Золотая Баба
Рассказ о приключениях полярного лётчика Штопора и геолога Казантипова будет неполным без Бориса Шпация - главного редактора независимой газеты «Невзирая на мороз».
Сам Шпаций попал на Север совершенно случайно, его ещё молодым журналистом отправили в командировку в посёлок Сугудай, где геологи нашли залежи неизвестного науке металла. Металл назвали берием, занесли в таблицу, и далекие от ледяных реалий московские министерства и институты принялись составлять планы и сметы.
Шпаций быстро написал несколько замёток, репортажей, взял с десяток интервью оленеводов, геофизиков и метеорологов, биографический очерк о местной библиотекарше, отправил их из порта Лемминг на «большую землю», и впал в запой в ожидании «борта».
Борт всеми колёсами свалился на аэродром вместе с молодым вторым пилотом Штопором и страшной метелью, которая парализовала жизнь воздушной гавани Крайнего Заполярье еще на две недели.
Эти две недели познакомили будущего «полярного песца ротационных машин» со Штопором и серьезно поправили бюджет местного РайПО. Поговаривают, что администраторше гостинице судьба тоже преподнесла небольшой подарок, и в итоге Штопор стрелялся в тундре с её супругом - местным скульптором Самуилом Шпателем. Но чего только не болтают в маленьких посёлках, разбросанных самоцветными камнями и самородками по бескрайней полярной ночи нашей Родины?!
Борис так и не смог покинуть Север. Телеграммой с уведомлением уволился он из газеты «Хлебороб Причулымья», получил служебную квартиру и место ответственного секретаря районной газеты «Лёд Ильича».
Ну, а вот о Штопоре вы и сами все знаете... кроме истории, которую пьяный журналист рассказал писателю Шашлыкову-Сидрину, находясь на лечении в санатории города Кавказские крепленые вина...
Степан Штопор за несколько лет прошёл суровую лётную школу, путь от второго пилота до командира, огонь, воду, медные трубы, курсы повышения квалификации и «по-мытому». В стенгазете авиаотряда Штопора цитировали без всяких кавычек.
«...Был бы самолёт - сесть всегда сможем...».
«...Пьянство на борту равно катастрофе. Командир обязан лично устранять малейшую возможность употребления алкоголя экипажем...»
«...Искусственные трудности создают слабаки. Полярник пользуется для этого суровой природой Севера, приказом начальства и бытовыми обстоятельствами...»
«...Стюардесса на борту - источник не только уюта, но и «как бы чего...». Не знаю, что из вас жены сделают, но как потом в глаза экипажу посмотрите, если одного из них «пару раз того-этого»?!..»...
Штопора знали в каждом уголке сугудайской тундры, где он «ходил на вынужденную». Начальство пилота ценило - он мог не только не обращать внимания на метеосводки, но и находить самые пропащие экспедиции геологов, в какое ущелье бы их не загнала росомаха.
С Казантиповым они были самыми близкими друзьями - не разлей вода. И редкая драка в леммингском ресторане «Печень» обходилась без обоих полярников, даже если кроме них в зале никого не было.
Но однажды, пережидая метель в заиндевелой палатке, Казантипов рассказал Штопору легенду о Золотой Бабе...
... Когда русские только ставили первые зимовья на реке Гиблой, в местные края пришло воинственное племя хентайцев. Шли они с юго-запада, теснимые другим неизвестным народом. И с собой несли собственного божка, выложенного из чистейшего золота в женском образе...
- Сколько же в ней весу было?! - Штопор дернулся в спальном мешке.
- Чего? А... - Казантипов глотнул чаю, - килограммов сто. На специальных нартах везли... ну, так вот...
Хентайцы попытались привести к покорности местные племена омулян, а те в свой черёд нажаловались на это казакам, получавшим с них ясак мягкой рухлядью.
Хентайцы предупреждениям не вняли и орда их дала бой соединённому отряду казаков и ясачных омулян.
Битву эту долго помнили в тундре. Шла она три дня с перерывами на обед, ужин и сон.
В итоге разбитые хентайцы потеряли вождя и бежали в горы, куда уволокли с собой Золотую Бабу.
Казаки несколько суток искали Бабу, но тщетно. А омуляне сразу махнули рукой, ибо в современном искусстве не понимали ничего, к тому же священник пригрозил им за идолопоклонничество страшными карами после смерти и частью страшных кар авансом прямо вот здесь.
С тех пор от хентайцах новостей не было, но многие охотники отправлялись в горы, чтобы отыскать Золотую Бабу. И пропадали бесследно...
- Ну... - сказал Штопор. - Слышали, да не видели.
- Ага, - согласился Казантипов. - Все слышали, а я видел. Только дорогу не помню...
Штопор перестал дышать. Казантипов повернулся на другой бок попытался уснуть. Но Штопор толкнул его.
