"Мадемуазель де Робеспьер", продолжение.
Она жила вместе с Матонами, которых больше не покидала, на улице Лафонтен (теперь улица Питье), недалеко от Ботанического сада. В Париже нет места более пустынного и тихого. Улица, которая совсем не изменилась с тех пор, вьется вдоль стен старого госпиталя; огромный павильон Принцев тюрьмы Сен-Пелажи господствует над массивом низких домишек.
Шарлотта жила на втором этаже в доме кожевника, занимая одну комнату с двумя окнами, выходящими одно на улицу, другое - во двор. На стенах она развесила литографический портрет Максимильена, карандашный набросок, представляющий ее второго брата, и миниатюру с изображением Жозефины Богарне - это была вся ее роскошь. Она сама готовила себе еду на печи, обогревавшей комнату; немного читала, много думала, иногда писала. Такой была ее жизнь вплоть до самого 1834 года. Она умерла в этом году первого августа, после полудня (11). Явился священник, но она отказалась от его услуг, заявив, «что вся ее жизнь была добродетельной, и она умирает с чистой и спокойной совестью».
Когда в квартале узнали, что мадам Карро умерла, и что она была сестрой Робеспьера, это вызвало смятение, потому что до сих пор ее настоящее имя было неизвестно. Понадобились двое свидетелей, сьер Фише, бакалейщик с улицы Муфтар, и сьер Торель, кожевник, сосед по дому покойной, которые отправились к нотариусу удостоверить ее личность. Была составлена опись ее скромного имущества: портрет Максимильена был оценен в два франка, медальон с Жозефиной в 20 су. В ящике комода нашли три серебряных столовых прибора с семейными инициалами ; одно платье из «гроденапля»*, несколько полотняных платьев и дюжину поношенных сорочек. Общая сумма достигла 328 франков: старое кресло и шесть стульев составляли из нее 5 франков! (12)
У меня перед глазами находится печатное извещение о смерти Шарлотты; оно составлено следующим образом:
Париж, 1 августа 1834.
«Мадемуазель Рен-Луиза-Виктория Матон имеет честь известить о смерти Маргариты-Шарлотты Робеспьер, умершей сегодня в четыре часа пополудни. Похороны состоятся послезавтра, в воскресенье, 3 августа. Похоронная процессия отправится из дома покойной, по ул. Фонтен №3, в десять часов утра».
Как мы видим, частица «де», которой она оставалась верна, как об этом свидетельствует ее завещание, не фигурирует в этом письме, поскольку некоторые несокрушимые робеспьеристы (они еще существовали в 1834 году) намеревались по случаю погребения «дать урок властям». «Значительное собрание патриотов» сопровождало тело прямо на кладбище Монпарнас. Там была произнесена речь, составленная гражданином Лапоннере, которую прочитал один из его друзей, поскольку автор был заключен в Сен-Пелажи за политическое правонарушение. Процитируем отрывок из этого надгробного слова: «Нет, добрый и несчастный Максимильен, сестра не отреклась от тебя… Сестра Максимильена Робеспьера, вырвись на мгновение из рук смерти, явись перед нами еще раз и скажи, что никогда в твоих мыслях добрый и несчастный брат не переставал быть дорогим и почитаемым, и что ты все время чтила память о его добродетелях…»
Могилы мадемуазель де Робеспьер на кладбище Монпарнас больше не существует; место, купленное Викторией Матон, было временным (13). Пять лет спустя останки Шарлотты поместили в Катакомбы, где они и находятся сейчас, перемешанные с миллионами других, среди которых - останки Максимильена и остальных казненных в Термидоре, чью могилу перенесли из Эрранси в 1860 году, при прокладке бульвара Мальзерб.
Примечания автора.
1. «Я знаю, что Робеспьеры получили от матери лишь 400 ливров ренты; отец, который их покинул, умер в больнице в *** . Увы, оба брата, после обучения в коллеже Людовика Великого, продали свой капитал, и это позволило им держаться на ногах. Их сестра, благородная и неосмотрительная, несмотря на предупреждение тетки, тоже продала для них капитал - своих 400 ливров ренты, поскольку вопрос стоял о том, чтобы помочь им переехать в Париж». - Гюфруа, член Комитета общей безопасности, своим коллегам… (Национальный архив, F7, досье Шарлотты Робеспьер).
