Я и кино. Первая часть
Это глава в "Необязательные мемуары", в раздел "Грани и ипостаси".
Теоретические претензии
В отличие от телевидения или театра, тут я - сугубый зритель. Да и зритель со специфическим, прерывистым стажем. То есть, кино я смотрел всегда, с детских лет, и по телевизору, и в кинотеатрах или домах культуры. Но к кинематографу как виду искусства относился предвзято и не слишком уважительно. Мол, в театре актер предстаёт живьем перед зрительным залом, такой/такая каков он/она есть, и фальшь сразу видна, и халтуру, недоработку скрыть невозможно. А в кино - другое дело, там столько технических приспособлений, позволяющих преобразить до неузнаваемости хоть человека, хоть любую фактуру, зиму снимают летом, лето зимой, ночь - днём и наоборот ("американская ночь", есть такой фильм Трюффо, это я теперь знаю), дожди искусственные пускают из шлангов и так далее, и тому подобное.
Меня это всё смущало, мешало нормально воспринимать (хотя это только теоретически, честно говоря). Помню, как мы бурно спорили по этому поводу с Денисом Евстигнеевым, с которым жили в одном номере в гостинице на гастролях в Челябинске. Спорили не только там и тогда, но тут уж буквально деваться было некуда. Денис даже обижался за свою профессию, он уже был кинооператором и собирался стать кинорежиссером (сняв несколько фильмов, в том числе один очень хороший, он завязал, но мало ли у кого какие причины). Он мне совершенно справедливо втолковывал, что все эти технические особенности - внутреннее дело, зрителя никак не касаются.
И в самом деле, стоило мне попасть в зал кинотеатра на хороший или хотя бы неплохой фильм, как я напрочь забывал про все свои теоретические претензии.
Споры о вкусах устриц с теми, кто их ел
Другое дело, что в советское время я не имел возможности по-настоящему изучить и ощутить, что такое кинематограф. Ну что я мог посмотреть? Все отечественные фильмы, кроме запрещенных, каковых было немало, и среди них отличные работы, и даже шедевры ("Комиссар" Аскольдова, "Долгие проводы" Киры Муратовой - это сходу, навскидку, но были и еще). Плюс некоторые, отдельные зарубежные ленты, купленные и запущенные в прокат, при этом часто порезанные и раскуроченные.
Я не принадлежал к числу избранных и допущенных к просмотру зарубежной киноклассики. НГам, театроведам, власть показывала жирную дулю в этой части, студентам ВГИКа повезло больше, но только им одним, да всякой номенклатуре. Они могли даже "Последнее танго в Париже" посмотреть, в то время как обычного гражданина могли за это и в кутузку отправить, хотя, правда, это позже, когда появились видеомагнитофоны.
Я про этот фильм Бертолуччи мог только слышать и "слюни пускать". Как и про почти все другие такие же, необязательно с сексом.
Да, безусловно, кое-что, совсем чуть-чуть классических шедевров мне увидеть удалось. В основном, Феллини. К нему советская власть относилась терпимо. В ДК "Правды" давали "Амаркорд", во время московского кинофестиваля во внеконкурсной программе, доступной относительно широким слоям публики - "Сладкую жизнь", "Восемь с половиной" и "Джульетту и духи".
Как-то раз, за компанию с другом удалось посмотреть "Осеннюю сонату" Бергмана в Доме композиторов. Но это ВСЁ!
Ни Висконти (кроме купленного, включая фильм "Невинный", приведший меня в полное недоумение - зачем это нам и зачем вообще?), ни Антониони (кроме "Профессии репортер", которую я дважды или трижды смотрел в кинотеатре Повторного фильма), ни Пазолини, ни Куросавы и других японцев, ни Годара или Трюффо (на мой взгляд, сильно переоцененные фигуры, но об этом потом, да ведь чтобы это понять и решить, надо видеть), ни Копполы, ни Серджо Леоне... Долго можно перечислять. Всего этого я был лишен и не знал, что оно - такое кино - существует.
И дело отнюдь не только в идеологической цензуре. Старую классику, немое кино или черно-белое, в том числе наше, советское, где я мог увидеть? Изредка по телевизору. В культурных программах в кинотеатре Иллюзион, о которых я даже не знал. Даже в том же Повторном, который я очень любил, такое "старьё" не показывали.
Что это значит? Да прежде всего то, что мои высокомерные суждения о кинематографе не имели под собой никакой реальной почвы. Равно как и мои дискуссии с тем же Денисом, который, в отличие от меня, хоть что-то видел. А с моей стороны получалось, как у Жванецкого: "спорить о вкусе устриц с теми, кто их ел".
Секс и Сталин без запретов
Ну и еще одно маленькое типа "лирическое отступление", но все равно по теме.
