Юрий Гиренко "До и после Путина"
Юрий - south_gir, если кто не знает, он не прячется под ником.
Прочитал. С монитора. Долго читал, так как имел место конъюнктивит (остатки еще есть), и иной раз глаза просто болели. Но было интересно, и я превозмогал.
Начну с критики. Вижу в книге сразу два недостатка.
1. Тут автор не виноват. Просто слишком времени прошло между написанием книги и ее выходом в свет. В России многое изменилось, и кое-что чуть-чуть устарело. Но это не принципиально.
2. Это вечный недостаток книг, которые пишут журналисты-публицисты, регулярно выступающие в СМИ. Данная книга - именно книга только на две трети или на три четверти (я не измерял). А последняя треть или четверть, начиная с главы, посвященной Украине - уже не цельная книга, а сборник статей. Интересных, умных, спорных, разных статей, но уже другое.
Сборник статей - ИМХО - абсурдная форма для книги, так как даже самые умные статьи даже гениальных журналистов/публицистов мгновенно устаревают. Статья долго не живет. У неё судьба такой.
Перейду к достоинствам. Эта книга не ПРО Путина, не ЗА Путина и не ПРОТИВ Путина. Уже одно это выделяет в ряду подобной продукции.
Ибо ВСЕ другие - известные мне - книги подобного жанра и тематики российских современных авторов бывают двух родов:
а) Лоялистские, верноподданические, а то и лизоблюдские. Получше - "Путин. Его идеология" Чадаева, похуже - "Враги Путина" группы авторов при участии аж самого leteha. Эти две мне пришлось читать по работе. Но много и других.
в) Прямо противоположные, посвященные борьбе с "кровавой гебней". Их, кстати, гораздо больше, все полки магазинов ими заполнены, лезут из всех щелей, ни выдохнуть, ни продохнуть.
Оба рода - не просто тенденциозные (это бы ладно, это может быть интересно), но сплошной агипроп и враньё. Это всё - партийная литература в худшем смысле этого слова. Ну её в баню!
Юрий Гиренко написал принципиально иную книгу. Он не обличает, не разоблачает, не воспевает, не охмуряет. Он пытается разгадать вечную загадку сфинкса - что есть современное российская государство? Каково оно? Почему таким стало и во что превратится в будущем?
Ни я не скажу, ни он сам не будет утверждать, что он вот так прямо, четко и полнокартинно ответил на все эти вопросы. Эдакий подвиг никакому гению не под силу. Но он приблизился к разгадке и предложил логичные, интересные версии, гипотезы, теоремы, если хотите.
Так как я пишу не рецензию, а просто оформляю россыпь собственных впечатлений, то не стану излагать его версии и гипотезы. Скажу только, что - по его мнению - у нас сейчас не "кровавый режим" и не "остров стабильности и свободы". А словосочетание "суверенная демократия" не подлежит серьезному анализу, ибо ничего не означает. Я так понял его мысль.
Чтобы понять российское государство сегодня, не обойтись без широкого и глубокого захода в историю. И не только России. Этот исторический анализ - самое сильное и ценное в книге. Особенно анализ понятия "революция" - и общетеоретический, и применительно к нашей революции конца 80-х - начала 90-х годов, имеющей специфику. Анализ не по марксистской методе, слава Богу. По поводу этих глав могу выразить только свое искреннее восхищение и полное согласие, так как сам немало на эту тему размышлял, кое-что излагал, и пришел к таким же выводам. Разница лишь в терминах, но это несущественно.
Что еще? Власть в России всегда персонифицирована, поэтому несколько глав посвящены Владимиру Путину. Куда же без него? Я считаю, что это - лучшее из того, что было написано о ВВП. Без придыхания и отвращения. Sine irae et studio. Не уверен, что эти главы так уж понравятся истовым путинистам, но автора это не волновало.
И вообще. У Юрия Гиренко есть весьма четкие и определенные взгляды. Он - либерал-консерватор, НЕкоммунист и НЕсоциалист. Своих взглядов он не скрывает, но и не выпячивает. А когда анализирует политическую реальность - и вчерашнюю, и сегодняшнюю, и потенциальную завтрашнюю - остается объективным. Настолько, насколько это возможно. Ведь всякой объективности бывает предел.
