О кибернетике и генетике
krylov пишет о кибернетике. Могу лишь добавить пример Лебедева начавшего работы над своей МЭСМ в самый разгар "травли кибернетики" и не только не встречая препятствий, но, напротив, получая всяческую поджержку, запустившего ее уже в 1951. А у тех "кибернетиков" кроме красивых слов ничего не было. Мораль - работать нужно было, а не в словоблудии упражняться. Это хорошо было видно и на примере генетики, о развитии которой в СССР широкая публика осведомлена примерно на уровне кибернетики - что был, мол, гений Вавилов и посредственность Лысенко выживший первого интригами и доносами апогеем которых стала пресловутая "разборка" в ВАСХНИЛ 1948 "растоптавшая генетику и уничтожившая научную школу". Так, вкратце, выглядит официальная версия последних лет.
Между тем, вот мнение И.А.Бенедиктова опубликованное в статье В.Литова "И.А.Бенедиктов. О Сталине и Хрущеве", журнал "Молодая гвардия", 1989, N 4. Бенедиктов - это министр сельского хозяйства и при Сталине, и при Хрущеве, т.е. именно практик и кому как не ему знать:
В конце 30-х гг. и вв первые послевоенные годы, когда страна испытывала острейшую нехватку сил и средств для выживания в схватке с фашизмом, а затем и восстановления из руин, мы просто не могли иметь роскошь содержания бесплодной, оторванной от жгучих требований жизни науки. Все, буквально все в те годы жестко подчинялось интересам укрепления экономического и оборонного потенциала, к любому вопросу подходили прежде всего именно под таким углом.
Научные исследования, проводившиеся Лысенко и его сторонниками, были четко нацелены на реальную отдачу и в ряде случаев уже приносили осязаемый практический эффект. Я имею в виду как повышение урожайности, так и внедрение новых, более перспективных сельскохозяйственных культур. Работы же Вавилова и его последователей каких-либо практических результатов не обещали даже в обозримом будущем, не говоря уже о тогдашнем настоящем.
[...]
как вы расцениваете широко распространенные утверждения о шарлатанстве Лысенко и мученичестве Вавилова?
- Как типичнейший пример групповщины. В интересах утверждения своей монополии определенные люди - а последние 20 лет, как известно, генетики держат в биологии ключевые участки - распространяют заведомо ложные, порочащие "конкурентов" сведения.
Я хорошо знал Трофима Денисовича Лысенко, его сильные и слабые стороны. Могу твердо сказать: это был крупный, талантливый ученый, много сделавший для развития советской биологии, в чем не сомневался и сам Вавилов, который, кстати, и двинул его в большую науку, чрезвычайно высоко оценив первые шаги молодого агронома. Ведь это факт, что на основе работ Лысенко созданы такие сорта сельскохозяйственных культур, как яровая пшеница "Лютенцес-1173", "Одесская-13", ячмень "Одесский-14", хлопчатник "Одесский-1", разработан ряд агротехнических приемов, в том числе яровизация, чеканка хлопчатника. Преданным учеником Лысенко, высоко чтившим его до конца своих дней, был и Павел Пантелеймонович Лукьяненко, пожалуй, наш самый талантливый и плодовитый селекционер, в активе которого 15 районированных сортов озимой пшеницы, в том числе получившие мировую известность "Безостая-1", "Аврора", "Кавказ". Что бы ни говорили "критики" Лысенко, в зерновом клине страны и по сей день преобладают сельскохозяйственные культуры, выведенные его сторонниками и учениками. Побольше бы нам таких "шарлатанов"! Давно, наверное, решили бы проблему повышения урожайности, сняли с повестки дня обеспечение страны зерном. Успехи генетиков пока куда скромней - и не от этой ли слабости позиций, низкой практической отдачи крикливые обвинения своих соперников? Хотя, разумеется, я этих успехов не отрицаю, просто убежден в том, что воцарившаяся монополия одной научной школы приносит немалый вред ...
[...]
После развенчания Лысенко и его сторонников все ключевые участки в биологической науке, воспользовавшись благоприятным моментом, заняли его научные противники. Уже одно это говорит о том, что "поголовное уничтожение генетиков" - злобная выдумка, подхваченная, к сожалению, несведущими журналистами и литераторами.
Говоря о теоретической работе Лысенко его критики любят рассказывать анекдоты о кормлении коровы шоколадом. Давайте же посмотрим на б/п гениального изобретателя Эдисона работающего над материалом для нити накаливания его лампочки - "Эдисон перепробовал все вещества, содержащие углерод: продукты питания, смолы - в общем счете шесть тысяч разновидностей растительного волокна". Это называется "метод проб и ошибок" aka "метод научного тыка". 6 тысяч - это оценка благоволящих к Эдисону источников. Они же называют 59 тысяч экспериментов по щелочному аккумулятору. Менее лояльные источники упоминали, помнится (ссылок с ходу не нашел), предварительное вымачивание бамбуковой нити в рисовом супе в одном из экспериментов. Кормить корову шоколодом вам не нравится? Ну-ну...
Что же до "сосна породила березу"... В наши дни ученые пишут о "Неканонических наследственных изменениях" и не бояться утверждать что "Приобретенные признаки наследуются" и что "Открытия в области подвижной генетики показали, что клетка как целостная система в ходе отбора может адаптивно перестраивать свой геном. Она способна ответить на вызов среды активным генетическим поиском, а не пассивно ждать случайного возникновения мутации, позволяющей выжить", но при том никогда, ни при каких обстоятельствах не вспоминают о Лысенко и его разработках в этой области.
Но, кстати, гены "образца 50х" - это очень интересно само по себе. Искать ссылки в Интернет я уже утомился и оставляю это читателю. Итак, Вначале Вейсман утверждал, что родители передают детям некие "чулки с наследственностью". Потом Георг Мендель выяснил, что признаки передаются потомству отдельными частями. Вейсману пришлось выдвинуть еще одну гипотезу, что "наследственность" передается потомству не в виде одного целого чулка, а в виде кучи очень маленьких чулочков, в каждом из которых лежит свой отдельный признак. Эти маленькие чулочки он назвал генами. Это как раз и является классическим вейсманизмом-менделизмом, поднятым на щит Вавиловым и Ко. Позднее теория была переработана и утверждалось, что гены имеют вид не чулков с признаками наследственности, а шариков диаметром 0,02-0,06 микрона которые никак не зависят ни от самого организма, ни от окружающей среды. Потом были открыты хромосомы и Морган заметил, что распределение признаков в потомстве происходит так, как если бы эти гены сидели на хромосомах. Морган стал нобелевским лауреатом и отцом хромосомной теории наследственности. В начале 50-х микробиологи и химики, наконец, добрались до хромосом и выяснили, что нет в них никаких "генов", но морганистов это нисколько не смутило и они тут же бодро объявили, что участки молекулы ДНК это и есть те самые отдельные частички, которые они называют генами.
То, что теория Вейсмана-Моргана по пути с легкостью необыкновенной трансформировалась до полной неузнаваемости - чорт с ним. Печально то, что исходная посылка Вейсмана о невозможности влияния окружающей среды на наследственность задержала развитие биологии - и в том числе и прикладных ее аспектов - на сто с чем-то лет и только недавно была опровергнута исследованиями Барбары Макклинток, хотя наиболее твердолобые вейсманисты-морганисты и сейчас держатся за свое. А о приоритете Лысенко, как обычно, вопрос даже не поднимается.
UPD 2005-11-14: aabad Кибернетика в СССР. История одной лженауки.