В советское время была такая забава: "проверенным" кадрам, идеологически выдержанным, "расово верным" иной раз показывали антисоветчину. Ну, не совсем уж антисоветчину, а в режиме light. Например, "Человека из мрамора" Анджея Вайды.
Польское кино того периода - интересный феномен. Там, в социалистической Польше, она же Polska Republika Ludowа, было больше свободы, особенно по части секса и обнаженки. В театрах на сцене играли голышом, имитировали половой акт, онанировали и даже - о ужас! - справляли нужду (я не видел, но мне рассказывали те, кто видел). В кино тоже многое позволялось, в результате чего фильм под названием "Секс-миссия" пришлось в советском прокате не только кромсать, но и переименовывать в "Новых амазонок".
Но - не сексом единым! В "Человеке из мрамора" ничего такого не было, да там в принципе ничего "антисоветского" не было (в перестройку и я посмотрел), кроме разве что констатации факта, что в сталинский период имели место репрессии и граждан сажали частенько безо всякой причины. Не только в СССР, но и в Польше, и в прочих соцстранах.
В Советском Союзе вплоть до 1987 или 1988 года об этом публично и официально говорить было НЕЛЬЗЯ! Но не массам, а проверенным избранным эту кинокартину Вайды дозволялось смотреть. Одним из таких избранников был секретарь комитета комсомола ГИТИСа по фамилии Вахрамов. Посмотрев фильм, он нам сказал: "Это про нас. Ведь строй тот же самый" и подробно изложил сюжет. При этом присутствовал и я, и еще с десяток студентов. Слушали с интересом. Последствий не было никаких. Это к вопросу о страшном КГБ и прочих ужасах советской власти. В ГИТИСе, сколько я помню, "в кулуарах" всё говорили прямым текстом, без страха и стеснения. Другое дело, что на экзаменах или на лекциях лицемерно произносили правильные слова и речи, в которые никто - подчеркиваю: НИКТО - не верил. Из тех, кого я знал и с кем общался.
Советский Союз мог продержаться еще какое-то время по инерции, но государство это было обречено на гибель и развал.
Это не совсем про кино. Хотя и про него тоже: большую часть фильмов Вайды я тоже не видел и не знал.
Так когда же я сам "распробовал устрицы", и к чему это привело? Тут тоже всё было извилисто и непросто. Об этом в следующий раз.
Необязательные мемуары
Теоретические претензии
В отличие от телевидения или театра, тут я - сугубый зритель. Да и зритель со специфическим, прерывистым стажем. То есть, кино я смотрел всегда, с детских лет, и по телевизору, и в кинотеатрах или домах культуры. Но к кинематографу как виду искусства относился предвзято и не слишком уважительно. Мол, в театре актер предстаёт живьем перед зрительным залом, такой/такая каков он/она есть, и фальшь сразу видна, и халтуру, недоработку скрыть невозможно. А в кино - другое дело, там столько технических приспособлений, позволяющих преобразить до неузнаваемости хоть человека, хоть любую фактуру, зиму снимают летом, лето зимой, ночь - днём и наоборот ("американская ночь", есть такой фильм Трюффо, это я теперь знаю), дожди искусственные пускают из шлангов и так далее, и тому подобное.
Меня это всё смущало, мешало нормально воспринимать (хотя это только теоретически, честно говоря). Помню, как мы бурно спорили по этому поводу с Денисом Евстигнеевым, с которым жили в одном номере в гостинице на гастролях в Челябинске. Спорили не только там и тогда, но тут уж буквально деваться было некуда. Денис даже обижался за свою профессию, он уже был кинооператором и собирался стать кинорежиссером (сняв несколько фильмов, в том числе один очень хороший, он завязал, но мало ли у кого какие причины). Он мне совершенно справедливо втолковывал, что все эти технические особенности - внутреннее дело, зрителя никак не касаются.
И в самом деле, стоило мне попасть в зал кинотеатра на хороший или хотя бы неплохой фильм, как я напрочь забывал про все свои теоретические претензии.
Споры о вкусах устриц с теми, кто их ел
Другое дело, что в советское время я не имел возможности по-настоящему изучить и ощутить, что такое кинематограф. Ну что я мог посмотреть? Все отечественные фильмы, кроме запрещенных, каковых было немало, и среди них отличные работы, и даже шедевры ("Комиссар" Аскольдова, "Долгие проводы" Киры Муратовой - это сходу, навскидку, но были и еще). Плюс некоторые, отдельные зарубежные ленты, купленные и запущенные в прокат, при этом часто порезанные и раскуроченные.