В заключение предлагаю вашему вниманию несколько цитат. Немного, не надейтесь. Лучше сами прочитайте книгу.
О политтехнологах
В чем воздействие технологов и технологий сказалось в наибольшей степени, так это в культуре. Можно сказать, что они оказали определяющее воздействие на сегодняшнюю политическую культуру в России. Определяющими чертами этой культуры стали прагматизм без идеологии, средства без цели, инженерия без органики. Последнее хорошо легло на советский субстрат: уверенность в том, что любую общественную проблему можно решить, выработав и осуществив правильный план, глубоко сидит в сознании советского человека.
При этом политтехнологи сами себя загнали в угол. Достигнув колоссального влияния, они совместили функции обслуги и субъекта. Они стали одновременно публичными и теневыми участниками процесса. Они оказались вынуждены заниматься вещами, глубоко противными их природе - например, разработкой политической идеологии. Такие противоречия не могли не породить кризис профессии - и кризис начался.
О НЕДОгосударствах (мой термин, не Юрия Гиренко)
Непроходимая инфантильность национального самосознания - главная болезнь бывших социалистических стран. Причем многие государства от болезни не страдают - они ею наслаждаются.
Об интеллигенции
Гибельным парадоксом нашей истории, возникшим в позапрошлом веке, было то, что значительная - пожалуй, доминирующая - часть общественной элиты была нацелена на разрушение общества, которое возглавляла.
Интеллигентский нигилизм усиливался косностью имперской бюрократии - и сам ее усиливал. Так, террористическая атака на государство, предпринятая (при полном сочувствии «общественности») народовольцами в 1879-1881 гг., не только унесла жизнь самого современно-мыслящего из российских самодержцев, но и привела к решительному отказу империи от политического реформизма, что во многом обусловило сползание России к революции.
Так же, как в 1905 и в 1917, интеллигенция не начинала революцию, но быстро ее возглавила. При этом ее готовность к роли лидера оказалась еще меньше, чем у либералов и социалистов начала ХХ века. В 1988-1991 годах интеллигентские вожди, внезапно обретшие голос и темперамент народных трибунов, со всей страстью ринулись рушить советский строй. Спору нет, советская система заслуживала гибели. Но вот что важно: у наших савонарол не было ни малейшего представления о том, что делать, когда система падет! Они имели о государственном строительстве еще меньшее представление, чем апологеты «ответственного правительства» в 1917 (у тех был хотя бы десятилетний опыт парламентской работы).
К счастью для страны, интеллигенция не была монополистом общественной жизни. Пока интеллигенты, шалея от собственной значимости, рушили государственное здание, в недрах «субкультуры референтов» пытались разрабатывать планы переустройства. Поэтому в момент крушения СССР у руководства новой России были осмысленные предложения хотя бы по экономической политике - и были люди, готовые применять свои рекомендации на практике. У них не было опыта, они мыслили схемами, их действия часто были ошибочными - но они действовали, и это спасло страну от казавшейся неминуемой экономической катастрофы. Более того, действия экономических реформаторов придали некую осмысленность и структурированность даже политике, где безраздельно господствовала интеллигенция, умевшая порождать только хаос.
Политическое доминирование интеллигенции неминуемо вело ее во власть. Приобщение интеллигентских вождей к власти началось еще в 1989-1990 годах. Поначалу они ограничивались постами депутатов и советников; если же вдруг становились реальными руководителями (вице-премьерами, министрами, мэрами и проч.), то быстро и громко уходили в отставку.
Но после августовского путча начался массовый призыв вчерашних бунтарей на высокие государственные должности - и они стали осваиваться. Оказалось, что сладкий вкус власти вовсе не обязательно уравновешивать тяжелым грузом ответственности. Что служение можно просто имитировать, получая при том весомые выгоды в виде роскошных особняков, «откатов», казенной обслуги и т.п. Верхушка интеллигенции, развращенная десятилетиями «совка», оказалась на удивление легко коррумпируемой.
