в стол складирую свою память в прозе. часть 7
приступ графоманства, которое жило в старом жж
пусть переносится сюда.
1.
*да утешит вас Вездесущий среди остальных скорбящих Сиона и Иерусалима*
После смерти жены он остался один.
При живых сыновьях.
Младший - Игорь, тридцатидвухлетний наркоман, отбывал очередной срок в тюрьме под Кировоградом.
А старшему - Виталию, даже не сообщил о смерти матери.
Он так и не простил его отъезда из Одессы в Америку в начале 80-тых.
Тремя годами раньше того времени, когда он овдовел, моя бабушка тоже осталась одна.
Папа еле успел застать дедушку живым.
Я возвращалась с очередных соревнований.
На перроне меня никто не встречал
А дома ждала записка:
*Ната, на диване платье и гольфы - оденься и иди к бабушке*
Так в моей жтзни появилась траурная одежда.
Того, кто остался один при живых сыновьях звали Лёня.
Точнее, Лазарь Абрамович.
Он приехал к своей постаревшей сестре в город детства, чтоб забрать её с собой и доживать век в Одессе.
Мирра Абрамовна была упрямаи. И отказалась покидать дом.
Моего дедушку бабушка называла Алёша.
Алексей Абрамович. Хотя, после смерти выяснилось, что он - Алта, сын Абрама Голбартена.
Бабушка и дедушка дружили с Лазарем, супругой Сашей и его сестрой Миррой.
В итоге, в начале 90, вместо сестры, Лазарь привёз в Одессу мою бабушку, где вскоре они и расписались.
Старики очень трудно переносят потерю своих вторых половинок.
Они моментально стареют.
Им не кому готовить протёртый суп.
Длинными зимними вечерами громко читать друг другу книги и газеты.
И говорить..
О той жизни, в которой остался и полёт спутника, и покупка телевизора, и майские парады..
И долго-долго перелистывать старые альбомы с чёрно-белыми фотографиями.
И украдко вытирать слёзы...
Сегодня ночью его не стало.
И оплакивать его уже не кому.
Кроме моей бабушки.
Сыновья умерли - один в тюрьме, другой - в Америке.
Его сестра Мирра - тоже.
Шива - недельный траур - начнётся и завершиться этим же днём.
Потому что Новый год сегодня.
5767.
И я заказала Кадиш.
Дедушке.
2. У ангелов нет имен.
Как же её звали?
Над ней не смеялись. И её не обижали.
С ней просто никто не дружил.
Можно ли мое внимание назвать дружбой?
Я иногда неделями избегала общения с ней.
Чтоб не столкнуться с ей глазами, которые высматривали меня на дороге, ведущей к школе, я шла другой - по рельсам, позади дома. Упуская из виду, что окна её квартиры выходили и на ту сторону.
Но она никогда не меняла своего поста наблюдения.
Когда не было дождя, её выносили на улицу, сажали на самодельный стул со спинкой и поручнями, чтоб она не упала.. Если дул ветер, прикрывали ноги пледом.
Она была старше меня лет на 10-12.
Но тогда мне казалось, что мы одногодки. Или, быть может, я младше года на 2 или 3.
Иногда я видела на ней дешёвые серёжки и бусы. Браслеты на худеньких запястиях постоянно спадали на подол платья. Она старалась их нанизать обратно, как ребёнок собирает пирамидку - сосредоточенно и целеустремлённо.
В те моменты она улыбалась и говорила, что скоро выйдет замуж.
И поглаживала свои русые волосы пальчиками.
Когда солнечный луч выхватывал эти пальчики - они казались неестественно-прозрачными, сказочно-розовыми.
Я дарила ей свои игрушки, редкие по тем временам, детские гастрономические ценности - иностранные жвачки, шоколадки и йогурт.
Она так бережно хранила фантики. Складывала в сумочку и на солнце радовалась переливанию разноцветной фольги. А из оставшихся от йогурта стаканчиков ела протёртое пюре, которым кормила её мама.