- А район поиска какой, а?! - глаза летчика горели прожекторами из густой бороды.
Казантипов вздохнул, выдернул из блокнота листок и нарисовал Штопору примерную карту.
- Вот здесь она. Больше негде ей быть. Но видел я её один раз. Сам унести не мог. А на обратном пути забыл, где это ущелье находится. Вот скалы и ручьи помню. А отправной точки нет, привязаться не к чему...
Казантипов уснул. Скоро спирт подействовал и на Штопора. Во сне он видел ущелье, ручей, пещеру и Золотую Бабу.
С тех пор характер и образ жизни молодого лётчика сильно изменились. Любую свободную минуту он тратил на изучение уже не библиотекарш, а фондов местных библиотек. Отпуск провёл в краевой столице, терзая профессоров-историков и краеведов. Собирался ехать в Москву. Часами ползал по картам местности, сжимая в руке набросок Казантипова.
А в небе постоянно высматривал что-то в среди озер и бритвенных лезвий ущелий. Иногда даже снижался и делал несколько кругов, вырабатывая керосин, которого едва хватало и на обычный рейс.
Коллеги-авиаторы быстро смекнули, в чем дело и посмеивались за спиной крутого маневром и нравом пилота. Но тут в дело вмешался начальник авиаотряда.
- Я вас, соколов сизокрылых, вот зачем собрал. Что это у нас творится с нашим... боевым товарищем... как говорится... Степаном Штопором? Вижу по вашим похмельным мордам, что не знаю погоды один я.
- Известно что, - сказал один из летчиков. - Бабу ищет.
Начальник выпучил глаза. Опытные лётчики покраснели, затряслись и закашлялись.
- Какую ещё бабу?!
- Ну... какую... хорошую такую. Килограммов сто весом...
Штурман отряда извинился и с хрюканьем выбежал в коридор...
...
- Степан, - командир считал себя знатоком человеческих душ, поэтому начал издалека. - Степан, слышал, ты бабу ищешь.
Штопор вздохнул. Золотую Бабу искал он совершенно не ради золота. Его манила идея первооткрытия, поиски казались ему авантюрой, разбавляющей однообразную, хоть и полную других приключений, жизнь полярного авиатора.
- Ищу, товарищ командир. Но в свободное от службы...
- Да погоди ты, я не о службе. Я тебе чисто по-человечески с этим хочу помочь. Понимаешь?
Штопор не понимал, но охотно кивнул.
- А какую бабу-то именно тебе надо? Ты вводные дай, а то без обстановки сложно...
- Небольшую такую, если по объёму судить. Не очень большую. Золотую, если быть точным.
Начальник засмеялся, хлопнув по столу ладонью.
- Ну, ты романтик! Золотую ему! Это чтобы и в постели, и готовила, и молчала, когда следует?! Ну, ты, брат, хватил!
- Да я...
- Я тебе так скажу: ты дурью не майся. Бери, что дают, а там стерпится-слюбится. Вот, скажем, из бухгалтерии РайОНО... Люда.
- Да я ведь...
- Я тебя понимаю. Я сам такой был, пока не залетел. Залетела, точнее. Или - о! - Марина Васильевна! Училка из Верхнего Муксуна! Её сам секретарь сюда год заманивал... ну, да ладно. И ты не смотри, что она с филфака. А даже если и с филфака - учить ничему не нужно, сама ещё такое покажет...
- Да послушайте Вы уже...
И Штопор рассказал все, что слышал от Казантипова и собрал по щепоткам в местных музеях.
Командир отряда даже посмеялся для вида, похмыкал, отпустил Штопора, а после вызвал штурмана и долго орал на него так, что в некоторых рамах лопнули стекла.
...
После воспитательной беседы «юморист» Казантипов сам пришёл к Штопору с бутылкой спирта и рассказал ему, что про бабу он все выдумал от полярной скуки.
Штопор очень сильно обиделся на друга-геолога и долго с ним не разговаривал. Но постепенно спирт подействовал и на его молодой организм. Таким образом потенциальный конфликт был уничтожен в зародыше.
Пострадавшими оказались специалисты авиаотряда. Командир, чтобы отучить их от жестоких шуток, устроил им несколько субботников и поставил собственными силами в местном ДК оперу «Зимовка на острове Беспросветном», второпях написанную местным бардовским клубом.
На этом историю можно было закончить, но все-таки Штопор ещё несколько лет нет-нет, да начинал высматривать что-то одному ему нужное в острых гребнях скал. Экипаж в такие моменты был особенно сосредоточен на выполнении лётного задания.
...
А Золотую Бабу все-таки нашли студенты-археологи, сосланные в наши края за безотрадную пьянку в общежитии. И теперь она украшает музей Самого Крайнего Севера. Где, кстати, один зал посвящён двум приятелям - Штопору и Казантипову, хоть они живы и здоровы по сей день.