Так возникло явление, немыслимое в начале века, - демократура. Интеллигентские вожди приобщились к власти, но остались отщепенцами. Занимая высокие посты и принимая непосредственное (зачастую - определяющее) участие в принятии государственных решений, они никоим образом не отождествляют себя с государством (точнее - отождествляют государство с собой - пока занимают должности и пользуются их преимуществами). Демократура соединила в себе интеллигентскую безответственность и нигилизм с бюрократической рутиной и косностью - отбросив как идеализм первой, так и государственничество второй.
Но демократурой стала только верхушка (в основном столичная) интеллигенции. Большая же часть «работников умственного труда» не вписалась в поворот к рынку. «Учителя, врачи, инженеры и научные работники» были ярыми сторонниками демократических перемен - и стали первыми их жертвами. А то, как повела себя интеллигентская масса после 1991 года, должно войти в анналы социальной антропологии.
Не умея войти в рынок, интеллигенты продолжали его приветствовать (раз про рынок написано в умных книгах). Они практически не пытались ни адаптироваться индивидуально, ни заставить государство и общество принимать в расчет свои интересы. Их недовольство положением дел стало выражаться (и выражается по сей день) либо в бездумном следовании указаниям демократуры, либо в полном уходе из общественной жизни. Второе не надо путать с этосом профессионалов позднесоветских времен - там был осмысленный отказ от участия в бессмысленных ритуалах; здесь - бессмысленный отказ от осмысленного участия в политическом процессе.
Трудно сказать, чье поведение в большей степени лишено смысла - ведущего меньшинства (демократуры) или ведомого большинства (основная масса интеллигенции). Первые готовы жертвовать всем ради своих сиюминутных интересов, не умея выглянуть за границы собственного загородного имения. Вторые готовы идти за первыми, не желая увидеть разделяющей их пропасти. Понятно одно: те и другие вместе не хотят признавать реальности. Они по-прежнему мнят себя социальными инженерами, удивляясь: почему прочие сограждане не спешат отдаться их экспериментаторству?..
Главы, посвященные интеллигенции - это суперблекс, я считаю. Юра, тут не банальный ЖЖ-"респект", тут настоящее уважение!
Прочитал. С монитора. Долго читал, так как имел место конъюнктивит (остатки еще есть), и иной раз глаза просто болели. Но было интересно, и я превозмогал.
Начну с критики. Вижу в книге сразу два недостатка.
1. Тут автор не виноват. Просто слишком времени прошло между написанием книги и ее выходом в свет. В России многое изменилось, и кое-что чуть-чуть устарело. Но это не принципиально.
2. Это вечный недостаток книг, которые пишут журналисты-публицисты, регулярно выступающие в СМИ. Данная книга - именно книга только на две трети или на три четверти (я не измерял). А последняя треть или четверть, начиная с главы, посвященной Украине - уже не цельная книга, а сборник статей. Интересных, умных, спорных, разных статей, но уже другое.
Сборник статей - ИМХО - абсурдная форма для книги, так как даже самые умные статьи даже гениальных журналистов/публицистов мгновенно устаревают. Статья долго не живет. У неё судьба такой.
Перейду к достоинствам. Эта книга не ПРО Путина, не ЗА Путина и не ПРОТИВ Путина. Уже одно это выделяет в ряду подобной продукции.
Ибо ВСЕ другие - известные мне - книги подобного жанра и тематики российских современных авторов бывают двух родов:
а) Лоялистские, верноподданические, а то и лизоблюдские. Получше - "Путин. Его идеология" Чадаева, похуже - "Враги Путина" группы авторов при участии аж самого leteha. Эти две мне пришлось читать по работе. Но много и других.
в) Прямо противоположные, посвященные борьбе с "кровавой гебней". Их, кстати, гораздо больше, все полки магазинов ими заполнены, лезут из всех щелей, ни выдохнуть, ни продохнуть.
Оба рода - не просто тенденциозные (это бы ладно, это может быть интересно), но сплошной агипроп и враньё. Это всё - партийная литература в худшем смысле этого слова. Ну её в баню!