2. «Лебон два раза приезжал в Париж на целый день . Он много времени проводил у Робеспьера. Его сестра, достойная уважения всех добрых граждан, упрекала его в жестокостях, он их отрицал. Под предлогом того, что она стала очевидцем, Лебон увез с собой сестру Робеспьеров, «от которой последние хотели отделаться». Их переписка это подтверждает. Лебон приказал донести на нее в народное общество Арраса как на аристократку». ( А. Б. Ж. Гюфруа «Тайны Жозефа Лебона»)
3. «Лефетц, утомленный оргиями, сопровождавшими эти первые расхищения, поручил названным Карро и Кавруа обобрать остальных несчастных. По примеру их начальника они отобрали все наши вещи, положили часть наших денег в свертки , порвали немногие исторические книги и другие вещи, которыми нам было разрешено пользоваться, и опечатали то, что закрыли на ключ… Особенно они приставали к юным девушкам, которых раздевали почти донага. Одна из них, отец и дядя которой погибли на эшафоте, поняла смысл ужасного лечения, которое получала от рук негодяев, нанятых Карро. Подлецы! .. Вы, которые беспрестанно похвалялись добродетелью своего родственника Робеспьера, так-то вы практиковали ее!» (Ужасы тюрем Арраса, история тюрем, V год, том II, стр. 421 и сл.)
4. «Эта женщина была женой гражданина Лапорта, члена военной комиссии г. Тура и судьи революционного трибунала Парижа. Он занял этот пост лишь 22 мессидора II года. «Он прибыл в трибунал; множество обвиняемых сидело на скамьях; заместитель общественного обвинителя прервал дебаты и заставил принести присягу нового магистрата, который мог узнать среди несчастных, которым скоро вынесут приговор, своего единственного брата, Анри-Луи Лапорта» (Кампардон «Революционный трибунал») .Этот Лапорт (или Делапорт) перед своим назначением судьей был перчаточником-парфюмером. (В. Валлон «Революционный трибунал»)
5. «Доставлена гражданка Карро, найденная на ул. Фур, секция Общественного договора, № 482, у гражданки Бегин. - На вопрос о ее имени, возрасте, роде занятий она отвечала, что ее имя Мари-Маргарита-Шарлотта Робеспьер, 28-ми лет, живущая на свои доходы, квартирующая более месяца у гражданки Лапорт, на ул. Реюньон, № 200».
(Национальный архив, F7, досье Шарлотты Робеспьер).
6. «Я не берусь восхвалять гражданина Матона, скажу вам лишь то, что когда я была вынуждена покинуть своих братьев, несправедливо раздраженных против меня, у него достало мужества предоставить мне убежище у себя дома, несмотря на их запрет; он считал неподобающим согласиться с этим. Я принесла с собой огромные несчастья, которые казались мне слишком обременительными для тех, кто дал бы мне приют» (Письмо Шарлотты Робеспьер представителям народа, входящим в состав Комитета общей безопасности, 24 вантоза III года). - Национальный архив, F7, досье Матон.
7. « Братья преследовали ее у себя дома, потому что она мыслила иначе, чем они, и потому что она пришла к моей жене и увиделась с гражданами, искренними друзьями справедливости и истины. Она также подвергалась преследованиям в то время, когда Лебон отвез ее в Аррас, и без Флорана Гийо, который вернул ее обратно в Париж, она была бы брошена в тюрьму, поскольку сообщники Жозефа Лебона донесли на нее в свой адский клуб, который они называли народным обществом» (Гюфруа, член Комитета общей безопасности, своим коллегам). - Национальный архив, F7, досье Матон.
8. 24 жерминаля III года. Национальный архив, F7, досье Шарлотты Робеспьер.
