Apr 03, 2014 13:24
В январе-феврале 1998 Наташа читала мне наизусть эти стихи:
На полпути моей земной дороги
Забрел я в лес и заблудился в нем.
Лес был глубок; звериные берлоги
Окрест меня зияли. В лесе том
То тигр мелькал, то пантер полосатый,
То змей у ног, шипя, вился кольцом.
Душа моя была печалью сжата;
Я трепетал. Но вот передо мной
Явился муж, в очах с любовью брата,
И мне сказал: 'В вожатого судьбой
Я дан тебе! Без страха, без усилий,
Я в черный ад готов итти с тобой'.
Слова его дышали слаще лилий
И вешних роз; но я ему в ответ:
'Скажи, кто ты?..' Он отвечал: 'Виргилий'...
-- Не думал, что "Божественная комедия" может звучать так нескучно, -- признался я -- даже такие казусы, как "в лесе", и "пАнтер полосатый" (пантЕры, вообще-то, пятнисты) не превращают ее в стеб и глумление. В отличие от каноничного перевода Лозинского -- все сжато, архивировано и энергично.
-- Это Сергей Дуров, петрашевец, стоявший на Семеновском плацу вместе с Достоевским, -- сказала Наташа. --Мой любимый перевод (точнее, краткий пересказ) "Божественной комедии"...
...Моя душа была печалью сжата... Уже вторую неделю меня мучает стенокардия. Разогнать ее смогли только земные поклоны вчерашнего канона Андрея Критского.
Слава Тебе Боже наш, слава Тебе!
Преподобная мати Мария, моли Бога о мне грешнем!
Святителю Христов Андрее, моли Бога о мне грешнем!
Святителю Христов Софроние, моли Бога о мне грешнем!