предлагал Дюран). Высочайшая резолюция была: «Довольно будет перстня с вензелем».
Дюма обиделся.
А на следующий год был опубликован «Учитель фехтования» - роман про декабристов.
По тексту романа видно, что он написан не русским. Однако, Дюма показал хорошее знание российской истории и событий совсем недавних времен. К тому же, там есть описания Псковской губернии - зачем, если вдуматься, в роман вставлена эта экскурсия по Пушкинским местам?
Мог ли Дюма каким-то образом получить, например, некие записи и черновики Пушкина? После обретения «сына» они представляли бы для него особенный интерес, как и тема декабристов… А может, Пушкин все-таки не погиб в 1837 году? Ведь Дантес у Дюма - положительный герой, и в этом можно усмотреть намек: если смерть Пушкина от дуэльной раны была мистификацией, то роль Дантеса - одна из центральных.
Я оставляю эти вопросы без ответа - они не тема моих заметок.
* * *
После прочтения всего изложенного выше может возникнуть вопрос: позвольте, о чем ВООБЩЕ все это? Ведь Дюма-сын похож на Дюма-отца: посмотрите на портреты.
Что ж, давайте посмотрим.
Я не буду приводить известные портреты Пушкина и Дюма-отца. Но предложу для начала взглянуть на следующие изображения:
Слева - Мария Раевская в молодости, центре - Александр Дюма-сын в возрасте 28 лет, справа - Александр Раевский, брат Марии
Может ли женщина, изображенная слева, быть матерью, а мужчина справа - дядей человека в центре? Я не вижу в этих портретах ничего, явно противоречащего этому предположению, учитывая наличие у Александра Дюма-сына африканской крови.
Посмотрим теперь еще на два портрета:
Слева - Дюма-отец в 1832 году, справа - Григорий Пушкин, сын А.С. Пушкина
Что скажете? Я скажу так: да они все там друг на друга похожи!!! Иначе говоря, сравнение портретов не позволяет прийти к однозначным выводам.
И последнее: можно ли предположить, что Александру Дюма-сыну в какой-то момент открыли тайну его происхождения?
В 1852 году произошел следующий случай.
Русскому тайному агенту в Париже Я.Н. Толстому дали задание получить достоверную информацию о якобы имевшей место несколько лет назад публикации памфлета «Северный Набоб», который мог быть пасквилем на Российского императора и автором которого мог быть Дюма-отец. После безуспешных поисков следов «Набоба» Яков Толстой запросил Дюма-сына, не знает ли он что-нибудь об этом памфлете. Тот ответил, что никогда о таком не слыхал и что ни он сам, ни его отец ничего подобного не писали. Однако сам факт подобного запроса и предложения предоставить данные на своего «отца» наводит на мысль о том, что это был не первый контакт Александра-младшего с российскими агентами…
Кроме того, возможно, что русское происхождение Дюма-сына (которое он, к тому же, должен был скрывать) стало одной из причин его особого отношения к русским женщинам: у него был громкий роман с Лидией Нессельроде, женой статского советника графа Дмитрия Нессельроде, а затем - любовь к княгине Надежде Нарышкиной, которая родила ему дочь, а после смерти мужа стала его женой.
И на этом, пожалуй, я закончу свой рассказ.
* * *
Все детали о жизни Марии Раевской - Волконской почерпнуты из книги Михаила Филина «Мария Волконская: "Утаенная любовь" Пушкина». Истории про попытку Дюма-отца получить орден у Николая I и про поиски памфлета «Северный Набоб» описаны в статье С.Дурылина «Александр Дюма-отец и Россия».
В заключении я считаю себя обязанным указать, что автором теории о тождестве Александра Пушкина и Александра Дюма является ув. barnak. Теория была разработана в рамках концепции «история - это стеб». Варнак об этом ничего (или почти ничего) не публиковал, но много рассказывал при случае своим знакомым. Некоторые из этих знакомых тезисы Варнака запомнили, записали, расширили-углубили и опубликовали. И пошли волны по Сети…
Об авторстве Варнака знают много людей, но в масштабах Сети - ничтожно мало. Такое положение вещей угрожает стабильности мироздания, я считаю, поэтому надо прилагать силы к устранению этой сингулярности.