9. «Фуше не был красив, но он был очаровательно остроумен и чрезвычайно любезен. Он мне сделал предложение и, сознаюсь, я не чувствовала никакой неприязни к подобной партии и была расположена выйти замуж за человека, которого мой брат мне представил как настоящего демократа и своего друга». (Воспоминания Шарлотты Робеспьер).
10. Она также называла себя Каролиной Деларош, если верить «Историческим воспоминаниям» Пьера Жуаньо, где мы нашли такие строки:
«Я вспоминаю, что в 1833 или 1834 году сестра Марата жила в Париже на последнем этаже дома на площади Сен-Мишель… Мадемуазель Марат совсем не любила сестру Робеспьера, которая тоже была жива и жила в Париже; она не встречалась с ней. У мадемуазель Марат был характер; у Шарлотты Робеспьер он совершенно отсутствовал. Мадемуазель Марат сохранила свое имя ; мадемуазель Робеспьер скрывала его под псевдонимом Каролина Деларош. Эти две сестры членов Конвента не имели ничего общего, кроме бедности и трудолюбия. Первая в своем одиночестве мастерила пружины для часов, другая шила белье вместе с мадемуазель Маттон (так!), которая пред смертью уехала в Икарию ,общину Кабе». (Исторические воспоминания Пьера Жуаньо, том II, с. 293)
11. Акты гражданского состояния округа Сены.
Копия, выданная на простой бумаге господином Лавока, парижским нотариусом, с подлинной копии свидетельства о смерти, которая была приложена к протоколу владения документом, составленным в присутствии нотариуса, который получил 8 сентября 1834 года господин Преши, его прямой предшественник:
« От 2 августа 1834 года, в полдень, акт о смерти Мари-Маргариты-Шарлотты де Робеспьер, умершей первого числа сего месяца, в четыре часа дня, на улице Лафонтен №3, в возрасте 74 лет, без определенных занятий, родившейся в Аррасе, незамужней. Свидетели: Пьер-Луи Фише, 37 лет, бакалейщик, проживающий по ул. Муфтар № 91, и Луи Журден, 37 лет, торговец картинами, проживающий на названной улице под № 99».
12. Архивы нотариуса Доше.
13. Реестры кладбища Монпарнас от 3 августа 1834 г.
Примечания переводчика.
*Гроденапль - вид шелковой ткани, особенно модной в первой трети 19 века.
Шарлотта жила на втором этаже в доме кожевника, занимая одну комнату с двумя окнами, выходящими одно на улицу, другое - во двор. На стенах она развесила литографический портрет Максимильена, карандашный набросок, представляющий ее второго брата, и миниатюру с изображением Жозефины Богарне - это была вся ее роскошь. Она сама готовила себе еду на печи, обогревавшей комнату; немного читала, много думала, иногда писала. Такой была ее жизнь вплоть до самого 1834 года. Она умерла в этом году первого августа, после полудня (11). Явился священник, но она отказалась от его услуг, заявив, «что вся ее жизнь была добродетельной, и она умирает с чистой и спокойной совестью».
Когда в квартале узнали, что мадам Карро умерла, и что она была сестрой Робеспьера, это вызвало смятение, потому что до сих пор ее настоящее имя было неизвестно. Понадобились двое свидетелей, сьер Фише, бакалейщик с улицы Муфтар, и сьер Торель, кожевник, сосед по дому покойной, которые отправились к нотариусу удостоверить ее личность. Была составлена опись ее скромного имущества: портрет Максимильена был оценен в два франка, медальон с Жозефиной в 20 су. В ящике комода нашли три серебряных столовых прибора с семейными инициалами ; одно платье из «гроденапля»*, несколько полотняных платьев и дюжину поношенных сорочек. Общая сумма достигла 328 франков: старое кресло и шесть стульев составляли из нее 5 франков! (12)
У меня перед глазами находится печатное извещение о смерти Шарлотты; оно составлено следующим образом:
Париж, 1 августа 1834.
«Мадемуазель Рен-Луиза-Виктория Матон имеет честь известить о смерти Маргариты-Шарлотты Робеспьер, умершей сегодня в четыре часа пополудни. Похороны состоятся послезавтра, в воскресенье, 3 августа. Похоронная процессия отправится из дома покойной, по ул. Фонтен №3, в десять часов утра».
