Кочующее зло - "Великая чума"
Мой очередной перевод. Автор текста - Жак Аттали, без преувеличения современный "сионский мудрец". Фигура зловещая, и в этом качестве аналогичная нашему Чубайсу: член Бильдербергского клуба, бывший председатель Европейского Банка Реконструкции и Развития, который находился в эпицентре переваривания наследства СЭВ в странах Центральной Европы. Засветился на фото со многими гражданами Франции, которые стали затем президентами этой страны. Рядовые французы от его облика негодуют, как мы от облика Чубайса, и пишут комментарии в духе "Attali = Attila". Но в отличие от "нашего" злобного и примитивного, выглядящего порой даже туповатым Чубайса, Аттали пишет книги и занимается публицистикой, делая мрачные прогнозы, которые даже нередко сбываются.
Как в 14 веке Европа, так и в наше время весь мир погрузились в пандемию безумия и мракобесия. Но если Европе 14 века мракобесие отчасти простительно, ибо не было тогда у европейского человечества современных медицинских знаний, то глубина умственного падения современных "элит", как по сговору разыгрывающих спектакль новой "Великой чумы" действительно ужасает. И в этом контексте текст Аттали, который содержит немало ценных исторических наблюдений, не знаю, насколько адекватных, безусловно весьма актуален.
-=-=-=-=-=-
Кочующее зло - "Великая чума"
глава из книги "Человек кочующий" ("L'homme nomade", Jacques Attali, Fayard 2003, Edition de poche, fevrier 2012, стр. 241-245)
С весьма давних времён человек знает, что ему угрожают напасти, которые переходят от одного путешественника к другому. По крайней мере со времён древней Греции он размышлял о круговороте насилия эпидемии - слово, которое в точности означает, на греческом, жертву, требуемую чужими проходящими богами. Он знает, что эпидемия - это не только круговорот человеческого насилия, но и круговорот загадочного, блуждающего насилия - болезни, которая приходит и уходит без причины, которое является прежде всего насилием богов. [16 - ATTALI Jacques, L’Ordre cannibale, Paris, Grasset, 1979] В особенности проявляется чума, это видели, в середине V века от Средиземноморского бассейна до берегов Ирландского моря, принимая участие в падении Римской империи. Она также проявляется в Азии, где она является эндемичной, и приводит иногда к миллионам смертей. [60 BIRABEN Jean-Noël, Les Hommes et la peste, Paris - La Haye, Mouton, 1975.]
Хозяева своей судьбы, лучше информированные, чем жители оседлых стран, весьма привычные к перемещениям и заботящиеся о гигиене порты Италии и Фландрии особенно внимательны к этим рискам: больные беспокоят их куда больше, чем бедные, и они умеют отличать одних от других. У них нет однако средств для того, чтобы остановить болезнь, кроме как заставить бедных работать, чтобы они поменьше перемещались, присматривать за путешественниками и изолировать больных, и закрывать врата и гавани подозрительным путешественникам.
Если теперь вспыхнет самая большая в истории эпидемия чумы, то это именно от того, что какой-то порт во Франции не примет такого рода мер предосторожности. Ведь это пример кочевого зла, поражающего оседлые народы и оправдывающего страх перед путешественниками.
В 1345 эпидемия лёгочной чумы в форме пневмонии (и следовательно заразной и смертельной) началась в Китае, где она унесла миллионы жизней, пересекла степи Центральной Азии с караванами купцов и добралась до войск некого Джанибека, татарского хана, который три года осаждал генуэзскую колонию, расположенную на восточном берегу Крыма, Каффу (ныне Феодосия). [59 BIRABEN Jean-Noël, “La peste et la pauvreté”, in Études sur l'histoire de la pauvreté, Paris, Publications de la Sorbonne t.2, 1974]. Перед тем, как снять осаду затронутые болезнью татары избавились от трупов умерших от чумы, катапультировав их через крепостные валы, чтобы “нестерпимая вонь покончила с осажденными”.[60] Однако блохи и вши, векторы бациллы Yersinia pestis, переносимые крысами, не дошли до конца города, и увидев не без удовольствия, что осаждающие снимают свой лагерь, осаждённые отправляют в свой порт приписки двенадцать генуэзских галер, блокированных там с начала осады.[59]
Но слухи об эпидемии уже достигли основных портов Европы. Константинополь, Ливорно и Генуя отказывают в доступе зараженным судам. Не слышавшие этой новости из-за “сбоя сети” Мессина на короткий момент, и прежде всего Марсель, открывают 1 ноября 1347 года свои гавани, полагая, что проворачивают выгодное дело. Когда власти Марселя понимают, что чума на борту, уже слишком поздно: в ритме ухода и возвращения крыс зло захватывает закрытую землю; первые настигнутые - маргиналы и изгои, вместе с врачами, нотариусами, священниками, гробовщиками, к которым добавляются булочники и мясники - мука и мясо притягивают крыс; кузнецы скорее сбережены - крысы боятся шума.