Я читала ей книжки - самой любимой у нас была Каверина - *Та сторона, где ветер*
Мы обе всегда плакали, когда один из героев - Яша умирал.
Ещё она любида держать меня за руку. И дотрагиваться до моей щеки, когда я расскзывала школные новости.
Я никогда не была у неё дома.
Зимними днями она сидела у окна в теплой шапке и махала мне рукой.
Когда мне исполнилось 13 лет - её не стало.
Я не знала о её смерти.
Просто однажды увидела, как из окна на первом этаже выбрасывали старую кровать, стул, столик, вещи, всякие баночки...
Когда я возвращаюсь в свой город и сталкиваюсь с ей мамой - она интересуется моими делами.
И зовёт меня по имени. И улыбается. Так же, как улыбалась её дочь.
Я только сейчас стала понимать, что она благодарна мне за редкие минуты счастья своей дочери. Когда я была рядом.
Впервые прочтя *Шошу* - я всё поняла.
Они ангелы.
Которые спускаются на землю. И возвращаются на небо, когда приходит время.
А у ангелов нет имён.
3.
Рабочее
не хочу искать буковки, искать фразы, искать слова взамен сущестующим.
каждый раз, когда перекраиваю чьи-то *опусы* - своё вижу.
это мои буковки, мои слова, мои текстики
это моё-мне пренадлежащее...
я не профи в своей работе
потому что не могу создавать уже созданное.
я нарушаю графическое построение текста.
акцентирую смысловое значение так как МНЕ видится..
а не автору, который писал.
вот он приходит ко мне- с готовым текстом.
а я - уничтожаю.
безжалостно
я объясняю, что так правильнее. что так более доступнее, более понятнее, более интригующе..
а он смотрит на меня и кивает головой.
даже не пытается сопротивляться
не защищает своё вымученное, не раз выговоренное вслух и про себя
он уже не свой текст видит
а мой.
то что я под себя из его болванок создала.
и выходит у него книжка.
с фамилией его с названием его
только буквы - не родные.
и метафоры
чужие.
4.
Быть может.
быть может, ты был одинок и закомлпексован и не дождался своей женщины
быть может, когда встретил свою женщину - ты испугался
быть может, твой испуг принёс в жертву эту женщину, которой нужен ты
быть может, она то, что не хватало тебе и не будет хватать
быть может, никто и никогда не будет любить тебя так, как она
быть может, ты прав во всём этом
быть может
5. ...
Я бываю зла, но так послушна ...
6. ...
В прошлой жизни я была замужем и любила чужого мужа.
7.
Выживаю.
жду совпадения места и времени, чтобы
ВЫ-ЖИТЬ!
8.
Моя правда.
Для того, что бы писать, нужно уловить ритм.
Мой ритм - это скрытые диалоги.
9.
Сказка для взрослых.
он её очень любил.
потому, что она любила его.
так ведь возможно-любить не за что-то в глазах или в теле или во взгляде?
любить, потому что любят?
а он наверно перестал верить в это.
и по вечерам стал уходить.
привычно возвращая кольцо на палец.
а когда он с ней - оно аккуратно снималось и пряталось в карман брюк.
Раньше, он клал его на пианино.
Но, в один из вечеров, он его там не нашёл.
Ей было больно смотреть, как менялось его лицо,
как он начинал нервно перебирать бумажки-квитанции-мелочь, что постоянно лежали на крышке фоно.
как заглядывал в свой кофр, в надежде отыскать его там.
А оно оказалось в джинсах.
С тех пор оно туда и отправлялось.
однажды, оно пролежало 2 недели на кухне у стенки со старой связкой ключей.
Именно это время было самым счастливым в их жизни.
Теперь она смотрела на отсутсвие счастья у стенки
и плакала.
А сегодня слёз не было.
Она даже не заглянула туда, где когда-то что-то лежало.
Открыла молнию внутреннего кармана своей сумочки.
Поднесла пальцы к губам.
Посмотрела на кольцо.
Сняла его с безымянного пальца.
Положила в карманчик.
Застегнула молнию.
Оделась.