Юрий Гиренко написал принципиально иную книгу. Он не обличает, не разоблачает, не воспевает, не охмуряет. Он пытается разгадать вечную загадку сфинкса - что есть современное российская государство? Каково оно? Почему таким стало и во что превратится в будущем?
Ни я не скажу, ни он сам не будет утверждать, что он вот так прямо, четко и полнокартинно ответил на все эти вопросы. Эдакий подвиг никакому гению не под силу. Но он приблизился к разгадке и предложил логичные, интересные версии, гипотезы, теоремы, если хотите.
Так как я пишу не рецензию, а просто оформляю россыпь собственных впечатлений, то не стану излагать его версии и гипотезы. Скажу только, что - по его мнению - у нас сейчас не "кровавый режим" и не "остров стабильности и свободы". А словосочетание "суверенная демократия" не подлежит серьезному анализу, ибо ничего не означает. Я так понял его мысль.
Чтобы понять российское государство сегодня, не обойтись без широкого и глубокого захода в историю. И не только России. Этот исторический анализ - самое сильное и ценное в книге. Особенно анализ понятия "революция" - и общетеоретический, и применительно к нашей революции конца 80-х - начала 90-х годов, имеющей специфику. Анализ не по марксистской методе, слава Богу. По поводу этих глав могу выразить только свое искреннее восхищение и полное согласие, так как сам немало на эту тему размышлял, кое-что излагал, и пришел к таким же выводам. Разница лишь в терминах, но это несущественно.
Что еще? Власть в России всегда персонифицирована, поэтому несколько глав посвящены Владимиру Путину. Куда же без него? Я считаю, что это - лучшее из того, что было написано о ВВП. Без придыхания и отвращения. Sine irae et studio. Не уверен, что эти главы так уж понравятся истовым путинистам, но автора это не волновало.
И вообще. У Юрия Гиренко есть весьма четкие и определенные взгляды. Он - либерал-консерватор, НЕкоммунист и НЕсоциалист. Своих взглядов он не скрывает, но и не выпячивает. А когда анализирует политическую реальность - и вчерашнюю, и сегодняшнюю, и потенциальную завтрашнюю - остается объективным. Настолько, насколько это возможно. Ведь всякой объективности бывает предел.
В заключение предлагаю вашему вниманию несколько цитат. Немного, не надейтесь. Лучше сами прочитайте книгу.
О политтехнологах
В чем воздействие технологов и технологий сказалось в наибольшей степени, так это в культуре. Можно сказать, что они оказали определяющее воздействие на сегодняшнюю политическую культуру в России. Определяющими чертами этой культуры стали прагматизм без идеологии, средства без цели, инженерия без органики. Последнее хорошо легло на советский субстрат: уверенность в том, что любую общественную проблему можно решить, выработав и осуществив правильный план, глубоко сидит в сознании советского человека.
При этом политтехнологи сами себя загнали в угол. Достигнув колоссального влияния, они совместили функции обслуги и субъекта. Они стали одновременно публичными и теневыми участниками процесса. Они оказались вынуждены заниматься вещами, глубоко противными их природе - например, разработкой политической идеологии. Такие противоречия не могли не породить кризис профессии - и кризис начался.
О НЕДОгосударствах (мой термин, не Юрия Гиренко)
Непроходимая инфантильность национального самосознания - главная болезнь бывших социалистических стран. Причем многие государства от болезни не страдают - они ею наслаждаются.
Об интеллигенции
Гибельным парадоксом нашей истории, возникшим в позапрошлом веке, было то, что значительная - пожалуй, доминирующая - часть общественной элиты была нацелена на разрушение общества, которое возглавляла.
Интеллигентский нигилизм усиливался косностью имперской бюрократии - и сам ее усиливал. Так, террористическая атака на государство, предпринятая (при полном сочувствии «общественности») народовольцами в 1879-1881 гг., не только унесла жизнь самого современно-мыслящего из российских самодержцев, но и привела к решительному отказу империи от политического реформизма, что во многом обусловило сползание России к революции.