Авиньон затронут в марте 1348, под угрозой папа Клемент VI лично. Затем приходит очередь Лиона в конце апреля, Парижа в августе, затем Германии, Центральной Европы и Пруссии осенью 1349. Бордо и земли Плантагенетов - Кале и Англия - затронуты в декабре этого года. В 1350-м затронуты периметр Балтики и Швеция. Определённо убереглись только регионы с более холодным климатом: долины Пиренеев, так же как некоторые порты Италии и Фландрии, которые сумели вовремя принять меры по закрытию.
Перед лицом зла, священники обличают грехи и призывают покаяться; врачи Европы разделяются на три школы [60].
Для “миазматиков”, это происходит от “порчи воздуха”, вызванного “плохим соединением планет”, и распространяется при вдыхании; эти терапевты прописывают маски, чистку организма, кровопускание, антидоты приготовленные из козлиной печени и змеиной кожи [60]; они рекомендуют усиление публичной гигиены, изгнание больных и путешественников, прибывших из заражённых городов, а также отмену ненужных путешествий. Применяя их доктрину, Жан II-й ле Бон, в то время король Франции,с опорой на Этьенна Марселя, купеческого прево, навязывает чистку улиц Парижа.
Для “заразников” , чума распространяется от прикосновения. Следовательно, они советуют ношение перчаток, изоляцию больных; они также склонны к изгнанию путешественников и отмене путешествий. Врач папы Ги де Шольяк поручает построить вокруг Авиньона хижины для карантина. Во время следующих эпидемий некоторые города (Бург-ан-Бресс в 1451, Базель в 1470, Труа в 1503, Женева в 1526, Нант в 1530) также изгоняют своих больных.
Наконец для оставшихся зло распространяется водой; и в частности евреи обвинены в отравлении колодцев “злом”. В Тулоне 13 апреля 1348 года убиты 40 евреев; другие в Апте, Маноске, Форкалькье, в Лангедоке и на севере Франции; потом тысячами в Нюрнберге, Вормсе, Барселоне, Тарреге, Лериде в мае 1348. 11 февраля 1349 900 евреев сожжены в Страсбурге, еще большее число - в Кобленце. В целом, более трёх сотен сообществ таким образом затронуты вдоль Рина и десятки тысяч евреев истреблены перед их последним изгнанием из Западной Европы, кроме папских государств. [23, ATTALI Jacques, Les juifs, le Monde et l’Argent. Histoire économique du peuple juif. Paris, Fayard, 2002]
Европа замерла. Больше ни один купец, ни один артист, ни один пилигрим, ни один проповедующий монах, ни один трубадур не путешествует.[60]. Папа Клемент VI-й освобождает английских и ирландских паломников от юбилея 1350, давая им благословение с августа 1349. Редкие путешественники, которые до сих пор на дорогах - купцы и компаньоны принимаются в городах только по “билетам здоровья”, подтверждающими, что они не пришли из какого-либо подозрительного места.
И потом чума уходит так же загадочно, как и пришла, принеся в Европе с 1348 по 1350-й 25 миллионов жертв, то есть треть населения континента [59]. Целые регионы потеряли по 9 жителей из 10. Сельскохозяйственное производство обрушивается. Один летописец, Жан из Венеты, объясняет, что практически невозможно найти учителя, который научил бы детей основам грамматики [60]
Болезнь дала урок: неэффективно преследовать тех, кто перемещается, если они могут уйти распространять своё зло где-либо в другом месте. Следовательно их нужно изолировать - в больнице, в тюрьме или за работой.