Я не принадлежал к числу избранных и допущенных к просмотру зарубежной киноклассики. НГам, театроведам, власть показывала жирную дулю в этой части, студентам ВГИКа повезло больше, но только им одним, да всякой номенклатуре. Они могли даже "Последнее танго в Париже" посмотреть, в то время как обычного гражданина могли за это и в кутузку отправить, хотя, правда, это позже, когда появились видеомагнитофоны.
Я про этот фильм Бертолуччи мог только слышать и "слюни пускать". Как и про почти все другие такие же, необязательно с сексом.
Да, безусловно, кое-что, совсем чуть-чуть классических шедевров мне увидеть удалось. В основном, Феллини. К нему советская власть относилась терпимо. В ДК "Правды" давали "Амаркорд", во время московского кинофестиваля во внеконкурсной программе, доступной относительно широким слоям публики - "Сладкую жизнь", "Восемь с половиной" и "Джульетту и духи".
Как-то раз, за компанию с другом удалось посмотреть "Осеннюю сонату" Бергмана в Доме композиторов. Но это ВСЁ!
Ни Висконти (кроме купленного, включая фильм "Невинный", приведший меня в полное недоумение - зачем это нам и зачем вообще?), ни Антониони (кроме "Профессии репортер", которую я дважды или трижды смотрел в кинотеатре Повторного фильма), ни Пазолини, ни Куросавы и других японцев, ни Годара или Трюффо (на мой взгляд, сильно переоцененные фигуры, но об этом потом, да ведь чтобы это понять и решить, надо видеть), ни Копполы, ни Серджо Леоне... Долго можно перечислять. Всего этого я был лишен и не знал, что оно - такое кино - существует.
И дело отнюдь не только в идеологической цензуре. Старую классику, немое кино или черно-белое, в том числе наше, советское, где я мог увидеть? Изредка по телевизору. В культурных программах в кинотеатре Иллюзион, о которых я даже не знал. Даже в том же Повторном, который я очень любил, такое "старьё" не показывали.
Что это значит? Да прежде всего то, что мои высокомерные суждения о кинематографе не имели под собой никакой реальной почвы. Равно как и мои дискуссии с тем же Денисом, который, в отличие от меня, хоть что-то видел. А с моей стороны получалось, как у Жванецкого: "спорить о вкусе устриц с теми, кто их ел".
Секс и Сталин без запретов
Ну и еще одно маленькое типа "лирическое отступление", но все равно по теме.
В советское время была такая забава: "проверенным" кадрам, идеологически выдержанным, "расово верным" иной раз показывали антисоветчину. Ну, не совсем уж антисоветчину, а в режиме light. Например, "Человека из мрамора" Анджея Вайды.
Польское кино того периода - интересный феномен. Там, в социалистической Польше, она же Polska Republika Ludowа, было больше свободы, особенно по части секса и обнаженки. В театрах на сцене играли голышом, имитировали половой акт, онанировали и даже - о ужас! - справляли нужду (я не видел, но мне рассказывали те, кто видел). В кино тоже многое позволялось, в результате чего фильм под названием "Секс-миссия" пришлось в советском прокате не только кромсать, но и переименовывать в "Новых амазонок".
Но - не сексом единым! В "Человеке из мрамора" ничего такого не было, да там в принципе ничего "антисоветского" не было (в перестройку и я посмотрел), кроме разве что констатации факта, что в сталинский период имели место репрессии и граждан сажали частенько безо всякой причины. Не только в СССР, но и в Польше, и в прочих соцстранах.
В Советском Союзе вплоть до 1987 или 1988 года об этом публично и официально говорить было НЕЛЬЗЯ! Но не массам, а проверенным избранным эту кинокартину Вайды дозволялось смотреть. Одним из таких избранников был секретарь комитета комсомола ГИТИСа по фамилии Вахрамов. Посмотрев фильм, он нам сказал: "Это про нас. Ведь строй тот же самый" и подробно изложил сюжет. При этом присутствовал и я, и еще с десяток студентов. Слушали с интересом. Последствий не было никаких. Это к вопросу о страшном КГБ и прочих ужасах советской власти. В ГИТИСе, сколько я помню, "в кулуарах" всё говорили прямым текстом, без страха и стеснения. Другое дело, что на экзаменах или на лекциях лицемерно произносили правильные слова и речи, в которые никто - подчеркиваю: НИКТО - не верил. Из тех, кого я знал и с кем общался.
Советский Союз мог продержаться еще какое-то время по инерции, но государство это было обречено на гибель и развал.
Это не совсем про кино. Хотя и про него тоже: большую часть фильмов Вайды я тоже не видел и не знал.
Так когда же я сам "распробовал устрицы", и к чему это привело? Тут тоже всё было извилисто и непросто. Об этом в следующий раз.
Необязательные мемуары