Как мы видим, частица «де», которой она оставалась верна, как об этом свидетельствует ее завещание, не фигурирует в этом письме, поскольку некоторые несокрушимые робеспьеристы (они еще существовали в 1834 году) намеревались по случаю погребения «дать урок властям». «Значительное собрание патриотов» сопровождало тело прямо на кладбище Монпарнас. Там была произнесена речь, составленная гражданином Лапоннере, которую прочитал один из его друзей, поскольку автор был заключен в Сен-Пелажи за политическое правонарушение. Процитируем отрывок из этого надгробного слова: «Нет, добрый и несчастный Максимильен, сестра не отреклась от тебя… Сестра Максимильена Робеспьера, вырвись на мгновение из рук смерти, явись перед нами еще раз и скажи, что никогда в твоих мыслях добрый и несчастный брат не переставал быть дорогим и почитаемым, и что ты все время чтила память о его добродетелях…»
Могилы мадемуазель де Робеспьер на кладбище Монпарнас больше не существует; место, купленное Викторией Матон, было временным (13). Пять лет спустя останки Шарлотты поместили в Катакомбы, где они и находятся сейчас, перемешанные с миллионами других, среди которых - останки Максимильена и остальных казненных в Термидоре, чью могилу перенесли из Эрранси в 1860 году, при прокладке бульвара Мальзерб.
Примечания автора.
1. «Я знаю, что Робеспьеры получили от матери лишь 400 ливров ренты; отец, который их покинул, умер в больнице в *** . Увы, оба брата, после обучения в коллеже Людовика Великого, продали свой капитал, и это позволило им держаться на ногах. Их сестра, благородная и неосмотрительная, несмотря на предупреждение тетки, тоже продала для них капитал - своих 400 ливров ренты, поскольку вопрос стоял о том, чтобы помочь им переехать в Париж». - Гюфруа, член Комитета общей безопасности, своим коллегам… (Национальный архив, F7, досье Шарлотты Робеспьер).
2. «Лебон два раза приезжал в Париж на целый день . Он много времени проводил у Робеспьера. Его сестра, достойная уважения всех добрых граждан, упрекала его в жестокостях, он их отрицал. Под предлогом того, что она стала очевидцем, Лебон увез с собой сестру Робеспьеров, «от которой последние хотели отделаться». Их переписка это подтверждает. Лебон приказал донести на нее в народное общество Арраса как на аристократку». ( А. Б. Ж. Гюфруа «Тайны Жозефа Лебона»)
3. «Лефетц, утомленный оргиями, сопровождавшими эти первые расхищения, поручил названным Карро и Кавруа обобрать остальных несчастных. По примеру их начальника они отобрали все наши вещи, положили часть наших денег в свертки , порвали немногие исторические книги и другие вещи, которыми нам было разрешено пользоваться, и опечатали то, что закрыли на ключ… Особенно они приставали к юным девушкам, которых раздевали почти донага. Одна из них, отец и дядя которой погибли на эшафоте, поняла смысл ужасного лечения, которое получала от рук негодяев, нанятых Карро. Подлецы! .. Вы, которые беспрестанно похвалялись добродетелью своего родственника Робеспьера, так-то вы практиковали ее!» (Ужасы тюрем Арраса, история тюрем, V год, том II, стр. 421 и сл.)
4. «Эта женщина была женой гражданина Лапорта, члена военной комиссии г. Тура и судьи революционного трибунала Парижа. Он занял этот пост лишь 22 мессидора II года. «Он прибыл в трибунал; множество обвиняемых сидело на скамьях; заместитель общественного обвинителя прервал дебаты и заставил принести присягу нового магистрата, который мог узнать среди несчастных, которым скоро вынесут приговор, своего единственного брата, Анри-Луи Лапорта» (Кампардон «Революционный трибунал») .Этот Лапорт (или Делапорт) перед своим назначением судьей был перчаточником-парфюмером. (В. Валлон «Революционный трибунал»)
5. «Доставлена гражданка Карро, найденная на ул. Фур, секция Общественного договора, № 482, у гражданки Бегин. - На вопрос о ее имени, возрасте, роде занятий она отвечала, что ее имя Мари-Маргарита-Шарлотта Робеспьер, 28-ми лет, живущая на свои доходы, квартирующая более месяца у гражданки Лапорт, на ул. Реюньон, № 200».