И ушла.
К мужу.
продолжение следует...
пусть переносится сюда.
1.
*да утешит вас Вездесущий среди остальных скорбящих Сиона и Иерусалима*
После смерти жены он остался один.
При живых сыновьях.
Младший - Игорь, тридцатидвухлетний наркоман, отбывал очередной срок в тюрьме под Кировоградом.
А старшему - Виталию, даже не сообщил о смерти матери.
Он так и не простил его отъезда из Одессы в Америку в начале 80-тых.
Тремя годами раньше того времени, когда он овдовел, моя бабушка тоже осталась одна.
Папа еле успел застать дедушку живым.
Я возвращалась с очередных соревнований.
На перроне меня никто не встречал
А дома ждала записка:
*Ната, на диване платье и гольфы - оденься и иди к бабушке*
Так в моей жтзни появилась траурная одежда.
Того, кто остался один при живых сыновьях звали Лёня.
Точнее, Лазарь Абрамович.
Он приехал к своей постаревшей сестре в город детства, чтоб забрать её с собой и доживать век в Одессе.
Мирра Абрамовна была упрямаи. И отказалась покидать дом.
Моего дедушку бабушка называла Алёша.
Алексей Абрамович. Хотя, после смерти выяснилось, что он - Алта, сын Абрама Голбартена.
Бабушка и дедушка дружили с Лазарем, супругой Сашей и его сестрой Миррой.
В итоге, в начале 90, вместо сестры, Лазарь привёз в Одессу мою бабушку, где вскоре они и расписались.
Старики очень трудно переносят потерю своих вторых половинок.
Они моментально стареют.
Им не кому готовить протёртый суп.
Длинными зимними вечерами громко читать друг другу книги и газеты.
И говорить..
О той жизни, в которой остался и полёт спутника, и покупка телевизора, и майские парады..
И долго-долго перелистывать старые альбомы с чёрно-белыми фотографиями.
И украдко вытирать слёзы...
Сегодня ночью его не стало.
И оплакивать его уже не кому.
Кроме моей бабушки.
Сыновья умерли - один в тюрьме, другой - в Америке.
Его сестра Мирра - тоже.
Шива - недельный траур - начнётся и завершиться этим же днём.
Потому что Новый год сегодня.
5767.
И я заказала Кадиш.
Дедушке.
2. У ангелов нет имен.
Как же её звали?
Над ней не смеялись. И её не обижали.
С ней просто никто не дружил.
Можно ли мое внимание назвать дружбой?
Я иногда неделями избегала общения с ней.
Чтоб не столкнуться с ей глазами, которые высматривали меня на дороге, ведущей к школе, я шла другой - по рельсам, позади дома. Упуская из виду, что окна её квартиры выходили и на ту сторону.
Но она никогда не меняла своего поста наблюдения.
Когда не было дождя, её выносили на улицу, сажали на самодельный стул со спинкой и поручнями, чтоб она не упала.. Если дул ветер, прикрывали ноги пледом.
Она была старше меня лет на 10-12.
Но тогда мне казалось, что мы одногодки. Или, быть может, я младше года на 2 или 3.
Иногда я видела на ней дешёвые серёжки и бусы. Браслеты на худеньких запястиях постоянно спадали на подол платья. Она старалась их нанизать обратно, как ребёнок собирает пирамидку - сосредоточенно и целеустремлённо.
В те моменты она улыбалась и говорила, что скоро выйдет замуж.
И поглаживала свои русые волосы пальчиками.
Когда солнечный луч выхватывал эти пальчики - они казались неестественно-прозрачными, сказочно-розовыми.
Я дарила ей свои игрушки, редкие по тем временам, детские гастрономические ценности - иностранные жвачки, шоколадки и йогурт.
Она так бережно хранила фантики. Складывала в сумочку и на солнце радовалась переливанию разноцветной фольги. А из оставшихся от йогурта стаканчиков ела протёртое пюре, которым кормила её мама.
Я читала ей книжки - самой любимой у нас была Каверина - *Та сторона, где ветер*
Мы обе всегда плакали, когда один из героев - Яша умирал.