Так же, как в 1905 и в 1917, интеллигенция не начинала революцию, но быстро ее возглавила. При этом ее готовность к роли лидера оказалась еще меньше, чем у либералов и социалистов начала ХХ века. В 1988-1991 годах интеллигентские вожди, внезапно обретшие голос и темперамент народных трибунов, со всей страстью ринулись рушить советский строй. Спору нет, советская система заслуживала гибели. Но вот что важно: у наших савонарол не было ни малейшего представления о том, что делать, когда система падет! Они имели о государственном строительстве еще меньшее представление, чем апологеты «ответственного правительства» в 1917 (у тех был хотя бы десятилетний опыт парламентской работы).
К счастью для страны, интеллигенция не была монополистом общественной жизни. Пока интеллигенты, шалея от собственной значимости, рушили государственное здание, в недрах «субкультуры референтов» пытались разрабатывать планы переустройства. Поэтому в момент крушения СССР у руководства новой России были осмысленные предложения хотя бы по экономической политике - и были люди, готовые применять свои рекомендации на практике. У них не было опыта, они мыслили схемами, их действия часто были ошибочными - но они действовали, и это спасло страну от казавшейся неминуемой экономической катастрофы. Более того, действия экономических реформаторов придали некую осмысленность и структурированность даже политике, где безраздельно господствовала интеллигенция, умевшая порождать только хаос.
Политическое доминирование интеллигенции неминуемо вело ее во власть. Приобщение интеллигентских вождей к власти началось еще в 1989-1990 годах. Поначалу они ограничивались постами депутатов и советников; если же вдруг становились реальными руководителями (вице-премьерами, министрами, мэрами и проч.), то быстро и громко уходили в отставку.
Но после августовского путча начался массовый призыв вчерашних бунтарей на высокие государственные должности - и они стали осваиваться. Оказалось, что сладкий вкус власти вовсе не обязательно уравновешивать тяжелым грузом ответственности. Что служение можно просто имитировать, получая при том весомые выгоды в виде роскошных особняков, «откатов», казенной обслуги и т.п. Верхушка интеллигенции, развращенная десятилетиями «совка», оказалась на удивление легко коррумпируемой.
Так возникло явление, немыслимое в начале века, - демократура. Интеллигентские вожди приобщились к власти, но остались отщепенцами. Занимая высокие посты и принимая непосредственное (зачастую - определяющее) участие в принятии государственных решений, они никоим образом не отождествляют себя с государством (точнее - отождествляют государство с собой - пока занимают должности и пользуются их преимуществами). Демократура соединила в себе интеллигентскую безответственность и нигилизм с бюрократической рутиной и косностью - отбросив как идеализм первой, так и государственничество второй.
Но демократурой стала только верхушка (в основном столичная) интеллигенции. Большая же часть «работников умственного труда» не вписалась в поворот к рынку. «Учителя, врачи, инженеры и научные работники» были ярыми сторонниками демократических перемен - и стали первыми их жертвами. А то, как повела себя интеллигентская масса после 1991 года, должно войти в анналы социальной антропологии.
Не умея войти в рынок, интеллигенты продолжали его приветствовать (раз про рынок написано в умных книгах). Они практически не пытались ни адаптироваться индивидуально, ни заставить государство и общество принимать в расчет свои интересы. Их недовольство положением дел стало выражаться (и выражается по сей день) либо в бездумном следовании указаниям демократуры, либо в полном уходе из общественной жизни. Второе не надо путать с этосом профессионалов позднесоветских времен - там был осмысленный отказ от участия в бессмысленных ритуалах; здесь - бессмысленный отказ от осмысленного участия в политическом процессе.
Трудно сказать, чье поведение в большей степени лишено смысла - ведущего меньшинства (демократуры) или ведомого большинства (основная масса интеллигенции). Первые готовы жертвовать всем ради своих сиюминутных интересов, не умея выглянуть за границы собственного загородного имения. Вторые готовы идти за первыми, не желая увидеть разделяющей их пропасти. Понятно одно: те и другие вместе не хотят признавать реальности. Они по-прежнему мнят себя социальными инженерами, удивляясь: почему прочие сограждане не спешат отдаться их экспериментаторству?..
Главы, посвященные интеллигенции - это суперблекс, я считаю. Юра, тут не банальный ЖЖ-"респект", тут настоящее уважение!