(Национальный архив, F7, досье Шарлотты Робеспьер).
6. «Я не берусь восхвалять гражданина Матона, скажу вам лишь то, что когда я была вынуждена покинуть своих братьев, несправедливо раздраженных против меня, у него достало мужества предоставить мне убежище у себя дома, несмотря на их запрет; он считал неподобающим согласиться с этим. Я принесла с собой огромные несчастья, которые казались мне слишком обременительными для тех, кто дал бы мне приют» (Письмо Шарлотты Робеспьер представителям народа, входящим в состав Комитета общей безопасности, 24 вантоза III года). - Национальный архив, F7, досье Матон.
7. « Братья преследовали ее у себя дома, потому что она мыслила иначе, чем они, и потому что она пришла к моей жене и увиделась с гражданами, искренними друзьями справедливости и истины. Она также подвергалась преследованиям в то время, когда Лебон отвез ее в Аррас, и без Флорана Гийо, который вернул ее обратно в Париж, она была бы брошена в тюрьму, поскольку сообщники Жозефа Лебона донесли на нее в свой адский клуб, который они называли народным обществом» (Гюфруа, член Комитета общей безопасности, своим коллегам). - Национальный архив, F7, досье Матон.
8. 24 жерминаля III года. Национальный архив, F7, досье Шарлотты Робеспьер.
9. «Фуше не был красив, но он был очаровательно остроумен и чрезвычайно любезен. Он мне сделал предложение и, сознаюсь, я не чувствовала никакой неприязни к подобной партии и была расположена выйти замуж за человека, которого мой брат мне представил как настоящего демократа и своего друга». (Воспоминания Шарлотты Робеспьер).
10. Она также называла себя Каролиной Деларош, если верить «Историческим воспоминаниям» Пьера Жуаньо, где мы нашли такие строки:
«Я вспоминаю, что в 1833 или 1834 году сестра Марата жила в Париже на последнем этаже дома на площади Сен-Мишель… Мадемуазель Марат совсем не любила сестру Робеспьера, которая тоже была жива и жила в Париже; она не встречалась с ней. У мадемуазель Марат был характер; у Шарлотты Робеспьер он совершенно отсутствовал. Мадемуазель Марат сохранила свое имя ; мадемуазель Робеспьер скрывала его под псевдонимом Каролина Деларош. Эти две сестры членов Конвента не имели ничего общего, кроме бедности и трудолюбия. Первая в своем одиночестве мастерила пружины для часов, другая шила белье вместе с мадемуазель Маттон (так!), которая пред смертью уехала в Икарию ,общину Кабе». (Исторические воспоминания Пьера Жуаньо, том II, с. 293)
11. Акты гражданского состояния округа Сены.
Копия, выданная на простой бумаге господином Лавока, парижским нотариусом, с подлинной копии свидетельства о смерти, которая была приложена к протоколу владения документом, составленным в присутствии нотариуса, который получил 8 сентября 1834 года господин Преши, его прямой предшественник:
« От 2 августа 1834 года, в полдень, акт о смерти Мари-Маргариты-Шарлотты де Робеспьер, умершей первого числа сего месяца, в четыре часа дня, на улице Лафонтен №3, в возрасте 74 лет, без определенных занятий, родившейся в Аррасе, незамужней. Свидетели: Пьер-Луи Фише, 37 лет, бакалейщик, проживающий по ул. Муфтар № 91, и Луи Журден, 37 лет, торговец картинами, проживающий на названной улице под № 99».
12. Архивы нотариуса Доше.
13. Реестры кладбища Монпарнас от 3 августа 1834 г.
Примечания переводчика.
*Гроденапль - вид шелковой ткани, особенно модной в первой трети 19 века.