Ещё она любида держать меня за руку. И дотрагиваться до моей щеки, когда я расскзывала школные новости.
Я никогда не была у неё дома.
Зимними днями она сидела у окна в теплой шапке и махала мне рукой.
Когда мне исполнилось 13 лет - её не стало.
Я не знала о её смерти.
Просто однажды увидела, как из окна на первом этаже выбрасывали старую кровать, стул, столик, вещи, всякие баночки...
Когда я возвращаюсь в свой город и сталкиваюсь с ей мамой - она интересуется моими делами.
И зовёт меня по имени. И улыбается. Так же, как улыбалась её дочь.
Я только сейчас стала понимать, что она благодарна мне за редкие минуты счастья своей дочери. Когда я была рядом.
Впервые прочтя *Шошу* - я всё поняла.
Они ангелы.
Которые спускаются на землю. И возвращаются на небо, когда приходит время.
А у ангелов нет имён.
3.
Рабочее
не хочу искать буковки, искать фразы, искать слова взамен сущестующим.
каждый раз, когда перекраиваю чьи-то *опусы* - своё вижу.
это мои буковки, мои слова, мои текстики
это моё-мне пренадлежащее...
я не профи в своей работе
потому что не могу создавать уже созданное.
я нарушаю графическое построение текста.
акцентирую смысловое значение так как МНЕ видится..
а не автору, который писал.
вот он приходит ко мне- с готовым текстом.
а я - уничтожаю.
безжалостно
я объясняю, что так правильнее. что так более доступнее, более понятнее, более интригующе..
а он смотрит на меня и кивает головой.
даже не пытается сопротивляться
не защищает своё вымученное, не раз выговоренное вслух и про себя
он уже не свой текст видит
а мой.
то что я под себя из его болванок создала.
и выходит у него книжка.
с фамилией его с названием его
только буквы - не родные.
и метафоры
чужие.
4.
Быть может.
быть может, ты был одинок и закомлпексован и не дождался своей женщины
быть может, когда встретил свою женщину - ты испугался
быть может, твой испуг принёс в жертву эту женщину, которой нужен ты
быть может, она то, что не хватало тебе и не будет хватать
быть может, никто и никогда не будет любить тебя так, как она
быть может, ты прав во всём этом
быть может
5. ...
Я бываю зла, но так послушна ...
6. ...
В прошлой жизни я была замужем и любила чужого мужа.
7.
Выживаю.
жду совпадения места и времени, чтобы
ВЫ-ЖИТЬ!
8.
Моя правда.
Для того, что бы писать, нужно уловить ритм.
Мой ритм - это скрытые диалоги.
9.
Сказка для взрослых.
он её очень любил.
потому, что она любила его.
так ведь возможно-любить не за что-то в глазах или в теле или во взгляде?
любить, потому что любят?
а он наверно перестал верить в это.
и по вечерам стал уходить.
привычно возвращая кольцо на палец.
а когда он с ней - оно аккуратно снималось и пряталось в карман брюк.
Раньше, он клал его на пианино.
Но, в один из вечеров, он его там не нашёл.
Ей было больно смотреть, как менялось его лицо,
как он начинал нервно перебирать бумажки-квитанции-мелочь, что постоянно лежали на крышке фоно.
как заглядывал в свой кофр, в надежде отыскать его там.
А оно оказалось в джинсах.
С тех пор оно туда и отправлялось.
однажды, оно пролежало 2 недели на кухне у стенки со старой связкой ключей.
Именно это время было самым счастливым в их жизни.
Теперь она смотрела на отсутсвие счастья у стенки
и плакала.
А сегодня слёз не было.
Она даже не заглянула туда, где когда-то что-то лежало.
Открыла молнию внутреннего кармана своей сумочки.
Поднесла пальцы к губам.
Посмотрела на кольцо.
Сняла его с безымянного пальца.
Положила в карманчик.
Застегнула молнию.
Оделась.
И ушла.
К мужу.
продолжение следует...