Умер Михаил Рощин
В эти грустные октябрьские дни умер Михаил Рощин. Сегодня его похоронили.
В тот день, когда он скончался после тяжелой болезни, растянувшейся не на одно десятилетие, я был в Липецке, но не поэтому пишу только сейчас. Просто никак не мог найти слов. Да, наверное, и не нашел.
Не мог найти слов не потому, что Рощин велик до необъятности. Отнюдь нет. Я не понимаю, почему после смерти художника надо обязательно петь преувеличенные неискренние дифирамбы, тем более, что Рощин в преувеличениях не нуждается. Но если чрезмерных дифирамбов нет, отдельные ригористы видят в этом чуть ли не оскорбление памяти покойного.
А если промолчать, то это значит, что покойный вроде бы не занимал места в моей жизни. Что было бы неправдой.
Я видел поставленными все его пьесы, написанные до 1990 года, многие не по одному разу, в том числе "Перламутровую Зинаиду" и "Спешите делать добро", забытые в википедии, а так как оттуда копипастятся нынешние казённые некрологи, то пропущенные и в них. Видел все фильмы по его сценариям, снятые в то же время, как правило, на основе его же пьес.
И читал его повести и рассказы.
Писатель остается среди нас после своей смерти в том, что он написал. Сказано несколько неуклюже, но обойдусь без стилистических изысков. Мысль понятная.
Рощин был отличным профессиональным драматургом, прекрасно знал театр, и хотя я в принципе отвергаю дурацкую дихотомию советский/антисоветский, но важно сказать, что в его пьесах не было ничего "советского" в дурном смысле слова.
Однако, к сожалению, он не останется с нами как драматург. Его пьесы, на мой взгляд, стремительно устарели, даже самая лучшая - "Старый новый год". Фильм-спектакль Олега Ефремова даёт образцы блистательного артистизма, но сама коллизия за душу уже не трогает.
Да, Рощин писал пьесы на вечные темы, но дыхания вечности в них нет. Всякий раз не хватает чего-то, невыразимого в банальных словесах. Его театральный мир двуцветен, рационально схематичен, свойства-качества персонажей разложены по полочкам, в них нет второго плана, третьего измерения, глубины.
Конечно, театрам было лучше работать с Рощиным, чем с бездарной конъюнктурщиной. Но сравнивать надо не с низким, а с высоким. Допустим, не с Шекспиром и Чеховым, а с Вампиловым и Володиным, чьи пьесы продолжают свою жизнь.
Михаил Рощин тоже продолжает, но не в драматургии, оставшейся в прошлом, а в своей прозе. Истинной живой русской прозе, которая сохранится всем временам назло.
Мне было трудно решиться всё это написать, но не могу иначе. Простите, Михаил Михайлович! Светлая память. Царствие Вам небесное